Продолжаем знакомиться с синдромами в психиатрии. По большому счёту фабула бреда понятна из названия: пациент считает, что он ребёнок из великого рода, потомок царей или знаменитостей, возможно, и вовсе существо с другой планеты. Бред особого происхождения является разновидностью бреда величия и встречается при шизофрении и в маниакальной фазе БАР, правда, там он не столь структурирован. Как и любой бред, он не поддаётся переубеждению, не корректируется, рано или поздно начинает влиять на поведение пациента и не соответствует культурному или социальному аспекту. Довольно часто может сочетаться с мессианскими бредовыми идеями - в таком случае, кроме особого происхождения, присутствует и особое предназначение. Данные бредовые идеи чаще всего безобидны для окружающих, в худшем случае пациент будет причинять всем неудобства в поисках доказательств своего происхождения. Для самого пациента, конечно, приятного мало.
Когда упоминается этот бред, мне всегда вспоминается один из пациентов. Молодой человек в возрасте около 23 лет заболел шизофренией, постепенно сформировалась стойкая и довольно структурированная бредовая система. Пациент считал, что он потомок рода Романовых. Перед расстрелом семьи Николая II одного из детей смогли вывезти в Англию для сохранения императорского рода. Прошло несколько поколений, королевская семья держала всё в тайне, выжидая момент. В 90-х годах пациента «вернули» в Россию, планируя после его взросления возродить монархию. Для того чтобы не вызывать подозрений и дать ребёнку вырасти в «среде», его пристроили в семью.
Жил пациент вдвоём с матерью, успешно закончил университет по технической специальности. Никаких особенностей ни в детстве, ни в подростковом возрасте мать не описывала. Данных о психопатологической наследственности тоже не было. Особенности в поведении мать начала замечать на последних курсах университета: сын перестал общаться с друзьями, много времени проводил, изучая что-то в интернете. Через некоторое время стал интересоваться у матери своим детством, расспрашивал подробности. Когда она не могла что-то точно вспомнить, заметно раздражался и уходил к себе в комнату. Бред особого происхождения относится к довольно структурированным формам бреда, для них характерно бредовое переосмысление прошлого, когда все события прошлого и их оценка встраиваются в систему бреда - видимо, это и происходило в тот момент.
В какой-то момент мать заметила резкое изменение отношения к ней: он перестал разговаривать, из комнаты вообще почти не выходил, к тому времени уже закончил университет и попыток к трудоустройству не предпринимал. Ни с кем не общался, никуда не ходил. Мать предлагала обратиться к врачу, на что получала раздражённый отказ. Однажды утром ушёл из дома с рюкзаком, не предупредив мать, и домой не вернулся. На звонки не отвечал. Мать обратилась в полицию, искать, естественно, не хотели (совершеннолетний, ушёл сам, мать, конечно, пыталась объяснить про особенности поведения, но это не особо помогало). Нашёлся он сам через недели две, позвонил из Питера, так как закончились деньги. Мать поехала за ним в Питер, привезла домой и сразу к нам. Пациент был крайне негативен к матери, так как считал, что она была в курсе и обманывала его все эти годы. В целом выудить из него что-то было сложно, потихоньку удалось собрать более-менее целостную картину. Он очень хотел найти «настоящих родителей», считал, что когда приедет в Питер, с ним свяжутся представители тех сил, которые всё организовали, чего, естественно, не произошло. В интернете нашел какие-то данные, которыми подтвердил свои догадки, но раскрывать их не стал. В общем-то, сначала и не скрывал, что при первой возможности поедет обратно.
Лечили мы его долго, выписали месяца через три. К тому моменту он начал хоть как-то общаться с мамой, хоть и был негативен к ней, переживания скрывал. Мы, конечно, понимали, что он скрывает переживания, но оснований держать его недобровольно не было: он заявлял, что будет лечиться дома и никуда больше не поедет, опасности для себя и окружающих не было.
Спустя пару месяцев я увидел в местных поисковых группах сообщение о его поисках, он снова пропал. Достоверно его судьбу я не знаю, но к нам его в ближайшие годы не привозили. Возможно, всё закончилось нехорошо. Наглядный пример того, что психические расстройства намного чаще более опасны для пациентов, а не для окружающих.
