Осве - житель воздуха

Высоко, где воздух становится прозрачным, а облака напоминают разорванную вату, жила птица по имени Осве. Её крылья были не белые и не чёрные – они переливались, как мокрый асфальт под фонарём. И голос у неё был странный: не песня, не крик, а что-то вроде шуршания страниц старой книги.

Другие птицы не любили Осве. Воробьи клевали крошки у подъездов, вороны дрались за блестяшки, а она всё парила где-то на границе между небом и пустотой. Иногда спускалась ниже – садилась на ржавые балконы, на покорёженные антенны, смотрела в окна. Люди не замечали её. Разве что старуха на пятом этаже иногда крестилась, когда тень от крыльев скользила по занавеске.

Однажды Осве увидела мальчика. Он сидел на крыше гаража, поджав худые коленки, и смотрел вверх. Не на солнце, не на облака – куда-то дальше. Птица опустилась рядом. Мальчик не испугался.

— Ты тоже одна? – спросил он.

Осве не ответила. Но с тех пор прилетала каждый день.

Мальчик рассказывал ей, что мечтает улететь. Далеко-далеко. Туда, где нет пьяного крика за стеной, где не пахнет щами из столовой. Где можно дышать, не ощущая тяжести в груди.

— Возьми меня с собой, – просил он.

Но птицы не умеют говорить. А если бы и умели – что бы они сказали? Что небо не спасает? Что крылья – это не свобода, а просто другой способ падать?

Прошли годы. Гараж снесён, мальчик вырос. Теперь он ходит в дешёвом костюме, курит на остановке и больше не смотрит вверх. Иногда, в редкие минуты тишины, он вдруг вспоминает ту странную птицу с крыльями цвета мокрого асфальта. Но тут же отгоняет мысли – взрослым не до сказок.

Осве всё ещё летала над городом, но её крылья стали тяжелее, а голос – тише. Она искала мальчика, но не находила. Люди для птиц все одинаковы, когда они не смотрят в небо.

Однажды зимним вечером, когда снег приглушал все звуки, Осве села на обледеневший карниз того самого дома, где жила старуха, что когда-то крестилась при её виде. Птица дрожала. Её перья, некогда переливавшиеся, теперь сливались с грязным снегом.

Она попыталась взлететь, но крылья не слушались. Осве сорвалась вниз. Падение было тихим – лишь хрустнул снег под её лёгким телом.

На следующий день дворник сгрёб её в мусорный бак вместе с окурками и обёртками.

А мальчик, ставший мужчиной, в тот самый момент стоял у окна в своей квартире, смотрел на падающий снег и почему-то вдруг сжал кулаки. Будто что-то забыл. Будто что-то потерял.

Но окно было закрыто, и лететь было уже некуда.