Ехал как то с вызова. Мчу на всех порах, двигатель ревет, ветер треплет кудри. Романтика. На улице +25 июнь месяц. Старый велосипед "Салют" отчаянно выплевывает клубы синего дыма из выхлопной трубы, ведь ручка газа выкручена на максимум.
Внезапно красный свет прерывает мою безмятежную гонку. Досадно сбросив скорость, я останавливаюсь на перекрестке, рассеянно смотря на толпу людей, которая хлынула по пешеходному переходу.
Мое внимание привлекает одинокая фигура в плаще и в зимней шапке-ушанке, скорбно стоящей у перекрестка. Фигура тянула вперед палец, будто человек читал невидимую настенную газету.
Вокруг фигуры крутилась кучка школьников лет 13-14. Они смеясь, дергали фигуру за палец, и с хохотом отбегали, когда неуклюжая тень начинала хватать воздух, пытаясь поймать чью-нибудь руку.
Выключив мотор, я слез с велосипеда и подошел ближе. Фигурой оказался высокий старик, в грубых сапогах и с тростью в руке. Он неподвижно стоял опершись на нее, на его изпещеренном морщинами лице застыла маска глубокой печали. Он молча продолжал тянуть ладонь в пространство, на которой из пяти положенных пальцев я насчитал всего три.
- Ахахахах, цепляй его к багажнику!
- Уууулюлюлю, шапку не забудь оставить!
- Слышь дядя, аккуратней, он Саб Зиро, сейчас в тебя плюнет ядом!
Не обращая на них внимания, я подхожу вплотную к дедушке и тихонько беру его под локоть. Встрепенувшись, он хватает меня за рукав. Он поворачивает свое печальное лицо и мои глаза сталкиваются с его глазами. Глазами у которых нет зрачков.
- Гражданин! Гражданин, прошу не отпускайте меня! Здесь воры! - он отчаянно жмурит глаза, словно боясь что его внешний вид оттолкнет меня.
- Успокойтесь, рядом никого нет, мы с вами одни...
- Я их слышу! Они хотят украсть мою трость! Молодой человек, прошу вас, переведите меня через дорогу, только через дорогу, прошу вас...
Комок сожаления подкатывает к нёбу и я с трудом его проглатываю. Школьники потеряв к нам интерес пошли вниз по дороге, попутно пиная друг у друга мешки со сменной обувью.
- Пойдемте. Держите меня крепко.
Дождавшись сигнала светофора, мы начинаем переходить дорогу. Путь не шибко далекий и скоро я наклоняюсь к его уху:
- Ну вот, мы и пришли дедуль.
На его лице немое отчаяние. Он отчаянно шевелит губами, стараясь выговорить слово, которые упорно не хочет, чтобы его произносили. Справившись с собой, он одним махом выдыхает:
- Молодой человек, может вы доведете меня до банка? Он тут рядом, это BigSalary банк, мне нужно снять пенсию.
- Пойдемте конечно, о чем речь, - говорю я, примерно прикинув, где он находится, так как в этой части города я часто катаюсь.
Мы продолжаем свой путь. Велосипед пришлось оставить на цепи в ближайшем дворе.
- Как вас зовут, молодой человек?
- Дмитрий. Дима, можно на ты.
- Дима, Дима...а я Константин, Костя.
- Взаимно Дима...взаимно...
- Ну вот, мы и на месте, проходите.
- Мы у главного входа? Тут должна быть вертушка большая такая....
- Мы ее уже прошли. Вы внутри банка.
- Вот спасибо, молодой человек! Спасибо, дальше я сам...
- Да, да...я...я сам, да...
Тихонько освободившись он побрел вглубь зала, настукивая себе путь тростью. Хостесс безразлично наблюдала за всем нашим действием, восседая на высоком барном стуле.
- Извините, вы не могли бы помочь человеку, дойти до окна или хотя бы занять очередь? Он слеп.
Хостесс встрепенулась и побежала к дедушке. Я же сел в зале ожидания на диван. Наблюдая как дедушка заходит в небольшую комнатку для приема клиентов, я гадал что же будет дальше.
Дедушка находился в кабинетике больше часа. Внезапно, он открыл стеклянную дверь и громко крикнул в зал, видимо обращаясь ко всем сидячим.
- Граждане! Уважаемые граждане! Помогите, поставить подпись! Помогите поставить подпись незрячему!
Тишина. Никто даже не почесался.
- Граждане! Товарищи граждане! Помогите незрячему, прошу вас, граждане! - в голосе дедушки отслеживалось немое отчаяние.
Я бесшумно встал и подошел к нему. Лицо его раскраснелось, палка выбивала мелкую дробь. Я снова взял его под локоть.
- Пойдемте. Я помогу вам расписаться.
- Спасибо! Неужели...спасибо! - дедушка не узнал меня.
Мы прошли в кабинетик. За толстым стеклом восседала не менее толстая кассирша, перед ней был ворох бумаг и договоров.
- Держите мою руку, и поставьте кончик ручки на графу, а я сам распишусь...
Краем глаза гляжу на документ. Получение 8334 рубля 50 копеек, мда...
- Подождите, еще второй экземпляр...пожалуйста держите мою руку...
Дедушка старательно выводит подпись. Закончив, он нащупывает трость, поправляет шапку.
- Ну все, можно идти...Не могли бы вы проводить меня до выхода?
Мы выходим на залитую солнцем улицу. Дедушка подставляет лицо свету и печально улыбается.
- Один плюс, можно солнечные очки не надевать, чай не ослепну...
Он тихонько смеется себе под нос, поправляет плащ.
- Молодой человек, а не могли бы вы...
- Конечно, я провожу вас, - тихо отвечаю я.
До остановки два квартала, мы идем с Костей не спеша. Он неторопливо шаркает огромными сапогами из старой, грубой кожи, постукивая перед собой тростью.
- Можно вас спросить, как вы потеряли...ну это...
- Да сварщик я, молодой человек...но только не от сварки я ослеп...
Он тяжело вздыхает и отворачивает лицо. Выдохнув, он решает продолжить рассказ и я чувствую как дрожит его голос.
- Да, сварщик я...получал много, и пил я много...двое детей у меня, уже взрослые, плохой отец я был им, пил много, жена ушла от меня, я и в церковь ходил и свечку ставил , чтобы Господь спас меня от бесов, избавил от пьянства, и вот уже 15 лет не пью...Ты вот бил своего отца когда нибудь?, - внезапно задает он вопрос.
- А вот меня били сыновья...все зубы мне выбили, моей же палкой...и поделом наверно мне, вот только три зуба и осталось...
Он растягивает рот в беззубой, грустной улыбке и я замечаю три неровных, маленьких серебряных зуба. Заглядевшись, я и не заметил как мы подошли к остановке.
- Ты скажи мне пожалуйста, как приедет 41 автобус, я на нем уеду...
Через минут 15 подъехал автобус. Константин еще много чего успел рассказать, как он служил в армии, как его сократили с производства, как он устраивался работать сварщиком. Ком стоял в горле и я практически его не слушал.
- Слушайте, ваш автобус подошел, вы сможете сами зайти?
- Что уже? Дада, спасибо большое молодой человек, досвидания...
Я жму ему руку и незаметно кладу в широкий карман пальто мятую купюру. Отпустив его руку, и отойдя на пару метров я начинаю громко говорить:
Константин дернулся, на мгновение застыв...
Я молчу. Ком в горле не дает мне продолжать.
- Дима, ты что меня ждал в банке целый час? Дима! Не молчи!
Я не могу, не хочу ничего говорить.
- Дима, мне идти надо...Дима, ты тут? - по лицу старика градом текли слезы.
Переборов себя, я громко выдаю первое что мне приходит на ум...
- Береги себя, Костя! Прощай!
Широкая улыбка озаряет лицо Константина, он настукивает ступеньки тростью. Последнее, что я вижу, захлопывающееся двери автобуса и его лицо, лицо слепца обращенное к солнцу.
