Как же шумели эти дети! Кричали, прыгали , бегали друг за другом и отчаянно доставали всех вокруг. Вроде всего трое пацанов, а хаос они создавали такой, что во всем парке было слышно. Вон, паренек с мольбертом, стоящий у дорожки на набережную , постоянно хмурился в их сторону. Неудивительно, все эти творческие личности особенно чувствительны к внешним раздражителям. Понятно, почему у него вместо залитой мягким солнцем набережной получилась какая-то хренотень. И откуда там ядовито-зеленый цвет? Или он свое раздражение на бумагу переносит? А, плевать, со своей скамейки мне все равно мало что видно. Хорошее зрение нынче - редкость среди моих сверстников. И я не отличаюсь от большинства.
Зато с моей скамьи отлично слышно трех достопочтимых матерей тех самых сорванцов, нарушающих внутреннее равновесие вся и всех вокруг. Три мамаши ожесточенно перемалывали косточки какой-то Светке:
-Слыхали, муж-то светкин машину себе новую купил, - проговорила женщина с рыжими волосами.
- А кто не слышал? Она вчера во дворе стояла и всем показывала, - ответила сидящая посередине с огромной родинкой на щеке.
-Воспитания у нее нет. Кто так делает? Пусть не удивляется, что к себе мы ее не зовем, -отвечала рыжая. Судя по всему, они считали, что этого приглашения Света очень хотела. Прям, круг благородных девиц. Или женщин. Или мегер. Хе-хе
Самая молодая из женщин, сидящая справа для меня, выглядела неважно. Глаза у нее были красные, лицо выглядело уставшим. Рыжая и ее подруга глядели на эту сочувственно.
- Ну что, твой так и не объявился? - спросила Родинка.
-Еще нет, - вздохнула третья. - Как вчера напился, из дома вышел, так и не появлялся еще.
- Я вообще не понимаю, как ты его терпишь, - сурово сказала рыжая. Про себя я называл ее Судья. - уйти тебе от него надо, да и ребенка забрать. Не следует таким пьяницам с семьей жить!
- Нельзя. - отвечала уставшая. - Детям без отца нельзя. Да и напивается он нечасто, а когда напьется - не буянит, не орет, просто уходит и все. Только мне все равно страшно за него...
- Вот мой - никогда не пьет, - гордо произнесла Родинка.
Слышать их разговор мне надоело и я начал доставать наушники. Все равно, Макс подойдет минут через 10, так хоть буду слушать то, что хочу. В этот момент, одному из детей надоело бегать вокруг обелиска, стоящего в центре парка. Он остановился передохнуть. Остальные двое продолжили беготню. Тот, который остановился, пацан в кепке, подошел к художнику. Сначала просто стоял сзади и смотрел на мольберт. А потом спросил тонким голосом:
- Дяденька, а можно листочек?
Бедный парень аж подскочил. Не ожидал, видимо, будущий Пикассо никого так близко никого. Резко повернувшись, он посмотрел на дитё, широко улыбнулся и немного хипло сказал:
- А вот не дам тебе! Потому что шумел, мешал работать. Иди давай отсюда.
- Ну пожалуйста, я больше не буду, - заныл пацан.
- Нет! А ну двигай к своим и побыстрее!
Мда, слишком уж он громко это сказал. Мальчик заревел самым натуральным образом. Естественно, это услышала его мама. Это оказалась Судья. Она немедленно подошла к сыночку, и начала его утешать:
- Сашенька, сыночек, не плачь, успокойся. Что случилось? Ах, тебя этот обидел? Тааак...
Художник, явно не ожидавший такого поворота, обескураженно молчал.
- Молодой человек, вам не стыдно?! Как вы посмели обидеть моего сына?
- Я не хотел...
- Вот на что современная молодежь пригодна, детей плакать заставлять! Быстро извинитесь!
-Простите...
- Неужели жалко листочка одного, чтобы малыша не расстраивать
Художник безропотно вытащил один чистый лист и отдал его мгновенно успокоившемуся ребятенку.
- Впредь, будьте вежливее, молодой человек. - сказала Судья и ушла вместе с сыном. Который сразу же побежал хвастаться своим приятелям, показывая полученный листок. Листок вскоре был смят, разорван на куски и выброшен. Художник в этот момент раздраженно сплюнул и, похоже, решив абстрагироваться от всех, повернулся к мольберту и начал новую попытку нарисовать набережную.