Делаем временный забор. Основание — бетонные блоки, которые надо разложить вдоль линии будущего забора.
— Серёга, а на повороте куда? Сюда?
— Да, клади сюда.
— А может лучше сюда.
— Пофиг: можно и туда.
— А может сюда и повернуть вот так?
— Алло, Михалыч. Я тя просил мне плотника в помощники дать, а ты мне зачем дизайнера поставил, а?
— Ты глянь как фасад сделали! Это же пиздец!
— Ебать!
— Ебать не надо. Чесаться будет. Там же минвата!!
Вопрос «нахуя» он предвечен, как ткань бытия.
Тебе и ему вот зачем это всё?
Нахуя?
Я сменил достаточное количество профессий и мечт, чтобы понять себя. Мне нужно нечто осязаемое в качестве результата труда, иначе мотивация ухает камнем в бездну и ржёт оттуда аццким сотоной!)
Делаю ли я плитку или крашу стену — есть нечто, что можно потрогать рукой (куда грязными!), сфотографировать, похвалить или поругать (и такое бывает, чего уж).
— Слушайте, а ведь как уже комната преобразилась, да?
— А вот теперь-то совсем другой вид!
— Ну, что же, теперь жить можно.
Демонтаж вообще меняет ландшафт дома или квартиры! Была двушка, а стала студия; была дверь на востоке, а теперь тут стена и картина с голыми тётками. — Разве не круто?!
Вот, теперь меня спрашивают: «Зачем я хожу на работу?» Само-собой, чтобы заработать денег, но разве в этом дело?
Я меняю мир!
— Серёга, а как ты людей в бригаду набираешь? Вопросы каверзные задаёшь?
— Да, три вопроса. Как зовут? Чей борщ? Дважды два?
— Аха-ха! Ну, третий-то вопрос для прикола?
— Второй.
Три года назад случилось страшное. Я вышла на работу. Случайно. Будучи существом хрупким, изнеженным и изящным, естественным было выбрать самую женственную работу. Стройку. У меня есть все необходимые навыки: взгляд медузы, от которого мрут мухи, дар убеждения, заставляющий краснеть сапожников и некоторые азы, унаследованные от обоих отцов. Да, у меня было два папы. Не в европейском, конечно, смысле, скорее в традиции российской средней полосы. Один из них проектировал аэродромы, второй учил строить жилые дома. Учил не меня, но это мелочи.
Прихожу в поликлинику. Врач спрашивает:
— Где Вы работаете?
— На стройке.
— А кем?
— Прорабом.
Врач откладывает ручку и начинает рассказ:
— Несколько дней назад шла мимо строящегося магазина. Там молодая женщина отчитывала рабочих. Сначала мне показалось, что она их руководитель, но потом подумала, что не может этого быть.
— Почему? — удивляюсь я.
—Ну, не знаю, она такая женственная, хорошо одета...
Там не работай, туда не ходи, этого не надевай, об этом и не помысли, а что это за причёска? Сразу скажи, что тебе просто нравится командовать. Пииишешь рассказики? Заняться нечем? Не готовишь сама, заказываешь? Не хочешь детей? Замуж в 45? Не стыдно? Что люди скажут? Панические атаки от безделья! Возьми себя в руки! Фу, это ненатурально! На рейв? Это кринж! Ага. Так и есть, так и есть. И я не хочу быть яркой, особенной, у меня нет цели выделяться. Мне просто не нравиться слово "нельзя". Почему нельзя, ах, не принято? Вертела я ваши "принято" на той самой метафизической оси, вокруг которой вращается вселенная, в просторечии именуемая "хуй".
Есть у меня мечта вообще нигде не работать, и я, как никогда, близка к ее выполнению. Осталось еще чуть-чуть. Вот поработаю на стройке ещё лет сорок, накоплю денег и куплю билет в один конец до, например, Дубая. А, что, модно, молодежно. Буду оттуда вам про жизнь богемы писать.
– Коллега, а какого гладиолуса вы моё рабочее место своей, несомненной голубой, кровью заливаете? Кстати, как вам удалось повредить лицо? Гвозди за щеку прятали? — кровь или скорее сукровица стекала из небольшой, но глубокой раны на его щеке и капала на металлический шифер, когда он наклонялся.
В тот день мы работали на крыше, а наклонная поверхность не позволяла игнорировать скользкие следы биологического происхождения.
– Ну, что вы, коллега, эта рана ещё вчера перестала кровоточить и теперь лишь немного капает, а выглядит свежей, потому что сквозная. Клянусь драценой, когда пью через эту рану вода уходит, как в горшок при поливе!
– Вчера? Но вчера, когда мы расходились после работы, ваше лицо было целым и гладким как лист мате-мачехи с наружной стороны!
– Это случилось вечером, когда я, с дамой сердца, нашёл уединение в автокране… — начал он неохотно, но с улыбкой, своё повествование.
– Орхидейное начало! Впрочем, продолжайте, вы меня заинтриговали.
— Ну, мы были в Простоквашино, у друзей, и уже шли домой, как вдруг...
А! И песню пели, конечно:
Аа-бла-каа!
Белокрылые лоша-адки!
Аа-бла-каа!
Что вы мчитесь без оглядки!
А вдоль дороги...
— Мертвые с косами! — не выдержал я.
— Нет. Автокран припаркован.
— И почему же вы не прошли мимо?
— И почему же не пройти мимо, подумал я, и не прошёл! — в этот момент он посмотрел на меня взглядом торжествующего первооткрывателя. — Дёрнул за ручку — а там открыто! Заглянул, а там такой шикарный диван!
— Святой багульник! Прям диван? — я уселся на крыше поудобнее отложив инструменты.
— Ну, спальное место водителя или диван, какая разница? Главное, что уютное, как цветок кувшинки для Дюймовочки!
— И как ты мог не пригласить туда свою Дюймовочку?!
— Не мог. То есть, взял и пригласил, конечно! Поднимайтесь, говорю, сударыня, зацените какая уютная кувшинка!
— Не могу не спросить, — опять перебил я, — а нектар цветочный у вас с собой был?
— Уже не было! Я же говорю «после встречи с друзьями».
— Ах, ну да.
— Так вот, ей так понравилось внутри этой кувшин... ээ кабины так, что она одарила меня поцелуем!.. И даже не одним...
— Прошу вас, коллега, оградить меня от подробностей вашего опыления. Ближе к сути, во имя цветения божественного Лотоса!
— К сути... Что ж, мы немного замёрзли, хотя кровь и гоняли по венам, и она завела автокран. Чтоб согреться и ради забавы — ведь ключи мы нашли прямо там!
— Несомненно одобрят поэты вашу шалость во имя любви...
— Несомненно!
— ... но, что скажет владелец кувшинки, то есть крана, где прятались вы!?
— Ах, коллега, волнует ли вас, что сказать мог не нюхавший розы? Нецветочное что-то кричал...
— Была драка и шпагою острой он пронзил вам лицо, но слегка?!
— Нет. Мы мирно расстались, без слёз и, кажется, без пинка.
— Я не понял, коллега, так что же приключилося с вашим лицом?
— Я не знаю. Лишь вечером поздним обнаружилась в морде дыра. А когда, как и где повредился — я не помню. Молчит бузина.
————
Мой читатель, к тебе обращаюсь: соблюдай технику безопасности в любой ситуации! И не злоупотребляй цветочным нектаром!
