S.T.A.L.K.E.R.

Блогер Антон Птушкин, который путешествовал сталкером по глубинке Зоны отчуждения, рассказал о наиболее опасных местах этой территории, смертоносных частицах, зашкаливающем дозиметре и нелегальных перевозчиках радиоактивного металла.

С 2011 года туристам разрешен доступ в Чернобыль. По словам руководителя Государственного агентства по управлению зоной отчуждения Виталия Петрука, за прошлый год там побывало более 15 тысяч посетителей. Сейчас туристические поездки пользуются особой популярностью. Организаторы заверяют, что за один день в Чернобыле можно получить дозу радиационного облучения примерно как за 1 час полета в самолете, что в 160 раз меньше, чем доза, полученная за одну флюорографию.

Сколько раз вы бывали в Чернобыльской зоне?

— Я бывал там трижды. Два раза я ездил туда как турист, и во второй раз я понял, что мне уже недостаточно туристической поездки, я бы хотел посмотреть больше. И я прибегнул к не совсем легальному способу попадания в Зону. Это было в ноябре 2015 года

— мы ходили туда в качестве сталкеров.

А много таких людей? — Достаточно. И это не только украинцы или жители СНГ, это и иностранцы в том числе.

Кто-то это все организовывает?

— Безусловно, потому что самому туда ехать опасно. Сталкеры знают, где идти можно, где нельзя, где опасно, где безопасно. И очень высокий риск попасться правоохранительных органам. Но в Зоне гораздо безопаснее, чем думается. Со мной был дозиметр, постоянно, на протяжении всей поездки, и он первый раз запищал — предупреждая, что уровень повышен — примерно в десяти километрах от реактора. То есть двадцать километров Зоны абсолютно безопасны.

Почему стандартной туристической прогулки вам показалось мало? — Потому что туристическая поездка — это несколько часов, самые быстрые точки, по Припяти вы не ходите, потому что сейчас вход во многие здания запрещен из-за того, что они разрушаются.

о есть даже не из-за радиации? — Даже крепкий советский бетон просто пробивается, раскалывается корнями деревьев. Природа берет свое, и я думаю, что через 20-30 лет Припять как таковую мы вообще не увидим. Поэтому надо ехать сейчас.

Все здания находятся в аварийном состоянии, одно из них уже завалилось, пускают далеко не во все. Я больше скажу, мы жили в течение двух дней в одном из зданий. Я походил, посмотрел, окунулся во всю эту атмосферу. Это можно пережить, наверное, только лишь поехав туда сталкером.

Как себя вести в Зоне? Есть какие-то инструкции? — В десятикилометровой зоне существуют опасные пятна, ведь радиация выстилается пятнами, и вот в 1986 году было много таких случаев, когда закрытая комната, несколько квадратных метров — и один человек, который стоял ближе к источнику, через несколько дней погибает, а двое других, которые стояли в метре от него, остаются живы. Просто потому, что вся радиация пятнистая, а это излучение достаточно легко чем-то заградить. При этом сейчас там относительно безопасно, потому что рядом с тобой всегда есть дозиметр. Если ты слышишь и видишь по дозиметру, что здесь опасно, то лучше это место обойти, пройти как можно быстрее.

Сталкер Стас Полесский рассказал о Чернобыле, самоселах и наиболее опасных местах запретной зоны, где под саркофагом покоится монстр — четвертый блок АЭС.

Стас откуда появилась идея отправиться в Припять?

Мне с детства была интересна тема Чернобыльской аварии, а точнее, с начальной школы, именно там я впервые узнал о том, что случилось за пару лет до моего рождения. Точно не помню, но уверен, что это заслуга первой учительницы, её интересный рассказ. Затем рассказы моих родителей, рассказы ликвидаторов, литература, документальные фильмы, музей и так далее. Это побуждало всё больший интерес к этому уникальному месту.

Один ходишь?

Такое бывает крайне редко, одному скучно долгое время находиться в изоляции от общества. Предпочитаю компанию друзей — тех, с кем поход становится действительно увлекательным и интересным. Часто ходим со своими девушками.

Был момент, когда хотелось повернуть назад, бросить эту затею? Там же, во-первых, излучение, во-вторых, зона охраняется. Да и не знаешь, на что и на кого можно нарваться. Жутко было?

Ни капли не жалею. Каждое путешествие туда уникально, и даже если идти по одному и тому же маршруту и той же компанией, никогда новый поход не будет похож на предыдущий. Полностью запланировать его невозможно, зачастую планы рушит либо плохая погода, либо внезапно появившиеся работники зоны на каком-то участке маршрута, и приходится менять планы, либо выжидать, теряя время.

Приблизительно знаем уровень излучения. Берем приборы только для подстраховки, подсчитываем поглощённую дозу. В большинстве мест территории радиационный фон находится в допустимых пределах — это означает, что прогулки там не принесут ощутимого вреда здоровью, но есть достаточно опасные для организма места, их тоже немало. Территория вокруг станции обильно заражена радионуклидами и опасными элементами таблицы Менделеева, полураспад некоторых из них уже произошёл, а некоторые будут опасны еще более тысячи лет.Также существует вероятность встречи с другими «нелегальными персонажами», которые могут быть заняты нехорошими прибыльными делами, им вряд ли захочется иметь свидетелей.

Сколько раз ты уже бывал в Припяти?

Честно, не считал. В год раз 5-8 бываю точно. Сейчас реже, так как много работы.

Насколько ты рискуешь своим здоровьем, совершая такие вылазки?

Не рискую вовсе, я понимаю, где какую дозу могу получить. Она будет такая же, как за несколько часов полета на современном авиалайнере, а в самолете источником является излучение, которое называют космическим; на практике это все такое же гамма-излучение.

Какие места там наиболее опасные?

Наиболее опасным из известных мест в зоне отчуждения считается, во-первых, Рыжий лес. Это территория, которая пострадала в результате обильного выпадения радионуклидов сразу после аварии из-за соответствующего направления ветра на запад — от станции в сторону Овруча. Лес тут, по рассказам ликвидаторов, был ярко-рыжего цвета. В целях дезактивации территории деревья несколько раз захоранивали прямо там же. После этого всё снова выросло, и всё равно фонит необычайным образом. Пребывание около часа в этом лесу равно месяцу пребывания на чистой земле вне зоны. Также это место называют западным радиационным следом, тянется он на десятки километров. Мне приходилось бывать там по вынужденным причинам — нужно было срочно возвращаться домой, на работу, а выйти незамеченным днем из Припяти безопасной дорогой практически невозможно. Приходилось быстро проходить этот участок для уменьшения вреда для организма. Второй радиационный след — северный, накрыл большую территорию Белоруссии.

Чрезвычайно опасным и запрещенным к посещению официальными туристами является подвал Припятской больницы. Сюда в первый день аварии выбрасывали вещи пожарных, которые первыми прибыли тушить пылающий реактор. Радиационный фон тут не опускается ниже 50 000 микрорентген в час только по гамма-излучению (норма до 30 мкР\ч), также присутствует чудовищное количество бета- и альфа-частиц, которые, попав в организм, могут сделать вас инвалидом на всю жизнь. Я бывал тут один раз и, честно говоря, впервые за годы походов, меня охватил какой-то ужас — нарастающая паника и желание поскорее покинуть это место. Чувствовалась определенная связь с той страшной ночью аварии. То же самое почувствовали и мои друзья. Никогда больше я туда в здравом уме не вернусь!

Подвал медсанчасти номер 126, вещи тех самых пожарных ночи 26 апреля 1986 года

Существует множество известных и безымянных могильников радиоактивных отходов. Опасность заключается именно в неизвестных, при ликвидации последствий аварии их, видимо, в спешке даже не наносили на карту. Есть вероятность серьезного облучения, если вы не будете везде замерять радиацию. Было дело, как-то мы остановились на привал в десятикилометровой зоне, рядом с ржавыми деталями какого-то грузовика, и, включив радиометр, ужаснулись показаниям прибора. А в нескольких метрах от этого места фон снова был в норме.

Опасность представляют также обветшавшие здания, хаты заброшенных деревень, городов — любой момент может случиться обвал. Это произошло уже во многих хатах зоны. Обвалилась одна из школ Припяти.

. С зоной отчуждения часто связывают какие-то инфернальные истории о чудовищах. Встречал там что-то такое?

Только диких животных. На территории зоны есть крупные хищники, они потенциально опасны — те же рыси, волки, медведи. К тому же они могут быть бешеными. Есть ядовитые — гадюка и шершни. Практически всех их видел во время походов. Волков, рысей — крайне редко. Известно, иногда встреча с ними может закончиться трагически для человека. Например, зимой, когда еды у животных не так уж много, стая волков может запросто напасть на одного человека. Да и угроза жизни потомству хищников тоже с большей вероятностью приведет к нападению на человека.

Думаю, видел фильм «Сталкер» Андрея Тарковского. Он снят до катастрофы, в 1979 году, по мотивам «Пикника на обочине» братьев Стругацких. Кстати, в том же 1979 Припять получила статус города. Тебе понятны эмоции Сталкера, который, несмотря на уговоры жены, вновь и вновь водит людей в Зону? Почему это так цепляет, что заставляет возвращаться — адреналин, непознанное?

Там Сталкер имел чётко обозначенную цель — проникал в зону с целью добычи так называемого артефакта с последующим сбытом. Каждый такой поход был смертельно опасен, в нём важнейшую роль играла интуиция, маршрутом, которым шли туда, уже не возвращались. Сталкер понимает и принимает зону. Как говорит Профессор, у него свидание с Зоной — в моменте, когда Сталкер удаляется побыть в одиночестве. Такой поход в зону — это испытания себя и поиск внутренних ценностей.

У чернобыльского сталкерства тоже есть своя неповторимая романтика — останавливаться в заброшенных домах, прятаться от патрулей. Бывает, нарушаешь нормы радиационной безопасности. Можно пообедать на крыше дома с видом на ЧАЭС. Радуешься каждому привалу. Однако нужно учитывать, что чернобыльские сталкеры — люди, имеющие опыт автономных походов, хорошо знающие исследуемую местность. Они могут находиться в зоне несколько дней, а то и неделю, пользуясь лишь своими запасами пищи и воды. Тщательно подбирают экипировку, снаряжение. Готовятся к походам, рассчитывают форс-мажорные обстоятельства, у них есть собственные маршруты и схроны на территории. У них хватает знаний в области дозиметрии — по видам излучений, допустимым дозам, способам измерения.

Ты тоже берешь желающих с собой?

Такое бывает крайне редко, ведь большинство желающих не слишком отличаются адекватностью, не говоря уже об элементарных навыках автономного существования, проще говоря, опыта пеших походов на далёкие расстояния. Мне пишут каждый день. Многие хотят попасть в зону, наигравшись в компьютерные игры, хотят побывать в конкретном месте, сопоставить реальность с игрой. Таких людей направляю к туроператору, который занимается официальным туризмом в зоне. Практически всем из них достаточно один раз побывать в поездке, чтобы утолить своё желание. Случается, пишут те, кто уже побывал в поездке и хочет устроить себе самостоятельную экскурсию, неограниченную во времени и маршруту тура. И опять-таки мне легче посоветовать кого-то из знакомых, кто не прочь сводить туриста, нежели самому вести незнакомого человека, о котором ничего не знаю и который может в любой момент похода сказать, что устал и дальше не пойдет. Нет, лучше ходить самому, полагаясь только на себя и свои навыки. Сразу же отказываю глупым школьникам, переигравшим в «S.T.A.L.K.E.R.», ведь им даже официалку не посоветуешь, в зону пускают только совершеннолетних. Знаю, зона становится популярным местом — изюминкой украинского туризма. На данный момент я занимаюсь легальными поездками в Чернобыльскую зону.

Какие меры предосторожности — используешь дозиметры, не забираешь оттуда никаких вещей, сдаешь после похода вещи в химчистку, что-то еще?

Мы просто приходим в зону, чтобы после, как уйдем, оставить всё так, как было до нашего прихода. Уносим с собой только свои переживания, фото и впечатления. Никогда ничего не забираем с собой. Вещи после похода замеряются прибором и в случае загрязнения тщательно стираются. Но таких случаев еще у меня не было

Тебе интересна не только чернобыльская история. Ты, насколько знаю, занимаешься и руфингом, и диггерством. Что тут впечатляет?

Одно время мне было интересно гулять по крышам, проникать в подземелья. Эти места по-своему таинственны, но такой интерес и те ощущения, которые нахожу в зоне отчуждения, не могу получить даже здесь.

Благодарим Виктора Ткачёва за помощь в организации интервью.

Именно это место для многих опытных сталкеров является наиболее интересным объектом для исследования. "До первого похода в зону в 2010 году я бывал только на точечных объектах — тоннели, бункеры, заброшенные здания, — вспоминает Юрий Томашевский. — Так я тренировался, готовя себя к зоне".

Два пути в зону

На территорию вокруг законсервированной АЭС можно попасть двумя способами: официально с экскурсией и нелегально через бреши в ограждениях. Сталкеры используют второй путь. Главная опасность — быть пойманным патрулями. И если на Украине за это грозит штраф в 850 гривен (около 1700 российских рублей), то в Белоруссии все гораздо серьезнее: первый штраф составляет 2000 белорусских рублей (около 60 тысяч российских рублей), а второе задержание в течение года чревато уголовным преследованием.

Законсервированное время

Многие сталкеры впервые едут в Припять с официальной экскурсией. Москвичу Максиму Алексашину 27 лет, и среди сталкеров он один из первопроходцев: за десять лет он побывал в зоне 48 раз. Его цель — посетить все 220 нежилых деревень на территории зоны. Он обошел уже 140. "Про экскурсии в Припять я узнал уже после того, как побывал в Ховринской заброшенной больнице, — вспоминает Максим. — Тогда решил съездить на экскурсию — благо она стоила всего 3000 рублей". Максиму на экскурсии не понравилось: "По газонам не ходить, в дома не заглядывать" — и это в мертвом городе, пережившем техногенную катастрофу.

Станиславу Полесскому 28 лет, и сталкерством он занимается с 2010 года. Тогда же он запустил группу в "ВКонтакте" "Чернобыльская зона глазами сталкера", которая за семь лет своего существования стала одним из самых масштабных объединений подобного рода — сегодня сообщество насчитывает около 45 тысяч участников. "Советский Союз я в сознательном возрасте не застал, и мне было интересно на него посмотреть: все эти плакаты, лозунги, школы, детсады", — рассказывает Станислав.

Исследование заброшенных мест стало своеобразным туризмом. Есть даже термин — Urban Exploration (от англ. "исследование городов"). В основном исследовать зону едут сталкеры из России, Украины и Белоруссии, однако интерес к Чернобылю растет. "Туризм здесь хорошо развивается. У нас своего рода Диснейленд, только с печальной историей, — говорит Станислав. — К нам приезжали сталкеры из Швеции, Германии, Португалии. Один поляк месяц жил в Припяти — говорит, одичал немного". По словам Полесского, сегодня около 200 сталкеров постоянно приезжают в зону.

Опасности в зоне

Территория находится под охраной, которая следит, чтобы с зоны никто не вывозил зараженные предметы или древесину. Поэтому главный навык сталкера — грамотно обойти контрольно-пропускные пункты и спрятаться от патрулей. Сейчас засечь нарушителей гораздо легче: на деревьях установлены камеры, а над территорией кружат квадрокоптеры. Сталкеры рассказывают, что охранники в Припяти — то ли от скуки, то ли для тренировки — стреляют неприцельным огнем по пустым домам. "Это становится опасно, — говорит Юрий Томашевский. — Кто-нибудь высунется в окно, и звезды сойдутся так, что кого-то убьют".

Другая опасность — радиация. Официально жить в зоне запрещено. В обязательный набор сталкера входит прибор для измерения радиационного фона — дозиметр. "В Припяти до сих пор остались места, где можно находиться лишь несколько минут при должной защите органов дыхания, иначе можно в буквальном смысле сломать себе жизнь, — говорит Станислав Полесский. — К таким местам относятся подвал части с обмундированием пожарных, которые тушили пожар в ночь аварии, и подвал завода "Юпитер", где была лаборатория по изучению воздействия радиации".

За 30 лет на этой безлюдной запретной территории развелось множество диких животных. Максим Алексашин предпочитает ходить в зону в одиночку и рассказывает, что не раз находился на грани выживания. Отправившись на свой 20-й день рождения в зону, ночью он услышал вой стаи волков в ста метрах от себя. "Я взобрался на дерево за считаные секунды и просидел там до утра", — вспоминает Максим.

В этих местах мобильная связь работает далеко не везде, и в случае проблем со здоровьем отчаянные сталкеры рискуют остаться там навсегда.

Сталкерство по любви

Виктория Полесская — одна из немногих девушек-сталкерш. "Я знаю четырех девочек, которые увлекаются этим, — рассказывает Виктория. — В основном это девушки и жены сталкеров, парни ведут их за собой". Впервые в зону Виктория попала в 2013 году: как и многие другие, не зная о существовании сталкеров, она поехала в Припять с официальной экскурсией. "Тогда мне захотелось сбежать из автобуса и пойти осматривать все самой", — вспоминает Виктория. Первый самостоятельный поход в Припять девушка совершила три года спустя: ее молодой человек Станислав Полесский взял ее с собой. Сегодня в послужном списке Виктории уже 12 походов в зону. Весной 2018 года они со Станиславом планируют обвенчаться в Чернобыле.

Базовый набор сталкера

Обычно поход в зону длится от четырех до восьми дней. За это время сталкеры исследуют покинутые территории, заходят в заброшенные дома, школы, больницы. Из таких походов обычно привозят тысячи фотографий, при этом выносить из зоны какие-либо предметы сталкеры не рискуют. Ночуют в полуразрушенных зданиях: спят либо на оставшихся от прежних обитателей печах и кроватях, либо в спальных мешках прямо на полу. За восемь дней экспедиции сталкер проходит до 200 километров.

Опытные ходоки берут с собой минимум необходимых вещей: удобная обувь, вместительный рюкзак, теплые вещи, дозиметр, компас, зарядные устройства для телефона и фотоаппарата, распечатанная карта, ножик и ракетница. "Поначалу я брал и бинокли, и приборы ночного видения, и даже самодельный свинцовый бронежилет весом 30 килограммов", — вспоминает Максим Алексашин.

Новички пытаются взять в поход оборудование на все случаи жизни — в итоге больше половины вещей в походе не пригождаются. "Напарник однажды потащил с собой топорик, — вспоминает Юрий Томашевский. — Мы им ни разу не воспользовались, потому что рубить деревья, создавая лишний шум, и жечь костры в зоне нежелательно — можно привлечь внимание патрулей. Пришлось этот топорик на себе нести всю дорогу".

"В походах в зону я всегда устраиваю себе полный комфорт, — рассказывает Виктория Полесская. — В отличие от парней, у меня набор вещей немного другой: я беру крем от раздражения, специальные салфетки, минимум семь комплектов белья, поскольку из-за обилия пыли ты чувствуешь себя некомфортно. И еще я всегда беру маленькую подушку".

"Зона не отпускает"

Никто из сталкеров не может объяснить, чем их так притягивает это место, но все сходятся на одном: зона вызывает зависимость. Примерно так же, как это описывалось в повести братьев Стругацких. "Все, Зона! И сразу такой озноб по коже. Каждый раз у меня этот озноб, и до сих пор я не знаю, то ли это так Зона меня встречает, то ли нервишки у сталкера шалят", — говорил герой Рэдрик Шухарт, для которого Зона была чем-то сродни наркотику.

Наше сообщество любит и уважительно относится к каждому уголку Чернобыльской Зоны Отчуждения. Мы приходим в Зону чтобы отдохнуть от обыденной жизни, прикоснутся к истории, сделать фотоснимки и уходим, оставляя после себя всё так как и было до нашего визита, забирая с собой только фото-снимки или видео.

Почему мы любим город Припять?

Все, что вы имеете, рано или поздно превратится в прах. Тело, вместилище нашего сознания, все вещи, и даже все окружающие люди распадутся на простые химические элементы, и неумолимо предадутся забвению.

Припять – это напоминание о том, что ничто не вечно, и все, чего мы достигли, все, что поняли и увидели, исчезнет, и возможно, если нам повезет, ненадолго станет поводом для чьих-то раздумий о жизни.

Вот для кого-то и Припять стала поводом для раздумий. Потому что впечатления от нее сложно назвать увлечением, восхищением и, тем более, удовольствием. Находясь там очередной раз, уже сложно о чем-то задуматься, но после, остается то, что заставляет возвращаться. Во время прикосновения к ней впечатления смешаны, туманные и неразборчивые, но стоит ее покинуть, и в голове заполняются пробелы, вырисовывается вдохновляющая картина.

Притягательность Припяти в том, что она умирает. Это заставлять ценить ее жизнь в каждом мгновении