
Кругозор
Легенда и быль о смерти Ивана Сусанина
Простой русский мужик под страхом смерти отказался сотрудничать с врагом. Суть подвига Ивана Сусанина не вызывает сомнений. Вопросы есть лишь к деталям.
Наверняка каждый из нас знает, что именно Иван Сусанин в средние века завел поляков в болото и тем самым спас первого царя из династии Романовых Михаила. В 1836 году состоялась премьера оперы Глинки «Жизнь за царя». И в либретто оперы была фактически закреплена каноническая государственная версия об Иване Сусанине, которая и поныне не подвергается сомнениям. Но так ли это на самом деле?
Легенда
О прошлом Ивана Сусанина известно мало. Возможно, он был простым крестьянином, возможно, сельским старостой, а быть может и управляющим барским имением. Но что ясно точно – село Домнино под Костромой, где проживал Сусанин, было родовой вотчиной бояр Романовых.
И именно туда бежал из Москвы 16-летний Михаил Романов вместе со своей матерью, спасаясь от поляков в начале 1613 года. Уже будучи в своем родовом имении Михаил узнал, что Земской Собор избрал его русским царем. Но он не успел вернуться в столицу – окрестности наводнили поляки и союзные им литовцы в поисках молодого царя. Быть может они его искали чтобы убить, а возможно ради выкупа – неизвестно. Но Михаилу пришлось срочно скрываться.
Один из польских отрядов появился в Деревнище – небольшом селе недалеко от центральной барской усадьбы в Домнино. Поляки потребовали чтоб Сусанин, как деревенский староста, отвел их утром к месту, где скрывался царь. Сусанин согласился и на следующий день повел польский отряд прямиком в Исуповское болото. Но перед этим он послал своего зятя Богдана Сабинина к царю Михаилу Федоровичу с просьбой укрыться в Ипатьевском монастыре.
Когда в полдень солнце растопило лед (а дело было в начале весны), поляки один за другим провалились в топь. Они поняли, что проводник их обманул и перед смертью успели зарубить Сусанина шашками.
Такова официальная легенда, которую рассказал в поэме «Иван Сусанин» русский поэт Рылеев и которую впоследствии увековечил Глинка. Но это всего лишь легенда. Историки, профессионально занимающиеся эпохой «Смутного времени», нашли и продолжают находить в этой версии много несостыковок и неточностей.
Ну например, как стало известно о трагической кончине Сусанина, если и он сам и польский отряд сгинули в болоте? Кто в этом случае тот очевидец, который передал народу все подробности героической гибели? Или взять эту глухую местность, в которой разыгралась трагедия. Исуповское болото не такое уж и дремучее – всего 5 километров в самом широком месте, и оно вполне себе проходимое, особенно зимой. Поляки запросто могли из него выбраться в хоть днем, хоть вечером – почти с любого уголка «непроходимой» топи отлично виден купол церкви в соседнем селе Домнино. В общем, версия гибели польского отряда в Костромских болотах кажется несостоятельной и малодостоверной.
Правда
Другая, уже более вероятная версия, звучит немного по-другому, но не менее героически. По ней Сусанин отказался что-либо сообщать врагам, но успел послать зятя Богдана к царю с предупреждением схорониться в монастыре. Поляки крестьянина долго пытали, а потом прилюдно казнили его в центре села, в присутствии многих жителей для устрашения последних.
Как же вообще потомки узнали о подвиге Ивана Сусанина и о трагических событиях, разыгравшихся в костромских лесах? Из документа, а точнее, грамоты, которую повелел составить царь Михаил Федорович спустя 6 лет после тех событий.
Спустя 6 лет, поздней осенью 1619 года Михаил I прибыл в родные края. И там ему в ноги бросился тот самый зять Богдан Сабинин. Он осмелился поведать государю о подвиге своего покойного тестя. Царь был впечатлен рассказом и повелел составить грамоту (по своей сути заявление) в котором говорилось:
…пытали великими немерными муками, а пытали у него, где в те поры мы, великий государь, царь и великий князь Михаил Фёдорович всея Руси были, и он, Иван, ведая про нас, великого государя, где мы в те поры были, терпя от тех польских и литовских людей немерные пытки, про нас, великого государя, тем польским и литовским людям, где мы в те поры были, не сказал, и польские и литовские люди замучили его до смерти
Жалованная грамота царя Михаила Федоровича наследникам Ивана Сусанина . 30 ноября 1619 года.
Но не только грамотой ограничился государь. Богдану Сабинину была передана половина деревни Деревнищи близ царской усадьбы, а он сам и его потомки были навеки освобождены от всех податей и воинской повинности.
После выхода оперы Глинки «Жизнь за царя» подвиг Сусанина был официально возвеличен, ему даже поставили памятник в Костроме и назвали центральную площадь города Сусанинской. Но потом к власти пришли большевики, и Сусанин попал в число «царских слуг». Памятник ему был снесен, а в массовой пропаганде распространялось мнение, что подвиг является простой сказкой и мифом. Однако в 1938 году началась официальная «реабилитация» героя. Вновь была разрешена опера Глинки, которая получила новое название «Иван Сусанин», а его именем был назван районный центр в Костромской области.
В наше время подвиг Сусанина не вызывает никаких исторических сомнений, ученые спорят лишь о его деталях. Суть же его остается прежней: простой русский человек под страхом смертной казни отказался сотрудничать с врагом. Это действительно подвиг, достойный памяти и уважения.
Источник: https://geoglob.ru/history/ivan-susanin/
Аня Обухова
К сожалению, я не знаю Аню Обухову в лицо — так и не нашла ни одной её фотографии (написал в Курск, но, увы, осталось без ответа). Не удалось выяснить и то, сколько полных лет было девочке. Но судя по тому, что перед войной она окончила пятый класс, - около двенадцати.
Жила Аня в одном из сёл Курской области. Отец ушёл на фронт. Село заняли немцы. Прежде в школе размещался госпиталь. Фашисты притащили сюда и тех, кто был ранен в боях за село. Не для лечения, конечно. Гитлеровцы собирались подвергнуть солдат допросу, а затем показательно расстрелять. В первую очередь — командиров. Но абсолютное их большинство все были ранены настолько тяжело, что самостоятельно не могли даже сидеть. Таких решили казнить без допроса.
Ещё до оккупации Аня часто ходила в госпиталь, помогала врачам и медсёстрам, ведь рабочих рук здесь отчаянно не хватало. Девочка не боялась никакой работы, дежурила и по ночам. Особенно тепло она относилась к офицеру, который очень напоминал ей отца. Уж не знаю, чем именно: лицом ли, голосом, манерой поведения. Этот командир шёл на поправку, но передвигался пока с большим трудом.
Фашисты не собирались сами выводить пленных на улицу. Для этого они приказали явиться всем селянам. И Ане в том числе. Отдать на растерзание захватчикам друга, почти отца? Поднять его на ноги, чтобы вести на гибель? Сердце девочки не могло смириться с таким ужасным фактом, готовым вот-вот свершиться. Анечка понимала, что не может спасти всех раненых. Да и этого одного — вряд ли удастся.
Но она не боялась за свою жизнь так, как за его... Ребёнок не мог придумать какого-то сложного плана. А гитлеровцы не рассчитывали на планы простые. Эта нестыковка и помогла Ане. Девочка пришла в госпиталь очень задолго до указанного часа. Взяла с собой саночки. Видимо, немцы не выставляли никакой особенной охраны — ведь раненые не могли обороняться, да и оружия у них не было. Аня вытащила командира из здания, уложила на санки, а сверху завалила сеном. Смелость берёт города, любовь даёт силы, отчаяние порой ведёт за руку удачу.
Аня с саночками провезла бойца мимо часовых, которые даже не остановили её! Увезла подальше от госпиталя и совершенно не по-детски надёжно спрятала. Радовалась — она ведь сделала огромное дело, спасла человеческую жизнь. Ребёнок есть ребёнок — она наивно полагала, что фашисты не заметят отсутствие одного бойца. Но, конечно, заметили. Озверели, искали, заходили в каждую избу — безуспешно. Командир как в воду канул. Терзала, видно, фашистов кровожадная мысль, что, если он смог выбраться, значит, годился и для допроса. У них из рук ускользнула добыча.
В тот день расстрел отменили. Анечка порадовалась ещё больше. Она подарила бойцам как минимум один день жизни! Наивный, искренний ребёнок, она измеряла фашистов своей меркой и очень в том ошибалась. Оккупанты догадались, что раненый не обошёлся без помощи. А чтобы не затягивать поиски, схватили первого попавшегося старика, согнали селян и на их глазах его расстреляли. Объявили: если не явиться тот, кто укрыл командира, расстрелы продолжатся и станут массовыми.
Анечка угодила в капкан. Она спасла одну жизнь — а теперь враги грозились отнять другие. И девочка, не сказав ни слова домашним, явилась в комендатуру. Честно заявила: вот, мол, я, расстреливайте. И опять ошиблась. Расстрелять в глазах фашистов было слишком мягким наказанием. Они же хотели схватить ещё и офицера.
Аню начали пытать. Били палками, таскали за волосы, пинали, как футбольный мяч. Говорили: мол, всё равно ведь умрёт он, этот спасённый, лучше выдай, тебе же меньше терпеть придётся. Но на сей раз ошиблись изверги, а не девочка: она молчала. Признавшись в том, что спасла жизнь русского солдата, она превратилась в немую. Пытки длились весь день. А вечером Аню в одном платье привели к зданию школы. Неподалёку, на улице, сиротливо лежали парты и стулья — гитлеровцы пользовались этим как дровами. Окровавленную девочку крепко привязали к одной из парт и выставили охрану. Декабрь 1941 года. Лютый мороз. Аня так и не сказала ни одного слова. За ночь она примёрзла к парте — может быть, той самой, за которой когда-то сидела...
А ранним утром в село вошли наши солдаты. Расстрел раненых так и не состоялся. Был спасён и тот офицер — он прошёл всю войну. И здесь ошиблись фашисты — видно, была у Анечки такая лёгкая рука, что смогла уберечь командира на долгих четыре года. Он много раз приезжал в село, помогал матери Ане.