Как я пытался убить свинью
Привет всем пикабушникам.
У меня блуждает в голове 3 сюжета для 3 сценариев, ни больше ни меньше, для двух худ.фильмов и одного документального,
Многие эпизоды хорошо продуманы, фильмы думаю, произведут некое полезное обсуждение в нашем обществе.
Нет желания заработать или даже просто кормиться этим, не основное дело, хочется все это обсудить массово, быть может это будет новым фундаментом чего-то нового и хорошего.
Прошу вас осилить 1 рассказ, его я написал еще в 19 лет, и посоветовать стоит ли писать большой сценарий к первому фильму или бросить эту затею.
КАК Я ПЫТАЛСЯ УБИТЬ СВИНЬЮ
«Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено там ни одного».
народная мудрость
У каждого человека есть тараканы в голове. У некоторых их меньше, но всё равно они есть, просто появляются под объективом не так часто. Скажу сразу, у меня тараканов много. Один из моих тараканов рассуждал о том, каким должен быть мужчина.
Взгляд в обществе на то, каким должен быть мужчина, неоднороден. Кто-то скажет что мужчина должен быть брутальным, небритым с волосами из рубашки, вторые перебивают и говорят что это не главное, а главное чтобы мог постоять за себя, за женщину, которая рядом, третьи говорят что и это пережитки прошлого, а настоящий современный мужчина должен быть финансовым добытчиком, зарабатывать деньги содержать семью, четвёртые поправляют очки и говорят что мужчина должен ходить по выставкам и уметь отличать Шагала от Кандинского. Когда я был ребенком, я пытался найти правильный ответ на этот каверзный вопрос у взрослых, но время смыло этот и другие вопросы из тех, на которые ответить может только личный жизненный опыт.
Это история началась с того, что я, мой друг Серёжа-Капитан и его жена Наташа решили съездить на выходные на Лысую сопку, которая находится в неподалёку от деревни Вишнёвка, Спасского района, Приморского края. Рядом с этой живописной горой жили родители капитана, поэтому первую ночь можно было провести у них. Заманивали туда великолепными видами на подножье, а если повезёт и на само озеро Ханка.
Душевный отдых был действительно нужен. Хотелось тишины и спокойствия на некоторое время, поэтому решился быстро. В пятницу отъехали.
План поездки был определён: в обед приезжаем к старикам капитана, а следующим утром начинаем восхождение.
Ещё в дороге, когда мы планировали, каким будет завтрашний день, началась медленно вырисовываться кульминация - на верху этой возвышенности мы сидим, пьём вино и восхищаемся шашлыками и великолепными видами. Я предположил, что мясо резонно взять либо во Владивостоке, либо заехать на рынок в Уссурийске, на что мне парировали, что мясо есть на месте, точнее его пока нет, но к завтрашнему обеду появится. Последовали многочисленные уточнения, в результате которых я понял, что завтра утром перед поездкой нужно забить свинью, дело это со слов Капитана пустяковое, пока все будут спать Серёжа и его отец приговорят скотину, разделают, а к обеду со свежиной начнём восхождение. Данный рассказ на некоторое время стал поводом для упражнения в остроумии. Я перебрал все варианты, и про статьи уголовного кодекса, и что с привязанным животным справится младенец - некоторые шутки имели успех. Я удовлетворил своё самолюбие и опять сконцентрировался на дороге и своих мыслях.
По сторонам грустно качались деревья, опадала листва, виднелись знаменитые, бесконечные российские просторы. Какое-то забытое ощущение из детства радости смешанной с грустью наполняли сердце, я был уже уверен в том что поехал не зря и душевный отдых близок, если ещё и не наступил.
Дороги, дороги, дороги. Уссурийск, маленькие богом забытые деревни которым нет числа.
Столбы, насыпи, Камазы. Может быть это и бутафория, потёмкинские деревни, но всё равно радует, что в твоей малой Родине что-то опять строится, а не разбирается.
Вот уже мы и проехали поворот на Спасск, ещё несколько километров и мы заворачиваем на Вишнёвку. Только повернули, увидели коров, шагающих посередине проезжей части. Гордо качая бёдрами, не спеша, плавно шагая и не оборачиваясь на сигналы плафона. Ведет себя как красивая женщина с нежелательным поклонником. Истинные хозяйки жизни. Что ж, мы не гордые. Объехали хозяек.
Проехали ещё с десяток километров и вот мы уже в желанной деревне.
По дороге заехали сельский магазин. Давно я не был в таких магазинах. Есть всё от жевательной резинки, до туфель женских малонадёванных. Ассортимент как в гипермаркете, только квадратов не тысяча, а десять. Объявление на весах: "в долг не даём", на двери "во вторник оказываем услуги парикмахера в здании Администрации посёлка". Не подумайте, это не сарказм эстета, мне всё это знакома не понаслышке, в детстве я часто ездил к матери отца в деревню с такими вот магазинами. И мне кажется данная атмосфера куда добрее и человечней, чем красные ценники в супермаркетах мегаполиса.
По пути заехали к тётке капитана, милая женщина и её сын, бойкий непоседливый мальчуган 6 лет, сели в нашу карету.
Наконец мы подъезжаем к дому. Ворота нам открыл мужчина невысокого роста с красивой военной осанкой и серьёзным лицом, на крыльце стояла женщина с добрыми глазами, - это и были родители Капитана. Позднее мне разрешили обращаться к ним по-домашнему Теть Валя и Дядь Лёня, и как показывает мой небольшой жизненный опыт, в семьях, где царит доброта и простодушие, лучшего обращения и нельзя придумать. Мы вышли из тарантаса, старики обняли сына, невестку, Капитан отрекомендовал меня, родитель сухо пожал мне руку. Все направились в дом. Я забрал вещи, закрыл машину и отправился вслед за остальными.
Дом оказался изнутри большим, тёплым, необыкновенно уютным. Я осмотрелся и приостановился по середине прихожей комнаты, пока на меня не обратили внимание и не начали тормошить. Родители капитана на меня смотрели совсем как на ребёнка, наверное, им было непонятно, что связывает взрослого действующего офицера и вроде бы совсем ещё мальчика, они начали смущаться, и закончилась эта сцена тем, что меня старались усадить на все диваны в доме. Я зашёл в зал, сел на кресло и начал общаться с тетей капитана и её замечательным сыном, который мне чем-то напоминал Тома Сойера. Мальчик хотел стать военным в дядю, а пока ему надо быть прилежным и хорошо учится. Так я и проговорил полчаса в беседе с женщиной и её сыном, пока меня не позвали в баню. Попарились мы от души, в предбаннике лежала чистая домашняя одежда.
Мы вышли из бани, а дома был уже готов праздничный стол. Приятно ощущать, что тебя в доме что-то постоянно ждёт, что что-то кто-то приготовил специально для тебя. Скучаешь по этому ощущению
Как гостеприимны русские люди! Чего на столе только не было: огурцы и грибы и мясо, картошка домашняя, соленья и, разумеется, марочная самогонка какого-то местного фармацевта. Приступили к трапезе. Я большей частью молчал и налегал на еду. Понимал ситуацию, сын долго не видел родителей, стараюсь не мешать. Умные разговоры здесь были не к месту. Разговаривали по погоде, кто, чем болеет и у кого какие праздники. Потихонечку все начали хмелеть, и разговор стал перетекать в предметное русло на завтрашний день.
Речь зашла про свинью, ту самую которую утром нужно будет приговорить.
Я думал вопрос решенный, я проснусь мясо будет уже по пакетам, но Капитан мялся и видно было, что у него нет огромного желания бить свинью, но конечно он не отказывался прямо.
Домашний самогон, усталость и частое опрокидывание меня растормошили.
Я, видя некоторую неловкость между родственниками, присоединился к планированию операции.
- Мы эту свинью, дядь Лень быстро приговорим, дайте мне самый большой нож я ее сам прирежу. Она одна? у нее есть сторонники? Поросенок? Этот не в счет.
У Цезаря были целые легионы, а закончил он почти также. Что-то мне подсказывает ваша Машка, совсем не Цезарь, зачем ждать утра? Воспользуемся внезапностью.
Я был самым разговорчивым, шутки имели успех, пока я совсем не опьянел, и меня не утащили спать.
Спал я как младенец, встав я смутно помнил окончание вечера, помнил только что нужно скотину приговорить и я вроде подписался в этом принимать деятельное участие.
Я поежился, но понадеялся что возможно все уже готово, а мои слова не восприняли всерьез.
Как бы ни так. Все на кухне, уважительно улыбаются, а в воздухе некоторое напряжение, предложили завтракать.
у меня голода еще не было, решил прогуляться, думаю, проветрюсь, приду, глядишь, а свинья уже на шампурах
Вышел за калитку. Мне всё интересно, медленно пробираюсь в кусты напротив забора, слышу шорох, пробираюсь глубже, и вдруг понимаю что мне здесь не пройти. С окна надо мной смеются, мол, что решил руками фазана поймать. Я, смутившись, отшутился и направился подальше вдоль поля.
Осень в самой её красе. Стога сена, редкие деревья, совсем свежо. Наверное, последние тёплые дни.
Почти прошел поле и почти перед самым лесом заметил мужичка стоящего недалеко, эге, сейчас я все узнаю
- Это кукурузные стога? - спросил я небрежно и по-свойски
- Что хотел? - отметил мне мужичек , щурясь и оценивая меня
- Спрашиваю, это кукурузные стога, да?
- Да. Нужны? Недорого отдам, - сказал мужик, хитро улыбаясь
- Да нет. Я к другу приехал в гости, так интересуюсь. В Китае, знаете ли, в северных провинциях одну кукурузу выращивают. Едешь сотни километров и одни стога с шелухой от початков.
Мужик посмотрел на меня с непониманием.
- Я говорю, хотел продать, а брать никто не хочет. Придётся сжечь, - сказал он с той же хитрой улыбкой.
- Понимаю, серьезно поддакнул я, попрощался с ним и пошёл дальше.
Иду, вдруг почему-то вспомнил Тургеневского Базарова, у которого с мужиком русским целая пропасть, самодовольно улыбнулся.
Осмотрелся, снова заборы, стога, выбоины от трактора. Фазаны летают как у себя дома. Прошёл ещё метров сто, опять развилка, дерево с проволокой, а на нём дятел стучит. Смотрел, смотрел сквозь листву, ничерта не увидел. Раздосадованный, нашёл куст шиповника, собрал полные ладони, ем. Пора идти обратно, а то меня потеряют.
Иду, улыбаюсь: в гостях, в чужих штанах иду по незнакомой дороге, а на душе сады.
"Как хорошо всех и всё понимать. Как хорошо недослушивать и знать чем человек закончит фразу. Даже малознакомый человек тебе понятен. Всё-таки ты мудр, ты умён, старина, а умному человеку жить просто" - примерно такие мысли вертелись в моей эгоистичной голове, пока я подходил к дому. Я несколько раз еще принял ванну из самолюбия и значимости. "И ягодки чертовски вкусные..." была последняя мысль, до того момента как я зашёл во двор родителей Капитана.
Зайдя во двор, мне сходу посоветовали не есть те ягоды, которые я набрал. "Во-первых, - степенно сказал дядя Лёня, - около дороги ничего путного не растёт, а во-вторых, в огороде есть шиповник с вот такими ягодами, - в этом моменте он показал дырку из двух пальцев с размером в куриное яйцо.
Я, расстроившись, отложил ягоду на стоящий рядом полугнилой стол.
Но то, что лежало на столе меня расстроило еще больше.
На столе лежали два ножа, тазик, тряпки. Около стола лежит топор, рядом стоит газовый баллон. Я настороженно осмотрел все эти атрибуты и понял, что намечаемое мероприятие меня не миновало, он совсем близко и не такое уж и простое. Дядя Лёня вёл себя уверенно, Капитан видно было исполнял уверенность. Я вспоминал всё то, что вчера наговорил, и настроение резко упало ниже фарватера.
Еще больше меня расстраивало, что я в этот момент ясно осознал, что вариант удрать отсюда к чёртовой матери не пройдёт.
Ситуация нелепая, с одной стороны я понимаю что меня здесь могло вообще не быть, и они как-то бы справились без меня, с другой стороны после вчерашнего вечера все присутствующие поняли что я самый решительный свинобой за столом и моя помощь будет к месту.
Усугубляло ситуацию то, что я никогда никого кроме комаров не убивал, не травил карбидом головастиков, как некоторые сверстники, не надувал жаб, даже раков отпускал в детстве, после поимки и общей дележки.
Более того я патологически боялся уколов, стоматологов и вообще все что связано со скальпелями, шприцами и кровью.
Это не мешало ни в детстве, ни в юности кататься с крутой горы на литых санках, по дороге на которой медленно забирались машины, драться, быть сильно битым или побеждать лидеров.
Более того, это было где то там, в детстве, сейчас я уже совсем другой, столько событий и испытаний прошло с того времени, сколько людей и нового опыта.
Но совершенно неожиданно это оказалось совсем близко, и самое главное надвигалось неотвратимо.
Время тянулось мучительно долго, и уже страх уже почти задушил гордость, и я почти уже решил сигануть через забор и так и бежать во Владивосток в чужих поношенных штанах больших для меня на пару размера.
Но тут мои суровые подельники с вещами направились к сараю, Капитан тоже был в думах, но слегка подтолкнул меня плечом.
Процессия двинулось, во главе уверенно шел Дядь Лёня, за менее уверено Капитан, затем я по принципу шаг вперед, два назад.
Когда я увидел свинью, мои опасения подтвердились. Умирать она совсем не хотела. Она чувствовала, она всё чувствовала. А какая она была большая? прямо таки целый слон, а не свинья. А зубы? Такую страшную пасть я вообще ни разу не видел даже в фильмах Дискавери про крокодилов. Мне совсем стало невесело.
Я готов был делать что угодно, но только не присутствовать при битве. Страх, смущение, стыд всё перемешалось.
Капитан и дядь Леня далеко не с первого раза вытащили ее с сарая во двор. Свинья билась в бешенстве, она все чувствовала.
Веревку закрепили, но свинью это совсем не закрепило.
Было видно что даже опытные свинобои в некоторой растерянности, я же был в ужасе, не меньшем чем сама свинья.
Но и уйти я уже не мог, я, перебарывая себя побежал к ней, начал держать верёвку. Капитан предупредил, что в таких ситуациях свиньи легко могут откусить пальцы. Я убрал руки за спину.
Когда я сзади услышал слова: щааас я ей по голове топором долбану, у меня по телу пробежали мурашки. Я не контролировал своё поведение. Я отбежал в на противоположную сторону загона и отвернулся. Последовал щелчок, как оказалось обухом по голове. Последовал чудовищный вопль. Я проецировал на себя этот удар. На мгновение мне даже захотелось ей помочь выбраться из-под плахи, отвязать, затем захотелось добить, затем снова помочь. В конце концов, я ничего лучше не придумал, как удрать с места битвы метров на десять. Конечно, - я успокаивал себя, - я не привык колоть ножом того, кто зовёт о помощи, тем более таким истеричным воплем. Ещё бы, не каждый день бьют топором по голове!". Но в глубине души, я чувствовал, себя я последним дезертиром.
Женщины понемногу осторожно высовывались из-за задней стороны дома, и интересовались сводкой с поля боя.
- Они ей череп пробили, а она ещё живая бегает, - хладнокровно, но бледнее сказал я. - Там вот такие две дырки, сказал я разводя руками. Женщины схватились за голову, заохали и быстро вернулись в дом.
Я конечно понимал, что между купанием пороси в лужи и свиной головой, которую я видел на рынке происходит какой-то процесс, не сама она на прилавок по частям заходит, но что это будет так драматично я себе и представить не мог.
Я подошёл к забору. Мне было совсем не до шуток. Мне было стыдно и перед хозяевами и перед собой. Я не ожидал от себя подобной реакции. И перед всей семьёй капитана, я вспоминал вчера свои хмельные монологи, и мне становилось стыдно еще больше.
Я обошёл снова дом, и стоял в метрах десяти от места боевых действий. Свинья пошла свиньёй снова в атаку. Меня уже начала раздражать её настойчивость. Я смотрел на неё с остервенением и думал: когда ж ты, дура, упадешь, в конце концов! Капитан ещё раз подскочил и ударил её в область сердца хозяйственным клинком. Я отвернулся. Она на мгновение успокоилась, но через мгновение истерично заорала снова. Какое неспокойное существо, пронеслось у меня в голове!
Последовал ещё удар. На этот раз удачнее, у её подкосились ноги, она немного шагнула и наконец рухнула на бок, временами дёргаясь в конвульсиях.
Вышли женщины, осмотрели тело, пошли, разговаривая, обрадованные обратно, я стоял к ним спиной, мне было стыдно. Тёть Валя вдруг подошла ко мне, обняла и улыбаясь сказала "Ух ты мой маленький". Я покраснел.
Не знаю, что на меня нашло, давайте я вам воды наношу или дров нарублю, - говорил я, стоя в метрах десяти от места боя и в метре от матери капитана и Наташи. Они добродушно посмеялись, и отошли.
Капитан начинал издеваться: "Макс, иди сюда, она уже мёртвая, она не кусается". Я смотрел на него со злостью.
Через некоторое время меня уже серьёзно позвали тащить свинью на место для копчения. Я с трудом пошёл помогать. Мне было неприятно, я еле как скрывал отвращение. Старался не смотреть ни на тело, ни на орудие убийства, ни в глаза палачей.
Через некоторое время я уже смолил, коптил, чистил, мыл. И чем больше я это делал, тем меньше становилось отвращения. Когда пришло время разделывать, я чуть было не пошёл второй раз колоть дрова.
В голове вертелось "вскрытие, вскрытие, сейчас вся эта гадость вывалится прямо на траву, мерзкие, кровавые внутренности, кишки и половые органы. Хирург дядя Леня подошёл к пациенту, скальпель, тампон, зажим, ещё тампон. Чувствую, внутри зарождаются рвотные рефлексы. Стыдно. Переборол себя, остался. Вдруг понимаю, от меня требуется не только присутствие.
Оказалась, что четвёрки в школе по анатомии ставили за красивые глаза, строение организма свиньи совсем отличилось от моего детского представления.
Я даже не ожидал что это так естественно и красиво! Какая красота пропорций и цвета. Печень необыкновенно яркого цвета, визуально приятна. Сердце круглое, вены, сосудики, кости, всё настолько симметрично и красиво. Даже кишки выглядят в десятки, раз красивее, чем звучат. Никакого запаха, ничего кроме свежести.
Оказалось у свиньи едят всё: вырезка, копыта, щёчки, шею, хвост, уши, даже кровь в дело идет. Наверное, это животное вывели крайне жадные и практичные люди.
Поход на сопку решили отменить, вместо этого устроили шашлыки с гитарой и самогоном. В тот вечер самогон меня не разговорил, как в прошлый.
Я был уже подготовлен. Я начинал понимать природу вещей. Я вспоминал цитаты из Библии, и понимал что это всё естественно. Свинью растят только для того чтобы её потом убить и съесть. Тут не может быть никакой романтики. Ни любви, ни тоски, ни жалости. Мир намного проще, чем я думал. Мир намного сложнее, чем я думал.
Что-то во мне изменилось, я как будто стал понимать природу вещей. Я бродил блаженный, и разглядывал всё вокруг: трава, кусты, деревья, они все на своем месте. Пчёлы мудры, они мудры, потому что естественны.
Действительно самая некрасивая черта в человеке самолюбование и эгоизм, самый большой грех это гордыня. Нет ничего безобразнее, чем собственная значимость в устах ограниченного человека.
В тот же вечер я понял смысл слова "помалкивай", какое глубокое русское слово. Только вдумайтесь, какая в нем глубина, не молчи, не говори, а именно помалкивай, то есть говори мало и по существу. Какой красивый у нас язык, русский язык, сколько в нём неоцененной мудрости валяющейся под ногами.
Через два дня мы без происшествий добрались во Владивостока.
В этой истории как оказалось было две свиньи, одна уже побеждена, более того съедена, а вторая живет и сама разъедает меня изнутри, свинство считать себя лучше и умней тех простых людей из которых ты и вышел.
Ты можешь много зарабатывать и много тратить, быть за рубежом, знать актуальные новости "не с ящика" и анализировать многие источники, получить высшее образование, иметь огромный опыт в своем деле, но... все равно будешь слабее самого простого мужика труженика на селе.
Может у него нет многих академических знаний в голове, но те, что есть, они целостнее и естественнее, они тот же я только духовно сильнее и без лишней шелухи. Их простота и уверенность делала большие стройки и побеждала большие сражения. Они, а не изнеженные дворяне соль нашей земли.
Если вдуматься в правильную структуру человеческой жизни, можно обнаружить формулу:
Воспитание рождает смирение, смирение рождает усердие, усердие рождает опыт, опыт рождает мудрость, мудрость рождает воспитание.
По сути, почти все не твое! и все закольцовано и гордыня, и высокомерие может разрушить правильную конструкцию на любом этапе.
И этот бой, был бой не с привязанной скотиной, а с собственным свинством, рефлексией и эгоизмом которое мужчина должен уметь побеждать.
Их будет ещё много, этих боёв, но тот бой я проиграл.
Послесловие
Через несколько недель, под хороший коньяк, завёл тему с двоюродным братом, богатым человеком, который тоже держит свиней, для разнообразия, наверное.
Он непонимающе смотрел на меня, и бурчал, вечно ты что-либо напридумываешь, тебе это надо? Каждый занимается тем, что умеет.
А ты сам как убиваешь эту самую...свинью? – не унимался я.
Он не убирая ухмылочку, рассказал про тарелку с кашей, ружьё, ухо, три минуты времени.
А разделываешь, почему не сам? - продолжал я.
Там есть, кому разделывать, - сказал он, немного помолчав.
Я улыбнулся, и разговор ушел в другое русло.
