ОБЗОРЫ ВЕРТОЛЁТОВ
7 постов
Edward210976
I’m a Helicopter pilot.
Like a normal pilot but way cooler!
101К
рейтинг
7931 подписчик
47 подписок
108 постов
81 в горячем
Награды:
Серии постов
Очередной поиск... (или "жопа с глазами")
28 декабря.
Да, зима выдалась в Подмосковье та еще. Ни снега, ни морозов толком. Если бы не повсеместно украшенные елки, никто бы и не подумал, что Новый год уже на пороге. Народ суетится, мотается за подарками и ... уже активно отмечает. Волна корпоративов захлестнула столицу. То тут, то там, напротив ресторанов попадаются нетрезвые, но, впрочем, весьма позитивные компании коллег, собравшихся вместе по поводу Нового года. Наверняка после праздников, традиционно YouTube вспыхнет количеством просмотров той или иной корпоративной вечеринки, где какой-нибудь электрик Вася в очередной раз спит, уткнувшись лицом в салат. Но пока... нет ни Нового года, ни новогоднего настроения.
Дела закрутили в узел и несколько отодвинули на обочину, поэтому я не сразу въехал в суть звонка Лодочника с традиционным: "Готов?".
- Ээээ... готов - промямлил я, не совсем понимая, что имеется в виду и почему, собственно, нам нужно куда-то лететь именно сейчас, когда совершенно точно не сезон, и грибников в лесу быть не должно.
Заранее оправдываясь, я скороговоркой пробубнил, что готов через 30 минут, но с собой у меня нет ничего, ибо все необходимое, я как назло накануне переложил из машины в... ну в общем черт с ним, переложил и переложил, суть лишь в том что с собой у меня ничего и по нашему я просто "жопа с глазами", а не подготовленный член экипажа. Но Саша, уже не слушал, после слов "готов через 30 минут", он потерял к моим словам всякий интерес.
По приезду в Хелипорт Москва меня встречали недоуменные глаза Саши.
— Это чего? «Так и полетишь?» —нарочито трагичным тоном спросил он.
- Сань, я же говорил, что с собой у меня ничего нет!
- Ну правильно! Как всегда! Самый мудацкий экипаж... - картинно заламывая руки проворчал Саня.
Я сделал, на сколько это возможно, невинное лицо, но помогло слабо. Вертолет был готов, заправлен, план подан и от этого самого осознания, что Саша тут времени не терял, я почувствовал себя совершенно никчемно.
- Черт бы меня побрал. - думал я. — Вот командир, приехал на вылет, все сделал... а от меня какой толк? Даже по форме приехать не смог. Разгильдяй!
Последним кирпичом в осознание моей никчемности стал звонок Саши по проверке плана, с получением диспетчерского разрешения. Собственно, это означало только одно - ничего не остается кроме, как запускаться и вылетать. Мы прошли по перрону к стоянке, одновременно заняли свои места в вертолете и пристегнулись. Пока я ковырялся с запуском спутникового трекера, Саня успел набубнить чек-лист и запуститься. Слава богу я успел отправить стандартные сообщения нашему Авиакоординатору, прежде чем мы взлетели.
- Двери закрыты, проверены, слева готов. - скороговоркой отчеканил я, отметив при этом что собственный голос в гарнитуре я слышу плохо. Сразу после взлета мы отработали с "Внуково-Подход" и пошли на Опалиху установив связь с "Шереметьево" и снова я отметил, что кроме себя, я так же паршиво слышу и диспетчера подхода.
- Гарнитура что ли сдохла - подумал я. - Надо бы "записать" после посадки. Или сказать сейчас - рассуждал я сам с собой. - Сань! Чет связь барахло, диспетчера не слышно нифига!
- Нормально все... - удивился Саня.
И тут я глянул вверх, на потолок. Вот осёл! Мало того что приехал, ну чистая жопа с глазами, так еще и шумодав на гарнитуре мозгов не хватило включить. Там, на потолке должен был мигать зеленый огонек включенного шумодава, которого сейчас там не было. Я ткнул в нужную кнопку, типа проверяя работоспособность и сразу убедился в том, что действительно... забыл.
- Жопа с глазами ты и есть! - обругал я сам себя.
Пришло время галопом разбираться с вводными. Что там у нас? Угу... электрик, после корпоратива... (кхе... однако), не понимает, как он очутился в лесу, набрал телефон 112 и попросил помощи. Температура - минус. Кругом лес. И он не понимает, где находится. Надо бы понять хотя бы примерно откуда он мог в этот лес попасть, хотя бы с какой стороны. Лесной массив довольно большой и ...
Внезапно Сашин голос выдернул меня в реальность.
- Видимость теряю!
Я поднял глаза от экрана и понял, что я вообще ничего не вижу кроме приборной доски. Там, где впереди обычно находится горизонт, теперь висела сплошная белая простыня.
- Вертикальная! - сквозь зубы прорычал Саша.
- Держу по приборам - сказал я и уперся глазами в приборную доску.
- Тысяча двести, пять в снижении
- Тысяча, четыре в снижении.
Белая простыня все так же висела перед нами, не давая увидеть перед собой линию горизонта.
Мы влетели в снежный заряд. Слева пробивалась узкая, спасительная, полоска огней, не позволяя полностью потерять пространственную ориентировку.
- Девятьсот, четыре в снижении!
Наконец нижний край простыни на наших глазах словно разорвался, превратился в лохмотья и растворился в темноте ночи. Внизу снова появились привычные ориентиры в виде ярких бус дорог и поселков.
- Вот, блять! Чуть не влипли.
- Чуть?! - удивился я.
Несколько минут мы летели в полной тишине, напряженно вглядываясь вперед, выискивая в темноте очередной снежный заряд, хотя оба прекрасно видели, что дальше до горизонта все абсолютно чисто. Такая же неловкая тишина обычно повисает, когда в небольшой компании кто-то с шумом портит воздух.
- Пять минут до точки входа - сказал я, хотя оставалось уже четыре.
Стандартный чек-лист перед входом в зону ПСР. Мы доложили начало работы и вошли в зону поиска.
- Телефон! - сказал Саша и заложил вираж вправо.
- Прекрасно. - ответил я и пробежал пальцами по панели бортового Garmin, чтобы поставить точку, как только мы будем точно над экраном светящегося телефона. Огонек яркой точкой, выделяющийся на фоне черного леса, заплыл под пол кабины, и я нажал на кнопку экрана, чтобы зафиксировать координаты.
- 544 - на всякий случай произнес я вслух.
С борта идет трансляция и Авиакоординатор сможет подсказать в случае чего номер точки, которая теперь указывает на местоположение нашего заблудившегося в лесу электрика. Теперь нужно просто позвонить пострадавшему, сказать что он обнаружен, его координаты известны и его задача ни в коем случае не сходить с этого места в ожидании группы эвакуации, которая выведет его из леса. Все показалось таким элементарным... прилетели, тут же собрали, сейчас отправим координаты и полетим домой.
Я уже успел расслабиться и почти забыться, как меня грубо прервали.
- Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. - сказал противный женский голос.
Телефон у нашего объекта поиска сел. А значит сказать ему чтобы он оставался на месте мы не можем. У нас было overдохера случаев, когда тот, кого только что обнаружили, успевал удрать с места обнаружения, пока до него добиралась наземная группа. Обычно такие умники бегут следом за улетающим вертолетом.
- Готовь сброс, телефон ему отправим чтоб на связи был. - процедил Саша.
- А где сброс-то? - я беспомощно пошарил рукой по пустому заднему сиденью.
- Ну где? Где? - передразнил он меня - Сзади, на полу! -
- Да нет там ничего! Я все проверил. -
- Как нет? А где оно тогда?
- А я знаю?
Мы оба судорожно начали вспоминать, где последний раз нам попадалась на глаза укладка для сброса. Она всегда лежала сзади, под рукой. Мне достаточно было чуть повернуться в кресле, перебросить руку через трубу рамы, и я всегда, без труда, извлекал ее вперед. Я повернулся еще сильнее, так что между ребер меня пронзила острая боль, и на какое-то время я потерял способность нормально дышать, но моя рука уверенно нащупала лишь пустоту позади пилотских кресел.
- Самый мудацкий экипаж! - с досадой констатировал Саня - Укладка в багажнике! Мы ее туда убрали. -
- Класс! Надо тогда где-то садиться!
- Включи первый канал!
- Включен первый.
- Группа эвакуации, Ангелу ответьте.
- Ответил СП77
На земле ответила первая прибывшая двойка. Саша долго пытался добиться есть ли рядом с ними площадка пригодная для посадки, но в конечном итоге выяснилось, что стоят они на дороге, посреди леса и сесть рядом с ними никак не получится. Придется подбирать площадку самостоятельно.
Сделав пару виражей, мы приметили длинный бетонный забор, уходящий в лес, огромные металлические ворота, ровную укатанную площадку перед ними, а чуть левее всего этого капитальное здание со светящимися окнами.
- На военную часть похоже, к гадалке не ходи!
- Давай бегом, вытаскиваешь укладку, закрываешь багажник и сразу взлетаем.
Мы начинаем быстро снижаться, стараясь умоститься на площадке перед воротами. Турбина ревет на весь лес, под самыми окнами дома у забора. Я краем глаза замечаю несколько силуэтов, мечущихся в светящемся окне.
- Наделали мы тут шума - подумал я - Как бы стрелять сдуру не начали -
Я в два прыжка оказываюсь с другой стороны вертолета, рывком открываю багажник, и секунд пять нащупываю в бездонном нутре укладку.
— Вот она! Зараза! - я резко закрываю багажный отсек и стараясь не уронить укладку, которая как есть - чемодан без ручки, запрыгиваю на свое место. Пока я пристегивался и напяливал гарнитуру из здания высыпалось несколько фигур с фонарями. Они было рывком побежали к вертолету, но натолкнувшись на вихрь винта взлетающей машины, так же быстро метнулись обратно в здание захлопнув за собой дверь.
- Тьфу, бляха! Фигасе приключение! Хорошо не пристрелили! - попытался пошутить я.
- Маяк готовь и телефон проверь. «Какой там номер?» —спросил Саня
- Третий.
Проверив работоспособность телефона и включив маяк, мы пошли в точку обнаружения чтобы выбросить всё это добро вниз, в черноту леса.
Как и ожидалось, нашего пострадавшего на месте не оказалось.
- Ушел!
— Вот черт!
- А.… погоди-ка. Вижу! Вон он... метров сто левее.
Я открываюсь и короткими командами завожу нас на цель. Саша довольно плавно подводит нас к точке сброса. Ребра все еще дают о себе знать и мне хочется как можно скорее сбросить всё барахло вниз и сесть ровно, чтобы унять этот пронизывающий меня насквозь спазм. Кое-как поборов соблазн выбросить все прямо сейчас, я дождался, когда Саша подведет машину поближе и прицелившись сбросил вниз верещащий дурниной и моргающий зеленым светом маяк с привязанным к нему специальным кофром.
- Не убить бы его, бля! - как-то поздно спохватился я, видя, впрочем, что череда зеленых вспышек шлепнулась метрах в десяти от нашего потерпевшего.
Саша быстро дал по телефону все необходимые иструкции для нашего пострадавшего, который пообещал сидеть на месте до самого прибытия группы эвакуации. После чего мы передали координаты все тому же СП77. Рация взяла паузу. после чего голосом СП77 сообщила что им до места чуть больше километра.
Пожелав группе удачи, мы наконец пошли на Хелипорт Москва.
- Самый мудацкий экипаж! - повторял в сердцах Саня до тех пор пока диспетчер "Внуково-Подход" не спросил
- Ну что? Нашли?
- Нашли. - не без гордости заметил Саня.
- Спасибо! - не по уставу выпалил "Подход" - план закроем! -
- Приятно, черт возьми. - уже не в эфир, смущенно заметил командир.
P.S. Берегите себя...
Показать полностью
1
Бесстрашный "Ангел"
Традиционная уже для ВПСО "Ангел", АОПА Россия и "Дом с маяком" акция. Подопечные детского хосписа приходят в гости к пилотам вертолетов.
Впрочем, слово "приходят" будет не совсем верным. Во-первых большинство подопечных хосписа дети-колясочники, а во-вторых в этом году встреча проходила в гостеприимном Хелипорт-Истра, который находится на приличном удалении от Москвы, поэтому на эту встречу можно было только приехать. Родителей не напугала дальняя дорога и они привезли своих детей на вертодром в Буньково. К их приезду тщательно готовились все. От охраны до поваров находящегося на территории ресторана. Заранее построены маршруты полетов, поданы полетные планы, распределен наземный персонал и пилоты.
Дети начали приезжать к 10 утра когда всё... абсолютно всё было готово.
Завертелась карусель взлетов и посадок.
Столько восторга в детских глазах, что трудно придумать что-то более захватывающее и интересное для них, чем полет на вертолете!
Все честно, очень старались!
Детей было много! Но! Вертолетов тоже было много!
Невероятно сколько людей откликнулось на эту акцию! При том, что это был обычный будний день.
Пилоты частных вертолетов действительно довольно занятые люди. Это понятно. Собственный бизнес... и не один. И честное слово, я не кривлю душой... они отставили в сторону все свои дела и прилетели в Буньково, чтобы просто прокатить на вертолете маленьких пассажиров.
Я часто слышу со всех сторон - государство должно первое, второе, третье...
Но мы же с вами и есть государство! Мы!
Если мы сами начнем помогать друг-другу в мелочах, поверьте... в результате это выльется в огромную помощь, которую никакое "государство" обеспечить не в состоянии.
Просто посмотрите по сторонам. Вы точно найдете то, к чему сможете приложить руку. Просто потому что Вы это можете.
Я не призываю скидываться деньгами на что-либо - боже упаси. Это наверное самый бесполезный вид помощи. Нет! Возьмите и сделайте что-то что вы можете... именно можете сделать сами. Сделайте это просто так для того кому это необходимо.
В награду вы получите вот это:
Улыбки детей... подопечных детского хосписа... поверьте, это дорогого стоит.
P.S. Берегите себя...
Показать полностью
16
Видео поисково-спасательной операции (поиск с вертолёта)
P.S. Берегите себя...
Очередной поиск или… (Молниями вспыхнет горизонт)
Молниями вспыхнет горизонт
Вновь Garmin краснеет от «запреток»
Мы летаем только в темноте
Прорываясь к месту меж засветок
Не лето, а черт знает что! Льёт и льёт… сколько же можно. Грибы совершенно выжили из ума. Осенние опята выскочили в июле, пошла третья волна белых, лисички уже совсем, как огурцы – чем больше их берут, тем больше их нарастает снова. Ну и лезет народ за этими грибами в лес, что тебе в супермаркет. «Огромный выбор, низкие цены…» - вспомнилось вдруг из какой-то навязчивой рекламы.
Достаточно утром посмотреть на прогноз погоды и сразу становится понятно, что к ночи мы «нахлебаемся». Ничего нового… если утром на пару часов вылезло солнце, то к вечеру жди целый вал заявок на поиск. Приезжая на вылет в Хелипорт Москва, в такие дни, встречаешь одни и те же лица. Приветствие у всех одно – словно, мля, и не уезжали.
С жалостью смотрю на Кипятка. Идёт поиск в Омской области… 3-х летний ребенок в лесу. Лена координирует работу всей авиации по этим поисково-спасательным работам. Там шарашат два Ми-8 и два легких самолета, всё это пересекается с работой беспилотников, с перекрытием воздушного пространства и прочими прелестями в виде аховой удаленности аэродромов от места ПСР и тому подобных радостей логистики. Кипяток не спит уже пару суток. Она не вылазит из ноутбука и практически не переставая говорит по телефону. На вопросы о сне, Лена бодро врет, что поспала два часа, но все прекрасно понимают, что это неправда. Глядя на этот поиск со стороны, постоянно задаю себе только один вопрос… Как? Как, черт побери, можно было оставить ребенка одного в машине посреди леса и уйти собирать грибы? Люди! Что с вами не так?
Нет слов… ***
Грибы. Я реально их ненавижу. У меня появилось острое чувство брезгливости к этим скользким, мерзким комкам мицелия. Мне противно к ним прикасаться, неприятно на них смотреть. Моё лицо сводит гримаса, как от зубной боли, когда я вижу эти шляпки, покрытые слизью, грязью, сухими еловыми иголками и частицами мокрой земли. Словно передо мной стоит полное ведро скользких, копошащихся слизней, а не грибов.
Очередное – «курим, красимся и валим». Мы на первой стоянке Хелипорт Москва, готовимся к взлету, двигатель запущен. Привычно отрапортовав слева – «двери закрыты, проверены, слева готов», я на всякий случай делаю в iPad скрины самой важной информации по объекту поиска, на случай потери связи. В тот же самый момент Лена «Кипяток» тарабанит в чат ПСР (поисково-спасательных работ) – «Стойте!». Хм… не по уставу, как бы между прочим замечаю я, и параллельно пытаясь угадать причину такой вот команды.
- У вас в экипаж «плюс один»
На перроне я замечаю женскую фигуру с рюкзаком, которая, семенит к вертолету, смешно пригибаясь под вращающимися сверху лопастями. Фигура юркнула на заднее сиденье, и с помощью нашего техника Сани тут же была наглухо пристегнута ремнями к креслу. Водруженная на нее же гарнитура загадочно молчала. Саня закрыл дверь и показал большой палец – мол все Ok.
Повторно проговариваю свою скороговорку с внесенными поправками.
- Двери закрыты, проверены, слева готов, сзади готовы.
Я реально не знаю, готовы ли сзади, но то, что пристегнуты и в гарнитуре, а значит всё безопасно – понимаю. Саша докладывает «Рублёво» взлет и мы, после контрольного висения, бодро срываемся в небо. Прямо в наборе докладываем Внуково-Подход 1 маршрут и расчет на точку. По плану у нас лес в районе подмосковной Кубинки, а значит пойдем через EROKO прямо в пересечение трех зон ограничения полетов, которые уже заранее согласованы и сегодня для нас открыты.
Последний луч солнца скрылся за горизонтом еще до запуска и сейчас мы скребемся на 200 метрах, постепенно проваливаясь в черноту ночи. «Мы летаем только в темноте», издевательски крутится в голове навязчивый мотив. Погода начинает вести себя некрасиво. На востоке небо вспыхивает грозами, по windshield растекаются редкие капли серой мороси, местами нижний край облаков провисает серыми клочьями практически до самой земли. За пять минут до входа в зону, как всегда, проводим короткий брифинг:
- Высота работы 1400
- Скорость 70
- Объект поиска – Виктор, связь неустойчивая, обещал развести костер.
- ПСО – первый канал, позывной 308
Из этих коротких фраз складывается вся картина событий. Грибник в лесу, связь практически отсутствует, заряд батареи телефона подходит к концу, но он развел костер и проинструктирован на работу вертолета по его поиску. На месте при этом находится расчет спасателей, который будет выходить с нами на связь по первому каналу с позывным «триста восемь». Работать мы будем на высоте 1400 футов по QNH (не буду забивать уважаемому читателю голову разницей с приведенным давлением) и на скорости не более 70 узлов.
По пути на место проведения поисково-спасательных работ, мы успели выяснить, что загадочная женская фигура, в последний момент успевшая запрыгнуть на наш борт, это корреспондент одного уважаемого издания Марина, которая хотела увидеть поиск с вертолета своими глазами и рассказать об этом своим читателям. Так что, где-то в ближайшее время появится статья с нашими уставшими лицами на фотографиях с места событий. Марине дано ответственное задание не отрываться от экрана тепловизора, на случай наличия костра в лесу, а мы тем временем начинаем накручивать трек над зоной поиска, согласно своему алгоритму: управление справа, контроль по приборам слева. Несколько безуспешных попыток связи с пострадавшим по телефону, но… в темноте леса, мы отчетливо различаем костер. Начинаем снижение, и плавно подходим к точке, чтобы разглядеть что находится под нами в свете костра. Пройдя над костром на минимальной высоте и скорости, мы довольно быстро убеждаемся, что это не наш объект поиска. У костра две фигуры в армейском камуфляже, а рядом капитальное укрытие. Под нами, что называется, от края и до края раскинулся танковый полигон, поэтому наличие военных на объекте довольно ожидаемо. Понимая, что на данном участке леса нашего пострадавшего нет, начинаем выполнять новый круг над бездушной черной дырой внизу. Невероятно, но на несколько секунд удается установить связь с пропавшим за которые мы успели понять, что он находится на месте, правда от костра практически ничего не осталось. Мы едва успели дать указания развести костер в полную силу любыми способами, как связь снова оборвалась. Медленно потекли минуты ожидания в попытках дозвона. Всё так же, с одной стороны, немного нервируя экипаж, вспыхивает небо в зарницах молний на горизонте. Наконец очередная попытка установления связи увенчалась успехом. Получив четкие инструкции до начала поиска, наш грибник отметил время, когда он видел вертолет. Сорок первая минута… и в этот монет начинается активная работа штаба на земле. Нужно очень быстро и очень точно определить, где находился вертолет в этот момент времени. Между нашим текущим местоположением и временной отметкой практически пропасть – двадцать минут лётного времени, это несколько кругов наложившихся один на другой в виде трека GPS. Менее минуты требуется команде, работающей на земле и нам прямо на борт, прилетают необходимые координаты, те самые, где пострадавший видел вертолет. Не без шуточек, возвращаемся указанную точку… так и есть – костер. Практически зависнув, связываемся с пострадавшим и он, что называется в режиме «онлайн», подтверждает по телефону что вертолет висит прямо над ним. Мы видим костер, грибник видит висящий вертолет… сомнений быть не может – это наш объект поиска. Быстренько снимаем координаты и отправляем их нашему авиакоординатору. Сесть нам, в данном случае решительно негде. Ближайшая площадка пригодная для посадки находится дальше, чем расчет спасателей, которые стоят на лесной дороге. В такой ситуации даже тратить время на посадку – глупость. Поэтому на данном поиске наша работа закончена. Авиакоординатор свяжется со спасателями на месте, расчет с позывным «308», они и эвакуируют нашего пострадавшего из леса.
В тот самый момент, когда Саша уже было выбрал в бортовой Гарминке маршрут на базу, нам прилетела следующая заявка на поиск в лесу, уже в Серпуховском районе. Прикинув топливо и пересчитав его дважды, берем эту заявку в работу. Пока Саша «радует» диспетчеров «Подхода» продолжением плана, я получаю всю информацию по месту и объекту поиска.
Выполнив все положенные процедуры, берем курс на точку, краем глаза поглядывая на всполохи гроз на востоке. Гарнитура сзади оживилась… Марина наконец начала задавать нам хоть какие-то вопросы по предстоящему поиску, просидев до этого момента практически без единого звука. Возможно, просто не хотела мешать работе экипажа, а может «освоилась» только теперь… увидев, как все происходит своими глазами. Да и результат так или иначе поднимает адреналин в крови. Но… не прошли мы в сторону Серпухова и пяти минут, как нам пришло сообщение, что пешие группы сумели-таки отыскать в лесу горе-грибника. Связавшись с ним прямо с воздуха и получив подтверждение, мы, с превеликим удовольствием взяли курс на базу. В гарнитурах негромко мурлычет музыка, нечасто перебиваемая коротким радиообменом, все в кабине расслабились, предвкушая горячий кофе после посадки.
Мы вваливаемся в Хелипорт с показным налетом усталости… и - да, это весело. Поиск закончен удачно, второй вообще не состоялся, и я разваливаюсь в кресле, словно старый пес, подставляя лицо потокам теплого воздуха системы кондиционирования. Уютное тепло быстро разливается по телу… хочется просто уснуть и не думать о мерзкой погоде, начинающейся прямо на перроне, за огромными панорамными окнами Хелипорта.
Проблема только в том, что лишь Марина не подозревает что это еще далеко не конец нашей, по сути только еще начавшейся смены. Сашка уже заправляет вертолет, и никто пока не собирается закатываться в ангар… ибо все в курсе, что заявок еще полно. Часть безусловно выведет группа ЛНС (Лес на связи) ПСО «Лиза Алерт», часть найдется силами МЧС, но… без работы сегодня мы точно не останемся, это уж как пить дать. Едва я выхлебал свой Пуэр (чем-то он напоминает мне грузинский №36 – кто родился в СССР помнит), от того самого ЛНС прилетает запрос на Можайский район. Марина недоверчиво переводит взгляд с каждого из нас на следующего, как бы пытаясь выяснить неужели мы не шутим.
Не шутим. Курим, красимся и валим – неизменная шуточка перед тем, как мы снова окажемся на перроне, перед вертолетом.
Экипаж тот же, - двери закрыты, проверены, слева готов, сзади готовы, взлетаем.
Выход снова через EROKO, безопасная 250, нижний край местами предательски провисает, и мы нет нет, да и цепляем, что называется педалями, лохмотья облачности свинцовых туч.
По заявке всё по началу выглядело довольно просто. Двое грибников, муж с женой 78 и 76 лет, не смогли выйти и теперь стоят на поляне 500х500 метров, где-то посреди леса. Спасатели с егерями до темноты успели проверить пару таких полян, но пострадавших не обнаружили и, собственно, на этом идеи закончились. Дед проинструктирован на работу вертолета, и, хотя костер разжечь они не смогут, светить экраном телефона в сторону вертолета они клятвенно пообещали, даже в случае, если связь пропадет окончательно.
- Пять минут до «точки входа», брифинг.
- Высота работы 1300
- Скорость 70
- Объект поиска – Александр, связь неустойчивая, обещал светить экраном телефона.
- ПСО – шестнадцатый канал, позывной «ПСО»
Начинаем работать сходу… «чертова карусель», над черной дырой, распластавшейся от огней поселка до горизонта со всполохами гроз. За пару виражей накрываем приличный кусок леса. На тепловизоре вместо «черного квадрата» можно разглядеть очертания деревьев и полей, но глаза вернее тепловизора. Слева под девяносто я замечаю вспыхнувший свет. Маленькая точка в черноте леса. Холодный свет светодиодов подсветки экрана телефона не спутаешь ни с чем. Гасим скорость. Начинаем подходить к точке одновременно теряя высоту. Напряженный отсчет до момента пока мощные бортовые прожектора уверенно не зацепят своим светом подстилающую поверхность.
- Снижение пять.
- Тысяча в снижении.
- Снижение три.
- Девятьсот футов.
- Снижение два.
- Восемьсот футов. В горизонте.
Вертолет словно замер над кронами деревьев, оперевшись на световые пучки-лапы, бьющие вниз, чуть в стороны до самой земли и заливающие светом пространство под брюхом. Как тяжело дышащий монстр, вертолет висит, покачиваясь при порывах ветра, медленно поворачиваясь из стороны в сторону, из-за чего левый и правый аэронавигационные огни поочередно перемигиваются, наводя на мысли о чем-то живом, большом и сильном.
Под нами поляна. Конечно, ни о каких пятисот метрах не может быть и речи… обычная полянка посреди высоченных елей можайских лесов. Танец световых лучей, дает наконец разглядеть две фигуры в траве, на краю поляны, схожих по описанию с нашими грибниками из заявки. Холодный нисходящий жгут плотного воздуха, с рёвом несущийся вниз от лопастей, заставляет обоих отвернуться лицом к лесу и искать укрытие.
Посадка будет не из простых.
- Марина, давай-ка мы тебя сейчас у «спасов» высадим на дороге, а то… по весу не пройдем еще с двумя этими бедолагами, короче.
Марина безропотно соглашается, с предложенным планом. Мы ставим точку в бортовой Garmin и отходим с набором высоты в сторону населенного пункта, туда, где еще до нашего вылета была готова посадочная площадка под наш борт.
- Без выключения.
- Марина, самостоятельно выходишь, закрываешь дверь и бегом к машине ПСО.
Практически сразу после касания, Марина тенью выскальзывает из вертолета и в три прыжка оказывается у «Газели» с цветографической схемой МЧС.
Турбина словно нехотя набирает обороты вываливая в конце концов всю мощность на лопасти винтов, и мы уходим к точке на карте, где посреди леса нас ждут двое обессиливших грибников.
Медленно, на цыпочках мы подходим к «колодцу» из высоченных елей, который наш пострадавший назвал поляной «пятьсот на пятьсот метров». Это очень похоже на чувство, когда ты ложишься на край пропасти (было дело в горах однажды), и смотришь в бездну.
Начинается медленный спуск вниз… В грохоте турбины все это кажется хаосом. Мощный вихрь поднимает редкую листву, которая успела облететь с деревьев к этому моменту. Всё это носится вокруг, мелькая в свете прожекторов словно новогоднее конфетти из хлопушки. Две фигуры внизу снова пытаются укрыться за деревьями. Словно «девятый вал», их накрывают волны холодного воздуха из-под винтов, прокатываясь по высокой траве, подобно волнению на море. В открытую дверь я пытаюсь разглядеть то, что находится под нами и позади вертолета.
- Только бы под хвост не влезли.
Старики… одному богу известно, что они предпримут в последний момент. Пока все безопасно. Мы висим в полуметре над землей. Я понимаю, что сесть прямо тут мы не сможем. Надо попробовать метров пять вперед, там площадка явно ровнее. Протискиваемся в результате на все десять и только там обнаруживаем пригодный для посадки пятачок.
- Без выключения.
Выпрыгиваю из вертолета – время деньги. Керосин утекает в «трубу», нужно торопиться.
Продираюсь через траву до пояса к тому месту, где ранее видел на поляне наших грибников. Но в свете фонаря я замечаю лишь одну фигуру, жмущуюся к опушке, под натиском ветра, поднятого лопастями. Куда делся еще один? В луче света четко проявляется лишь один силуэт – бабушка с корзиной. Деда не видно. Шарю фонарем в разные стороны. Наконец слева, метрах в 10 замечаю и деда. На кой черт его унесло к противоположному краю поляны… Перекрикивая рёв винтов, объясняю пострадавшей что прямо сейчас мы начинаем с ней вместе двигаться к вертолету. Жестами объясняю деду следовать за мной к вертолету. В ответ до меня доносится лишь слабый крик, не способный перекрыть шум вертолета. Придется дойти и до него. Оставляю пострадавшую с корзиной на месте, сам иду к деду, метра за два до него начинаю понимать, что он шарясь по поляне свалился в овраг, из которого теперь не может выбраться. Хоть убей не понимаю, чего ему не стоялось на месте, рядом с женой. Вытащил этого горе-грибника и уже втроем мы рванули к вертолету… забег получился минут на пятнадцать. Пятнадцать метров до вертолета мы шли пятнадцать минут. А всё потому, что в лесу они «собирают грибы» уже целых шестнадцать часов.
Упав несколько раз по дороге в очередную канаву, пострадавшие все же сумели добраться до вертолета. Теперь главная задача – безопасно усадить их внутрь. Первым пробую запихнуть деда. Пытаюсь взять у него ведро с грибами, так как в вертолет оно вместе с ним не влезет. Дед принимает позу морской звезды прямо в проеме двери вертолета и заявляет, что без грибов он никуда не пойдет.
-Твою дивизию! Отдай ведро!!!
Пытаюсь перекричать я ревущий двигатель.
Ни в какую… вообще. Дед уперся «на распорку» и ни вперед, ни назад, перекрыв полностью дверной проем. Сзади к вертолету медленно подбирается, пошатываясь из стороны в сторону его жена, с корзиной «мечта оккупанта», так же забитой этими грибами под завязку.
- В багажник!!!!
Пытается докричаться до него Саша.
- В багажник, черт побери!!!
Наконец, дед услышал волшебное «багажник» и ослабил хватку… чем я и воспользовался, выдрав ведро из его рук и затолкав его уже без ведра внутрь вертолета. Намертво пристегнув его к креслу, все то же самое пришлось повторить и с его супругой.
Чертовы грибы пришлось-таки убирать в багажник, напихав туда попутно еще и крапивы, которая влезла туда сама, как только багажный люк был открыт. Грохот двигателя в ушах, над головой «танец с саблями» в виде десятиметровых лопастей, рассекающих воздух на околозвуковых скоростях, а я продираюсь в кабину с мыслями о том, какого черта мы должны тащить еще и эти грибы.
- Багажный люк закрыт - проверен, двери закрыты - проверены, слева готов, сзади готовы.
- Взлет.
- Восемьдесят, растет. Девяносто, растет. Девяносто пять. Выше препятствий.
Клюнув носом для разгона, мы набираем скорость, после перехода на косой обдув, наконец, начинает расти высота.
Я смотрю на горизонт. Гроза начинает уходить дальше на восток. Уже легче.
- Без выключения.
- Ремни не отстегиваем, из вертолета самостоятельно не выходим!
- Провода где?
- Вот они, слева.
На соседней дороге проходит линия ЛЭП, нам главное видеть её и не выпускать из виду. Она не помешает, но про неё нужно помнить. Просто адский процент катастроф вертолетов связан именно с касанием проводов, которые совершенно не видны на фоне подстилающей поверхности, более того… тридцать процентов тех самых катастроф происходит, даже когда экипаж знает о близости к ЛЭП.
- Касание, левая встала.
Снова выпрыгиваю наружу. Сначала дед. Отстёгиваю ремни, снимаю гарнитуру и вытаскиваю его наружу, практически силком тащу его к расчету спасателей, который стоит на дороге перед нами. Сдав деда с рук на руки и убедившись, что он не рванет от них в сторону вертолета за грибами, то же самое проделываю и с бабкой. На последних шагах, уже перед машиной ПСО, она поворачивается ко мне пытаясь что-то сказать. Я плохо разбираю слова за шумом винтов. Обычно те, кого мы вытаскиваем говорят «спасибо»… но не в этот раз.
- А грибы?!
Слышу я слабый голос, пробивающийся сквозь рёв турбины.
- Да черт бы их побрал! Сейчас принесу, нафиг мне не сдались ваши грибы!
Приходится сделать еще одну пробежку до вертолета и обратно. По дороге ручка корзины отваливается, и добрая половина скользких шляпок разлетается по дороге. Ну хрен с ними! Собирать это я точно не стану.
Спасы второпях жмут руку, коротко, но искренне говорят «спасибо». Им точно не хотелось провести эту ночь в лесу в поисках этой семейной пары, и мы как раз помогли им избежать длинных забегов по буреломам. К вертолету идем уже вместе с Мариной. Она в этой суматохе еще и фотографировала, как оказалось. Только сейчас я заметил, что у нее нехилая профессиональная оптика на недешёвой «тушке».
- Багажный люк закрыт - проверен, двери закрыты - проверены, слева готов, сзади готовы.
- Взлет.
Мы набираем носом на базу.
- Взял.
- Отдал.
- Кури.
- 1200, выше не надо.
- Набираю 1200.
Мы идем привычным маршрутом. Все так же местами провисает «нижний край». На горизонте, все так же сверкают молнии.
Мир не изменился. Но… еще на маленькую толику изменились мы сами.
P.S. Берегите себя…
*** - спустя почти трое суток, трехлетний мальчик в Омской области, был найден живым, силами пеших групп ПСО "Лиза Алерт" и Росгвардии.
Показать полностью
7
Грустное...
В нашем ФэПээЛ отметка САР
В тишине бредем мы по перрону
Мы летаем только в темноте
Мы для всех как белые вороны
Вспышками сияет горизонт
Вновь Гармин краснеет от запреток
Мы летаем только в темноте
Прорываясь к месту меж засветок
Снова сверху дождь, а снизу тьма
Тепловизор слеп. Туман до края
Мы летаем только в темноте
Прокляли нас? Сглазили? Не знаю
Взял. Отдал. Кури, я потерплю
Мы немногословны на маршруте
Мы летаем только в темноте
И на этот счет давно не шутим
Снова до рассвета далеко
Мы взлетаем по шестой заявке
Мы летаем только в темноте
Мокрые от пота на посадке
Подрезаем нижний край небес
Брюхом проходя по кронам сосен
Мы летаем только в темноте
На винты наматывая осень
Мы летаем только в темноте
Ангелами нас зовет «пехота»
Мы летаем только в темноте
Нам сказали – лучшая работа
Будь он проклят этот лунный свет!
Я тянуться к солнцу не устану!
Мы летаем только в темноте
Я летучей мышью скоро стану
Показать полностью
Очередной поиск или.. (три противные свиньи)
Накануне была куча заявок и вылетов, которая буквально вымотала всех. Мы начинаем ошибаться в самых простых ситуациях, похоже сказывается усталость. Весь июль льют дожди и ежедневно приходит до 160 заявок на поиск в природной среде. Погода – дрянь, но мы работаем. По-моему, что-то где-то сломалось в небесной канцелярии. Ну не может быть столько воды в небе.
Немного отступлю от повествования.
Постоянно спрашивают про работу с тепловизором, поэтому напишу как раз об этом. Но все же оговорюсь. Нет, не часто и увы не панацея. Вот вообще ни разу не панацея.
Утром командир вызвал меня и Лену «Кипяток» в Хелипорт Москва… за «сладкими». Чет мы накосячили за крайние вылеты и пришло время огребать по полной. Кипяток позвонила и хлюпая носом сообщила что она выдвигается на базу и жизнь несправедлива, и «сладких» от командира она не заслуживает, и какого чёрта всегда и во всем «виновата Кипяток» и вообще жизнь - барахло. Как мог успокоил, ибо огребать будем всё одно вместе… я вообще к этому делу привычный, ибо, работая в гражданской авиации очень быстро понимаешь, что только вот на этих «сладких» всё и летает.
Где-то через час я был уже на месте. Лена слегка задержалась, и я успел «дернуть» пяток сигарет, прежде чем она появилась в лобби Хелипорт Москва, хлопая испуганными глазами.
Лодочник сидел за столом хмурый перед пустой чашкой и злобно ковырял экран своего iPad… раз пятнадцать он перерыл все наши документы и инструкции и подготовил приличный ворох вопросов, которые, как назло, все начинались с фразы «Какого чёрта?».
Я с деловым видом перебирал флайтпланы на разные районы Московской области, делая вид что жутко занят. Краем глаза с надеждой поглядывая в чат заявок на авиацию… авось сейчас случится вылет и вместо «сладких» мы сорвемся на поиск.
- Какого чёрта?
Начал было Саша, но договорить ему не дали… дверь открылась и в нее просунулась голова Олега (руководитель ЛНС ДПСО «Лиза Алерт»).
- Там Одинцовский, грибник в лесу. Вывести не можем, нужен борт. Слетаете?
Саша не то, чтобы расстроился, но понял, что раздачу «волшебных» и «сладких» придется ненадолго отложить. Лена незаметно выдохнула и заметно расслабилась, понимая, что командиру сейчас не до нее и занялась подготовкой вылета.
- Медведева с собой возьмете? Он ни разу не летал, только по телефону выводил, пусть в живую глянет.
Сказал Олег.
- Пять минут готовность.
Ответил Лодочник и побрел готовить вертолет к вылету.
Пять минут на сборы. Забиваю флайтплан, беру всю информацию по объекту поиска и подхватив Сергея тяну его за собой на перрон. Погода вполне себе приличная. Не солнечная, конечно, но хотя бы не льёт и на том спасибо. Кажется это вообще первый день без дождя в этом месяце. В районе Кубинки очень быстро обнаруживаем сначала машину нашего грибника на дороге, а потом и его самого в лесу… где-то метрах в 800 от неё. Подбираем площадку на краю поля и садимся для эвакуации.
- Сергей, медаль хочешь? Иди вперед, веди до точки, а после эвакуации крути дырку в пиджаке.
Такой у нас юмор… 😊
400 метров до деда мы проскакиваем довольно быстро. Дед сидит в буреломе, который он по телефону назвал «полянкой». Провались ко всем чертям такая полянка. Обратные 400 метров к вертолету идем уже медленно. Дед, просидев в лесу 8 часов и вымокнув до нитки, еле-еле волочит ноги. Всю дорогу он бормочет себе под нос «глупый, глупый, глупый дед». Веселая пластинка. Усаживаем деда в вертолет, быстренько взлетаем, практически сходу садимся на перекрытую полицией дорогу и передаем нашего горе-грибника в руки родственников. Через какие-то 25 минут мы уже снова на перроне в Хелипорт Москва.
Лена расслабилась… заявки валятся. Она уже понимает, что до раздачи командирских пряников скорее всего не дойдет.
Вылет был легкой прогулкой. Я переоделся в сухое и как собака развалился в мягком кресле. Заказав себе большой чайник пуэра я с интересом стал ждать развития событий.
Командир решил продолжить то, ради чего нас, собственно, собрал, но его довольно бесцеремонно прервали. К нему приехала целая делегация энтузиастов, которые с горящими глазами стали рассказывать о том, что ВПСО «Ангел» очень, очень нужна своя группа «В контакте» ибо людям это интересно. И более того, делать ничего не нужно… они все сделают сами и нужно только командирское согласие на сие мероприятие. Беседа прилично затянулась. Однако Лодочник, глядя на Лену, в конце концов вспомнил зачем она тут сидит. Он шустро свернул беседу и снова сурово уставившись на нас в упор спросил: «Какого чёрта?».
В этот самый момент я уже ждал, когда же наконец появится в дверях голова Олега.
Дверь открылась, и просунувшаяся голова сказала:
- Там Можайский, ребенок в лесу. Телефон уже сел, но обещали костер на поле. Слетаете?
Лена, до этого момента похожая на сжатую пружину, снова растеклась по креслу.
Второй вылет за день, на самый край географии. Граница Московской и Смоленской областей.
55 минут летного времени в одну сторону. Надо понять, что за вводные. Плюс довольно быстро портится погода… но там ребенок. Но без связи… но с костром… и на поле.
Вариант один – прощупать все поля тепловизором.
Примерно 30 минут уходит на сбор всех данных и определение зоны поиска. Какие поля, где именно смотреть… По последним данным перед тем, как сел телефон они шли по ЛЭП, вышли на поле и остались на нем разводить костер. В группе трое – дед, дочь и внук. Шансы на обнаружение хорошие. Полей правда довольно много, но есть ориентир ЛЭП, где-то вдоль нее и надо смотреть.
Курим, красимся и валим!
В экипаж к нам вписали и Олега, три пары глаз точно лучше, чем две. Идем по маршруту периодически цепляя нижний край. На месте МЧС, полиция, егеря и родственники. До темноты они успели осмотреть часть леса, но после захода солнца активные работы в зоне ПСР они продолжать не могут. Оборудования у них для ночных поисков просто нет. ЕДДС Можайского попутно запрашивает ДПСО «Лиза Алерт» группировку на активный поиск.
Подходим к зоне, докладываем начало работы. Начинаем отрабатывать одно поле за другим. Довольно быстро на экране тепловизора появляются сигнатуры. Каждую приходится проверять. Все они оказываются лосями. Лось, стоя на поле, слышит вертолет и зайцем срывается в лес, скрываясь от взора тепловизора, за стволами и листвой. Довольно быстро мы начинаем понимать однообразность действий на экране и если светящийся объект резво начинает удирать в сторону леса, то мы просто не тратим время на попытки разглядеть его поближе.
Время идет, топливо утекает, а мы по-прежнему не видим на полях никого, кроме лосей. Осмотрев все поля в районе ЛЭП и никого не обнаружив, а должен же был быть костер, принимаем решение пройти вдоль ЛЭП над лесом, вдруг наши грибники сидят на ней и жгут костер, не разобрав в темноте что вокруг не поле, а просто небольшая поляна.
ЛЭП идет через лес, постоянно виляя, огибая болота и бог еще знает зачем, поворачивает под прямыми углами во все стороны.
Собственно, и ЛЭП – одно название. Просто обычные столбы с проводами.
Начинаем от края поля в лес, в Смоленскую область. Режимы самые «приятные», елки верхушками щекочут брюхо, темень вокруг, под нами лес, болото и провода…
Проход туда, потом обратно… результат нулевой.
Решаем глянуть еще одно, довольно большое поле в стороне от ЛЭП.
Подходим к этому полю строго по прямой, на черном экране тепловизора вспыхивает яркий пиксель постепенно увеличиваясь в размерах. В скором времени весь экипаж отчетливо видит группу, прямо посреди поля. Это точно не одна фигура, а несколько. Вот только несколько чего?
- Не бегут?
- Пока нет… но и чет никто радостно не машет.
Мы реально не можем понять, что именно мы наблюдаем. Три фигуры. Лось наверняка бы уже убежал, а эти стоят, как вкопанные.
Наконец у одной сигнатуры нервы не выдерживают, и фигура галопом срывается с места.
- Тьфу, млять!
- Скотобаза!!!
Три свиньи!!! Три маленькие, гадкие свиньи, срываются с места и бегут прочь от вертолета, стараясь укрыться в зарослях.
Кабаны… А мы так надеялись… В кабине мат. Причем, от Олега я никогда прежде таких слов даже не слышал. Когда думаешь, что вот оно, уже нашли, тебе подсовывают такую свинью, что сдержаться и не выругаться просто невозможно.
Топливо поджимает. Надо принимать решение. Или уходим сейчас или работаем еще пять минут, но поскольку мы все уже отработали, то неплохо бы было понять на что именно эти пять минут потратить. Все поля мы уже осмотрели… все что были по вводной информации. Олег предлагает сесть рядом с штабом и пообщаться со старшим на месте, вдруг у них есть какая-то информация.
Садимся. Быстро показываем бойцам, что смогли отработать с воздуха. Дали посмотреть видео с тепловизора, чтобы у них не было сомнений на счет качества закрытия полей.
Внезапно егерь, сообщает нам, как бы между прочим, что грибники наши вообще в другой стороне… ближе к Новому. А мы летали гораздо восточнее. Не те поля смотрели.
Оказывается, до того, как сел телефон он связывался с ними, стрелял из ружья и выяснял слышат они его или нет. Собственно, похоже именно он телефон им и высадил. Правда успел спросить в какую сторону они пошли от ЛЭП. На что они и ответили, что в сторону Нового.
- Млять, а чего, раньше никто не мог сказать, что ли?
Крутимся над полями, узлом чуть не завязались, а они вообще не там. Да черт бы с ним со временем, но топлива то нет совсем уже. Курим карту. На западе три поля, абсолютно правильной прямоугольной формы. Если взлететь и пройти небольшой дугой через все три, то костер мы точно соберем. После можно будет кинуть координаты костра, а там уже спасатели на месте что-нибудь придумают, как их достать.
Взлетаем, берм курс на запад.
Первое поле… засветка от воды. Глухо. Костра нет.
Второе поле… засветка… о черт! Сигнатура!
Костер!
Заходим левым разворотом и садимся прямо перед ним. У костра двое. Где же третий?
Не выключаясь, очень быстро засовываем в вертолет внука и дочь. Дед свалил за помощью, когда еще было светло. У костра три огромных пакета с грибами, и два огромных ведра, до краев.
Вываливаем все это нафиг. В вертолете пятеро и грибы эти никуда не влезут. И так, как сельди в бочке. Резвый взлет и посадка около штаба МЧС, быстро вытряхиваем наших «потерях» из вертолета и уходим домой.
Сразу после взлета начинаем считать топливо.
10 узлов попутный и 30 минут АНЗ (аварийный аэронавигационный запас).
- А топлива хватит?
- Ну, если не хватит, то только чуть-чуть…
Идем на максимальной скорости. Режем все что только можно по дороге. Погода зараза опять начинает портиться. Нижний край наглеет, провисая местами да самой земли.
Главное – не разбалтывать по тангажу… не допускать потери скорости и всё будет хорошо.
Где-то на половине пути, надо принимать решение, идем домой или садимся на дозаправку в Буньково. По всем прикидкам, по топливу до дома проходим. Если бы не попутный в аж в десять узлов, то пришлось бы садиться по остатку на внебазовом.
Очень короткий заход и мы на родном вертодроме.
Три часа ночи, а Кипяток все еще ждет в том же кресле, где ее оставили перед вылетом.
- Лена, бегом домой!
Кипяток, не заставив себя долго ждать, растворяется в ночной Москве.
Сегодня точно уже не до разборов. Закатываем борт в ангар и разъезжаемся по домам. Впрочем… кажется Олег поехал не домой, а на какой-то очередной поиск.
Снова мы ложимся спать с рассветом.
Уже ближе к полудню я узнаю, что дед, которого мы не смогли обнаружить у костра, благополучно нашелся. Ну и слава те оссспидя.
Если подвести черту, то тепловизор не панацея. Ну не видит он ничего за листьями и ветками. А на открытых пространствах наши пострадавшие оказываются не часто. Да и костер, откровенно говоря, гораздо проще заметить глазами, чем через тепловизор.
И еще сюда же ответ на самый популярный вопрос.
Нет, собак мы не используем… Собакам с вертолета плохо видно!
Ах, ну и видео с того поиска, можете посмотреть в тепловизор вместе с нами.
P.S. Берегите себя… что ли
Показать полностью
1
1
Очередной поиск… (или адский лес).
Уже не в первый раз, к сожалению, случается так, что некоторые поиски мы начинаем в воздухе, а заканчиваем на земле. Тот, что случился в июле этого года запомнится всем, кто в нем участвовал, я думаю, на всю жизнь.
Есть в Истринском районе один лес, который очень редко отдает людей живыми. Живет себе человек, растит детей, нянчит внуков, а в один прекрасный день идет, как обычно по грибы и больше его уже никто никогда не видит.
Началась эта история, как тысячи других, с заявки на номер 112 по признаку «лес на связи».
При общении с гражданами, которые имеют привычку ходить по лесам в поисках грибов и ягод, мы всегда отдельно делаем акцент на том, что с собой в лес обязательно нужно брать полностью заряженный телефон. Это важно! Многие не делают этого по боязни потерять вещь, которая денег стоит. Но! Во-первых… можно сделать так чтобы телефон не терялся. Это и карманы на молнии и шнурок на шею… а во-вторых, что ценнее… телефон, пусть даже самый дорогой, или все же ваша жизнь?
Заявка в этот раз оказалась уникальной. У грибника с собой компас и два…. ДВА, черт побери, полностью заряженных телефона!!!
И тем не менее он в лесу, связь полное барахло, куда идти он не понимает, солнца нет и подсказать направление выхода группа ЛНС (лес на связи) не может. Ссылка на получение координат так же не отработала (телефоны без GPS, интернета нет).
Точно известна лишь точка входа – СНТ на краю леса. Ну точнее, как на краю… вокруг СНТ лес, со всех сторон. СНТ с шоссе соединяется лишь одной лесной дорогой. Простор для творчества – гуляй, не хочу. Хоть на север, хоть на запад, хоть на восток… и везде на километры только лес.
Первоначально ничего необычного в этой заявке не было… два телефона и компас, встречаются не так часто, но тем не менее все спокойны, так как подобных заявок случается до сотни в день.
На вылет готовится борт из Буньково. 25 минут по маршруту и приходит стандартный доклад «начало работы». Все кажется довольно простым и временами даже скучным. Ну сколько таких уже вытащили только в этом месяце… сотни. А тут… ДВА телефона. Ну что может пойти не так?
Мать твою… ВСЁ! ВСЁ может пойти не так… И именно с этого момента всё именно так и пошло.
И именно с этого момента и начинается мой рассказ об этом тяжелейшем поиске. Опыт, полученный в результате этот операции уникален. За все 9 лет активной поисковой деятельности я не сталкивался прежде ни с чем подобным.
Борт нарезает круги над лесом, объект поиска отвечает на телефон через раз (на границе приема сигнала телефон практически не в состоянии держать устойчивую связь). Ни разу на всех попытках соединения не удалось поймать звук лопастей в гарнитурах и ни разу дед не сообщил что слышал или видел вертолет. По остатку топлива вертолет уходит на базу. В этот же момент на земле начинает работать целая команда, терпеливо, минута за минутой прослушивая все записи разговоров с воздуха, сопоставляя трек вертолета с временем звонков. В результате удается найти несколько точек, которые предположительно являются звуком лопастей вертолета в телефоне объекта поиска.
Полученные точки передаются пешим группам, которые заранее выдвинулись на место, на случай эвакуации. Параллельно запускается полноценный, активный, наземный поиск. Так как, к этому моменту наш грибник уже находится «вне зоны действия сети». Пока пешие группы ДПСО «Лиза Алерт» пробиваются сквозь заваленный ко всем чертям лес к переданным точкам, ВПСО «Ангел» готовит второй вылет в зону поиска. Через практически два часа полного молчания приходит СМС о том, что наш ОП снова в сети. Очередные 25 минут на маршруте и вертушка снова нарезает круги над лесом в надежде связаться с терпящим бедствие по телефону и если не обнаружить визуально, то хотя бы выловить в телефоне шум собственных лопастей. Со стороны абсолютному большинству подобные полеты видятся не иначе, как вполне себе лайтовое развлечение. Крутись над лесом, как на карусели в детстве и получай удовольствие. В реальности… если усадить тебя, мой дорогой читатель, в левую «чашку» вертолета и начать отрабатывать тот самый лес, примерно через 20 секунд 90% тех самых читателей запросится на землю. Даже на совместных учениях с ДПСО «Лиза Алерт», когда мы берем на борт «наблюдателей» из числа пеших, мы никогда не даем им «провозку» над лесом на тех режимах, на которых работаем в реальных условиях. Радиусы побольше, скорости поменьше, снижение плавное, заходы прямые. Когда работает подготовленный экипаж ВПСО «Ангел», никто не церемонится… Крены, скорость, радиусы… всё на пределе. И в таком режиме мы работаем часами. На реальном поиске самое ценное это время. Его катастрофически мало, а все эти развороты «блинчиком», заходы с длинной прямой, радиусы на низких скоростях, сжирают это самое драгоценное время со страшной силой. Поэтому – да… мы экономим время.
Вертолет выработал очередной бак топлива снова без результата. За все время работы не удалось установить нормальную связь с пострадавшим. А пешие группы ДПСО «Лиза Алерт» уже расходятся из штаба по задачам координатора. Лес реально большой. Он весь в завалах и ручьях. Местами очень сильно подболочен. Количество естественных природных «ловушек» просто зашкаливает. Все их придется пройти ногами и проверить каждую. После анализа всей карты, координатор отправляет группы в наиболее вероятные места обнаружения. Тем временем, при прослушивании записей звонков на телефон пострадавшего, становится понятно, что состояние его стремительно ухудшается. Вероятнее всего начинает сказываться обезвоживание. Пешие группы приносят в штаб поиска треки по 10-13 километров, а результата всё нет. Пока еще все группы работают на «отклик»… то есть в процессе движения пытаются звать пострадавшего по имени, в надежде на ответный крик о помощи. Но надежда эта все призрачнее. При обезвоживании человек испытывает страшную головную боль, слабость… слуховые и зрительные галлюцинации. Все, кто занимается поисками не первый год, прекрасно знают, как выглядит это состояние. А самое главное понимают, что в такие моменты пострадавший адекватно оценивать происходящее просто не может.
Но группы идут в лес, отрабатывают свои квадраты, приходят мокрыми и уставшими, отогреваются, кое-как сохнут и снова уходят в лес на новые задачи координатора штаба.
В эти же минуты ВПСО «Ангел» готовит третий вылет вертолета в зону проведения поисково-спасательных работ. Телефон пострадавшего снова «в сети», поэтому нужно использовать этот шанс, чтобы локализовать объект поиска до наступления ночи. А это будет уже вторая его ночевка в этом прОклятом лесу, без костра и сухой одежды. Вертушка работала до темноты и снова без результата. Практически с момента вылета, пострадавший на связь не выходил и больше на звонки с борта не отвечал. К заходу солнца оба его телефона отвечали лишь - «аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети». В предположениях остается самое худшее. Скорее всего аккумуляторы обоих телефонов полностью разряжены.
Пешие группы не прекращают работу ни на минуту, карта леса медленно, но верно, покрывается сеткой пройденных треков. Поскольку передвигаться пострадавший в таком состоянии уже не может, есть надежда что уже закрытые группами участки леса проходить повторно не придется.
Уже практически ночью, еще один борт ВПСО «Ангел», оборудованный тепловизором, возвращаясь с поиска в Одинцовском районе, зашел в зону ПСР в попытке осмотреть открытые участки через тепловизор. К сожалению, к тому моменту погода серьезно ухудшилась. Туман и отсутствие вертикальной видимости не позволили даже начать выполнять осмотр. Выполнив один проход над лесом, вертолет ушел на место базирования в Хелипорт Москва.
Несколько десятков подготовленных поисковиков в лесу, четыре вылета вертолетов, два телефона и компас, а ситуация с момента прихода заявки на поиск пострадавшего никак не улучшилась. Пострадавший все еще в лесу, состояние его ухудшается и нет хоть сколько-нибудь достоверных данных о его местоположении.
Ночь проходит в напряженной работе. Часть групп плотно закрывают два огромных куска леса и овраги на западе от точки входа. Одной группе ближе к утру удается найти проход через реку на севере, которая до этого момента считалась непреодолимой. Это значит, что зону поиска с севера придется расширить, до следующего линейного ориентира. С рассветом в штаб прибегают родственники. Всем им на телефоны пришло СМС о том, что один телефон пострадавшего снова в сети. Они настоятельно просят «засечь координаты телефона»… приходится объяснять, что такие «фокусы» бывают только в кино, а в реальной жизни это неосуществимо на данном этапе.
Дочь пострадавшего глядя в глаза робко задает вопрос:
- Вы же не уедете?
Для нее волонтеры - последняя надежда.
Не уедем… даже если не можем, как в фантастических фильмах, засечь координаты телефона, будем работать с тем, что есть. Имеем то, что имеем. Телефон в сети, а значит аккумулятор еще жив. Набираю пострадавшего. Короткий список вопросов. Быстро выясняем что пострадавший не только слышал, но и видел вертолет около 17-18 часов прошлых суток. Быстро инструктирую деда чтобы берег заряд телефона, внимательно слушал и смотрел в небо, и обязательно отвечал на звонок телефона если он слышит или видит вертолет.
Ответы пострадавшего выглядят более чем адекватно. Создается иллюзия что человек на том конце провода все понимает и готов действовать согласно полученной инструкции.
Готовим пятый борт на этот поиск. Тщательно анализируется трек второго вылета. Сопоставляются все полученные данные. По последней информации, полученной от пострадавшего, он не сходил с места со вчерашнего дня. Он видел вертолет и остается на том же самом месте. Остается только найти это самое место… всего лишь найти.
Курим, красимся и валим!
В экипаже трое. Саша (Лодочник), Алексей и я… делаем один круг над лесом стараясь максимально повторить трек второго вылета. Далее я набираю номер нашего объекта поиска.
- Николай, слышите, видите вертолет?
В ответ в трубке лишь звуки возни и тяжелое дыхание.
Закладываем вираж, Саша набирает скорость до максимальной. Пока телефон на связи, пока мы слышим то, что происходит в трубке под нами, нам нужно успеть облететь как можно большую территорию. Мы напряженно вслушиваемся в звуки телефона, мы все еще надеемся услышать лопасти. Минимальная высота, максимальная скорость, крены на пределе. Я периодически пытаюсь заставить пострадавшего отвечать на мои вопросы о том слышит ли он вертолет.
Наконец… внезапно… через шум и треск мы улавливаем одно слово… тихое, слабое «слышу».
Мы где-то рядом. Саша нещадно утюжит лес под нами, три пары глаз пытаются разглядеть на подстилающей поверхности хоть что-то, что подсказало бы местоположение нашего объекта поиска. При очередном моем запросе, слабый голос практически шепотом ответил «вижу».
Напряжение нарастает. Пострадавший точно видит вертолет. Получается у нас есть хотя бы направление поиска. Связь срывается…
- Высадили? (с досадой спрашивает Саша)
- А кто его знает… (я раздосадован не меньше, но продолжу дозваниваться именно, потому что ОП нас ВИДЕЛ!)
Телефон снова в сети. Я набираю и повторяю одну и ту же фразу.
- Николай, слышите, видите вертолет?
Перед самым моим повторным запросом в гарнитурах снова раздается шепот пострадавшего. Алексею очень быстро удается разобрать слова «вон он». Точно… мы слышали именно это «ВОН ОН». Пострадавший снова видит вертолет. Мы снова встаем в вираж. Пытаемся разглядеть под собой хоть что-то похожее на человеческую фигуру. Под нами лес, огромные кроны елей, разлившийся ручей, текущий через заболоченные полянки, слева и справа молодые и очень густые посадки. Визуально мы не можем определить с какой стороны пострадавший мог нас видеть. Телефон снова недоступен… и на этот раз мы практически хором соглашаемся с тем, что аккумулятор сел окончательно. Три дня в лесу, несколько длинных звонков с воздуха… ну какие шансы что телефон еще жив?
Посадка в штабе. Надо понять, что делать дальше. Мы напряженно пытаемся накидать план действий исходя из полученных данных.
Тем временем, в Москве, вся группа, организовавшая вылет, снова напряженно вслушивается в запись трансляции с борта. Они пытаются сопоставить трек вертолета с ответами пострадавшего.
Пока мы втроем напряженно морщим лбы, пытаясь придумать что мы можем сделать еще для того, чтобы вытащить из леса человека с ДВУМЯ!!! С ДВУМЯ (мать их) телефонами, Катя Жилкина присылает точку… Точку с координатами, которую надо проверить. Это невероятно, но по трем, еле слышным, ответам пострадавшего она нашла место наиболее вероятного нахождения объекта поиска. Ровно этот же самый момент приходит СМС о том, что «абонент снова в сети». Невероятно. Аккумулятор телефона все еще жив. Мы с Алексеем отправляемся в штаб с посадочной площадки, Саша взлетает на дозаправку и продолжения работ по поиску пострадавшего. Сразу после получения координат, из штаба выдвигается поисковая группа. Координаты находятся на севере, за рекой, которая до прошлой ночи считалась непроходимой, пока не был найден переход в километре западнее основного направления. В штабе только что вернувшиеся группы. Все уже практически без сил. Ни у кого уже нет сменного сухого комплекта одежды. Спустя примерно 30 минут рация координатора оживает запросом от группы, ушедшей на проверку данных, полученных при крайнем вылете вертолета.
- Нашли корзину.
В штабе резко возрастает напряжение.
Снова вызов.
- Кепка была у нашего ОП? Белая с желтым…
Очень быстро опрашиваются родственники на предмет кепки. Нам нужно описание без подсказок. На вопрос была ли кепка, родственники уверенно отвечают, что была… белая такая, с желтым и надписью…
Заря просит группу отработать весь квадрат на отклик. Вытоптать все что только можно.
Спустя пять минут от группы приходит долгожданное
- Отклик!
Это значит, что пострадавший откликается. Прикидываем расстояние 2 км, по прямой.
На помощь группе выдвигаются все силы, находящиеся в штабе. Я скидываю в чат вылета данные о корзине, кепке и отклику.
В лесу тем временем группа отчаянно пытается локализовать пострадавшего. На каждые 4-5 окриков от группы приходит слабый отклик пострадавшего, больше походящий на мычание. В группе двое - Таня «Филл» и «Перец». Если пострадавший и дальше продолжит играть в молчанку, локализация отклика может затянуться, а состояние пострадавшего ухудшится, будет ли он при этом продолжать откликаться непонятно.
Татьяна принимает сложное, но совершенно оправданное решение. Нужно достучаться до сознания пострадавшего, вытащить его в реальность, пока не стало поздно.
- Кричи пока я до тебя не дойду! Кричи, не переставая!!! Кричи как можно громче!!! Не будешь кричать, я тебя не найду!
Эти слова заставили деда прийти в себя. Он начал кричать… Начал кричать непрерывно. Он точно не хотел остаться в этом лесу навсегда. И с каждым его криком поисковая группа подходила все ближе и ближе.
Штаб в это время терпеливо ждет информации. Всем понятно, что три отметки – корзина, кепка, отклик, это однозначное обнаружение объекта поиска, но какое время это все займет никто сказать не может.
И вот наконец от группы в лесу приходит то самое:
- Найден, жив! Требуется эвакуация.
В штабе крики и аплодисменты, мне кажется, это слышал весь поселок. Практически сразу вокруг появляются родственники. Они не могут поверить в происходящее… Они уже потеряли надежду. И вот именно в этот момент… Сработало то, что нарабатывалось годами. Методики поиска, приемы работы с телефоном пострадавшего. Все это вместе наконец дало результат!
На эвакуацию уже вышли. С группой эвакуации выходит и один из «ангелов» - Алексей. Возможно, он сможет подобрать недалеко от места обнаружения площадку для посадки вертолета. 2,5 километра на носилках, через лес и реку это очень много.
Тем временем Лодочник уже вылетает в зону ПСР с пометкой MEDEVAC в флайтплане.
Группа довольно быстро доходит до точки эвакуации. Пострадавший обезвожен… и к сожалению, внятно отвечать на вопросы все еще не может. Площадка подобрана, вертушка на подходе. Мы тем временем забираем дочь нашего грибника и едем на посадочную площадку около СНТ, до которой 2,5 км. И ближе сесть просто негде. Заранее вызвана скорая. Все готово для завершения этой тяжелейшей поисковой операции.
Посадка в лесу без выключения. Быстрая погрузка пострадавшего в вертолет, Алексей занимает место справа и буквально через пару минут, Саша бережно сажает вертолет в поле, рядом с дорогой. Именно сюда придет вызванная заранее скорая.
Посадка… выключение
Объятия отца и дочери… долгие… со слезами, в полной тишине… Говорить нечего… слова не нужны.
Все всё понимают. Шансы таяли просто на глазах. Мы испробовали всё и даже больше.
Этот телефонный разговор с борта вертолета вполне мог оказаться последним в жизни этого грибника.
Но все задействованные в поиске и на земле, и в воздухе, бились за этого деда до конца. Мы просто не имели права ПРОДОЛБАТЬ в лесу человека с ДВУМЯ ПОЛНОСТЬЮ ЗАРЯЖЕННЫМИ ТЕЛЕФОНАМИ.
Два штаба поиска (земля и воздух), пять вылетов вертушек, восемнадцать поисковых групп… сотни километров треков и… два слова по телефону – «ВОН ОН». Тихие, едва различимые, но такие важные.
Потянулись минуты томительного ожидания СМП.
Пока ждем скорую, успеваю кратко опросить пострадавшего. Начав принимать жидкость, он уже стал понимать, что с ним произошло. И уже адекватно оценивает свое состояние на тот момент, говоря о том, что воспринимать что-либо в лесу получалось не всегда.
Три дня и две ночи в лесу… мокрые спички не оставили шанса развести огонь.
Обезвоживание отключило сознание практически полностью.
Но он выжил.
Мы летаем в небе. Крутимся там, как на детской карусели «ветерок»… мы делаем свою работу.
Тем временем пешие группы ДПСО «Лиза Алерт» по пояс в болоте и в буреломе, ломятся через лес. Мы видим вас иногда сквозь черноту ночи по мечущимся лучам фонарей в лесу, по ярким всполохам оранжевых курток в листве днем. Мы знаем какова на вкус ваша работа. Знаем, что такое бессонный штаб… Иногда мы спускаемся с небес на землю чтобы самим хлебнуть болотной жижи… чтобы знать почем он ваш волонтерский хлеб.
Спасибо вам… именно на вас львиная часть работы по выводу из леса тех, кто может остаться там навсегда.
P.S. Берегите себя, Лисы…
Показать полностью
4
Очередной поиск (пошёл сенокос)
В Москве похолодало и это сразу отразилось на количестве заявок на поиск терпящих бедствие в природной среде (да вот именно так официально это называется). Дождь временами захлестывает до такой степени, что щетки на ветровом стекле исчезают словно растворяясь в потоках воды. Между этими короткими ливнями переодически моросит противная серая хмарь, заставляя людей пересекать улицы короткими перебежками от укрытия до укрытия. Казалось бы в такую погоду только и остаётся что сидеть дома у камина, кутаясь в плед и попивая маленькими глотками глинтвейн из большой кружки.
Но... как говорится, статистика не на нашей стороне и большинство предпочитает лес камину, а грибы глинтвейну.
С утра до поздней ночи валится ровный, нескончаемый поток заявок... Лес на связи, лес на связи, лес на связи...
Невольно складывается ощущение что все люди разом решили плюнуть на всё и пойти в лес... в дождь... в болото. Словно и не существует домашнего уюта и тепла очага.
Телефон с завидным упорством брякает все новыми и новыми принятыми заявками. Как только начинает казаться что поток почти иссяк, это предположение мгновенно опровергается целым валом новых заявок.
Даже думать не хочу, как это всё «переваривает» группа ЛНС (лес на связи) ПСО «Лиза Алерт». Краем глаза я вижу какой творится кошмар в чате заявок...
Людей определенно не хватает, дежурная смена перекидывает информацию о звонках и результатах, лишь чудом успевая закрывать все новые и новые запросы. Поглядывая в чат примерно понимаешь, кого удастся вывести сразу, кого чуть позже, а у кого шансы на вывод из леса по телефону откровенно говоря невелики. Основную массу конечно удаётся вывести, но иногда:
- Видим...
- Звоню...
- Абонент недоступен.
- Связь на «двойку».
- Ссылка не отработала.
- Остаток батареи 10%.
- Требуется запрос вертолёта...
Это значит запрос сейчас придёт и надо готовиться на вылет. Глянуть погоду... уточнить наличие запретных зон и зон ограничений полетов. В нашем регионе такого добра полно - полигоны, правительственные дачи, военные части и прочее и прочее и прочее.
На этот раз повезло, ничего из вышеперечисленного в зоне ПСР (поисково-спасательных работ) не обнаружено. А значит не придётся тратить время на «вскрытие». Термин «вскрыть зону» как то незаметно прижился в отряде чуть не с первого поиска который попал в таковую.
Требуется несколько согласований с различными службами в чьей ответственности находится та или иная запретная зона. Нередко это ФСО или военные... и тогда эта история затягивается. Но так или иначе зона «вскрывается» и мы получаем «добро» на использование воздушного пространства в запретной зоне. Да и как иначе... мы же не погулять вышли... полет выполняется в целях поиска и спасания терпящих бедствие.
Уже ночь. Хелипорт Москва приветливо открывает шлагбаум. Пара коротких «привет» и мы начинаем подготовку к вылету. Накидать флайтплан, посмотреть вводные. Ничего не забыть...
Идём на границу Московской области... Шаховская.
Где то там на полянке загрустила бабушка Александра 70-ти лет отроду.
В лес она ушла еще утром, а сейчас практически ночь. За это время бабушка успела заблудиться, насквозь промокнуть и замерзнуть. На улице всего +14° несмотря на июль месяц.
Такая температура в сочетании с мокрой одеждой неизбежно и довольно быстро приводит к одному закономерному результату - гипотермии. Человек начинает медленно замерзать, мозг постепенно отключает периферию, перестают слушаться руки, потом ноги. Пострадавший ложится, сознание медленно начинает угасать... в конце концов, без помощи, человек погибает от переохлаждения даже в плюсовую температуру.
Лодочник (позывной Саши Михайлова) решает набрать нашу ОП (объект поиска) перед вылетом по телефону чтобы предупредить о нашем прилёте через час. Связь отвратительная, с постоянными обрывами... и все же удаётся сообщить Александре о времени прилета вертолета и необходимости внимательно слушать и смотреть в небо.
Из той информации что у нас есть уже становится понятно что эвакуировать бабульку придётся именно нам. На месте только ПЧ (пожарная часть), а у них ничего нет для выхода в лес, на пожаре навигаторы не нужны, а в лесу с пожарной лестницей делать нечего. Для нас Шаховская практически край географии, граница областей.... и даже на наших 110 узлах, мы будем добираться до места целый час. Самое главное чтобы Александра не уходила никуда с той поляны на которой она находится и чтобы заряд её телефона не закончился раньше чем мы доберемся до места.
Без лишней суеты запускаемся, запрашиваем диспетчерское разрешение на вылет. В чат вылета идёт стандартный доклад:
- топливо на 2:30 имеем
- Спутниковый трекер включён
- Gaia включена
В нашем флайтплане стоит отметка SAR (search and rescue), это значит что мы выполняем полет по задачам МЧС в целях поиска и спасания терпящих бедствие (именно то о чем я говорил выше) и проблем с выдачей диспетчерского быть не может.
«Внуково Подход» выполнив все положенные процедуры по радиообмену устало уточняет перед передачей нас под управление «Шереметьево Подход»:
-Опять грибники?
Саша усталым голосом подтверждает его догадку и мы следуем на Буньково.
Там заберём третьего члена экипажа Алексея, и уже оттуда пойдём на точку.
Примерно минут через сорок мы на пределе связи с Шереметьево-Подход. Практически на шумах мы докладываем о переходе под управление Тверь-Район, а это значит что мы фактически на месте. 5 минут до точки. Короткий брифинг перед началом работы. Рабочая высота, скорость, частота расчета спасателей на земле. Все это обязательно произносится вслух, для того чтобы все члены экипажа поняли и запомнили эти данные одинаково.
У нас есть стандартная технология по поиску пропавших в природной среде на телефонной связи. Первое что мы делаем, это проходим над лесом на большой высоте делая круг диаметром до трёх километров от «точки входа» (известная точка где объект нашего поиска заходил в лес). В процессе выполнения этого манёвра мы на связь с пострадавшим не выходим, у него есть время услышать и увидеть вертолёт, а так же включить телефон, если тот был выключен для экономии заряда аккумулятора.
Делаем круг и набираем номер нашей пострадавшей. Она отвечает сразу,
моментально сообщая нам, что мы пролетаем прямо над ней. Этого абсолютно недостаточно для того чтобы сказать что объект поиска найден. Нам нужно подтверждение... и пока у нас его нет мы не можем сказать что пострадавший локализован.
Подтверждаем мы обнаружение двумя способами.
Первый - визуально. То есть мы видим непосредственно самого пострадавшего, понимаем что совпадает описание одежды, пол, возраст и т.п.
Второй - мы не видим объект поиска (что бывает чаще всего, особенно ночью), но мы в телефонном разговоре слышим через микрофон трубки пострадавшего, лопасти нашего вертолета. Как правило, это означает что мы не далее 100 метров от искомой точки.
Обычно даже этого достаточно, чтобы пострадавший был гарантированно обнаружен наземной поисковой группой по переданным координатам, даже с такой погрешностью.
С первого захода Александру мы не увидели и собственные лопасти так же не услышали. Но уже на втором заходе сначала в гарнитурах появился звук лопастей, а потом, практически сразу слева от нас, в чёрной пустоте леса появился слабый огонёк. Это и был фонарик телефона нашей бабули. Светить им в сторону вертолета она догадалась сама. Чем собственно неимоверно облегчила нам задачу. Буквально несколько минут нам потребовалось чтобы отловить в свете прожектора хрупкую фигуру среди кустов. Решение о посадке принято сходу. Ведь других вариантов не было, а возможность - вот она, внизу, на поляне.
Садимся тщательно осматривая все вокруг и снизу.
Алексей бросается к пострадавшей и усаживает ее в вертолёт. Александра явно испугана всем этим грохотом и светом прожекторов, но надевает гарнитуру и отвечает тихим голосом на задаваемые нами вопросы о самочувствии.
Снова энергичный взлёт и посадка рядом с машиной пожарного расчёта.
Мы передаём пострадавшую с рук на руки и снова занимаем места в кабине вертолета. Следует короткий доклад о готовности и мы снова в воздухе, но на этот раз носом на базу. Будет ещё почти час в ночном небе, посадка в Буньково чтобы высадить Алексея, короткий перелёт в Хелипорт Москва, пустой ночной перрон, тёплый ангар, ночной МКАД и наконец тяжелая голова на мягкой подушке...
Москва встречает рассвет, а я только пытаюсь заснуть после ночного вылета. Адреналин ещё докипает где то глубоко в жилах, постепенно уступая место обычной усталости...
Все живы... все хорошо... спать.
P.S. Берегите себя...
Показать полностью
7
1