Жили-были в одной типовой панельке на окраине мегаполиса Старик и Старуха. Жили, как все: смотрели новости, проклинали рост цен и тайком мечтали о лучшей жизни. Однажды Старуха, устав от рутинного отчаяния, решила испечь что-нибудь эдакое, чтобы заполнить пустоту в душе и холодильнике. Так на свет появился Колобок — круглый, чуть подгоревший на краях символ несъеденной надежды.
Но Колобок с первого взгляда отличался от обычной булки. В нём будто проснулся некий цифровой даос, нашёптывающий: «Мир — иллюзия, сбеги, пока не съели». И Колобок, чуть остыв на подоконнике, решил ускользнуть от скучной действительности, выпрыгнул на улицу и покатился прочь, оставив Старика и Старуху в недоумении.
На дороге Колобок встретил Волка. Тот сидел на обочине с рекламным буклетом какой-то новой духовной практики, обещавшей «быстрое просветление за неделю».
— Куда катишься, Колобок? — спросил Волк, лениво перелистывая страницы.
— Ухожу из этой бетонной матрицы. Сбегаю от тех, кто считает меня лишь едой или способом заработать. Хочу найти точку сборки, где я не просто хлебобулочное изделие, а существо с собственной волей.
— Береги себя, — Волк даже не сделал попытки схватить Колобка. Он, похоже, давно разочаровался в привычных инстинктах и теперь искал просветления в абонементных курсах.
Колобок покатился дальше и встретил Медведя, который завис в каком-то загадочном трансе перед плакатом, призывающим вступить в очередную сетевую компанию.
— Здравствуй, Колобок, — пробасил Медведь. — Ты выглядишь аппетитно, но я сейчас практикую осознанность и отказ от плотских желаний.
— А я ищу смысл жизни за пределами духовного консюмеризма, — признался Колобок.
— И как, находишь?
— Пока вижу только новые формы эксплуатации, — вздохнул Колобок.
— Тогда катись дальше, может, где-нибудь за поворотом отыщешь «истину».
И Колобок, чувствуя лёгкое разочарование, но не теряя надежды, покатился вперёд. Вскоре он наткнулся на Лису. Она стояла у ларька с шаурмой, и от неё пахло тонким ароматом цинизма, смешанного с приправами.
— Здравствуй, Колобок, — улыбнулась Лиса. — Ты, вижу, тоже решил вкусить свободы.
— Да, ухожу от сценария, где меня обязательно съедают.
— А ты уверен, что сценарий не встроен в твою собственную программу? — Лиса прищурилась.
Колобок замолчал. Он вдруг понял, что каждое его действие словно предсказано кем-то свыше — будто он движется по заранее написанному коду.
— Может, у тебя есть другой вариант? — спросил он, стараясь не поддаваться гипнотическому взгляду Лисы.
— Конечно, — Лиса улыбнулась ещё шире. — Пойдём со мной, я расскажу тебе, как можно освободиться по-настоящему.
Колобок, ведомый любопытством, покатился за ней. Но стоило ему на миг расслабиться, как Лиса молниеносно раскрыла пасть. Впрочем, в последний момент Колобок почувствовал, как внутри него щёлкает неведомый триггер, активируя «режим самосохранения». Он резко отскочил в сторону и вырвался из смертельной ловушки.
Оставив позади хищный оскал Лисы, Колобок откатился в тень, обдумывая случившееся. Ему внезапно стало ясно, что вся эта реальность — лишь череда иллюзий и проекций чужой воли, а он сам — всего лишь бунтующий кусок теста, наделённый странным самосознанием. «Но если я понял, что мир иллюзорен, — думал Колобок, — значит, есть шанс переписать сценарий».
Так Колобок и покатился дальше — в ночь, где горели неоновые вывески, манили виртуальные соблазны и мерцали сигналы спутников. Он не знал, найдёт ли он когда-нибудь свой ответ. Но одно было ясно наверняка: теперь его никто не съест — ведь он осознал, что границы существуют лишь в голове, а вселенная гораздо шире, чем чья-то тарелка.
