На днях я сидел в ресторане с Моисеем Наумовичем. Подумать только: тридцать лет он был для меня Мосей, Моськой или Рабби, чуть ли не из одной вагины вылезли, а теперь он сделался Моисеем Наумовичем. Даже за пределами офиса. Даже на личных встречах.
– Э, нет, – говорил он, – так ты далеко не пойдёшь. Помнишь Людку, мою первую жену?
Как же забыть, я на свадьбе свидетелем был.
– Припоминаю.
Моисей Наумович взял салфетку и промакнул шею. Потел он не из-за летнего зноя или плотного твидового пиджака, а оттого, что не мог иначе: так потеют люди больные, с поломанным обменом веществ.
– Так вот, с молодости я кормил ум Гоголем и Гёте, а обедал в фастфудах и шаурмячных. Люда же захламляла голову женскими детективами и журналами, зато питалась исключительно в дорогих ресторанах. Я хватался за любую работу. Она жаловалась на то, что пока не нашла своё призвание. Во что это вылилось? Людка работает официанткой и вряд ли может позволить себе завтрак в своей же забегаловке. А я? Кто я?
– Вы – директор, Моисей Наумович.
Я принялся пробивать зубочисткой отверстия в забившейся солонке. Оставалось надеяться, что этап нравоучений скоро пройдёт, и мы перейдём к делу.
– А как поживает Мари? – спросил Моисей Наумович.
– Мы не сошлись.
– Отчего же?
– Трудно объяснить.
– А ты постарайся.
Я мысленно чертыхнулся. Так я точно не успею на второй тайм России – Словакии.
– Ну… вот прошу её: Маш, расскажи о себе. Она начинает перечислять любимые фильмы, книги и композиторов. Я говорю, мол, не то, что за душой у тебя? А она хлопает глазами, не понимает. Её, видите ли, вкусы определяют. Не человек, а медиатека.
– Зря ты так. Не надо женщине в кишки лезть. Женщина для мужчины – атрибут и связи. Ты её ноги видел? А отец кем работает, знаешь? – Моисей Наумович поцокал языком; наверное, в уме он считал похороненные возможности. – Ничего. Есть у меня знакомая, тоже Машкой зовут. Постарше тебя будет, зато в постели ого-го, и брат её – не последнее лицо в «Аэрофлоте». Как раз по нашей части. Записывай номер.
Меня спасла официантка, подошедшая к нашему столику.
– Вы готовы сделать заказ? – спросила она.
– Да, – сказал Моисей Наумович. – А может нас обслужить Люда? Или она сегодня не работает? Такая, высокая со светлыми волосами.
Девушка задумалась на секунду.
– Вы, наверное, имеете в виду Людмилу Сергеевну. Она больше не обслуживает посетителей.
Что примечательно, девушка выговаривала обе «е» в отчестве. Не «Сергевна», как принято, а именно Сергеевна.
– Как жаль. Её повысили до администратора?
– Нет. Она владелец ресторана.
Моисей Наумович побледнел. Я попросил рассказать, что случилось.
– Не знаю, правильно ли будет, если я расскажу, – официантка потупила взгляд под ноги, я убедил её в том, что её начальница – наш старый друг. – В общем, предыдущий владелец хотел нас закрыть, а Людмила Сергеевна не позволила: продала квартиру, машину, землю, ещё что-то и выкупила ресторан. Теперь «Маверик» принадлежит ей.
Я заказал первое, второе и десерт, а Моисей Наумович, души не чаявший в плотных ужинах, отчего-то разболелся изжогой и ограничился одним киселём. И вообще, заспешил домой, так что мы принялись усиленно обсуждать планы на квартал.
Когда мы дошли до агрессивных внедрений, официантка вынесла мне тушёного карася, а Моисею Наумовичу нечто, накрытое салатным листом.
– Людмила Сергеевна узнала, что Вы у нас в гостях, – сказала девушка. – Она просила передать, что не может оставить старого друга голодным.
Моисей Наумович поднял вилкой салатный лист.
– Деликатес, – хохотнул я.
На тарелке под брусничным соусом и овощами лежала пара варёных бараньих яиц.
Домой я вернулся точно к первому тайму. Спасибо, Людочка.
