Слатина

«Воевать легче»

1976 г. Игорь Алёшин окончил танковый факультет Свердловского высшего военно-политического танко-артиллерийского училища. Его дед воевал и погиб в 1943 г. под Сталинградом, отец вышел в отставку полковником. Сам он при советской власти служил в Южной группе войск, в Прибалтике, на Дальнем Востоке. Там встретил перестройку, странным образом перебросившую его из танковых войск в морскую пехоту.

«Когда при Горбачёве под давлением Запада сокращали Сухопутные войска, умные люди догадались делать из мотострелковых дивизий дивизии береговой обороны. Так я надел чёрный берет. В нём в 1995 г. отправился воевать в Чечню».

На той войне он сделался фаталистом и начал верить в приметы. В первую очередь – в плохие.

«Служил у нас в 165-м полку морской пехоты один матрос, Антон Жук. Высокий, красивый парень, на «гражданке» строил из дерева модели будущих судов. Приехал к нам однажды знакомый корреспондент из Владивостока. Сделал Антона героем своего репортажа, название хорошее придумал: «Я вернусь, мама». Газета вышла, а через неделю Антона застрелил чеченский снайпер. Я потом ездил на Дальзавод, где работала его мама, чтобы сообщить страшную весть. Такой миссии врагу не пожелаешь, воевать легче».

Стратегическая точка

Воевать Алёшину больше не пришлось. Устанавливать мир – да, но ещё неизвестно, где было тяжелее.

Весной 1999 г. блок НАТО начал бомбардировки Югославии. Поводом послужил отказ Белграда прекратить военные действия против албанских сепаратистов в сербском автономном крае Косово. К началу лета войска Югославской народной армии стали покидать Косово. Территорию собирались занять сухопутные войска нескольких стран – членов НАТО. Вторжение планировалось начать 12 июня захватом единственного в тех местах аэродрома, способного принимать любые типы самолётов. Он назывался «Слатина», в наши дни это основные воздушные ворота частично признанной (но не Россией!) Республики Косово.

Однако их опередили. В ночь с 11 на 12 июня сводный батальон Российских ВДВ из состава Международного миротворческого контингента в Боснии (SFOR), совершив беспрецедентный марш-бросок, захватил аэропорт. Затевать из-за этого третью мировую войну никто не хотел. Так Россия явочным порядком навязала НАТО своё участие в миротворческой операции на Балканах. Её проводили объединённые силы KFOR – международные силы по поддержанию мира в Косово.

«6 июля я вместе с оперативной группой командования прилетел в «Слатину» для работы в составе Российского воинского контингента (РВК) в Косово в должности замкомандующего по воспитательной работе. После авиаударов аэропорт лежал в руинах. На территории во множестве валялись неразорвавшиеся боеприпасы, в том числе кассетные авиабомбы. С тех пор, когда заходят разговоры о качественном превосходстве западного оружия, я только саркастически-нервно улыбаюсь. Потому что убирать весь взрывоопасный мусор пришлось штатным сапёрам российского миротворческого контингента. В его первой волне основу составляли опять-таки десантники и подразделения Сухопутных войск из Московского и Приволжско-Уральского военных округов».

Что для русского солдата главное? Баня. Её в заброшенном аэропорту развернули сразу после полевой кухни. Пока обустраивались, районы расположения наших тактических групп стали подвергаться вооружённым нападениям со стороны албанских боевиков.

Проблемы перевода

«В чём была сложность: для наших миротворцев, которые прошли Чечню, местные сепаратисты были как красная тряпка для быка. По «морде лица», вооружению, снаряжению и повадкам албанцы мало чем отличались от чеченских боевиков. У многих наших палец инстинктивно тянулся к спусковому крючку. Но никак нельзя – статус миротворца не велит. Миротворческая операция чем отличается от боевой? Ты экипирован как на войну: автомат, бронежилет, каска, полный боекомплект. Но на войне сначала стреляешь, потом спрашиваешь: «Кто там?» А тут, прежде чем открыть огонь, нужно окликнуть, причём на албанском».

Албанский язык, кстати, один из самых сложных в мире. Специалистов мало, так что найти переводчика для российского контингента было непросто. Но месяца через четыре после начала миротворческой операции из запаса призвали одного капитана со знанием языка. Удалось более или менее наладить отношения с мирными албанцами. А косовские сербы понимали русских без переводчика. РВК в Косово численностью более 3 тыс. человек работал в том числе в местах их компактного проживания. На востоке Косово, где взаимодействовал с армией США, на севере вместе с французами и на юге в контакте с немцами.

Самолётное дело

Если отношения с европейцами выстраивались в общем-то нормально, то американцы однажды решили проверить русских «на вшивость». «Как-то раз летом 1999 г. на наш аэродром вдруг без всякого предупреждения сваливаются два американских истребителя «Харриер» из авиации Корпуса морской пехоты. Командующий РВК генерал-лейтенант Валерий Евтухович отдаёт приказ: самолёты блокировать и не допустить их самостоятельного взлёта. Просидели пилоты в кабинах часов 8. Их даже «до ветра» не выпускали. Как объяснялись? Покажут автомат – тут всё сразу без переводчика ясно. Вскоре приехал американский генерал, фамилию не помню. Привёз бутылку виски – извиняться. «Харриеры», конечно, отпустили, командующий того американца довольно жёстко отчитывал.

Больше американцы себе такого не позволяли. Их, кстати, уже тогда «пиндосами» называли. Это словечко солдаты ещё из Боснии привезли. Как оно возникло – дело тёмное. Вроде бы так в царской России называли причерноморских греков. Но где Причерноморье и где Босния? Причём американцы знали, что мы их так называем. Наше командование на полном серьёзе до личного состава доводило: товарищи, ни в коем случае не следует называть наших вынужденных партнёров (оцените красоту определения!) за глаза словом «пиндосы». Они на это очень обижаются». Конечно, после такого предупреждения американских военных стали называть пиндосами ещё чаще».

Алёшин уволился в запас полковником в 2003 г. Не сошёлся характером с тогдашними «реформаторами».

"Бывший командующий Воздушно-десантных войск России Георгий Шпак заявил, что операция по захвату аэродрома в косовской Приштине в 1999 году готовилась тщательно и не предполагала плана Б. Об этом генерал рассказал в интервью каналу RT.

По словам Шпака, в начале мая 1999 года он получил приказ от начальника Генштаба Анатолия Квашнина о подготовке секретной операции по захвату аэродрома. Он имел стратегическое значение, поскольку на нем располагалась единственная в крае взлетно-посадочная полоса длиной 2500 метров.

Страны НАТО хотели исключить участие России в миротворческой операции на территории автономного края Косово. Поэтому российское руководство решило «напомнить миру, что в пороховницах у русских еще есть порох», считает Шпак.

Операция по захвату аэродрома готовилась тщательно, плана Б не было. Также была опасность прямого столкновения российского батальона с натовскими частями. «Наши десантники шли на Приштину победить или умереть. Но у российского военного командования и лично у меня самого была твердая уверенность: вооруженного ответа на ошеломительную наглость русских от НАТО не последует. Они, может быть, и хорошие солдаты — американцы, англичане, французы, немцы. Но таких бойцовских качеств, как у нас, у них нет», — отметил генерал.

https://lenta.ru/news/2019/06/11/kosovo/?utm_medium=social&utm_source=facebook&fbclid=IwAR3euk2F-R1igL823StA-bC5k2zfwnciLko2l7cOqTCTEdR1iA7LYmOAXpE

Да! "Приштинский бросок" готовился задолго до того, как о нём узнали все те, кто себе сегодня приписывает его авторство. И автором его был не майор Евкуров и не подполковник Павлов, а начальник генерального штаба РФ генерал армии Анатолий Квашнин...

Руководил всем на месте командующий российскими силами в Боснии генерал Виктор Заварзин.

Да! Никакого "захвата" нашими десантниками "Слатины" не было. И фильм про "приштинской бросок" это галимое враньё! Русская колонна подошла к Слатине в 05:00. Причём не одна, а в сопровождении танкового батальона ЮНА под командованием полковника Миливое Чирковича, который встречал русскую колонну у Подуево и сопровождал до аэродрома. Аэродром прочно удерживался сербами, которые были предупреждены о нашем подходе. Сербы — прежде всего командующий аэродромом капитан первого ранга Иван Филипович занимались вопросами приема колонны: совместно с русскими провели дозаправку техники, раздали солдатам сухпаек и воду и подготовили туннель для приема техники, места для размещения солдат: 74 человека разместили на самой Слатине, остальных — в окрестностях). В 11 часов британские вертолеты сделали безуспешную попытку занять аэродром. Затем была сделана попытка прорыва на джипах. Которая привела к серии переговоров. В итоге британцы отказались от дальнейших попыток. Сербы через три дня вывели технику и оставили аэродром русским. Последние сербские пилоты покинули аэродром 17 июня. И нынешние байки Евкурова о том, как его некая "особая разведгруппа" захватила аэродром это уже обычные ингушкие сказки!

"Бросок на Приштину" был только частью другого плана - создания российского сектора в Косово, которым мы должны были прикрыть сербский его анклав.

Планировалось ввести ещё три батальона. Один должен был идти в Косовска-Митровицу и создать внешний периметр сектора. Второй хотели десантировать на аэродром в Приштине. А третий в качестве резерва должен был высадиться на сербской территории у города Ниш.

После секретных переговоров венгры и румыны согласились пропустить наши самолёты через своё воздушное пространство, под предлогом того, что мы им сообщили о том, что собираемся провести "ротацию" наших миротворческих сил в Боснии. Батальоны Тульской и Костромский ВДД сосредоточились на аэродромах в ожидании посадки. Всё было готово к переброске, пока е появился предатель!

Скажу то, что я никогда раньше не говорил и не писал.

Сорвал этот план тогдашний министр иностранных дел Игорь Иванов, который, узнав о занятия нами Слатины, закатил грандиозную истерику на тему того, что мы подводим "американских партнёров" и рушим "дружеские отношения". Ещё больше он начал истерить, когда узнал, что в ближайшие часы начнётся переброска в Косово наших десантных батальонов. Он вышел на Квашнина, пытаясь остановить операцию, но был послан, со словами, что всё с президентом согласовано. «А как же венгры и румыны?» -уточнил Иванов. «С ними тоже всё согласовано!» - получил он ответ. И тогда глава МИДа не нашёл ничего лучше, чем просто вероломно разгласить главный элемент плана – он официально запросил Венгрию и Румынию, точно ли они готовы пропустить через своё воздушное пространство наш десант в Косово? Надо ли объяснять, что при такой полной «засветке» плана и Венгрия и Румыния, категорически отказались пропускать наши самолёты. И началось то странное и глупое «сидение» ВДВ на аэродромах, пока Иванов метался между американцами и натовцами якобы «согласовывая» детали ввода наших «миротворцев», а, на самом деле, давая натовцам время окончательно занять Косово. В итоге, России милостиво «позволили» участвовать в миротворческой операции, но только в составе сил НАТО и без отдельного сектора. Более того, русских стали посылать туда, где нужно было от имени «миротворцев» прессовать сербов – заставлять их разоружаться и уходить. И так продолжалось, пока Квашнин своим приказом не ликвидировал это наше «миротворчество» на посылках у НАТО, чтобы совсем не разрушить дружбу с сербами.

Сегодня сей господинчик, бывший помощник и один из ближайших людей Шеварднадзе, активный участник уже сильно позабытого соглашения о передаче США акватории Берингова моря по разделительной линии Шеварднадзе — Бейкера ведёт себе вполне беззаботную жизнь на хлебном месте президента Российского совета по международным делам.

Напомню, что по условиям соглашения, которое Шеварднадзе подписал с американцами без всякого утверждения его на политбюро, в Беринговом море к США отошли:

• часть исключительной экономической зоны СССР площадью 23,7 тысячи км², фактически переданная Советским Союзом Соединённым Штатам в 1977 году;

• часть исключительной экономической зоны СССР площадью 7,7 тысячи км²;

• участок континентального шельфа площадью 46,3 тысячи км² в открытой центральной части Берингова моря, находящийся за пределами 200 морских миль от исходных линий.

При этом участок континентального шельфа, отошедший в этой части Берингова моря к Российской Федерации, составил всего 4,6 тысячи км², что на 74 000 км² шельфа меньше, чем полагается при традиционном в таких случаях разграничении по срединной линии.

Вот в этом вся шизофрения сегодняшней нашей власти – призывать народ быть патриотами и стойко переносить все лишения санкционного давления и, терпеть сидящую в болоте коррупции экономику - ведь против нас весь мир! Требовать от народа жертвы во имя Родины, присваивать себе заслуги великого Советского проекта, но при этом убого и цинично драпировать мавзолей, делать вид, что Сталина и Ленина никогда не существовало и позволять предателям и изменникам великолепно существовать и пользоваться всеми благами почётных граждан.

P.S.: Добавлю от себя это видео:

Перед броском

В те дни, когда в Косово разворачивались драматические события, мы, военнослужащие российской миротворческой бригады в Боснии и Герцеговине, внимательно следили за происходящим по соседству. Круглосуточно бомбардировщики стран альянса пролетали на бомбежки Сербии как раз над нашим базовым районом. 10 июня около 14 часов меня вызвал на связь командир бригады полковник Николай Игнатов и сориентировал о возможном марше батальона на большое расстояние. Он приказал к 18 часам прибыть в штаб бригады для постановки задачи.

"Прибыв в штаб бригады, получил от командира боевое распоряжение: батальону в качестве передового отряда предстоит совершить 620-километровый марш и к утру 12 июня захватить аэродром Слатина в 12 километрах юго-западнее Приштины. Время готовности к маршу было определено 3.00 11 июня. Таким образом, в моем распоряжении на подготовку было 8 часов, из них светлого времени суток - 3 часа.

Прибыв в Симин-хан, убедился, что под руководством начальника штаба майора Вадима Полояна люди готовились спокойно, без суеты. Поспать в эту ночь не довелось никому, звонок аппарата ЗАС раздался в 5.00. Настало время действовать, и весь военный механизм заработал.

Батальон пошел. Уверенно, красиво, мощно.

Бросок

Марш начали на небольших скоростях. Я еще раз убедился в исправности техники, в умении водителей выдерживать установленные дистанции и скорость движения, провел радиотренировку. В районе сосредоточения нас ждали старший оперативной группы генерал-майор В. Рыбкин и командир бригады полковник Н. Игнатов.

Посовещавшись, мы решили оставить часть техники, чтобы "облегчить" колонну. У нас уже были достоверные данные о том, что передовые подразделения войск НАТО перешли границу Союзной Республики Югославии. Надо было спешить, поскольку преодолеть нам предстояло значительно более долгий путь, чем им.

Было раннее утро. Редкие прохожие-сербы, привыкшие к нашим войскам, особо не обращали внимания на нас. Колонна спокойно прошла Биелину, вышла на простор, и... началась гонка. Вскоре проскочили реку Дрину и оказались на территории Югославии.

Всякие мысли были в голове, но главная одна - успеть. Колонна шла на скорости 80 километров в час и выше по сложной трассе, которую и на "Жигулях" тяжело преодолеть, а не то что на боевой технике. И все это при 36-градусной жаре.

Весть о нашем появлении, видимо, мгновенно облетела всю страну. Стали появляться кинооператоры, толпы людей рукоплескали нам на улицах городов. Мужчины радовались, плакали женщины.

Времени оставалось все меньше и меньше. На одном дыхании пролетели Белград. Двигаться стало сложнее: дороги были заполнены колоннами выходивших из Косово югославских войск. Сербские военные чуть ли не из кабин вылезали, приветствуя наших солдат.

Ближе к полудню мы остановились для дозаправки. Меня подозвал генерал-майор В. Рыбкин и подвел к невысокому человеку с уставшим лицом. Это был генерал-лейтенант В. Заварзин. Он сообщил, что ему поручено обеспечить проводку батальона в Косово.

Опять в путь, вперед и только вперед. Я подумал о том, что теперь о нашем появлении в Югославии знают все в мире. Представил, какая паника творится в натовских штабах, как вытянулось лицо у "нашего" американского командира в Боснии Кевина Бернса, когда у него из-под носа незаметно ушел российский батальон.

Косово

Пересекаем административную границу края Косово. Мы почти у цели. Главное впереди - аэродром. Успеть, только бы успеть. Подходим к столице Косово Приштине. Два часа ночи, а на улицах все население города. Что же тут началось! Стрельба из стрелкового оружия, взрывы петард, взлетают сигнальные ракеты, толпы на тротуарах, крики, свист, повсюду вспышки фотоаппаратов, на дороге люди встают на колени перед бронетранспортерами. Боже мой! Что делать? Ведь они нас не пропустят. Даю команду всем закрыть люки, движение не прекращать.

Часа через полтора выбираемся наконец-то из Приштины. Впереди - Косово Поле. Историческое, святое для сербов место, как для нас Бородино или Куликово поле. Нас все также не "выпускают" сербы, сопровождают десятки машин и мотоциклов. Останавливаемся, еще раз уточняем задачу по захвату аэродрома, заслушиваем разведчиков и вперед. Вот он долгожданный, самый ответственный момент. Батальон, как пружина, снятая со стопора, срывается с места и вперед к аэродрому. Беспрерывно поступают доклады командиров. Заслушиваю, коротко даю указания. Переживаю, как бы не нарвался кто-нибудь на минное поле. Схем-то минных полей у нас нет, а их тут видимо-невидимо: постарались и сами сербы, и все кому не лень. Изо всех сил стараются саперы подполковника А. Морева: ведут инженерную разведку, проделывают проходы, но все равно риск велик - темень-то непроглядная.

Периодически раздается беспорядочная стрельба, где-то слышны разрывы мин. Обстановка запутанная: отходят сербы; то в одном, то в другом месте появляются бойцы албанской Освободительной Армии Косово, небо озаряется осветительными ракетами, трассами пуль, эфир переполнен докладами командиров подразделений. Здорово работают разведчики майора С. Матвиенко: не представляю, как в этом месиве можно разобраться и выдать четкую информацию! Действительно, без разведки никуда.

Вскоре обозначился первый успех: командир взвода старший лейтенант Н. Яцыков доложил о захвате узла дорог на юго-востоке аэродрома. Важный для нас успех, так как с этого направления давят оаковцы, ведь оттуда должны подойти англичане. Теперь Яцыкову надо "зарыться" в землю и держать дороги, пока мы, все остальные, будем делать свое дело. Докладывает командир роты майор А. Симаков: два взвода его роты под командованием старших лейтенантов П. Качанова и А. Мушкаева пробились к взлетно-посадочной полосе. Отлично! Теперь надо развить успех и без промедления наступать дальше: напористо, дерзко... и очень осторожно. В эфир врывается голос командира 4-й роты майора В. Ковалева: рота вышла на указанный рубеж, захватив здание аэропорта. Молодец Ковалев! А затем один за другим идут доклады: старший лейтенант А. Кийко захватил склад ГСМ, старший лейтенант Д. Рыбенцев бьется за жилой городок, взвод капитана С. Вахрушева заблокировал тоннель, старший лейтенант Д. Замиралов захватил пункт энергоснабжения. Пока все идет по нашему сценарию. Главное - не упустить инициативу, правильно использовать внезапность - всех ошеломить, захватить жизненно важные объекты аэродрома, закрепиться и держаться до прибытия главных сил.

Начинает светать. С рассветом осознаем, насколько велик аэродром: взлетно-посадочная полоса длиной 2500 метров, масса рулежных дорожек, ангаров, оборонительных сооружений, причем исполненных исключительно толково и мощно, огромный жилой городок. И почти все заминировано.

Только сейчас понимаем насколько нас мало. Как удержать эту махину? Ведь нас-то всего двести штыков, а для захвата и удержания такого аэродрома нужен как минимум полк, с артиллерией, средствами ПВО, подразделениями обеспечения. Значит, каждому выпадает нагрузка целого отделения. Что ж, будем держаться.

Подумалось, какие же молодцы все-таки наши солдаты. Молодые ребята, в жизни еще ничего толком не испытывали, не попадали в переделки, а тут наяву, на твоих глазах делают историю. Меняются времена, приоритеты, ценности, но никогда не изменится суть нашего народа - есть все-таки в наших людях какой-то стержень. Да, хорошие воины англичане, французы, итальянцы, внушительно смотрятся американские двухметроворостые негры-"качки". Но нет в них того, что есть в нашем, порой невзрачного вида солдатике из рязанской или вологодской глубинки. Не понимают они, что такое "надо" и как это, когда "через не могу".

Кто пришел первым, тот и уносит добычу

К пяти часам утра 12 июня аэродром был взят. Теперь главная задача - закрепиться, создать систему охраны и обороны. Солдаты валятся с ног, но надо держаться, надо "закопаться" в землю, укрыть технику, подготовить запасные позиции. В 7.30 утра поступил с наблюдательного поста первый доклад о выдвижении английской колонны. Вот и дождались. Чуть позже начальник одного из постов, старший лейтенант Н. Яцыков, докладывает, что боевое охранение англичан пытается прорваться к аэродрому, но не таков Яцыков, чтобы кого-то пропустить. Выдвигаюсь к посту и наблюдаю картину: стоит поперек дороги наш БТР-80, преграждая дорогу английскому парашютно-десантному батальону. В стороне стоит старший лейтенант Н. Яцыков и что-то объясняет английскому офицеру. У того на лице изумление: откуда тут русские и почему это их, англичан, не пропускают? А не пропускают потому, что они опоздали. Как говорится у нас в народе: "Кто раньше встает, тому Бог дает". А может быть, точнее когда-то сказал древний: "Кто пришел первым, тот и уносит добычу". Теперь мы вам будем диктовать условия.

Позднее появляется английский бригадный генерал. Тоже изумлен, хотя более спокоен. Знакомимся, объясняемся. Докладываю генералу В. Рыбкину обстановку и сопровождаю английского комбрига в наш штаб на переговоры. Вот так мы встретились с натовцами. А потом прилетал на переговоры командующий Объединенными войсками английский генерал Майкл Джексон, другие начальники. И переговорам этим не было конца.

А мы делали свое дело: изучили аэродром, организовали систему охраны и обороны. В течение первых двух-трех дней мы уже основательно обосновались, даже баню оборудовали. Здание аэропорта было полуразрушено, в крыше зияли огромные дыры, повсюду торчали провода, под ногами груды битого стекла и бетона. Но над всем этим гордо реяли два флага - российский и ВДВ. И это нас обязывало и придавало сил. И мы работали. Круглые сутки. А еще ждали подкрепления.

Но не суждено было дождаться скоро, поскольку наши бывшие "братья по соцлагерю" не дали нашим самолетам из России "коридора" для пролета. По ночам не давали покоя бойцы ОАК и местные партизаны, которые нас провоцировали, всячески угрожали и постоянно держали на прицеле.

Вскоре мы получили радостное известие - начинается переброска главных сил из России в Косово, причем комбинированным способом - по воздуху и морем. Пришел долгожданный день, и мы встречаем наши самолеты с десантом из России...

...Наступил момент возвращения в Боснию. Провожали нас торжественно, с большой благодарностью. Подводя итог, скажу: нам выпала великая честь. Мы задачу выполнили и гордимся этим. Будь на нашем месте другие, уверен, и они бы выполнили эту задачу, поскольку так было надо.

"Российская газета" - Федеральный выпуск №3265 от 30 июля 2003 г.