Константин Лукич Ефремов («Паскаль») родился 15 мая 1910 года в крестьянской семье в деревне Заводский Хутор Тульской губернии Российской империи. После окончания школы-семилетки и рабфака в Туле, он поступил в Московский химико-технологический институт, который через некоторое время был реорганизован в Военно-химическую академию.
В 1937 году, окончив академию, он получил звание воентехника 1-го ранга (старший лейтенант) и был направлен на работу в Разведуправление.
Следует сказать, что Ефремов был единственным из всех находившихся в то время в Европе военных разведчиков-нелегалов, кто имел высшее военное образование. После интенсивной подготовки Ефремова в качестве нелегального резидента командировали в Бельгию для развертывания работы против Германии.
6 сентября 1939 года Ефремов прибыл в Бельгию через Швейцарию. У него был паспорт №20268, выданный в Нью- Йорке 22 июня 1939 года на имя Эрика Йернстрема, финского студента, родившегося 3 ноября 1911 года в городе Ваза и с 1932 года проживающего в США.
В Брюсселе он поступил в Политехнический институт и вел жизнь прилежного студента.
Иоганн Венцель (Johann Wenzel) (9 марта 1902 года – 2 февраля 1969 года) родился в Данциге в рабочей семье.
После школы учился, а затем и работал кузнецом, слесарем на шахте в Руре и на крупповском заводе в Эссене.
Увлекшись идеями коммунизма, в 1922 году он вступает в компартию Германии и становится одним из ее активных членов. Он был хорошо знаком с Э.Тельманом, в качестве работника Антивоенного аппарата КПГ (Военная секция Коминтерна) принимал участие в Гамбургском восстании в октябре 1923 года, вел активную пропагандистскую и партийную работу, в чем ему помогло отличное знание французского и испанских языков. В 1930 года по решению ЦК КПГ Венцель был послан в Москву для учебы на военно- политических курсах Коминтерна.
В 1931 году после их окончания он выехал из СССР в Германию в распоряжение КПГ. После победы на выборах нацистов Венцель был вынужден перейти на нелегальное положение.
В 1934 года Разведупр РККА завербовал Иоганна Венцеля в качестве агента.
Ему было предложено временно прервать связи с КПГ и стать руководителем подпольной группы №446, которая действовала на военных заводах Рура в Германии.
До 1937 года «Макс» (такой был псевдоним Венцеля в то время) передавал в Москву информацию о новейших образцах оружия и технологиях производства.
В 1937 году он был отозван в СССР, где был направлен на курсы радистов.
В сентябре 1937 года Иоганн выезжает в Бельгию, где ему предстояло создать нелегальную радиоточку для связи с Москвой в случае начала войны. Однако в первый раз легализоваться в Брюсселе Венцелю не удалось з бельгийские чиновники отказались продлевать ему визу и в октябре 1937 года он был вынужден выехать в Голландию, а оттуда в Москву.
В начале 1938 года Иоганн Венцель еще раз приехал в Бельгию, однако на этот раз нелегально, и поселился в Брюсселе на квартире Германа и Франца Шнейдеров. С помощью голландских коммунистов ему удалось выполнить задание Центра и создать радиоточку.
В сентябре 1939 года Венцель получил приказ войти в состав нелегальной резидентуры «Паскаль» в качестве радиста и заместителя резидента.
К 1940 году «Паскалю» удалось создать агентурную сеть в Бельгии и Голландии, а также три линии связи с Центром: две Брюссель — Москва и одна Амстердам — Москва. В Брюсселе его радистами были Венцель и А.Винтеринк («Тино»), а в Амстердаме — В.Воегелер.
Кроме них в агентурную сеть резидентуры «Паскаль» входили:
— Адам Нагель («Вело») — фотограф, член компартии Голландии;
— Якоб Хилболлинг, выполнявший обязанности владельца конспиративной квартиры в Амстердаме и курьера;
— Хендрик Смит;
— Иоганн Лютеран;
— Элизабет Депельсинер;
— Ирма Сально;
— Жан и Жанна Оттены;
— Марти Ванденхоек;
— Эдуард Вандерципен;
— Жозефина Ферхимст и некоторые другие.
Информация, направляемая «Паскалем» в Москву, касалась дислокации и передвижения немецких войск в Бельгии и Голландии, а также экономического и политического положения в этих странах и в Германии.
После провала бельгийской резидентуры «Кента» оставшиеся ее члены были переданы на связь Ефремову.
30 июня 1942 года в Брюсселе при передаче сообщений в Центр был арестован гестапо радист «Паскаля» Венцель. Узнав об аресте Венцеля, Ефремов 15 июля 1942 года сообщил в Центр о его провале и захвате немцами рации и шифров. В ответ Центр потребовал локализовать провалы, однако было уже поздно.
Принимая меры предосторожности, Ефремов принял решение сменить документы, для чего обратился за помощью к Райхману. Это стало роковой ошибкой. Гестапо давно подозревало Райхмана в связях с подпольщиками и для подтверждения подозрений подослало к нему полицейского инспектора Матье, который предложил Райхману добывать для него настоящие бланки документов.
Выполняя поручение Ефремова, Райхман обратился к Матье с просьбой достать документы для одного финского студента. В результате 7 августа 1942 года во время встречи с Матье Ефремова арестовали, поскольку после этого надобность в Райхмане отпала, его также арестовали и подвергли допросу.
На первом же допросе Райхман выразил желание сотрудничать с немцами. В результате его предательства 10 августа 1942 года были арестованы Г.Избуцкий и М.Пепер, осуществлявший связь с агентурой в Голландии.
Это положило начало разгрому голландских групп Винтеринка и Гулуза. 20 августа 1942 года в Амстердаме арестовали Винтеринка. Всего из группы Винтеринка арестовали семнадцать человек, а сам он был доставлен в Брюссель, где в течение двух недель подвергался усиленным допросам. В итоге уже 22 сентября 1942 года его рация начала посылать сообщения в Москву под контролем гестапо.
Арестованных Ефремова и Венцеля отправили в форт Бреендонк, который был превращен немцами в застенок, где подвергли жестоким пыткам. От Венцеля требовали согласия на участие в радиоигре с Москвой, которая была задумана с целью дезинформации советского командования. В конце концов он согласился, но только после того, как Ефремову удалось передать ему записку с известием, что он предупредил Центр о провале Венцеля.
В первом послании, отправленном в августе 1942 года под диктовку гестапо, Венцель сообщил, что долго не выходил в эфир из-за провала радиоквартиры и поиска нового пригородного помещения. Посылая подготовленные гестапо радиограммы, Венцель был уверен, что в Центре знают о его аресте. Однако он ошибался. В Москве, несмотря на предупреждение Ефремова от 15 июля 1942 года, продолжали активный радиообмен с ним, считая, что он находится на свободе.
Вечером 18 ноября 1943 года конвоир, как обычно, доставил Венцеля на радиоквартиру, расположенную в Брюсселе. Открыв дверь, он чего-то оставил ключ в замке, а не положил в карман. Кроме того, не обращая на Венцеля абсолютно никакого внимания, повернулся к нему спиной, присел к печке и стал ее растапливать. Решение Венцеля было молниеносным — схватив табурет, он ударил им конвоира по голове. Тот молча повалился на пол, а Венцель, выйдя на улицу и закрыв за собой дверь на ключ, направился к своей давней подруге Марте, о которой никто не знал. У нее он скрывался до освобождения Брюсселя союзниками в сентябре 1944 года.
В октябре 1944 года Венцель явился к советскому уполномоченному по делам репатриации в Бельгии и, назвав себя, попросил связать его с представителями ГРУ.
Сообщение о появлении Венцеля было передано в Москву, откуда поступило указание поместить его под предлогом написания отчета о проделанной работе в «карантин», что означало фактический арест. В январе 1945 года Венцеля под конвоем офицеров военной контрразведки СМЕРШ перевезли в Париж, откуда с его согласия под видом репатрианта на самолете 5 января отправили в Москву.
Что касается Ефремова, то его участь оказалась более трагичной. Его изуверски пытали, требуя рассказать об известных ему нелегалах в Бельгии и Франции. В одной из записок, переданных Венцелю во время прогулок, он написал:
«Я прошел через ад Бреендонка и испытал все. У меня есть только одно желание — увидеть свою мать».
Несмотря на пытки, он не выдал известных ему агентов, и в 1943 года военный трибунал Германии приговорил его к смертной казни. На его вопрос: «Как будет приведен в исполнение приговор?», — председатель трибунала ответил: «На открытый солдатский вопрос последует открытый солдатский ответ — расстрел»…
После того, как вторая мировая война закончилась, в ГРУ стали считать К.Ефремова предателем, который выдал гестапо известную ему агентуру. Исправить создавшееся положение попытался в середине 1970-х годов генерал-майор ГРУ В.А.Никольский, близко знавший К.Ефремова. Он написал письмо начальнику Главпура Советской Армии генералу армии А.А. Епишеву, в котором изложил обстоятельства гибели Ефремова и просил восстановить его честное имя. Однако ответа от генерала так и не последовало…
Тогда Никольский через товарищей по службе попытался навести неофицильные справки. Вот что он пишет о причинах молчания Епишева:
«В конце концов дело прояснилось.
— Понимаешь, — сказали мне, — Константина сильно очернили, замазали такой жирной грязью, что от нее трудно отмыться. И сделал это не кто иной, как Леопольд Треппер, парижский резидент «Отто».
Действительно, после ареста советской контрразведкой СМЕРШ «Отто» показал на допросах, что Ефремов предатель, выдал всех известных ему участников разведывательной организации. Правда, свои показания «Отто» не подтвердил конкретными фактами, за исключением того, что «Паскаль» раскрыл гитлеровцам свой шифр.
Обвинения в отношении Ефремова Треппер в развернутом виде бездоказательно повторил и в своей книге «Большая игра», которую написал после освобождения из заключения … Сейчас … я полагаю, есть возможность и необходимость сказать правду о том, что было с Константином Ефремовым, снять наговоры и клевету с его доброго имени и воздать ему должное за отважную и результативную работу на благо нашей Родины в экстремальных условиях.»
По материалам:
1. Колпакиди, Прохоров «Империя ГРУ»
2. сайт Википедия
