Отравление

Ровно неделю назад мы выпустили расследование, оно стало мировой сенсацией, только на моём ютюбе уже 17 миллионов просмотров.

Доказательства, предъявленные нами, настолько убедительны, что даже заказчик преступления — президент Путин — не смог отпираться и фактически подтвердил, что великолепная восьмерка, следившая за мной почти 4 года, — это сотрудники ФСБ.

Но понятное дело, что Путин не мог на всю страну сказать: да, я приказал ФСБ убить своего политического оппонента. Поэтому снова начал городить чушь о том, что никакого расследования не было, а всё это «легализованная информация ЦРУ», сотрудники ФСБ за мной просто присматривали, а самым главным доказательством того, что отравления не было, является то, что я жив. Потому что, если хотели бы, то, конечно, отравили.

Сразу после Путина его слова подтвердил и конкретизировал пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.

Позже Песков выразился ещё яснее, сообщив журналистам, что ФСБ «присматривает» за мной, потому что это обычная практика в случае тех, кто «контактирует со спецслужбами других государств», а также «допускает высказывания, призывающее к насильственной смене власти».

Таким образом, подумав несколько дней, Кремль и Путин ответили нам:

Первое: за всем стоит ЦРУ.

Второе: да, сотрудники ФСБ были, но они просто следили за мной.

Третье: если бы хотели убить, убили. А раз остался жив, то не убивали.

Аргумент про ЦРУ настолько смехотворен, что его моментально опровергли журналисты, включая прокемлёвских. Они написали подробные отчеты о том, что для получения информации, использованной в расследовании Bellingcat, никакого ЦРУ и близко не надо. Она действительно продается любому желающему. Смешно, что кремлёвские СМИ даже сокрушаются, что из-за меня теперь услуги «пробива» подорожают.

Путин, кстати, на этой же пресс-конференции и расследование о своём зяте-миллиардере тоже назвал работой ЦРУ.

Вторая часть путинского опровержения тоже не выдерживает критики. Если за мной следили потому, что я экстремист, то почему слежкой занимались медики и химики? Почему они летали на разных самолётах со мной? Почему приезжали и уезжали в разное со мной время, на разных рейсах с разницей в день? Это полное враньё, даже обсуждать не стоит.

Остается главный аргумент: хотели бы отравить — отравили бы. А об этом нам не может рассказать никто, кроме самих убийц.

Так вот они нам и рассказали. Вернее один из них.

В прошлый понедельник мы готовились выпускать материалы в 15.00 по московскому времени. Одновременно: мы, Bellingcat, The Insider, CNN, El Pais и Spiegel. Понятное дело, что через пять минут группа убийц и их начальников поймут, что их разоблачили, и залягут на дно. Сменят телефоны и так далее. Мы не исключали того, что этих восьмерых, проваливших задание, просто самих убьют. Или спрячут. Или сначала спрячут, а потом убьют.

Поэтому в 6 утра по московскому времен организовали штаб. И распредели задачи между собой. Чтобы с семи утра начать действовать одновременно, застав злодеев врасплох.

В 7.00 в дверь к одному из убийц постучалась Любовь Соболь, он ей так и не открыл. В это же время у одной из штаб-квартир ФСБ, где работают убийцы, их караулил корреспондент канала «Штаб»Дмитрий Низовцев, его спустя 20 минут задержала полиция по звонку из ФСБ.

Корреспондент CNN Кларисса Уорд в 7 утра пришла к координатору группы убийц Олегу Таякину и эти феерические несколько секунд увидел весь мир.

Ну а я ровно в семь утра начал звонить своим убийцам.

У Bellingcat были их телефонные номера и список номеров, по которым они звонили сами. Анализ этих данных показал, что для того, чтобы скрыть содержание разговоров, они используют специальный номер. Нечто вроде ФСБ-шного коммутатора. Мы взяли простейшую программу, такими пользуются телефонные пранкеры, чтобы скрыть номер, с которого звоню я, и подставили вместо него нужный нам номер.

Расчет простой. В семь утра звонок. Ты видишь знакомый служебный номер, берешь трубку и начинаешь разговаривать.

Почти все, кому я звонил трубку взяли, почти все ее быстро повесили. А потом нас ждала большая удача.

Константин Борисович Кудрявцев, военный химик из института криминалистики ФСБ, работавший до этого в научно-исследовательском центре биологической безопасности Министерства обороны и военной академия радиационной, химической и биологической защиты.

Он разговаривал со мной 45 минут, предполагая, что я — помощник секретаря Совета Безопасности и бывшего директора ФСБ Патрушева.

На начало разговора мы о Кудрявцеве знали только три вещи. Что он состоит в группе тайных убийц, что он химик, и что 25 августа он летал в Омск. Поэтому я предполагал, что он забрал из больницы мою одежду.

А к концу разговора Константин нам любезно пояснил многие детали.

Сейчас я говорю совершенно официально и направлю все соответствующие заявления. Мы знаем, что он сотрудник ФСБ. Сейчас вы услышите его голос. Любая фонографическая экспертиза подтвердит, что это он. А слов его достаточно, чтобы арестовать не только убийц, но и тех, кто помогал им скрыть следы преступления.

Когда президент Путин на пресс-конференции сказал: ну, если бы хотели отравить, то отравили бы, — фразу, которую сейчас повторяют все пропагандисты, — я просто в ладоши хлопал от радости. Потому что сотрудник ФСБ Кудрявцев ответил нам всем на этот вопрос. Ну и, кроме того, сейчас вы узнаете, почему Путин много думает о моих, извините, трусах.

На канале Навальный LIVE аудио разговора целиком. А если слушать не хотите, то в конце поста будет расшифровка нашего звонка.

Вот. Теперь мы с вами знаем не все, конечно, но уже очень многое. А я, видимо, стал первым человеком в истории, вопрос о трусах которого рассматривался на Совете Безопасности России, или где там Путин планирует свои самые важные операции.

Как видите, всё, что я говорил в предыдущем видео о полной деградации правоохранительной системы, подтверждается. Представляете себе. Хранятся в полиции улики попытки убийства. К ним приезжают ФСБ-шники, эти улики забирают, стирают с них следы преступления. Потом отдают обратно. Потом второй раз приезжают и проделывают то же самое. Чтобы наверняка. Это не государство получается, а бандиты. Смотрите, уже сколько людей задействовано: от врачей и полицейских до местного ФСБ. И они вообще по первому приказу совершают тяжкое преступление, фабрикуя улики.

Потому что это операция не по спасению шкуры какого-нибудь Кудрявцева или Таякина. Они Путина спасают. Он всё это придумал.

Мы с вами прижали их к стенке. Доказательств теперь более, чем достаточно. Но суду я их не предъявлю, а могу только предъявить гражданам России. Прошлый раз просил, и вы мне сильно помогли с распространением. И в этот раз прошу. Он врет на прямой линии, используя для распространения своей лжи вообще все газеты и всё телевидение страны. Мы можем ответить только тем, что будем рассказывать правду. Поучаствуйте в этом. Пусть вся страна спрашивает у Путина: почему нет расследования?

Ну и напоследок я хочу ещё раз сказать большое спасибо пилотам самолета, быстро посадившим его, и медикам, оказавшим мне первую помощь. Вы, друзья, наверняка посмотрите этот ролик. Теперь уже окончательно ясно, что Путин-то и ФСБ хотели меня убить, а выжил я благодаря вам. Хорошим людям, выполнявшим свой долг. Спасибо.

Хороших людей больше, чем злодеев. Такие пилоты и врачи — гордость России, а не таякины, путины и кудрявцевы. И рано или поздно добро победит зло.

Расшифровка звонка:

Кудрявцев: Да, Артем, приветствую.

Навальный: Константин?

Кудрявцев: Алло.

Навальный: Алле, Константин Борисович?

Кудрявцев: Да-да-да.

Навальный: Здрасьте. Меня зовут Устинов Максим Сергеевич, помощник Николая Платоновича Патрушева. Мне ваш телефон дал Владимир Михайлович Богданов. Извините за ранний звонок, мне нужно 10 минут вашего времени, очень сильно нужно. Что?

Кудрявцев: Да-да, слушаю.

Навальный: Руководство в очередной раз… новая итерация обсуждений. Попросят, наверное, вас попозже рапорт подготовить, но я сейчас делаю доклад для Николая Платоновича. На Совете Безопасности все это будет обсуждаться на высшем уровне. Мне нужно один абзац, просто краткое понимание от членов команды: что у нас пошло не так? Почему в Томске был с Навальным полный провал? Ваше мнение напишите, скажите мне, пожалуйста, я запишу, а позже уже в рапорте укажете.

Кудрявцев: В Омске был провал?..

Навальный: Не, в Томске. Имеется в виду в Томске.

Кудрявцев: В Томске?..

Навальный: Да.

Кудрявцев: А че в Томске было?

Навальный: Константин Борисович?

Кудрявцев: Да-да-да.

Навальный: Вы слышали, что я вам сказал? Я по поручению Патрушева звоню.

Кудрявцев: Не, это я понимаю все прекрасно, я просто пытаюсь в голове вспомнить — а в Томске что было?

Навальный: Ну, вы в Омск 25-го числа зачем ездили?

Кудрявцев: В Омск или в Томск?

Навальный: Вы ездили в Омск 25-го числа, в Томске была операция. И сейчас я составлю короткий… короткую версию рапорта, что там случилось. Попозже Владимир Михайлович попросит вас написать длинную версию. Я понимаю, что это в очередной раз, но руководство для Совета Безопасности просит меня подготовить документы сейчас. Поэтому вы мне очень сильно поможете и не будете задерживать Николая Платоновича.

Кудрявцев: Я б с удовольствием помог, но я сейчас на коронавирусе сижу, дома.

Навальный: Ну, поэтому я вам и звоню…

Кудрявцев: Давайте я вам это… А Макшаков? С Макшаковым если связаться?

Навальный: Макшакову я позвоню тоже, конечно же. Ну, то есть я сейчас… Это простая процедура. Я буду сейчас звонить Александрову, Макшакову, Таякину и с каждого буду просить на два абзаца объяснение, потому что мне нужно в итоге рапорт сделать на два листочка. Сами понимаете, кому я делаю рапорт на два листочка. Я не хочу здесь именами бросаться, но я б не стал вам названивать в 7 утра и не стал бы Богданову звонить в 7 утра, если бы не срочная ситуация. Поэтому просто у меня здесь вот написано: «Кудрявцев, двоеточие, считает так и так». Почему у нас ничего не получилось и что нужно… Почему было плохо и что нужно сделать, чтобы хорошо?

Кудрявцев: М-м…

Навальный: Пишу.

Кудрявцев: Я б написал, но я сейчас, я говорю, дома на карантине.

Навальный: Так вы мне скажите.

Кудрявцев: У меня подписка. Если с Макшаковым переговорите, он вот ситуацию…

Навальный: Я с ним переговорю.

Кудрявцев: Я могу с ним связаться тоже, объяснить ему.

Навальный: Константин. Я поговорю с Макшаковым. Вы меня просто услышьте, пожалуйста. Я поговорю с Макшаковым. Сейчас… и, там, письменные документы, конечно, вы на имя Богданова вы сделаете попозже. Сейчас мне нужно просто… Я всех обзваниваю и ваших коллег в том числе. Мне нужно просто с ваших слов один абзац текста. Что, по вашему мнению… Самая главная проблема провала операции в Томске. Я записываю.

Кудрявцев: Ну, я не владею информацией полностью сейчас.

Навальный: Естественно. Вы… в том объеме, в котором вы владеете информацией. Алло? Я пишу. Давайте я вам помогу? Давайте вы просто по другой… Вы, грубо говоря, по десятибалльной шкале вы оцениваете работу Александрова как? Понятно, что он ваш коллега, тем не менее.

Кудрявцев: Александрова?

Навальный: Да.

Кудрявцев: Работа хорошая, да. Оцениваю хорошо.

Навальный: Лидерские качества Таякина вы как оцениваете? Координацию команды.

Кудрявцев: А Таякин там не был. Там Осипов был.

Навальный: Я знаю, что там не было Таякина, что там был Осипов, но тем не менее Таякин в операции участвовал, правильно?

Кудрявцев: Честно, у меня нет такой информации, я не могу ничего сказать.

Навальный: Ну хорошо, Осипова вы по десятибалльной шкале как оцениваете? Ща, погодите, я записываю.

Кудрявцев: Хорошо, да-да. Хорошо оцениваю.

Навальный: Хорошо. Тогда логичный вопрос, согласитесь. Я должен, как бы, просто сейчас объяснить буду Патрушеву. Если вы говорите, что хорошо оцениваете и Александрова, и Осипова, почему ничего не получилось?

Кудрявцев: Ну вот этот вопрос я себе задавал уже не один раз, кстати. Вроде как бы, ну, по ситуации… То, что информацией, что я владею, а я владею не все информацией…

Навальный: Понимаю.

Кудрявцев: Сами понимаете, да? Я владею той информацией, которая у меня есть непосредственно. Или которая до меня доводится.

Навальный: Ровно для этого и делается доклад. (неразборчиво) Да-да-да.

Кудрявцев: А?

Навальный: Да-да-да. Я вас перебил. Я просто говорю, что ровно для этого мы и делаем доклад, чтобы каждый со своей колокольни как бы посмотрел. Поэтому сейчас меня интересует только ваше мнение.

Кудрявцев: Ну я оцениваю работу хорошо. По крайней мере, ну, работа сделана, как бы, ну, как вот, ну, делали как бы, все… прорабатывался вопрос. Я так считаю. Не один раз.

Навальный: В том-то и дело. Что прорабатывался не один раз.

Кудрявцев: Вы от Троянова звоните, да?

Навальный: Что-что?

Кудрявцев: От Троянова звоните, Артема? Просто мне номер телефона Троянова Артема высветился.

Навальный: Ну, конечно, я звоню через… по общей системе. Богданов меня просил звонить, я так и звоню, чтобы вы просто не беспокоились. Хорошо. Очевидный вопрос, ответ на который должен быть в моей бумаге. Если вы оцениваете хорошо работу и Осипова, и Александрова, почему провал-то? Что нужно сделать в будущем, чтобы ничего этого не было?

Кудрявцев: Фух… Ну в нашей работе, сами понимаете, вопросов и нюансов всегда очень много, и все учитывать, как бы, стараемся всегда по-максимальному, чтобы не было никаких просчетов и так далее. Сами понимаете, да?

Навальный: Я понимаю. Что самое главное — то есть здесь же…

Кудрявцев: Вопрос наверняка прорабатывался досконально. Я так считаю. Ну, это мое мнение. По крайне мере, если брать, ну, то что ранее там, да, было сделано, вот, но нюансы есть всегда. В каждой, как бы, в каждой работе есть нюансы какие-то, да? Вся ситуация повернулась как бы с одной стороны там, ну … как сказать-то это правильно-то, е-мае…

Навальный: Ну?

Кудрявцев: Ну, я тоже думал, что могло… Ну, посадили там это… Сами понимаете, да? Он полетел, посадили, все вот это вот. Ситуация сложилась так, что… не в нашу пользу. Я так считаю. Если бы чуть дольше, то, соответственно, чуть… могло бы все пойти и по-другому.

Навальный: Чуть дольше что? Константин Борисович?

Кудрявцев: Летел.

Навальный: Если бы чуть дольше летел?

Кудрявцев: Ну, возможно, да. Если бы чуть дольше летел, например, а не посадили его там резко как-то, как знали, возможно, это все пошло не так. То есть оперативная работа, там, медиков скорой помощи, да, на посадочной полосе там и так далее. Ну и, соответственно, там, далее… алле?

Навальный: Да-да-да. Самолет посадили через 40 минут, в принципе это должно было бы, как бы, учитываться при планировании операции. Нельзя сказать, что самолет посадили просто моментально. Рассчитали неправильно дозу, вероятности, почему?

Кудрявцев: Ну, это я не могу сказать почему. Рассчитывали все, то есть я так понимаю, что рассчитывали все с запасом.

Навальный: Хорошо. Давайте вот вопрос, который… Передо мной… Я с вами откровенно говорю. Вы поймите меня тоже. Вот есть руководство, которое, вы знаете, как ведет себя руководство…

Кудрявцев: Да-да-да.

Навальный: Давай, быстрее, сейчас, в пятнадцатый раз там всем пиши. Вот я пишу. Вот у меня написан вопрос. В чем проблема? Был Калининград, потом был Томск. Почему не были учтены проблемы Калининграда, чтобы все случилось нормально в Томске.

Кудрявцев: Про Калининград я-то и не знаю ничего совсем. У меня информации нету.

Навальный: Хорошо.

Кудрявцев: Я знаю, единственное, что там были… не про Калининград, про Томск знаю, что были, что было, как бы, да. В Калининграде я не знаю, что там, ситуация какая. Поэтому у меня информации нет.

Навальный: Хорошо, скажите, пожалуйста. Вот непосредственно механика. Как было использовано вещество? Вы считаете, что был правильный выбор сделан?

Кудрявцев: Да… Да, я думаю, да.

Навальный: Если кратко описать это мне в докладе… как это… как правильно описать это? Как это было сделано, как кратко объяснить?

Кудрявцев: Ну, это уж по оперативной связи объяснять, а не по…

Навальный: Не, ну я, естественно… Вы понимаете, кому я пишу доклад.

Кудрявцев: Да-да-да.

Навальный: Там не то, что по оперативной связи. Мне человеку, который не сильно разбирается и в общем-то не хочет вникать в детали. Как ему кратко объяснить, как было сделано? Просто чтобы я, ну, точно это сформулировал.

Кудрявцев: Как было сделано что?

Навальный: Как было нанесено вещество?

Кудрявцев: Ну, я говорю, это лучше по оперативной связи. Я, сами понимаете, я работал уже потом.

Навальный: Да, я знаю.

Кудрявцев: Я в самой, как бы, это… по крайней мере, то, что, как бы, после мы смотрели, там, как бы… делали там свои мероприятия, вот эти вот… ну, да, факт того, что нахождение, возможно, и было. Как сказать-то?

Навальный: Ну, скажите, как есть.

Кудрявцев: Куда нанесли… Ну, как бы, там, да… Сделали, да, дело. Вот. Соответственно… Может быть, и был какой-то шанс вероятности обнаружения после.

Навальный: Ну вот смотрите. Опять же. У нас с вами откровенный разговор. Вы понимаете, почему я пишу вот это все. Бутылка, скандал, телевидение, нашли, обнаружили. Соответственно, руководство говорит: объясни нам. Почему обнаружили, почему было на бутылке? И нужно объяснить им кратко.

Кудрявцев: На бутылке не было ничего.

Навальный: Хорошо.

Кудрявцев: По крайней мере, я так думаю.

Навальный: Так где было? Откуда тогда взялось на бутылке? Или не было ничего? Это придумали, что ли?

Кудрявцев: Нет, на бутылке-то нету вроде как. Ну, по крайней мере, ту, что я информацию знаю.

Навальный: Ну?

Кудрявцев: Может быть, какая-то информация до меня не доведена. Я, как бы, сами понимаете… более конкретные подробные вопросы. Станислав Валентинович, у нас он в теме полностью, как бы, на сто процентов. У него точно такая информация есть.

Навальный: Мне поэтому Богданов и дал ваш телефон, чтобы я звонил. Потому что задача, которую передо мной руководство поставило, — с каждого собрать их мнение. Здесь же, скорее, вопрос не о том, что сделать оргвыводы, а вопрос о том, что как в будущем действовать нормально. И чтобы руководство — высший руководитель — четко понимал, что произошло. Поэтому, еще раз, я извиняюсь, что я с утра вас огорошил, но кулаками стучат по столу и говорят: дай мне на две страницы, чтобы он все понял. Вот, как бы, что мне в этих двух страницах написать?

Кудрявцев: Вы мне первому позвонили, да? Извините.

Навальный: Что?

Кудрявцев: Ну, первому позвонили? Никому еще не звонили?

Навальный: Я с вас начал. У меня есть список, я сейчас буду всем обзванивать. Но на самом деле мне ж не нужно, чтобы вы мне рассказали все за всех. Расскажите просто свой взгляд. Вы бы как бы сделали иначе? Если бы вы планировали операцию, как бы нужно было сделать иначе эту штуку?

Кудрявцев: Ну, это надо садиться думать конкретно уже. В зависимости от ситуации, от обстоятельств. От возможных способов. Ой, не способов, мест, да. Тут нюансов, я говорю, очень много. И надо учитывать каждый нюанс, каждую мелочь. Я считаю, ну, мне так, ну, по моему мнению, было, как бы, спланировано и… ну, правильно было все спланировано. По-другому никак не могло быть. Если бы неправильно было спланировано, ничего б не делали. Вот. Я считаю.

Навальный: Константин. Да?

Кудрявцев: Я говорю, сам факт как бы, да. Способ был, ну, мне кажется, выбран правильно, но какие-то нюансы все равно есть всегда.

Навальный: Так еще раз. Какой способ был выбран?

Кудрявцев: А?

Навальный: Какой способ-то был выбран?

Кудрявцев: Ну, вы не знаете разве?

Навальный: Ну, я что-то знаю, что-то не знаю, но я должен у вас спросить. У меня вот написано: поговори и задай какие-то вопросы. Вот задаю.

Кудрявцев: Ну я по этому телефону не могу вам рассказывать.

Навальный: Ну, я по этому и звоню, потому что срочная бумажка нужна.

Кудрявцев: Я… Станислав Валентинович, он вам расскажет, как бы, все это было. По такому телефону-то я не могу сказать. По такой связи.

Навальный: Хорошо.

Кудрявцев: Поэтому… из-за этого только… я б сказал.

Навальный: Вы видели, что я вам звоню через коммутатор? Вы мне можете сказать. Я согласовал этот разговор с Богадновым.

Кудрявцев: Что-то мне никто не звонил. Ни Богданов вчера не звонил, ни Макшаков…

Навальный: Ну, потому что только сегодня утром…

Кудрявцев: А-а, реально только сейчас?

Навальный: Конечно. Меня самого подняли в 5 утра и сказали: давай. Я тут все утро бегаю, судорожно ищу всякие телефоны. Поэтому, если вы… Я… Хотите, через некоторое время позвоню по оперативной связи. Ну, просто, вы мне очень сэкономите время, если сейчас скажете. Потому что мне еще обзванивать… у меня список из тринадцати человек.

Кудрявцев: Ого… Да… А вы не скажете, как вас зовут, я запишу?

Навальный: Устинов Максим Сергеевич. Помощник Патрушева Николая Платоновича.

Кудрявцев: Угу.

Навальный: Так. У меня по-прежнему остались вопросы. Во-первых, вещи где? Что с вещами?

Кудрявцев: Что с вещами?

Навальный: Ну, Навальновские вещи где?

Кудрявцев: Были, ну… Я их крайний раз видел в Омске в самом. Оставили там. Мы там ездили, работали.

Навальный: Да, вы 25-го же туда летали, в Омск, правильно?

Кудрявцев: Да мне бы вспомнить. Наверное, примерно да. У меня записано на работе.

Навальный: Так и конкретно что с ними произошло, с вещами с этими?

Кудрявцев: А, конечный пункт нахождения их?

Навальный: Да.

Кудрявцев: Ну, конечный пункт нахождения их — я без понятия. Могу, знаете, что сказать? Мы, когда приехали, нам дали их… привезли местные ребята, омские, вот. С этой полиции… как она?

Навальный: Транспортной. Ага.

Кудрявцев: Да, да. Нам от них отдали коробку.

Навальный: Ага.

Кудрявцев: Мы с коробкой поработали, соответственно. И вернули все ребятам, ну, местным. А местный начальник… в принципе, у меня его телефон есть, если надо могу дать.

Навальный: Да, давайте. Запишу.

Кудрявцев: Вот он эту коробку… Я ему сказал, чтобы он вернул назад. Скорее всего, он отдал ее этим ребятам, с транспортной полиции.

Навальный: Так, дайте мне, пожалуйста, телефон начальника.

Кудрявцев: Повисите, хорошо?

Навальный: Да, конечно.

Кудрявцев: Ага. Алле?

Навальный: Да-да-да.

Кудрявцев: Сейчас, секундочку. Алле?

Навальный: Да, пишу.

Кудрявцев: 8962.

Навальный: 962.

Кудрявцев: 059.

Навальный: 059.

Кудрявцев: 2595.

Навальный: 2595. А зовут его?..

Кудрявцев: Михаил… По отчеству не записывал его.

Навальный: Михаил Павлович…

Кудрявцев: Да, он начальник БТ. Если можно поспрашивать, посмотреть…

Навальный: Да я выясню, нет проблем.

Кудрявцев: Он скажет где.

Навальный: Давайте подробнее про вещи. На них было что-то? Коробка. То есть что-то там нашли на ней? Что с этим делали конкретно?

Кудрявцев: Ну, мы же два раза ездили.

Навальный: Угу.

Кудрявцев: Первый раз пакет был. Обычный.

Навальный: Ага.

Кудрявцев: Пакет там с печатями, там все… Там разорванный весь был. Там были вещи. Они мокрые какие-то были. Были вещи, соответственно, то, что было там… костюм там, эти трусы, носки там, маска. Футболка, соответственно, да.

Навальный: Так, и какую процедуры вы реализовали? Что делали с этим? Чтобы я сообщил.

Кудрявцев: Обработку делали.

Навальный: Обработку вот по этой методике, бийской, правильно?

Кудрявцев: Бийской?

Навальный: Ну, поправьте меня, если я ошибаюсь…

Кудрявцев: Нет, я не знаю бийскую методику.

Навальный: Хорошо, а что тогда?..

Кудрявцев: Или может быть знаю, но не понимаю сейчас, о чем…

Навальный: Что тогда конкретно делали, объясните?

Кудрявцев: Ну, замывали, обрабатывали растворами. Чтобы они не это… ну, там… как сказать-то. Ну, обрабатывали. Чтобы не было следов, там, ничего такого.

Навальный: Все вещи обрабатывали?

Кудрявцев: Нет, сначала не все. Сначала, там, основные. Костюм там, трусы. Вот это все. (неразборчиво) Когда коробку принесли, мы уже… почти… ну все, все обрабатывали в последний раз.

Навальный: На вещах есть ли вероятность того, что в больнице жена Навального или кто-то срезал кусок одежды и он попал…

Кудрявцев: Нет. Нет.

Навальный: Такой вероятности нет?

Кудрявцев: Нету. Все было в целости и сохранности. Следов чего бы то ни было отрезанного и так далее не было никаких.

Навальный: Как в итоге, по вашему мнению, немцы как все это обнаружили в итоге?

Кудрявцев: Ну они ж там Бундесвер привлекли, там военные химики работали.

Навальный: Есть вероятность того, что на теле прямо у него осталось…

Кудрявцев: Не знаю, может, есть какие-то методики обнаружения…

Навальный: В каком месте его тела могли быть следы, которые они обнаружили?

Кудрявцев: Тела?

Навальный: На теле, на теле на его где они могли найти?

Кудрявцев: На теле нигде не нашли. Ну, это по моему мнению.

Навальный: Ну, хорошо, смотрите…

Кудрявцев: Они ж не исследовали тело, они ж там по крови скорее всего работали.

Навальный: Ну, это мы не знаем, как они работали. Просто я должен изучить все…

Кудрявцев: Это мое предположение только. На теле я считаю, что… Наверняка они его замывали, мыли, непосредственно еще у нас в больнице наверняка.

Навальный: Значит, у кого… с кем в омской больнице я могу поговорить, чтобы выяснить, мыли тело?

Кудрявцев: Нет, этой вот информации у меня нету, но вот Михаил, который вот....

Навальный: Который Павлович?

Кудрявцев: Начальник ПТ… А, вы уже нашли телефон, да? Угу. Он, вот он всей информацией обладает. Как там, что делали.

Навальный: Извините, вопрос такой, наивный. Но я вот исходя из того, что я записал, мне его зададут. Одежду замывали, потому что на ней могли быть следы. Значит, и на теле могли быть следы. Но вы говорите, что на теле следов быть не могло. Почему?

Кудрявцев: Ну, мне кажется, что он просто впитывается быстро. Не оставляет следов. Это Макшаков скажет более подробно. Я всей информацией не обладаю. Я даже не знаю, что там делали. Я имею в виду, сами понимаете, да?

Навальный: Ну, я понимаю.

Кудрявцев: У меня нет информации.

Навальный: Константин Борисович…

Кудрявцев: Мне сказали, я приехал, сделал и уехал. Все остальное… вся остальная информация по поводу, кто там ездил, кто это делал, нет у меня этой информации.

Навальный: Я с ними со всеми поговорю сам. Повторяюсь, мне нужно ваш взгляд конкретный, потому что руководство сказало со всех собрать информацию и составить общую картину. Значит, давайте еще раз суммируем все, что у нас есть. То есть, по вашему мнению, выжил этот… фигурант… потому что самолет посадили слишком рано, верно? Главная причина?

Кудрявцев: Ну, мне кажется, что да. Только из-за этого. Если б там чуть-чуть дольше, то, возможно, все, как бы, закончилось по-другому. Вот видите, стечение обстоятельств… Это тот самый такой вот плохой фактор, который в нашей работе, да, может быть.

Навальный: Понятно. Под стечением обстоятельств мы имеем в виду обстоятельство номер один: посадили самолет, обстоятельство номер два — это что?

Кудрявцев: Ну, это то, что это, как его… Приехала там скорая и так далее. Провели мероприятия вот эти вот, первичные, которые они обычно… Ну, там медики смотрят состояние. Они там вкололи антидот какой-то, соответственно. Предположительно — предположительно, что вот это вот, да. Или хотя… ну, симптоматика же там похожа.

Навальный: Ну да.

Кудрявцев: Они действовали непосредственно по инструкции, медики. Поэтому из-за того, что сработала скорая, да.

Навальный: Ага.

Кудрявцев: Это тоже фактор, как бы. Отвезли. Дальше, соответственно, то, что увезли его в больницу эту. Там, соответственно, тоже провели какие-то мероприятия в зависимости, там, от симптоматики и всего вот этого. Наверное, так вот, как-то. Это мне так кажется, что это сыграло роль.

Навальный: Так, еще раз. План. Я не понимаю, и, исходя из вопросов, руководство которые передо мной поставило, они не понимают. План был, что он в гостинице концы отдаст или в самолете?

Кудрявцев: Я об этом… информации у меня нету.

Навальный: Ну, то есть вообще планирование было исходя из того, где это все случится?

Кудрявцев: Если бы я знал, я б сказал. Врать не хочу.

Навальный: Врать не надо.

Кудрявцев: Ну, я говорю, как есть. У меня этой информации, как должно было проходить, нету. Не было информации. Не доводили. Я могу только предполагать, что, возможно, это все должно было там произойти.

Навальный: Так предположите. Я, собственно, ради этого и звоню. Предположение ваше заключается в чем?

Кудрявцев: Мое предположение?

Навальный: Да.

Кудрявцев: Ну, это ж только мои предположения. Я ж не знаю… не знал всего плана про проведение. Сами понимаете, да?

Навальный: Я понимаю абсолютно.

Кудрявцев: До меня доводят информацию, которую я должен знать. Больше мне ничего не говорили. Я… выдумывать-придумывать тоже, как бы, это плохо, я считаю.

Навальный: Правильно. Выдумывать-придумывать плохо, но задача, которая передо мной поставлена, извините, что повторяю, как попугай, она такая — поговори со всеми и пусть они составят как бы свое… ну, каждый человек, который сидит внутри… В нашей работе, вы абсолютно правильно говорите, все зависит от случайностей, каких-то странных вещей. Поэтому мнение каждого человека…

Кудрявцев: Так и есть, так и есть.

Навальный: Поэтому мнение каждого человека о том, что правильно, что неправильно, оно очень важно. И ваше мнение очень важно. Поэтому вот. Взгляд ваш вообще на всю картину. Ну, вы понимаете, последствия этого всего будут нам аукаться еще довольно долго.

Кудрявцев: Да, я понимаю это прекрасно. Тоже и читаю, и смотрю телевизор. Интернет читаю.

Навальный: Ну, конечно.

Кудрявцев: Не рассчитывали, я думаю, на все вот это вот, как бы. Ну, как мне кажется. Ну, как, не кажется, а я уверен, что уж… все пошло не так.

Навальный: На это, прямо скажем, не рассчитывали. Поэтому мне нужно понять.

Кудрявцев: (неразборчиво). Ну, я думаю, что это должно было, по вероятности, в ближайшее, там, какое-то время произойти. То есть, может быть, даже… А, может, на это и рассчитано на то, что полетит. Потому что, сами понимаете, время лететь там три часа примерно. Это большой… Если не сажать, то, возможно, был бы другой эффект. И результат был бы другой. Я считаю, что самолет сыграл решающую роль. Ну, не решающую… Но один из факторов. То, что посадили и провели мероприятия первичные. Вот.

Навальный: Сколько времени прошло с момента отравления до того6 как он отрубился?

Кудрявцев: Информации нет у меня такой. Я не знаю по времени, когда было все сделано. То есть когда отработали, да. Не знаю, у меня такой информации.

Навальный: Окей…

Кудрявцев: Это скажет точно Макшаков наверняка. Ну, ребята, может быть. Ну, не может быть, а скажут.

Продолжение в комментариях

https://tass.ru/politika/10316965

https://ria.ru/20201221/navalnyy-1590297531.html

Клопы, Циклон-Б и табун

Клоп по праву может считаться самым противным домашним паразитом Европы. Он неимоверно живуч, его невозможно выморозить, как таракана, ему плевать на чистоту и порядок в помещении. Средствами XIX века выжить клопа практически невозможно.

Первым прорывом в массовом клопоморстве стала синильная кислота — её пары убивают вообще всех, так что можно разом избавиться и от насекомых, и от крыс. Пары легче воздуха и сами покидают негерметичное помещение. Человека, правда, она тоже убивает с лёгкостью, и обычные противогазы от неё не защищают. Печально известный Циклон-Б представлял собой гранулы практически безопасные в хранении, но будучи залитыми водой, они через некоторое время начинали выдавать синильную кислоту с резкой отдушкой.

Попытки найти менее ядовитое для человека средство продолжались. Среди прочих экспериментов были попробованы фосфороорганические соединения, сокращённо — ФОС, или ФОВ (фосфороорганические вещества/фосфороорганические отравляющие вещества, второе — для тех веществ, которые разрабатывались или применялись именно как боевые ОВ).

Отличительная их особенность — связь фосфор-углерод. В XIX веке бесстрашные химики, пробовавшие на вкус все, что синтезировали, называли их «пахнущие жидкости с огненным вкусом». А в 1936 году Герхард Шрадер, сотрудник И. Г. Фарбениндустри, в поисках эффективного инсектицида синтезировал вещество трилон 83, известное сейчас как табун — первый нервно-паралитический яд, который всасывался через кожу и лёгкие. Пятидесяти-семидесяти миллиграммов на килограмм, то есть примерно полуграмма на коже, достаточно, чтобы убить человека, — «капелька с булавочную головку».

Для сравнения: люизит, «роса смерти», в два-три раза менее ядовит, а добрый старый иприт — в четыре-шесть раз.

Как инсектицид табун был бесперспективен ввиду своей ядовитости. Но именно этим он и привлёк внимание военных, и Шрадера переключили полностью на исследование ядовитой фосфороорганики. В 1938 году под его руководством был синтезирован более ядовитый зарин, а в 1944 году — ещё более ядовитый зоман, последний из «немецкой тройки».

Ни один из трёх ядов Германия так и не использовала, хотя накоплено их было весьма порядочно.

На вооружение в итоге поступил только зарин; значительные запасы его накапливались после Второй мировой в СССР и США, а по крайней мере табун в заметных количествах производился в Ираке в последней четверти XX века.

Герхард Шрадер в лаборатории

Яд холодной войны и локальных войн

Химическое оружие рассматривалось в течение всей холодной войны как более дешёвая, удобная и безопасная альтернатива атомному оружию.

Большая часть документации по этой теме до сих пор засекречена или как минимум не опубликована, так что придётся обходиться обрывками из открытой печати.

Безусловно, нервно-паралитические яды (а таково общее название всей этой группы) много испытывали на животных. А понемногу — и на людях. Достоверно известно, что 20-летний британский капрал Рональд Маддисон в 1953 году принял участие в тестировании средства (ему сказали, что от насморка) и скончался, по официальной версии, — от несчастного случая. Тело захоронили в закрытом гробу, а часть (без ведома родственников) изъяли и использовали в дальнейших научных исследованиях. В 2004 году дело пересмотрели, и внезапно оказалось, что он был незаконно убит в ходе эксперимента по применению нервно-паралитического яда.

Государство выплатило родственникам 100 тысяч фунтов стерлингов, однако поиск виновных даже не начинался и дело было закрыто.

Одно из важных свойств зарина — его нестойкость. На открытом воздухе он разлагается за несколько часов летом и несколько суток зимой. Это и достоинство, и недостаток. Для оружия, применяемого перед наступлением, — это, безусловно, достоинство. При заражении местности в ходе отступления — очевидный недостаток. И, естественно, потерявший боевую ценность при хранении в мирное время (но всё равно ещё ядовитый) зарин нужно утилизировать.

Помимо увеличения чистоты синтеза и добавления стабилизаторов хранения, была придумана простая (на вид) идея: хранить прекурсоры, перед употреблением взболтать.

Насколько идея проста — настолько исполнение непросто.

Передвижной зариновый заводик отпадает сразу — в ходе заправки в военных условиях что-нибудь непременно разольют. В летящем снаряде или падающей бомбе непросто создать условия для химической реакции, позволяющие за время полёта насинтезировать достаточно яда нужной чистоты.

Зарин отметился в Ирано-иракской войне: 16–17 марта 1988 года города Халабаджа подвергся химической атаке (официальная версия расследования ООН — «иприт и неустановленный нервно-паралитический яд», но вообще, по иракским данным, за войну было израсходовано до 600 тонн зарина). Три-пять тысяч погибших, семь-десять тысяч пострадавших, в основном гражданские и дети. Саддам Хусейн в то время был большим другом США, так что международное сообщество на слезинки этих детей особо не среагировало, а Госдеп и вовсе озвучил версию об иранской провокации.

Лет пятнадцать спустя мировое сообщество удивительным образом прозрело, и двоюродного брата Саддама «Химического Али» повесили — за пару месяцев до того, как эту атаку официально признали геноцидом.

Сотрудники ООН готовят иракские ракеты с БОВ к утилизации

Вообще, Ирак с 1983-го по 1988-й применил БОВ как минимум 16 раз — в ходе Ирано-иракской войны и вроде бы против курдских повстанцев. На этом достоверная информация о военном использовании нервно-паралитических БОВ исчерпывается.

Мирная химия

При всех достоинствах ФОВ в качестве боевых отравляющих веществ, их применяли не только и не столько для этого, сколько всё-таки для борьбы с вредными насекомыми.

В этом обширном семействе есть вещества слабо- и среднетоксичные для человека. Всевозможные инсектициды и лекарства с названиями, кончающимися на «-фос», относятся к нему. Именно фосфороорганика практически вытеснила с полей хлороогранические ядохимикаты — фосфороорганика нестойка, а хлороорганика относится к сверхстойким ядам с кумулятивным эффектом.

Впрочем, даже безопасные для человека варианты фосфороорганики — не таблетки глюкозы, и задокументировано множество отравлений, включая массовые (как правило, от пренебрежения техникой безопасности). Так что симптомы отравления фосфороорганикой, диагностика и лечение совершенно не являются теорией, известной лишь избранным.

На основе ФОС делают лекарственные средства, в первую очередь противоглаукомные. Однако при их применении (а их закапывают в глаза) нужно следить, чтобы они никуда больше не попали — в течение двух-трёх минут прижимать слёзный проток.

Ядовитость никуда не делась.

Ну и разумеется, говоря про мирное применение ФОВ, нельзя не вспомнить столь популярный в святые 90-е дихлофос — будучи условно безопасным для человека, он в малых дозах вызывал галлюцинации, а при регулярном употреблении или передозе сводил человека в могилу. Вследствие популярности состав дихлофоса изменили: мы живём в пластмассовом мире, где в кока-коле нет ни коки, ни колы, а в дихлофосе — одни пиретроиды (что не означает, что им совсем нельзя отравиться, но печёночная недостаточность — не галлюцинации).

Биомеханика и клиническая картина

Все нервно-паралитические яды действуют одинаково — они ингибируют фермент ацетилхолинэстеразу, которая отвечает за прекращение передачи нервных импульсов. Как следствие, мышцы поражённого не могут расслабиться, а органы секреции — остановить секрецию. Эта часть биомеханики — основная и присутствует у всех нервно-паралитических ядов. Они могут также быть ядовитыми для печени, разрушать некоторые белки, изменять картину периферической крови; при поражении нелетальными дозами дополнительные токсические механизмы могут играть важную роль — например, губить тот орган, через который прошёл яд, или вызывать вторичный паралич дыхательного центра.

Но острое отравление значительной дозой любого нервно-паралитического яда выглядит одинаково.

Прежде всего, это миоз — зрачок сжимается «в точку», зрение нарушается от ощущения двоения в глазах до полного тумана.

Воздействие на центральную нервную систему — головокружение, тревога, конвульсии.

Бронхи выделяют жидкость, к которой в нормальной ситуации приклеивается для последующего удаления попадающая в лёгкие пыль, — но жидкости выделяется много, до полутора литров и более. Пена закупоривает бронхи и выделяется изо рта и носа.

Мышцы напрягаются — сам по себе паралич дыхательных мышц может привести к смерти.

Резкое выделение адреналина приводит к сильнейшему повышению давления (250/160, например).

Напряжение гладкой мускулатуры ЖКТ приводит к рвоте и диарее, напряжение мочевого пузыря — к непроизвольному мочеиспусканию.

При вдыхании паров симптомы проявляются через несколько минут, при попадании на кожу — до нескольких часов. Нарастают симптомы очень бурно и быстро, при средней и тяжёлой степени отравления на оказание помощи остаются считанные минуты.

Поскольку механизм действия ФОВ очень специфичен, против него есть эффективный антидот — атропин (и его производные). Механизм действия атропина прямо противоположен действию ФОВ, и, доведя пострадавшего до симптомов лёгкого отравления атропином, действие яда можно остановить. Дальнейшее лечение сводится к реактивации заблокированной ацетилхолинэстеразы, выведению яда из организма с помощью мочегонных и симптоматической терапии (очистка дыхательных путей, ИВЛ, противосудорожные, успокоительные средства и так далее).

VX, Новичок и международные соглашения

Наука не стоит на месте, военная химия тоже. В 1954 году в Британии был разработан новый инсектицид «Амитон», ядовитый настолько, что в качестве инсектицида применения он не нашёл. Дальнейшая его судьба немного предсказуема — военно-химическая лаборатория в Портон-Дауне на его основе создала серию отравляющих веществ, наиболее перспективное из них под названием VX (предположительно, от Venomous agent X — «ядовитое вещество „X“») с 1958 года пошло в производство в США. Параллельно и независимо в 1963 году в СССР было разработано вещество Р-33, известное на Западе как VR, то есть Russian. Про Р-33 известно гораздо меньше, чем про VX, но, судя по всему, они примерно одинаково токсичны (примерно в сто-тысячу раз — в зависимости от того, как измерять, — токсичнее зарина) и относятся к стойким отравляющим веществам: до шести месяцев заражают открытые водоёмы, 7–15 суток на открытой местности летом и до положительных температур — зимой.

И Р-33, и VX пытались делать в бинарном варианте, но ничего достоверного в открытой печати нет. Вроде бы в США бинарную бомбу с VX на вооружение приняли, но отладить не отладили.

Есть ещё китайский VX, про который известно в основном то, что он есть. Наверное.

Также VX делал Ирак, но (по официальным данным) в промышленных масштабах не осилил. Кубу обвиняли в применении VX, но тут мы уходим в область сплетен.

Хранение VX в жидком состоянии

В боевых условиях его ни разу не применяли, а более-менее достоверная утечка случилась лишь один раз.

Тринадцатого марта 1968 года на полигоне Дагвэй (штат Юта, 137 км от Солт-Лейк-Сити; 6800 кв. км — крупнейший в США полигон, с 1942-го по 1946-й и с 1954-го по 2011-й использовавшийся для химических, биологических и радиологических экспериментов) было проведено три эксперимента с VX. Один из них — распыление БОВ с самолёта — проходил в сорока трёх километрах от Долины Черепа, расположенной за пределами полигона.

Семнадцатого марта на полигон позвонили из Университета штата Юта сообщить, что в Долине Черепа пало три тысячи овец, и уточнили: «Вы там ничего не разливали такого?»

Армия провела расследование, ни в чём не призналась, выплатила компенсации, резко уменьшила масштабы опытов, при этом доклад об инциденте оставался засекреченным до 1978 года, а опубликовали его лишь двадцать лет спустя. Общее количество павших и забитых из-за риска отравления овец составило свыше шести тысяч, и несколько человек жаловались на симптомы, похожие на хроническое отравление VX.

Это был не единственный инцидент, но самый шумный.

Впрочем, ненамного меньше шума наделало попадание 23 военнослужащих в госпиталь на Окинаве — японское правительство понятия не имело, что на военной базе США хранится химическое оружие…

Примерно с начала 70-х в СССР разрабатывали нервно-паралитические вещества нового поколения. По немногим открытым данным, целями программы были:

во-первых, повышение токсичности (куда ещё-то?);

во-вторых, «пробитие» средств защиты (сомнительно, Зелинский на века делал);

в-третьих, необнаружение стандартными индикаторными средствами (а вот это, в принципе, реально. Вещества, известные как А-230 и А-242 — фосфороорганика, а остальные два или более, созданные по этой программе, — фторфосфороорганика без определяющей для ФОВ двойной связи фосфор-углерод. Тем не менее, в дальнейшем будем для простоты относить ОВ группы «новичок» к ФОВ);

в-четвёртых, большая (в других вариантах — меньшая) стойкость. Я бы предположил семейство веществ с разной стойкостью, на разные случаи жизни. Не могу сказать, насколько легко современная органическая химия способна создать ряд сходных веществ с различной стойкостью к гидролизу, но задача по крайней мере звучит разумно.

В 2000-х полигон и экспериментальный завод в Нукусе, Узбекистан, были закрыты под контролем США, и все запасы химоружия уничтожены. Что при этом досталось американцам из документации и образцов, — неизвестно.

Снимок полигона в Нукусе, видны основные капитальные объекты полигона: два военных городка, площадки хранения с несколькими защищенными хранилищами, бетонная ВПП

По словам Игоря Рыбальченко, доктора химических наук, профессора, научного руководителя лаборатории научного центра Минобороны России, вещество А-234 представляет собой маслянистую мазь, не испаряющуюся, но проникающую через кожу, слизистые и пищеварительный тракт, — вещество, малопригодное в качестве БОВ, но подходящее для терактов. С его же слов, прекурсоры этого яда — вполне доступные коммерческие химикаты. Для А-234 антидотная терапия неэффективна.

Вообще, достоверных сведений о программе «Новичок» у нас примерно кот наплакал.

Более или менее точно известно, что эта группа веществ не подпадала формально под соглашения 1993 года (о них ниже), что не было найдено следов промышленного производства этих веществ, а 16-я сессия ОЗХО не смогла найти и доказательств существования этих веществ. Но в 2020 году в списки ОЗХО были внесены вещества А-230, А-232, А-234… И всё.

К умеренно достоверным относятся данные о том, что эти вещества «столь же ядовиты, как VX, так же трудно поддаются лечению, как зоман, при этом их легче производить и труднее обнаружить, чем VX».

Конвенция и ОЗХО

В ходе распада СССР одной из важнейших задач США стало непопадание солидных советских запасов ОМП не в те руки и несоздание на развалинах поверженного врага чего-нибудь нового.

Учёные — математики, химики, биологи, атомщики — вытаскивались могучим пылесосом щедро раздаваемых гринкарт: ходят слухи, что желавшие остаться в России или выехать куда-нибудь не в Европу и не в США пропадали без вести или умирали при обстоятельствах, не исключавших насильственную смерть.

Оружие и его носители более или менее взаимно уничтожались при финансировании со стороны США и Европы.

Особенное беспокойство вызывало химическое оружие: атомное требует более-менее обнаруживаемых средств доставки, биологическое ненадёжно, а вот химия для терактов очень хороша. Так что, в 1993 году была подписана — а 29 апреля 1997 года вступила в действие —Конвенция о запрещении химического оружия. Содержательная часть её сводилась к запрету на производство, применение и хранение химоружия и, как следствие, на уничтожение его запасов.

Из 40 тысяч тонн химоружия, доставшегося России от СССР, 48 процентов было уничтожено к 2010 году, а 27 сентября 2017 года — последний из боеприпасов.

США, кстати, всё ещё не осилили уничтожение своего арсенала, окончание планируется к 2023 году.

Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО), созданная 29 апреля 1997 года, должна обеспечивать контроль за запретом производства БОВ, ликвидации его запасов и так далее.

Вообще, все известные БОВ (и потенциальные БОВ) и их прекурсоры поделены на три группы.

К первой относятся БОВ и прекурсоры, не имеющие никакого или почти никакого применения, кроме военного. Ко второй, соответственно, — вещества двойного назначения (это инсектицид, но есть нюансы…). К третьей — потенциально опасные.

Табун, зарин, зоман, иприты (их много, и все ядовитые), люизит, VX, четыре вещества из проекта «Новичок» относятся к первой группе. К ней же принадлежат сакситоксин, вроде бы рассматривавшийся в качестве БОВ, и рицин, бесполезный в бою, но удобный для точечных покушений («укол зонтиком» в Георгия Маркова).

Они могут изготовляться и использоваться в исследовательских, медицинских и фармацевтических целях или для проверки защиты от химического оружия, но производство более 100 грамм в год должно декларироваться в ОЗХО в соответствии с частью VI «Приложения о проверках». Государство ограничено владением максимум одной тонной этих веществ.

Безусловно, отравлений фосфороорганикой наблюдалось гигантское количество — при массовом использовании тех же самых пестицидов. Но нас интересуют отравления именно БОВ, причём те из них, что хорошо документированы и не вызывают ни малейших сомнений.

Поэтому ни убийство аль-Хаттаба, ни многочисленные и предельно спорные истории в Сирии не входят в список референсных.

VX и зарин в Японии

История секты Сёко Асахары, безусловно, очень любопытна, но нашей темы касается лишь двумя точками. Первое задокументированное применение VX и первый зариновый теракт были осуществлены именно ими.

Попытка теракта с сибирской язвой в 1993- не удалась, и с конца года секта стала вооружаться иными средствами как обычного, так и оружия массового поражения. Автоматическую винтовку они осилили сделать только одну, а вот зарина и VX им удалось произвести заметное количество (хотя и немного по сравнению, например, с запланированными 70 тоннами зарина): VX — от 100 до 200 граммов и в общей сложности более 30 килограммов зарина.

Инцидент в Мацумото

В 10:40, 27 июня 1994 года в Мацумото было распылено около 20 литров зарина — в качестве ответа на сбор подписей для петиции против «Аум Сенрикё». К 11:30 полиция получила извещение о необычном количестве отравленных людей — пятеро погибли у себя дома, двое — в больнице, сразу после поступления, ещё один человек в течение 14 лет находился в коме и умер только в 2008 году. Общее количество пострадавших оценивается более чем в 500, немедленно обратились в больницу 274.

Фото: Chiaki Tsukumo

Почему-то расследование зациклилось на Йосуки Коно, жена которого впала в кому. К своему несчастью, он хранил дома химикаты, которые использовал для обработки фотографий и гончарного дела, и пестициды. Из того, что он хранил, невозможно было получить зарин (а сомнений в том, что был применён зарин, не было, — масс-спектроскопия на это однозначно указывала), а синтезом БОВ Коно никогда не интересовался. Полиция упорно пыталась доказать его вину, а (явно намеренная) утечка в прессу привела к целой кампании травли и потоку писем с обвинениями и угрозами жизни.

Убийство с помощью VX

Первая и третья попытки убийства, второго декабря 1994-го и четвёртого января 1995-го, провалились. Оба пострадавших, при ярких симптомах отравления ФОВ, были госпитализированы и выжили после нескольких недель лечения (никакой информации о длительных последствиях отравления я не нашёл). Ни жертвы, ни врачи не заподозрили применения VX, хотя следы его распада были идентифицированы — скорее всего, у гражданских врачей не было никакой информации о VX. Полиция тоже не разобралась.

А вот 12 декабря 1994 года Тадахито Тамагучи, вообще не причастного к конфликтам вокруг секты, но принятого за полицейского шпиона, схватили пять членов секты, а шестой пытался сделать внутривенный укол. Тамагучи сопротивлялся изо всех сил, игла застряла у него в шее, и укол получился скорее внутримышечным. После укола убийцы бросились бежать, у жертвы хватило сил пробежать ещё около ста метров, потом он упал. Десять дней спустя Тамагучи скончался в больнице, не приходя в сознание. Врачи предположили отравление ФОВ, но не определили VX; полиция не сочла смерть насильственной (но как?).

Это была первая официально задокументированная смерть от VX.

Атака в метро

Тем временем похищения людей, убийства более традиционными способами, избиения и прочие художества секты переполнили наконец чашу терпения полиции. Против «Аум Сенрикё» готовилась крупная операция, фабрики по производству химического оружия были на грани раскрытия, и Сёко Асахара пошел ва-банк.

Двадцатого марта 1995 года в вагонах трёх линий токийской подземки члены секты прокололи 12 пакетов с зарином (два по разным причинам остались непроколотыми).

В отличие от атаки в Мацумото, зарин был уже «грязный», с большим количеством примесей.

Во всех случаях несколько минут спустя пассажиры начали чувствовать себя плохо, 688 человек отвезли в больницы кареты скорой помощи, а всего в 278 больниц обратились 5510 человек: 17 — в критическом состоянии, 37 — в тяжёлом, 984 — с отравлениями средней тяжести. Восемь человек погибли сразу, в больницах умерли ещё четверо.

Далеко не все больницы распознали именно зариновую атаку, но доктор Нобуо Янагисава, лечивший пострадавших в Мацумото, организовал информирование врачей.

В 2008 году правительство приняло закон о компенсации жертвам атаки, так как она была направлена против правительства, и на декабрь 2009 года 47 человек считались инвалидами, а 1077 — тяжело пострадавшими. Более чем у 60 процентов пострадавших остались постоянные проблемы со зрением.

Разумеется, после массовых арестов в «Аум Сенрикё», полученных материалов и признаний все предыдущие случаи стали вполне ясны. Перед несчастным Йосуки Коно извинился префект полиции, а все крупные японские газеты, даже те, кто не распространял обвинений против него, опубликовали извинения.

Выводы

Во всех случаях химических атак врачи действовали в целом верно, но по очевидным причинам в большинстве случаев не смогли идентифицировать яд точнее, чем «фосфороорганика». Практически все поражённые выжили — что объясняется и неудачными системами распыления, и (в случае с метро) некачественным продуктом.

Околонулевая эффективность VX производства «Аум Сенрикё» остается для меня загадкой. Скорее всего, какие-то грубые нарушения технологии, и ФОВ в полученном продукте были в следовых количествах. Ну реально, несчастного Тамагучи быстрее и эффективнее при таком соотношении сил было просто забить до смерти.

Расследование во всех случаях как заходило немедленно в тупик, так и оставалось в нём до самого конца — и то, если полиция не отказывалась его даже начинать.

Отравление Железнякова

Информация, к сожалению, умеренной достоверности, но рассмотреть её надо.

В мае 1987 года Андрей Железняков из-за неисправности вытяжки сделал один-единственный вдох А-232. Он немедленно почувствовал себя плохо — резкое нарушение зрения.

Дальнейшие действия руководства я объяснить не в состоянии. Вкололи антидот — правильно, но непосредственно за этим пострадавшего нужно было не отпускать домой, а эвакуировать в токсикологическое отделение любого крупного госпиталя.

Когда пострадавший потерял сознание на улице и попал в институт Склифосовского, единственная поддержка от спецслужб состояла в неумной попытке запутать врачей и свести все к пищевому отравлению. Однако врачи распознали отравление ФОВ и лечили в целом правильно — пациент через десять дней пришёл в себя и ещё через восемь покинул реанимацию. Но массивные повреждения как минимум центральной и периферийной нервной системы (не могу сделать никаких определённых выводов о причинах поражения печени, опорно-двигательного аппарата и т. д., хотя, скорее всего, они нейрогенные — связанные с повреждением периферийной нервной системы) свели его в могилу через пять лет инвалидности.

Андрей Железняков

Выводы

Вещества группы «Новичок» отличаются крайней токсичностью — даже по сравнению с VX. Токсичность настолько велика, что сами по себе отдельные органы погибшего от отравления даже микродозами яда смертельно опасны.

Предположительно нейрогенные осложнения способны привести к смерти даже через длительный срок.

Отравление Кивелиди

Иван Кивелиди, один из богатейших людей России, первого августа 1995 года был госпитализирован в реанимацию Центральной клинической больницы. По хроническим заболеваниям пострадавшего врачи заподозрили инсульт.

При осмотре глазного дна капли атропина вызвали кратковременное улучшение — неизвестно, поняли ли этот намёк врачи.

Четвёртого августа Кивелиди, не приходя в сознание, скончался.

К этому моменту скончалась и его секретарша — второго августа в шесть часов утра, с судорогами и нарушением кровообращения. Несколько сотрудников правоохранительных органов получили лёгкую степень отравления при обысках в офисе, и дальнейшие мероприятия проводились в костюмах химзащиты.

Шестнадцатого августа 1995 года на мембране телефона были обнаружены следы азотосодержащего фосфороорганического вещества. Эксперты пришли к выводу, что перед ними — неизвестный сильный яд из группы ингибиторов ацетилхолинэстеразы.

Через полтора месяца после описанных событий скончался врач-патологоанатом, работавший с печенью Кивелиди, при сходных симптомах.

Следствие тянулось долго, выводы его многие сочли неубедительными; единственное, что для нас сейчас принципиально важно, — по версии следствия, доктор медицинских наук, профессор Леонид Игоревич Ринк продал неустановленное точно количество (восемь-девять) ампул с ядом по цене от 1400 до 2500 долларов США за ампулу. «Признаки смерти будут как при сердечном заболевании», — говорил он покупателям. Как ни странно, всё это обошлось ему в год условно.

Иван Кивелиди Фото: Валентин Кузьмин

Выводы

В определённый период истории России за совершенно смешные деньги можно было приобрести как минимум образцы строго засекреченных БОВ (не думаю, что документация охранялась существенно строже). Как мы уже видели выше, токсичность «Новичка» чрезвычайно велика.

Отравление Литвиненко

Это, разумеется, выпадает из общего ряда — спутать лучевую болезнь с отравлением ФОВ невозможно. Однако, этот случай является референсным не в смысле описания картины отравления, а в смысле описания клинической картины расследования.

Александр Литвиненко, подполковник госбезопасности, сотрудник КГБ, впоследствии ФСБ, в 1998 году заявил, что ФСБ приказала ему убить Бориса Березовского. В 2000 году, в связи с уголовными преследованиями, попросил политического убежища в Великобритании и получил его. Сотрудничал с MI6, с испанской полицией, с итальянцем Марио Скарамеллой (впоследствии попавшим под суд по обвинениям в даче ложных показаний по делу о предполагаемой незаконной транспортировке радиоактивного урана в Сан-Марино, разглашении служебной тайны, торговле оружием). Возможно, тесно сотрудничал с кем-то ещё — по крайней мере статьи для радикальных исламистов писал. Обличал преступления российского режима в настолько промышленных масштабах, что Ирина Хакамада назвала очередное обвинение «бредом». Один из авторов фильма и книги «ФСБ взрывает Россию».

Первого ноября 2006 года Литвиненко был отравлен. В течение двух недель его лечили главным образом от возможной пищевой инфекции, затем — от отравления таллием, и лишь 22 ноября полуслучайно выяснилось, что отравлен он был радиоактивным полонием-210. В ночь на 24 ноября скончался.

По версии британской полиции, Литвиненко был отравлен по заданию ФСБ, а полоний-210 добавили в чай. При этом есть экспертное мнение, что полоний-210 не всасывается через ЖКТ и не может при попадании внутрь привести к смертельному отравлению.

Исследования образцов полония-210, которым отравили Литвиненко, проводились в лабораториях Научно-исследовательского института атомного оружия в Великобритании и Ливерморской атомной национальной лаборатории в США. Результаты не опубликованы. На основании секретных документов, которые не оглашались, судья Роберт Оуэн сделал вывод, что за убийством предположительно стоит ФСБ. Альтернативная версия, выдвинутая обвинённым в убийстве Луговым, указывает на Березовского. Сам Березовский, разумеется, назвал свой допрос «фарсом» и «попыткой скрыть настоящих преступников», начиная, предсказуемо, с Путина.

По словам отца Литвиненко, он не смог добиться предоставления ему результатов вскрытия.

Мэтью Панчер, британский эксперт в области радиации, обнаруживший следы полония-210 в организме Литвиненко, в мае 2016 года покончил с собой, нанеся себе ряд ножевых ранений (были ли среди них ранения в спину, мне неизвестно).

Литвиненко после отравления Фото: Natasja Weitsz

Выводы

Вне зависимости от древности заявленных демократических традиций, политически мотивированные дела расследуются так, что никакой возможности проверить ключевые улики у третьих лиц нет, а непосредственно причастные к расследованию могут умереть очень странной смертью.

Тут можно вспомнить и дело Дрейфуса — обвинение строилось полностью на секретных документах, публикация которых была невозможна по причинам национальной безопасности. Чем кончилось дело, напоминать не надо.

Александр Поволоцкий, WARCATS.RU
Кому не хватило букв, продолжение можно дочитать в первоисточнике, или ждите скоро вторую часть.