Одомашнивание

Люди всегда любили яблоки. Недавние находки древних сохранившихся семян яблони в Европе и Западной Азии в сочетании с историческими, палеонтологическими и генетическими данными рассказывают захватывающую историю появления на нашем столе одного из самых популярных фруктов
Сегодня яблони выращиваются в условиях умеренного климата по всему миру. Если судить по произведениям искусства с изображением яблок, их выращивают в Южной Европе более двух тысячелетий. Семена из археологических памятников говорят о том, что люди собирали дикие яблоки по всей Европе и Западной Азии уже 10 тыс. лет назад. Но история этого плода глубоко вплетена в историю человечества.
Недавние генетические исследования показали, что современное яблоко является гибридом по крайней мере четырех популяций диких предков, у которых уже были достаточно крупные плоды. Привлекательные и вкусные плоды – приманка для животных, эволюционная адаптация, необходимая для рассеивания семян по большой площади. Съев такой плод, животное может уйти далеко от места кормежки, где семена вместе с фекалиями попадут в окружающую среду. Так «путешествуют» многие плодовые растения.
Яблони относятся к семейству розоцветных. У некоторых представителей этого семейства (например, у вишни, малины, шиповника) плоды маленькие, и обычно их едят птицы. Но яблоки, груши, айва и другие крупные плоды для птиц слишком велики. Между тем археологические и генетические данные говорят о том, что плоды такого размера появились за несколько миллионов лет до того, как ими заинтересовались люди. Так для кого же они были предназначены природой?
Сегодня яблоки с удовольствием едят некоторые крупные млекопитающие, такие как медведи и домашние лошади. Но сегодня их в Европе немного. Однако в конце последнего ледникового периода млекопитающих весом более 40 кг там было намного больше и по численности, и видовому разнообразию. Впоследствии многие представители этой древней мегафауны вымерли. Так что в последние 10 тыс. лет семена крупноплодных диких предков яблони не перемещались на большие расстояния, и яблони не могли колонизировать новые районы.
Новая глава в истории яблок связана с возникновением Великого шелкового пути между Китаем и странами Центральной Азии, по которому стали «путешествовать» и разные виды диких яблонь. Археологи нашли яблочные семена на стоянках по всей Евразии, что с учетом исторических данных говорит о том, что яблоки возделывались в районах, через которые шли торговые караваны. А основной генетический материал, который использовался для создания «современного яблока», пришел из самого сердца торговых путей – с гор Тянь-Шаня, с территории нынешнего Казахстана.
Как только благодаря человеку разные популяции яблонь стали «контактировать» друг с другом, опылители сделали свою работу. Многие из гибридного потомства имели более крупные и вкусные плоды, и люди закрепляли эту особенность с помощью прививок и посадки черенков самых перспективных деревьев. Так что современные яблони получены не путем длительного отбора и размножения растений семенами, и их нельзя назвать в полном смысле «одомашненными». Вполне возможно, что из посаженного вами яблоневого семечка вырастет дерево, похожее на своих диких предков.
История доместикации яблонь показывает, что единой модели одомашнивания растений не существует. Для некоторых растений, таких как однолетние пшеница и рис, потребовались тысячелетия культивирования и отбора, но в некоторых случаях быстрые морфологические изменения были получены с помощью гибридизации. Как сказал один из авторов этой статьи, яблоко на нашей кухне обязано своим существованием, по большому счету, вымершей мегафауне и предприимчивым древним торговцам.
Фото: https://pixabay.com

Больше 60 лет в новосибирском Академгородке продолжается эксперимент, аналогов которому в мире нет. Дикие и агрессивные чернобурые лисицы усилиями советских, а затем российских ученых всего за полвека превратились в ручных и преданных животных-компаньонов. Изменился и их внешний облик: хвосты завернулись в колечки, уши обвисли, на шерсти появились пятна, характерные для всех домашних животных. Исследователи, занятые сегодня в эксперименте, объясняют, что происходит с геномом зверей при одомашнивании и почему отбор по поведению меняет внешний вид.

Ручных лисят пристраивают в семьи в качестве домашнего питомца в возрасте шести месяцев. К этому времени животным успевают сделать все необходимые прививки.

© РИА Новости / Александр Кряжев

Врожденная любовь к человеку

"Здесь у нас будет вольер для Пломбира. Лисе нужно много места, в квартире ей тесно. Поэтому мы записались в очередь на лисицу только тогда, когда окончательно решили переезжать в частный дом", — рассказывает жительница Новосибирска Татьяна Абрамова, показывая уголок двора, отведенный для девятимесячного белоснежного лиса с черными пятнышками на спине и морде.

Пломбир — лис не простой, а одомашненный. Он вместе с еще несколькими сотнями лисиц — результат грандиозного научного эксперимента, начатого академиком Дмитрием Беляевым в Институте цитологии и генетики СО РАН больше шестидесяти лет назад и продолжающегося до сих пор.

Знаменитый советский генетик мечтал реконструировать путь, который прошел волк в процессе одомашнивания (доместикации). Именно поэтому в качестве объекта для исследований выбор пал на ближайших родственников волка — лисиц. Беляев выдвигал революционную по тем временам идею: невероятное разнообразие морфологических (и не только) признаков, характерное для домашних животных, — следствие отбора на дружелюбное отношение к человеку. В итоге изменилась активность многих генов, в первую очередь связанных с регуляцией нервной системы и гормональной реакцией на стресс.

Домашний лис Пломбир

© Фото : Татьяна Абрамова

Дестабилизирующий отбор

В конце 1950-х годов советские ученые обратили внимание, что серебристо-черные лисицы, выращиваемые в звероводческих хозяйствах, очень по-разному ведут себя с людьми. Чаще всего животные проявляли агрессию, кидались на работников ферм, пытались укусить, но у некоторых особей — таких было не больше десяти процентов — страх и вражда к человеку были очень слабыми. Именно таких лисиц (сто самок и тридцать самцов) выбрали для создания экспериментальной новосибирской популяции.

Беляев вместе со своей ученицей Людмилой Трут тщательно подбирал пары только из самых дружелюбных к человеку особей. В конце концов у потомства появились собачьи повадки, например виляние хвостом, и морфологические черты, характерные для многих домашних животных: белые отметины на лбу, закрученные в кольцо хвосты, "перекус" (удлиненная нижняя челюсть), висячие уши. Происходили и другие изменения — снизился уровень гормонов, отвечающих за реакцию на стресс, удлинился период размножения.

В дикой природе действует естественный отбор. Окрас шерсти обеспечивает хорошую маскировку, уровень гормонов стресса позволяет противостоять угрозам окружающего мира, а потомство рождается, когда для него достаточно пищи и солнечного света.

Но "беляевские лисицы" попали в совершенно иные обстоятельства, где решающим фактором стало доверие к человеку. Именно давление среды вызвало перемены в регуляции генов, ответственных за поведенческие навыки, необходимые для адаптации к новым условиям обитания, считал Дмитрий Беляев. Такие гены, как правило, обладают множественными регуляторными функциями. Этим и объясняется взрыв разнообразия, наблюдаемый у всех одомашненных видов при их сравнении с дикими родственниками. Поэтому отбор, главным вектором которого было изменение поведения, он назвал дестабилизирующим.

"Знаете, что было самым поразительным на том этапе эксперимента? То, с какой скоростью происходили перемены. Уже в шестом поколении были первые единичные щенки, которые не только не боялись людей, но и радовались при виде человека: виляли хвостом и издавали приветственные звуки. В десятом поколении такая "доместикационная элита" составляла 18 процентов, а к двадцатому поколению — 35 процентов. Сегодня, после почти шестидесяти лет, около восьмидесяти процентов лисиц демонстрируют ярко выраженное дружелюбие к человеку. И это достигнуто лишь путем отбора особей и получения от них потомства. По меркам эволюции — чрезвычайно короткий срок", — говорит один из исследователей, занятых сегодня в проекте, старший научный сотрудник ИЦиГ СО РАН, кандидат биологических наук Анастасия Харламова.

Ручные лисицы, выведенные в Институте цитологии и генетики Сибирского отделения РАН, демонстрируют поведение, характерное для собак — радуются приходу человека, сидят у него на руках, виляют хвостом, любят поглаживания и почесывания.

© РИА Новости / Александр Кряжев

Невероятные совпадения

Эксперимент по одомашниванию лисиц начался в 1959 году. К тому времени уже было известно, что молекула ДНК представляет собой двойную спираль, но о расшифровке геномов живых организмов ученые могли только мечтать. К XXI веку, когда технологии позволили прочесть последовательность ДНК, на лисьей ферме проживало около тысячи одомашненных особей. Кроме того, там создали популяцию агрессивных животных — отбирались и скрещивались между собой самые злобные лисы.

Две контрастных группы позволили приступить к исследованию молекулярно-генетических механизмов поведения. Генетики создали новую популяцию, гибридную между ручными и агрессивными лисицами, и детально проанализировали ее потомство. В описании включили почти сто мелких признаков дружелюбия или агрессивности.

Результат — карта лисьего генома, созданная под руководством Людмилы Трут из ИЦиГ СО РАН и Анны Кукековой, работавшей в то время в Корнельском Университете (США). Ученые сравнили полученные данные с картой генома собаки. Анализ особенностей наследования признаков поведения выявил несколько участков в ДНК лисицы, которые могли быть связаны с искусственным отбором в эксперименте новосибирских генетиков.

Самое поразительное, что один из участков — на 12-й хромосоме лисицы — оказался гомологичным, то есть родственным участку в геноме собаки, также вовлеченному в процесс ее приручения. Это указывает на то, что одомашнивание собаки шло примерно так же, как лисиц, — отбирались наименее агрессивные особи.

Гены дружелюбия

Важный этап в генетике одомашненных лисиц начался в 2018 году, когда международная команда генетиков расшифровала и сравнила между собой геномы "ручных", агрессивных и не подвергавшихся отбору по поведению контрольных лисиц. Ученые идентифицировали 103 участка, наиболее различающиеся между этими группами. Сопоставив эти данные с выполненным ранее анализом наследования поведения экспериментальных лисьих семей, исследователи обнаружили, что 30 из этих 103 участков совпадают. Иными словами, они выявлялись при использовании обоих методов.

Чуть позже более детальный анализ одного из этих участков показал, что в нем содержится всего один ген — SorCS1. Ученые предположили, что изменения в поведении одомашненных животных (а отбор первоначально шел именно по признаку наиболее "ручного" нрава) могут быть связаны с определенным вариантом гена SorCS1. Этот вариант встречается лишь у самых дружелюбных лисиц и регулирует белки, вовлеченные в передачу сигналов между нейронами центральной нервной системы.

По словам Анны Кукековой, этот ген отвечает за вполне конкретное поведение — желание лисицы продолжать общение с человеком, когда тот провел с ней некоторое время и собирается уходить. Поэтому считать именно этот ген ответственным за дружелюбие лисиц неправильно. Поведение прирученных животных контролируется многими участками генома, и у каждого своя зона влияния. Одни определяют, будет ли лиса рада человеку, другие — ее отношение к прикосновениям, поглаживанию.

"Поведение — это очень сложный признак. Мы пока не знаем, сколько генов вовлечено в процесс доместикации, как они взаимодействуют. Мы только-только получили первые данные, подтверждающие, что да, есть определенные участки в геноме, отвечающие за формирование ручного и агрессивного поведения, что эти участки отличаются друг от друга и определенным (сложным) образом взаимодействуют. Поэтому впереди еще очень много работы", — объясняет Анастасия Харламова.

Беляев был прав

"Академик Беляев полагал, что если ведется очень жесткий отбор по определенным признакам, то происходит дестабилизация организма животного, и можно получить животных с совершенно новыми, не известными ранее особенностями. Скорее всего, феномен, который Дмитрий Константинович объяснял с позиций своей концепции, связан с жестким отбором по комбинации нескольких или многих генов, в результате чего возникает их сочетание, крайне редкое у индивидуумов в природе. Также, возможно, мишенями селекции становятся гены с широким спектром действия — например, если это какой-то регуляторный ген, он может влиять как на поведение, так и на морфологию. Мы не думаем, что наблюдаемые нами мутации возникли именно в экспериментальной лисьей популяции; скорее всего, они существовали в популяциях лисиц очень давно, но их частота встречаемости в наших популяциях была увеличена за счет селекции", — пишет в научном журнале "Природа" Анна Кукекова.

Пломбир, живущий в семье Татьяны Абрамовой, — наглядная иллюстрация того, что гены, связанные с ручным поведением и доверием к человеку, влияют и на внешний вид животного. У лиса закругленная морда, пятна на спине и у глаз. Он умеет махать хвостом и очень привязан к хозяйке. Ходит за ней по пятам, запрыгивает на колени, требует себя погладить.
"Лиса — это, конечно, не кошка и не собака. Но по темпераменту они ближе к собакам — очень быстро схватывают команды. Наш лис хорошо ладит с детьми, вообще никакой агрессии по отношению к нам нет. Порой даже забываешь, что это за животное. А потом сидишь на диване и вдруг понимаешь: это же лиса у тебя под боком и ты ей брюшко чешешь. Ощущение непередаваемое", — улыбается Абрамова.

Автор Альфия Еникеева

https://ria.ru/20190527/1554885485.html

(с.) МИА «Россия сегодня»

В самой истории возникновения межвидового альянса человека и собаки есть много загадок, решить которые пока не смогли ни археологи, ни генетики. Недавно группа шведских и британских ученых попыталась найти связь между генетическими особенностями человека и его решением завести мохнатого друга. Такие результаты могли бы пролить свет как на историю взаимоотношений людей и предков нынешних собак, так и на перспективы использования собак в современной медицинской практике
Одомашненные собаки появились в сообществах охотников-собирателей очень давно: примерно 15 тыс. лет назад в Европе, 12 тыс. – на Дальнем Востоке, 10 тыс. – в Америке. За последующие тысячелетия тесные связи между человеком и собакой стали характерной чертой всех мировых культур. Долгое время люди использовали этих животных исключительно как полезный «инструмент»: собаки помогали охотиться, пасти скот, защищаться от хищников и врагов. Но этим их роль не исчерпывалась, судя по тому, что уже доисторические собаки стали использоваться в погребальных ритуалах. А еще позднее собаки заняли прочное место в духовном мире человека, о чем свидетельствует, к примеру, огромная стая каменных изваяний собак в городке Лэйчжоу на юге Китая, где их до сих пор почитают как защитников, чадоподателей и управителей погоды.
И все же сегодня собак заводят больше для общения, чем для охраны или охоты. И делают это не зря: как показывают исследования, собаковладельцы, как правило, физически более активны и к тому же чувствуют себя менее одинокими и более благополучными. В первую очередь это относится к пожилым людям. Кроме того, собак все чаще используют для реабилитации больных (например, при послеоперационном ведении в педиатрии).
Но все не так просто: оказывается, собаки оказывают благоприятное влияние далеко не на всех. Кроме того, до сих пор остается неясным, что является первичным, а что вторичным в отношении хорошего самочувствия собаковладельцев. Вызывает ли такой эффект присутствие домашнего питомца, либо само побуждение завести собаку коррелирует с определенными особенностями генетики и, соответственно, здоровья человека. Имеются данные, что между владельцами собак и кошек имеются личностные различия, так что есть основания полагать, что подобные различия могут существовать между «собачниками» и теми, кто не держит домашних животных.
Чтобы выявить генетическую основу «собаковладения», ученые проанализировали данные о 35 тыс. пар однояйцевых и разнояйцевых близнецов из соответствующего шведского реестра, а также информацию из национального реестра собак, где имеются данные на каждую собаку и ее владельца. Изучение близнецов – известный метод, которые используется при анализе влияния на какой-то признак генетических факторов и факторов среды. Однояйцевые близнецы имеют одинаковый геном, разнояйцевые – генетически совпадают в среднем на 50%, как обычные братья и сестры. При этом все они живут в одинаковых условиях, поэтому влияние средового компонента можно в значительной мере исключить.
В результате исследователи выяснили, что оба однояйцевых близнеца заводят собаку намного чаще, чем разнояйцевые. Расчеты показали, что этот выбор более чем на 50% обусловлен именно генетикой. Это, конечно, не является абсолютно строгим доказательством того, что признаки, облегчающие человеку общение с собаками, сформировались у него эволюционно. К тому же гены, связанные с таким поведением, могли находиться под действием естественного отбора в силу других причин и лишь случайно поспособствовали успеху собаководства.
Чтобы выяснить, подвергались ли в древности владельцы собак эволюционному отбору на «собаколюбие», можно провести сравнительные молекулярно-генетические исследования в популяциях с разной историей взаимодействия с этими животными. И если мы точно будем знать ответственные за это генетические варианты, то исследования древней ДНК в сочетании с археологическими данными позволят нам получить более ясную картину взаимодействия собак и людей в древности. Что же до наших дней, то такие знания можно было бы использовать для улучшения здоровья тех из нас, у кого любовь к собакам заложена в генах.

Неолитическое захоронение (Авердон, Франция)

Собака – одно из первых одомашненных животных. На заре своего совместного существования с людьми эти «друзья человека» не играли роль беззаботных домашних любимцев. Собаки честно отрабатывали свой «хлеб»: их использовали как помощников на охоте и как тягловую силу, а с развитием животноводства и земледелия они стали охранниками человеческих поселений, посевов и стад. Об особых отношениях, связывающих нас с этими хищниками, свидетельствуют останки собак, обнаруженных в погребениях времен европейской предыстории, начиная с палеолита

В Южной Европе, на юге нынешней Франции и севере Италии находки останков собак связаны с человеческими погребениями и сакральными сооружениями, относящимися ко времени неолита. Для Пиренейского полуострова подобные находки задокументированы начиная с конца V тыс. до н.э. Считается, что они являются свидетельствами ритуальной деятельности, важную роль в которой играли жертвоприношения собак. И такая практика продолжалась здесь сотни лет, включая меднокаменный, бронзовый и железный века, в различных культурных средах.

Ученые из Барселонского автономного университета и Барселонского университета (Испания) исследовали останки 26 собак, найденных в четырех погребальных комплексах среднего неолита в провинции Барселона в Каталонии. Эти находки были первым свидетельством использования собак как погребального символа в так называемой ямной культуре, названной так по характерному способу захоронений в ямах под курганами, которая существовала на северо-востоке Пиренеев около 4200–3600 лет назад до н.э.

Оказалось, что все останки принадлежали особям в возрасте от месяца до шести лет, при этом большую часть составляли молодые животные – от годовалых до трехлеток; взрослые особи были примерно одного размера, около 40–50 см в холке. По сравнению с многочисленными разрозненными костями других домашних животных, обнаруженных там же, скелеты собак были более полными, хотя и с разными анатомическими «недостачами». К тому же они не имели признаков порезов или переломов, которые бы свидетельствовали о таких манипуляциях, как удаление мяса или потрошение. Размещение останков собак в погребениях было различным, но в большинстве случаев они лежали рядом с человеческими останками, включая единственный полный собачий скелет, найденный в погребении младенца. Такое расположение, как и признаки каких-то намеренных действий с телами собак, подтверждают, что эти животные использовались в качестве ритуальных жертв. В пользу этой гипотезы говорит и возраст собак, так как наибольшая естественная смертность характерна для самых молодых и старых особей.

Исследователи также провели изотопный анализ останков 18 собак, чтобы определить особенности их рациона. Оказалось, что питание большинства из них было сродни человеческому – смешанному, с большой долей злаков. На основе данных по экономике северо-востока Пиренейского полуострова того периода, а также того факта, что в собачий рацион входила пшеница, ученые делают вывод, что животные питались либо пищей, специально приготовленной для них человеком, либо его пищевыми отходами. Другими словами, уже в это время собаки состояли «на довольствии», а однородность в размерах животных указывает на определенный контроль за их размножением, т.е. может рассматриваться как признак селекции.

Свидетельства сходного смешанного питания собак и людей в неолите были ранее получены на археологических раскопках во Франции, Китае и Анатолии. А недавно было доказано, что собаки более эффективно, чем их предок волк, переваривают углеводы и крахмал благодаря свои генетическим особенностям (что и подтверждается широким распространением современных коммерческих кормов). Такое радикальное изменение «естественного» питания высвободило собакам время для выполнения задач, поставленных человеком, и стало залогом их дальнейшего сближения с сообществом людей. Из сферы экономики эти взаимоотношения могли перейти в другую сферу – духовную, где собаки имели уже другую, символическую ценность. Обитая в тесном контакте с людьми, доисторические собаки стали их «компаньонами» не только в жизни, но и в смерти.

Фото: https://www.flickr.com и https://pxhere.com

Лошади сыграли важнейшую роль не только в существовании некоторых природных комплексов, но и в истории человечества. С развитием технического прогресса им, казалось, не осталось места в современном мире.

Одичавшие лошади озера Маныч (Ростовская область). Не менее полувека живут лошади на острове посреди соленого озера по законам своих диких предков.

Табун бегущих лошадей — топот копыт, мелькающие ноги, развевающиеся на ветру гривы — символ мощи, неукротимости, свободы. Правда, увидеть такую картину сейчас мало кому удается. А вот раньше...

В позднем плейстоцене (126–12 тыс. лет назад) значительная территория Евразии была покрыта перигляциальными степями, которые представляли нечто переходное между известными нам сейчас степями и тундрой. Существовала на этих просторах так называемая мамонтовая фауна, в которой дикие лошади были многочисленными и разными.

О том, как они выглядели, дают представление облик лошади Пржевальского и мумии плейстоценовых лошадей, которые периодически вытаивают из вечной мерзлоты Якутии и Чукотки.

Лошадь Пржевальского дает представление о том, как выглядели и другие, вымершие, дикие лошади Евразии.

Климат менялся, представители мамонтовой фауны вымирали, первобытные люди активно охотились на крупных животных, в том числе и лошадей. Дожили до исторического времени, видимо, три-четыре вида: тарпан (с лесной и степной формами), ленская лошадь и лошадь Пржевальского.

Ареал ленской лошади в постледниковое время оказался мозаичным, что на фоне продолжающегося изменения климата и возрастающей охотничьей активности человека, видимо, послужило причиной ее вымирания около 4 тыс. лет назад.

Тарпан продержался дольше: последние животные были истреблены в Восточной Европе в XIX веке.

Лошадям Пржевальского «повезло» больше. Вид оказался вытесненным в труднодоступные пустынные районы Центральной Азии и стал известен науке только в конце XIX века, но под натиском цивилизации через 70–80 лет и он из природы исчез. Одно из последних исследований, правда, заронило зерно сомнения в том, что лошадь Пржевальского была настоящей дикой лошадью.

Из оставшихся в зоопарках особей этого вида его численность была постепенно восстановлена до того уровня, когда стало возможным вернуть его в природу. Сейчас обитающих на свободе лошадей Пржевальского можно увидеть в природных резерватах Монголии, Китая, Казахстана, Белоруссии.

На вопросы, где, когда и кем были лошади одомашнены, однозначных ответов до сих пор нет. Основная проблема состоит в том, что на археологическом материале момент перехода от лошади-объекта охоты к лошади домашней поймать очень сложно. Так как лошади населяли обширную степную зону Евразии, то приручить их могли где угодно и даже, возможно, не в одном месте, и произошло это примерно 6 тыс. лет назад.

Большинство ученых признают наиболее вероятным местом одомашнивания черноморо-каспийские степи. Сейчас активно обсуждаются в качестве родины домашней лошади еще и степи современного северного Казахстана. Здесь на раскопках поселений ботайской культуры найдены артефакты, которые могут свидетельствовать о самых ранних попытках разведения и использования лошадей в хозяйственных целях.

Эти ботайские, уже якобы одомашненные лошади оказались генетически очень близкими к современным лошадям Пржевальского. На основании этого был сделан сенсационный вывод: лошадь Пржевальского — вновь одичавшая домашняя лошадь. Однако это открытие скорее является доказательством неудачной попытки одомашнивания этого вида диких лошадей.

Не подтвердились и гипотезы происхождения очень своеобразных пород — якутской и испанской соррайя — непосредственно от плейстоценовых диких лошадей. Наиболее вероятным предком всех домашних пород считают европейского тарпана. А разнообразные породы лошадей, которых сейчас в мире более 400, являются результатом целенаправленной секции.

Якутская порода. Самая северная порода в мире. Они могут выдержать долгую полярную ночь с морозами до −70 градусов, рожать жеребят, когда еще вокруг глубокие сугробы, за короткое северное лето успеть подготовиться к следующей зимовке

Россия в начале ХХ века была одной из самых конных стран мира. Имея большое разнообразие природных условий, она имела и достаточное количество адаптированных к конкретным местностям пород лошадей. Однако время и технический прогресс вытеснили лошадь из большинства сфер повседневной жизни: 22% пород лошадей уже исчезли, а численность 29% пород или находится на нижнем пороге возможности сохранения, или их существование вообще ставится под сомнение.

Мезенская порода. Одна из самых северных российских пород. Неприхотливые к кормам, умеющие ходить по глубокому снегу, эти выносливые лошадки были верными помощниками поморов. Сейчас их осталось не более 500 особей.

Несмотря на длительное совместное существование с человеком, лошади не утратили многих признаков своих диких предков. Они вполне в состоянии выжить самостоятельно в природе без поддержки человека. Помимо всего они оказываются чрезвычайно адаптивными к очень разным, порой экстремальным природным условиям.

Появление одичавших лошадей — чаще всего процесс случайный и стихийный. Лошадей «забывают» или бросают на произвол судьбы, или они убегают сами — вариантов много.

Самыми знаменитыми одичавшими лошадьми являются, пожалуй, американские мустанги. Но одичавшие лошади есть на всех континентах, за исключением, конечно, Антарктиды. Они освоили океанические побережья, северные пустоши, горы, пустыни (например, Намиб). Есть они и на территории России.

Немногочисленные группировки таких животных появляются в самых разных местах: на Кольском полуострове и в волгоградских степях, в Дагестане и Калмыкии, на островах в дельтах Дона и Волги, на Камчатке, Сахалине и Курильских островах. Но большинство из них довольно быстро исчезает — охотников пострелять везде много. Самой, пожалуй, крупной и существующей вот уже около полувека группировкой пока остается популяция на острове Водный на озере Маныч-Гудило, в Государственном природном биосферном заповеднике «Ростовский».

Великолепные адаптационные способности к разным природным условиям домашних лошадей аборигенных пород и одичавших лошадей получили неожиданное применение в новой области.

Сокращение сельского населения и сельскохозяйственных угодий, антропогенное разрушающее воздействие на природу приводит к образованию значительных по площади, но разрозненных (мозаичных) территорий нарушенных и обедненных сообществ. Это уже не поля, но еще не настоящие луга, степи или леса.

Для ускорения их восстановления не хватает ряда видов животных, и прежде всего копытных. Именно они способны съесть и вытоптать сорную растительность, обогатить почву удобрениями, запустив процессы заселения территорий разнообразными животными и растениями, возвращая их к естественному природному состоянию.

Но в силу мозаичности и небольших площадей отдельных участков использование для этих целей диких копытных часто затруднено, да и многие их виды уже вымерли или истреблены человеком. Вот тут-то вспомнили про домашних животных.

Ревайлдинг (в буквальном переводе с английского — возвращение к дикому состоянию) — активно развиваемое ныне течение природовосстановительной технологии. В таких проектах используют аборигенные породы крупного рогатого скота и лошадей. Они неприхотливы к кормам и условиям обитания и могут замещать дикие виды. При подборе пород стремятся использовать похожих по внешнему виду на дикие виды: туроподобный скот и тарпаноподобный польский коник — вот наиболее популярные. Ревайлдинг-парков уже достаточно много в Европе, в них можно почувствовать себя словно перенесенным во времени — в эпоху позднего плейстоцена.

Польский коник. Порода домашних лошадей, выведенная в Польше в начале XX века. Их еще называют восстановленными тарпанами, так как внешне они похожи на диких лошадей, обитавших до XVIII–XIX веков в Восточной Европе.

Есть и еще одно направление ревайлдинга. Оно связано с сохранением более щадящего для природы традиционного землепользования, национальных традиций и культуры. И здесь опять главную роль играют местные, аборигенные породы скота и лошадей. Если учесть, что тенденции к применению органического сельского хозяйства, развитию сельского и экологического туризма в последнее время возрастают, то есть надежда на решение сразу нескольких проблем.

Ну и про возможность полюбоваться на стада если и не исходно диких, то вольных лошадей тоже не стоит забывать.
via