Амазония

Предупреждение: Если история кажется вам знакомой, читайте P.S.

Кривой ромб лунного света был единственным украшением пустой деревянной комнаты с одним окном. Сидя в тени у двери на корточках, Фабио Моралес молча мастерил допотопные силки. Глухую тишину нарушал лишь мерный топот маленьких лапок в другом конце комнаты. Крупная крыса то и дело останавливалась, чтобы поскрести пол, словно пыталась что-то найти. Эти звуки раздражали молодого парня. Он хотел как можно скорее покончить со своим занятием, но механизм постоянно заедал. Он в очередной раз взглянул на грызуна - как раз в тот момент, когда тот остановился, направив свою мордочку на человека. В эту же секунду сверху послышался частый приглушённый треск, словно растягивалась огромная металлическая пружина. Перерыв между стуками становился дольше.

Всё ещё пялясь на крысу, Фабио краем глаза заметил движение. По стенам стекала вниз тёмная жидкость, окрашивая сумрачные доски в чёрный цвет. Не успел юноша понять - что это, как пол уже оказался покрыт этой субстанцией. Зверёк, заметив изменения, тревожно встал на задние лапки, а затем принялся наматывать круги по центру комнаты. Вскоре воды стало так много, что ему пришлось барахтаться в ней, разбрасывая капли вокруг себя. Стуки не прекращались. Моралес, так и не поднявшись, обратил внимание на свои руки. Те уже были в вязкой жидкости, медленно стекающей с девяти пальцев. Внезапно по воде пошли волны, но слишком широкие для маленького грызуна. Проследив за ними, крысолов увидел в дальнем углы комнаты чью-то сгорбленную чёрную спину. Она содрогалась под гортанные звуки, смешанные с кряхтением.

Наблюдая за существом, Фабио услышал, как оно наконец с облегчением что-то выкашляло - влажный звук слюны, капающей изо рта нельзя было с чем-то спутать. Какое-то время ничего не происходило. Но вдруг крыса в центре помещения тонко запищала, с усердием поплыв к стене. Лишь тогда из тьмы на лунный свет выплыла толстая змея бледного оттенка. Она направлялась как раз с той стороны, где сидело скрюченное существо. Стук стал громче. Добравшись до стенки, маленький разносчик чумы, не переставая кричать, начал царапать её, безуспешно пытаясь выбраться из воды. Пару раз он окунулся с головой, упав вниз. Змея же, подплыв ближе, ушла под воду, и когда крыса рухнула туда в третий раз, назад уже никто не вынырнул. Наступила тишина. Тщетно ища обоих, Моралес вспомнил о фигуре в углу, но переведя взгляд никого не увидел. Он напряжённо высматривал признаки посторонних, когда над его ухом раздался тот самый гортанный звук, а на плечо легла мокрая ладонь.

Крик, с которым юноша проснулся, оказался на деле судорожным всхлипом. Резко приняв сидячее положение, он вздрогнул, когда с его плеча соскочил пушистый комок с длинным лысым хвостом. Тяжёло дыша, Фабио заозирался, пытаясь прийти в себя. Тьма не отступила, но то был лишь мрак, который легко рассеивался солнечным светом. Оранжевые лучи просачивались сквозь потолочные доски. Один из них указал на кожаный мешочек, подле лежбища. Тюк странно шевелился. Приподняв край, Моралес увидел второго грызуна. Негоднику уже удалось прогрызть небольшое отверстие, куда помещался его нос.

Поволока в глазах тут же исчезла – там, внутри, хранились личные вещи. В том числе иссушенный, но до сих пор приятно пахнущий цветок, подаренный ему Эвитой перед отплытием. Вероятно, именно этот запах и привлёк мелкое отродье, которое с голода решило сунуть свою морду туда, где могло быть что-то съестное. Осторожно взяв ботинок, заранее поставленный рядом, парень со всей силы отшвырнул грызуна подальше. Зверёк отлетел прямо к мирно спящему Начо, лежавшему точно так же – на тонком одеяле – у противоположной стены. Резко всхрапнув, тот приподнялся и брезгливо отпрянул от пушистой мелочи, но крыса уже умчала в сторону тюков, сложенных в глубине трюма.

- Извини, - пробормотал Фабио. Не дождавшись ответа, он принялся осматривать сумку на предмет других повреждений. Начо, сперва непонимающе глядевший на него, буркнул «придурок...» и повернулся на другой бок. Хорошо, что на месте бывшего сторожа монастыря не оказался, например, Рикардо, работавший ранее похитителем трупов, или Пио – воришка, затесавшийся в ряды отряда авантюристов. Эти двое были явно пострашнее переносчиков чумы и Фабио старался держаться от них подальше, насколько позволяла площадь корабля.

Удостоверившись, что все вещи целы, он взглянул на отверстие, ведущее на палубу. Снаружи уже занимался рассвет, знаменующий начало 36-ого дня путешествия к берегам Нового Света. Всё ещё не отошедший от кошмара, молодой человек решил, что неплохо будет развеяться снаружи. Он обернул сумку своим же одеялом - починит потом. Стараясь не разбудить никого из четырёх дюжин спящих моряков и участников экспедиции, Фабио поднялся по скрипучим ступеням навстречу свежему воздуху.

Утренний ветерок, подобно невесомому водопаду, практически сразу стянул с него легким порывом пахучую ауру судового «подземелья». Опираясь на края прохода, Он ощутил пальцами еле дребезжащую поверхность палубы. Резкая смена обстановки окончательно освободила его от мрачных мыслей. Юноша привычно вдохнул солёное амбре, окутывающее одинокую каракку со всех сторон и пронизывающее её насквозь.

Здесь уже бодрствовали несколько матросов, а на ахтеркастле мраморным изваянием застыл Мануэль Альварес. Этот врач также согласился принять участие в миссионерском походе к берегам «зелёного» континента. За круглыми очками скрывался сосредоточенный взгляд. Нижняя челюсть как всегда гуляла сама по себе, свидетельствуя о скрытом ходе мыслей. Рукава традиционно закатаны, обнажая непривычно выбритые руки. Заметив вылезшего Фабио, мужчина вежливо кивнул и, оттолкнувшись от перил, неторопливо ушёл к каютам. Отряхнув ладони, Фабио первым делом направился в форткастлю – носу корабля – чтобы увидеть признаки земли. Увы, утро выдалось туманное. За мглистой завесой, освещаемой слева лучами солнца, не было видно дальше пары сотен метров.

«Эксальтада» (исп. «Возвысившаяся») должна была прийти к пляжам Азии* ещё неделю назад, но из-за шторма их сильно отнесло в сторону. Три десятка матросов, столько же солдат и ещё столько же волонтеров, плюс верхнее командование и священнослужители. Всем этим людям, так же, как и Моралесу, осточертело блуждать по морским просторам. Каждый из них жаждал ступить на твёрдую почву, пусть хоть в засушливой пустыне. Припасы подходили к концу, а горизонт всё никак не желал показывать долгожданную землю.

* В то время испанцы считали открытые территории Южной Америки частью Азии.

Это служило ежедневным поводом для бесконечных ссор перед всей командой между капитаном корабля Матео Баргасом и лейтенантом Марко Чавесом. Последний настаивал на том, что корабль идёт неверным путем и что Баргас – мореплаватель самого низкого пошиба, который «сведёт их в могилу своим непрофессионализмом и ленью». Капитан парировал все аргументы «опытом трёх больших плаваний» и смрадными отрыжками. Но спустя несколько лет после великого открытия Колумба в этих водах сгинули десятки «плавучих гробов» и такая же судьба легко могла постичь и эту команду.

Глубоко в душе Фабио уже начинали терзать сомнения насчёт того, что они в целости доберутся до земли. Мечты о неведомых лесах и затерянных в них городах грозили разбиться о рифы некомпетентности капитана судна. 17-летний Моралес попал сюда не просто так. Будучи потомственным ловцом крыс на севере испанской столицы, он прослышал о наборе желающих присоединиться к походу в Азию. Погоня за сказочными богатствами, скрытыми в джунглях, была в разгаре.

Снаряжались экспедиции - в море один за другим уплывали отряды из волонтёров и солдат нацгвардии. Так правительство одновременно избавлялось от назойливых идальго и искало новые ресурсы для обогащения казны. Формально же такие миссии освещали, как миссионерские - испанцы в доспехах и с оружием несли слово Божье неразумным дикарям.

Молодой человек к тому времени уже успел испытать на себе все тяготы ненавистной с детства профессии и потому быстро откликнулся на призыв. Хотя ему и пришлось оставить в родных краях возлюбленную, Фабио был слишком молод и легкомысленен, чтобы его сердце горело в тоске по симпатичной каталонской служанке. Кто знает, может этот поход принесёт ему кучу золота и домой он вернётся уже завидным женихом. Эвита наверняка полюбит его ещё больше, если останется верна до конца. Впрочем, вариант надолго задержаться в чужеземье юноша тоже рассматривал всерьёз. Экзотические территории, о которых он сполна наслушался в кабаках, явно превосходили в красоте скучные улочки Мадрида. Правда, всё это пока что оставалось под вопросом, поскольку до сих пор было неясно, доберутся ли они до места назначения.

Словно ведомый теми же мыслями, на марсовую площадку начал подниматься один из членов корабельной команды. Каждое утро Моралес смотрел снизу на то, как темнокожий матрос оглядывает окрестности, а затем разочарованно спускается для доклада Баргасу. Но в этот раз негр сразу уставился на юг, куда направлялась «Эксальтада». Приложив ладонь ко лбу, он напряжённо смотрел вперёд долгий десяток секунд, а затем заорал во всё горло. «Земля! Прямо по борту! Э-эй!». Живым подтверждением этого стала упитанная чайка, с приветственным криком пролетевшая прямо между мачтами. Не прошло и и минуты, как палубу наводнили все, кто был на корабле. Все наперебой пытались докричаться до смотрящего, чтобы узнать подробности.

- Как далеко?! Ты видишь города?! Там есть люди?!

Впрочем, совсем скоро туман развеялся, сведя какофонию голосов на нет. Каждый молча застыл на месте, раскрыв глаза как можно шире в попытке обозреть всё, что предстало перед ними впереди. Всё, как и представлял себе Фабио: жёлтые пляжные пески, поднимающиеся из воды, постепенно переходили в зелёные луга, а те - скрывались среди пока что редких деревьев. Но чуть дальше безмолвными гигантами поднимались из рощи кудрявые холмы и скальные стены, испещрённые бороздами. Вдоль пляжа летела стайка ярких птиц, ветер услужливо донёс их нежное щебетание. После многодневного однообразия пейзажей, такой вид поистине захватывал дух. В толпе прозвучало хриплое:

- Братцы, мы что все померли и попали в Рай?

Фабио повернул голову в поисках говорящего, но взгляд зацепился за стоявшего неподалёку лейтенанта Чавеса. Усатый блондин со снисходительной физиономией как раз обернулся в сторону находившегося на ахтеркастле и улыбающегося гнилыми зубами капитана корабля. Вояка благодарно кивнул, однако в его глазах читалось: «Спасибо, конечно, но можно было бы и без драмы». С этим было нетрудно согласиться.

Они добрались до цели, но припасы, заготовленные для первой недели на суше, были на исходе. Значит сперва им придётся потратить время на охоту и собирательство. А это в свою очередь сулило неприятности. Никто не знал, что здесь можно есть, а что нельзя, но времени на то, чтобы разобраться попросту не было. Даже Серджио - тщедушный, но высокий садовод с длинными волосами, завязанными в хвост - вряд ли сможет сильно помочь в этом деле. Команда запросто могла отравиться и умереть от неведомой снеди, не прожив и недели в новых условиях.

Однако сейчас мало кому было дело до этого: матросы уже сновали по кораблю, выполняя приказы Баргаса. А половина рекрутеров скрылись в трюме, чтобы собрать свои пожитки и поскорее спуститься на сушу. Взволнованный Фабио поспешил вслед за ними, боясь, как бы кто не умыкнул в суматохе его вещи. В голове зудела лишь одна мысль: «Как далеко я заплыл!». До самого последнего момента цель путешествия казалась ему несбыточной сказкой. Но сейчас парень понимал - уже чуть больше чем через час настанет пора действовать. Выживать, познавать новый мир, знакомиться с его жителями. Это будоражило больше чем, что-либо в жизни. Место, о котором он так много мечтал, оказалось пугающе близко…

Спустя три часа

Четыре широких лодки, рассчитанные каждая на двадцать человек, приближались к линии берега. Гребли и матросы, и волонтёры. Каждого раздирали противоречивые желания. Хотелось работать веслом активнее, чтобы скорее добраться до твёрдой земли. Однако земля эта, несмотря на красоту, пугала и внушала благоговейный трепет. Ни один из участников экспедиции не сводил глаз с побережья. Фабио сперва пытался «объять необъятное», оценивая открывающиеся виды широким взглядом, но затем начал присматриваться к деталям.

Песок был слишком белым, не таким, как в Испании. Растительность казалась ненастоящей, настолько чужеземной, что в её существование верилось с трудом. А здешний воздух хвастал незнакомыми ароматами, сбивающими с толку. Сидящий рядом с Моралесом старик в очередной раз поднял обожжённой рукой сползающую ему на глаза большую шапку и поёрзал на месте.

- Слушайте, а давайте поднажмём. Очень уж отлить хочется, сил нет.

Сзади ему ответил кудрявый мулат Маноло Гарсиа, бывший браконьер.

- А ты, Фонарь, если будешь и дальше грести ребром, вряд ли вообще куда доберёшься.

Дед взглянул на конец весла и сварливо сплюнул.

- Я не слепой, - он оглядел всех в лодке. - Просто отвлёкся.

Прошли долгих полчаса, прежде чем они наконец добрались до кромки пляжа. С каждой лодки спрыгнули по два человека, чтобы на веревках дотянуть их до суши. Большая часть испанцев внимательно озиралась по сторонам, лишь некоторые рекрутеры выбрались за борт раньше времени и ринулись вперед. Капрал Димас Промино, стоящий на носу одной из лодок, недовольно гаркнул на нарушение дисциплины, но его никто не послушал. Один из парней, спотыкаясь в воде, домчался до песка и со стоном облегчения упал на колени. Тяжело дыша, он засмеялся, распластав руки на земле и уткнувшись в неё лицом. Остальные «поспешившие» повторили за ним.

Постепенно все оказались на берегу. Пока солдаты сдержанно осматривали местность, а матросы спокойно таскали груз, волонтёры радовались и кричали, словно дети. То и дело кто-то провозглашал «Пресвятая Альмудена, благодарю тебя!», «О, Дева Монсеррат, ты услышала мои молитвы!», «Святая Мерседес, храни тебя Всевышний!». По этим праведным крикам можно было понять, что собрались здесь не только мадридцы, но и каталонцы, и севильцы, и даже жители других государств. Моралес, тоже севший на колени, заворожённо черпал ладонями чужеземный песок, высматривая в нем мелкие камушки и ракушки. На смену усталости и тревоге пришли возбуждение и радость.

- Так, собираемся! - лейтенант громко постучал прикладом своего ружья по вытащенному на берег ящику. Он двинулся через толпу, хаотично разошедшуюся по пляжу. Пройдя мимо Фабио, Чавес по-отечески хлопнул парня по плечу. - Подъём, Моралес.

Крысолов энергично встал, готовый к любым приказам. Однако на то, чтобы организовать первое собрание ушло время - священник Торре уже успел начать службу, собрав подле себя большинство присутствующих. Лейтенант не стал препятствовать, а наоборот призвал к участию всех. Лишь когда все перекрестились, он начал раздавать поручения. Предстояло как можно скорее организовать лагерь. Поскольку на корабле оставалась большая часть груза, размещаться решили прямо на пляже, чтобы не таскать вещи далеко.

Руководил работами непосредственно капрал Промино, правая рука Чавеса. Сам же лейтенант занимался военными делами - нужно было обезопасить это место. Промино ещё на корабле зарекомендовал себя, как полная противоположность Чавесу. Если лейтенант был само добродушие с гражданскими, то капрал не терпел вольностей. Это не делало его плохим человеком в глазах волонтёров, но страх перед ним всё же был весьма существенным. К своим 28-ми он уже успел принять участие в очистке итальянских земель от французских гарнизонов в ходе событий Первой итальянской войны. Столь суровый опыт наложил на него отпечаток в виде длинного пореза от клинка на виске - в этом месте волосы больше не росли.

Уже походу развёртывания базы было решено организовать охотничьи группы. На корабле уже отмечался дефицит мяса, да и желающих увидеть неведомые джунгли изнутри было хоть отбавляй. Три небольших отряда намеревались разойтись по разным сторонам, пока остальные ставили палатки. Капрал знал об умениях каждого, кто попал в экспедицию. Именно он решил, что ловец крыс сможет хоть как-то помочь в поиске живности. Вместе с Фабио в его отряд попали ещё пара волонтеров и пятеро солдат. Два других возглавили сам лейтенант и боцман «Эксальтады». К себе они взяли следопыта и браконьера, что немного смущало Моралеса - всё-таки с навыками таких профи ему будет нелегко соревноваться.

- Моралес, у тебя есть какие-нибудь силки или приманка? - Промино, до этого ни разу не снимавший мундир, успел переодеться в более подходящую одежду для путешествий. Вопрос поставил ловца в тупик. В городе он пользовался помощью ядов, клейких ловушек и ручного хорька, но ничего из этого он с собой не брал. Впрочем, однажды он видел, как пожилой коллега мастерил довольно простые силки, однако сейчас на это не было времени.

- Честно говоря, нет - я не думал, что меня сразу возьмут на охоту. Я могу сделать ловушки, но сегодня мы уже не успеем опробовать их, - Моралес напряжённо задумался, боясь разочаровать капрала. - Можно попробовать использовать пустые бутыли. Подойдёт для мелкой дичи...

Промино оценивающе взглянул на ящики с провизией. Естественно, они привезли на берег только полные, а значит надо найти способ перелить пойло оттуда в подходящие ёмкости. На помощь пришел Начо Хименес, тот самый бывший сторож, которого разбудил сегодня Фабио. Хриплый голос заядлого алкоголика каждый раз звучал как-то необычно - с таким идут в актёры, играть сказочных персонажей, вроде бесов или троллей.

- Могу лично опорожнить десяток бутылей в свою глотку… или вон ту бочку со жратвой, - поспешил объясниться пропойца. - Достанем всё оттуда и прикроем дно и стенки брезентом, вон он валяется.

Видимо одобрив эту идею, Промино снова обратился к Фабио, чтобы уточнить - хватит ли десяти бутылей. Затем отправил двух солдат осуществить задуманное, а сам занялся проверкой снаряжения. У каждого солдата в этой экспедиции были не традиционные аркебузы с коротким и толстым стволом, а совершенно новые, появившиеся в прошлом году, мушкеты - длинные и тонкие, изящно оформленные эмблемой испанской короны и замысловатым цветочным узором. Эти орудия были способны пробивать даже латные доспехи, и хотя никто еще не слышал о том, чтобы местные жители носили подобную защиту, некоторые опасные звери здесь могли оказаться слишком толстокожими.

Помимо мушкетов капрал и его подчинённые были вооружены острыми рапирами и небольшими кинжалами. Кроме того, у одного из солдат Фабио заметил арбалет. Броню никто надевать не стал, да и не собирался - от своих предшественников экспедиторы уже знали, что духота, комары и непроходимая зелень меньше чем за десять минут заставят проклясть металлические «оковы». Да и вообще, это было бы слишком для вроде бы мирной миссии. Тем не менее, латы все-таки привезли на берег, на всякий случай.

В общем и целом, складывалось впечатление, что всем им по плечу битва с целым полком французов. Половина из этих людей были подготовлены армией, а другая… что ж, тут всё было не так просто. Хотя на палубу проходил достаточно жёсткий отбор - каждый из волонтёров мог чем-то помочь отряду - были здесь и отъявленные мерзавцы. Помимо похитителя трупов Рикардо и воришки Пио, Фабио страшился одноглазого Че. Насколько парню было известно, этот молчаливый андалузец перед тем, как попасть в наёмники, был с позором изгнан со службы за убийство боевого товарища, посмевшего обсмеять его перед толпой. Собственно, эта тройка изначально держалась обособленно ото всех и никто к ним не лез, хотя те же Промино и Чавес не боялись приказывать им, уверенно ожидая выполнения их требований.

К счастью, ни один из этих «плохих парней» не пошёл с ними в лес. Кроме капрала, сторожа и трёх солдат добывать провизию пошёл садовод Серджио Маркес. Промино тоже попросил его лично, видимо надеясь, что тот всё-таки сможет найти какие-нибудь съедобные ягоды. Выходило, что их шестёрка негласно взяла на себя обязанности по поимке мелкого зверья и растений, в то время как остальные пойдут на крупную дичь. Это радовало: Фабио подметил, что немного робеет в этих несомненно опасных лесах. Если бы не солдаты с мушкетами, он бы уже не так уверенно согласился помочь.

Перед тем, как войти в чащу, Чавес провел инструктаж: отрядам охотников вернуться к полудню, а оставшимся к этому времени необходимо полностью оборудовать лагерь. Обсудив напоследок некоторые детали с капитаном Баргасом, он махнул всем рукой, призывая отправляться. Отряд под его командованием пошёл в центральном направлении, а остальные два - в диагональных. Фабио подтянул лямки рюкзака и вздохнул: позади шумно плескались волны, но звуки джунглей уже заполонили его слух. Они шли туда, где наверняка ещё не ступала нога человека из их цивилизации - этот Новый Свет и вправду можно было назвать Раем. С одним отличием: они всё ещё были на земле, без крыльев и нимба, а значит остаются смертными...

Продолжение читайте завтра!

P.S. Эту историю я уже публиковал здесь ранее, но с тех пор я успел много раз обсудить ее с одним замечательным краснодарским театральным режиссером. Благодаря его помощи, я понял свои ошибки и увидел отличные возможности. В итоге повествование было заметно переработано - новые персонажи, больше глубины, больше деталей. Дух сюжета окончательно прояснился и теперь я действительно доволен тем, что создал. Также я решил опубликовать здесь как можно больше глав - ранее меня "осудили" за то, что я прервал историю слишком рано, решив продолжить ее на платном сервисе. Извиняюсь перед всеми, кого ранее зацепила книга и я их "обломал". Но зато перед вами обновленные "67ДА", эдакая режиссерская версия - лучше и атмосфернее.

Всем Привет! Как дела?

Сегодня я не буду писать много)))

Вы знаете, что такое поророка?

Это явление происходит в самой большое реке в мире, в самом сердце тропических лесовоз Амазонки.

Поророка это волна, где образуется посреди реки.

Луна привлекает морскую водо который вторгается в пресноводную реку,Вызывает большие волну!

Сила настолько сильна, что меняет направление реки. он начинает работать в обратном направлении… Это сумасшедшй! Я знаю, но это реально. )

Это невероятное природное явление!

Это очень круто!)))

Природа потрясающая!

Если кто-то хочет узнать о Бразилии, напишите мне в Telegram: rcsilverio

)))

Один из ведущих экспертов по неконтактным племенам Амазонии Риели Францискато убит в Бразилии стрелой аборигена

В среду исследователь в сопровождении полицейских попытался приблизиться к представителям неизвестного ему ранее племени, которое никогда не контактировало с внешним миром.

Аборигены, заметив приближение чужаков, начали стрелять из лука. Полицейские успели спрятаться от стрел за машиной, но Риели Францискато повезло меньше. Стрела попала ему в область сердца.

«Он закричал, вытащил стрелу из груди, пробежал около 50 метров и упал бездыханным», — рассказал один из полицейских, сопровождавших Риели Францискато во время поездки.

Исследователя доставили в ближайшую больницу, но почти сразу по приезде он умер.

Несчастный случай произошел около резервации Уру Эу Вау Вау в западном бразильском штате Рондония близ границы с Боливией.

56-летний Францискато был сотрудником Национального фонда индейцев Бразилии и почти всю свою карьеру посвятил изучению жизни и защите неконтактных народов региона.

«Риели был спокойным, организованным человеком с мягкими манерами и был прекрасно осведомлен о всех опасностях [работы]. В этой поездке он был один, поэтому попросил полицейских сопровождать его», — рассказал агентству Рейтер коллега Францискато, бывший глава фонда Сидней Поссуэло.

Поссуэло считает, что агрессию со стороны аборигенов из «неконтактного племени реки Гаутарио» могло спровоцировать присутствие полицейских.

«Это племя известно как довольно миролюбивое», — сказал в интервью Франс пресс бразильский фотожурналист Габриэль Учида.

«Последний раз они появлялись в этом районе в июне… Это была большая и очень миролюбивая группа. Они даже оставили подарки в чьем-то доме», — говорит фотожурналист.

«На этот раз это были пять вооруженных мужчин — военная группа. Это означает, что произошло что-то такое, что заставило их решиться на месть», — полагает Габриэль Учида.

В правозащитной организации Kanindé отмечают, что аборигены иногда не способны отличить друга от врага, когда речь идет о людях из «внешнего мира».

Такие группы аборигенов иногда совершают жестокие нападения, когда, например, на их территорию вторгаются браконьеры.

В последнее время близ территории проживания племен аборигенов все чаще стали появляться золотодобытчики, лесозаготовители, браконьеры.

Обычно золотодобытчики и лесозаготовители появляются на территории племен в сопровождении полиции.

Президент Бразилии Жаир Болсонару выступает за активное освоение и использование земель Амазонии. Ранее Болсонару пригрозил «уничтожить» Национальный фонд индейцев Бразилии, который препятствует планам президента.

Как рассказывает Сидней Поссуэло, правительство лишило финансирования фонд индейцев Бразилии, из-за чего организация была вынуждена сократить штат и осталась без собственной охраны.

«Мы чувствуем себя загнанными в угол — из-за многих смертей, связанных с тем, что права аборигенов уже больше никто не уважает», — сказал агентству Рейтер друг и коллега Францискато Иванейде Кардозо.

Согласно данным правозащитной организации Survival International, в дождевых лесах Амазонии живут около 100 неконтактных племен.

https://news.mail.ru/incident/43326326/?frommail=1

Начало

Ночь

Утро

«День первый. Я часто пытался представить себе эти берега, пока наш корабль мчался к ним на всех парусах. Но все фантазии оказались блёклыми набросками по сравнению с тем, что мы увидели, оказавшись здесь. Я вступил на берега Рая. Небесные кущи проронили семена, которые взросли тут, на нашей грешной земле. Кажется, что даже солнце в этих местах ближе, чем в Испании. И даже смерть будто бы невозможна в столь прекрасном невинном саду».

Теряющий ночную прохладу, полную свежести, мягкий песок начинал приятно греть всё ещё нежные стопы. Вскоре он превратится в раскалённую массу, но пока что Элена наслаждалась краткими минутами предполуденной поры. Сейчас ей нужно было успокоиться. Десять минут назад у неё состоялся приватный разговор с Че – андалузцем, имеющим темное прошлое и лишённым одного глаза. А любая минута, проведённая рядом с ним, пробуждала внутри Перес дрожь и напряжение. Этот человек страшил не хуже призрачных дикарей.

Направляясь к палаткам Гонсалеса и Родригеса – парочки, которая сдружилась на почве обоюдной любви к деньгам – девушка собиралась закинуть в свой, стоящий рядом шалашик, сумку. Но на подходе замедлила шаг. Аристократ разговаривал с комиссаром Сантаной и, судя по его хмурому лицу, явно был чем-то недоволен. Элена уже знала – чем именно.

- Я что-то не пойму – меня в чём-то подозревают? – Рауль вальяжно полу-лежал на тюках, уложенных рядом со входом в его жильё, в то время как Сантана стоял рядышком, засунув руки в карманы. В метре от него тенью замер помощник комиссара.

- А вам есть что скрывать? – полицейский наигранно шутливо склонил голову.

- Секреты у каждого есть, сеньор комиссар.

Проходя мимо, Элена встретилась глазами с Сантаной.

- В этом вы, несомненно, правы…, - служитель закона сказал это вполголоса, проводя взглядом девушку.

- Может, объясните уже, что вы тут разнюхиваете? – Гонсалес явно разволновался и принял сидячее положение.

- Запросто. Сперва, только, скажите, кто может подтвердить ваше прибытие на собрание сразу после моего объявления о нём?

- Родригес. Он был рядом со мной.

- Хм, в моей работе таких называют заинтересованным лицом. Вы с ним неплохо скантовались и он наверняка заступится за вашу персону. Ну же. Неужели из всей полсотни людей, кто есть на пляже, вас видел только он?

Рауль тяжело вздохнул, негодуя. Он огляделся по сторонам и увидел Элену рядом с её палаткой.

- Пако! Эй! Скажи этому сеньору, что видел меня у главного кострища ещё до собрания – я помню, ты был там.

Девушка внутренне сжалась – именно этой просьбы она опасалась. Но Гонсалеса она всё же боялась меньше, чем андалузца. Перес медленно выпрямилась и приняла задумчиво-озабоченный вид.

- Разве? Простите, но я плохо помню – я разговаривал тогда с сеньором Гутьерресом. Не могу точно сказать…

- Что ты несёшь, шкед? – Гонсалес встал. – Ты же поздоровался со мной. Я пришёл туда сразу после разговора с комиссаром.

Элена пожала плечами. Аристократ сделал шаг навстречу ей.

- Что, память отшибло, щенок?!

Сантана остановил его за плечо, кивнув на палатку.

- Мне хотелось бы посмотреть на ваше жилище. Кое-кто сообщил мне о краже парочки мушкетов и я должен убедиться, что подозреваемые мною не причастны к этому.

Гонсалес нервно усмехнулся.

- А с чего вы решили, что я позволю вам рыться в моих вещах? Можете говорить сколько угодно, что у нас тут закон и всё такое, да только вы не действующий полицейский. Я не обязан вам подчиняться. И если уж искать пропавшее оружие, то идите к Иваресси – все в курсе, кроме вас, судя по всему, что он отсидел за кражу.

- Так уж вышло, что я уже был у него. И он со всей доброжелательностью пригласил меня в свою палатку, чтобы я убедился в его невиновности. Можете спросить его сами. Ну, так, что?

- Повторю ещё раз, вы не имеете права. Здесь не Испания. Вас избрали следить за порядком, а не копаться в чужом белье.

К этому моменту Сантана растерял всю любезность. Прищурившись от солнца, он покопался ногтем в зубах, убрав из голоса свой официальный тон.

- Знаешь что, Рауль. Я могу выбить из тебя сейчас всё дерьмо, у всех на глазах, и никто мне ничего не сделает. Никто за тебя не заступится. Я здесь решаю, кто прав, а кто – виноват. Хочешь, чтобы я обвинил тебя без следствия? Да запросто, мне же меньше работы – как ты сам отметил, я тут на добровольных началах. Так что, решай.

Гонсалес насупился, сжав губы. По его виду было ясно, что угроза возымела эффект – парень любил распускать перья, но в петушиный бой с орлом лезть не решался. Он медленно отошёл в сторону, давая проход комиссару. Тот молча зашёл внутрь. К тому моменту Элена уже отошла как можно дальше, чтобы не попасть аристократу под горячую руку. Она огляделась, чтобы найти, кому может пригодиться её помощь. Большая часть волонтёров была занята обустройством столовой. Работами руководил товарищ их повара, бывший владелец таверны. Перес направилась к нему.

Никто в лагере не знал, что она девушка. Все дни, проведённые на корабле, она тщательно скрывала свою сущность, и на то были весомые причины. Возможно, она и дальше бы строила незаконную карьеру в родном Кадисе, если бы не дневник. В книге, которая сейчас была тщательно спрятана в её вещах, хранились секреты, за которые могли убить. Впрочем… и без этого смертей хватало. И лишь Элена знала наверняка, что кроется за ними. Только ей было известно, кто повинен в гибели отряда Промино и того бедного солдата. Однако правда была слишком безумной, чтобы ею можно было поделиться со всеми.

Одетая, как обыкновенный паренёк, в мешковатой одежде, скрывающей почти зрелую грудь, девушка, уже привычно, типичной юношеской походкой подошла к Новарро. Полноватый мужчина с курчавыми волосами деловито направлял добровольцев, активно помогая в обустройстве места для общего питания.

- Сеньор Новарро, чем я могу помочь? – благодаря заметному «песку» в голосе, ей не приходилось прилагать больших усилий, чтобы выдавать себя за юношу.

- Я только что послал Моралеса за парусиной – натянем полотнища над столами, чтобы в дождь можно было поесть. Иди, подсоби ему.

Ловца крыс она быстро нашла. Его знал в лицо уже весь лагерь, хотя на корабле паренёк не высовывался, как и Элена. Но после того, как он и сторож Хименес вместе с солдатами принесли из джунглей вести о гибели отряда Чавеса, многие в лагере гадали – что именно увидели первые свидетели жестокого убийства. Сам Фабио с того момента выглядел неважно. Наверно, не смог нормально уснуть, подумала Перес. Тихо произнеся «давай, помогу», она взяла один из тентов с другой стороны и вместе они потащили его к столовой.

- Значит, после обеда ты снова отправишься за дичью? – Элена взглянула на молодого мадридца, отметив угрюмое спокойствие на лице. – Один?

- Нет. Сантана отправляет со мной Кастильо.

- Боишься? – Перес, вложив в голос сочувствие, спрашивала не из праздного любопытства. Этот юноша видел нечто ужасное – он заслуживал понимания.

Однако Моралес не отвечал – лишь покосился в сторону далёкого леса. Элена, ощущая мимолетное желание поговорить хоть с кем-нибудь, а заодно решив поддержать немногословного собеседника, продолжила.

- Ты вроде как вчера кого-то всё же поймал в свои ловушки. Муньос на раздаче сказал, что эти зверьки похожи одновременно на крыс и белок. Интересно, как это... Ты уже дал им название?

По Фабио было видно, что тот всерьёз задумался над её вопросом.

- Не знаю. Мы ведь не первые здесь. Может, уже кто-то назвал их?

- Может быть. Но вдруг твой вариант окажется более… красивым или подходящим?

Они как раз поднесли тент к ближайшему столу, аккуратно расстилая его рядом.

- Тогда… Эв`ит.

- Эвит? Это сокращённое от Эвита? Твоя подружка? – Элена по-мальчишески хитро прищурилась, вызвав у парня смущение.

- Ну, просто это имя означает ещё и нечто «оживлённое, живое». Эти зверьки очень подвижны.

- И при этом очень вкусные. Так, значит, ты оставил свою пассию далеко за морем, а сам рванул в опасные земли. Почему? Вы разошлись?

Ребята отправились за второй «крышей».

- Нет… Просто там я обыкновенный ловец крыс и большего мне не светило.

- Не хочу разочаровывать, но ты и здесь занимаешься этим.

- Ты прав, но здесь мой улов важен. Если бы я вчера не притащил этих грызунов, пойманного третьей группой мяса не хватило бы на всех.

На лице Элены появилось еле скрытое пренебрежение.

- И что же, ты собираешься до самого конца экспедиции только этим и заниматься?

- Что ты имеешь в виду?

- Ты ведь наверняка надеялся найти здесь… что-то существенное.

- Ты про золото? - Фабио вздохнул. – Здесь, конечно, очень красиво, но что-то мне уже не сильно верится, что мы найдём здесь хоть что-нибудь ценное.

Перес остановилась, заставив спутника замедлиться и обернуться. Она оценивающе оглядела парня, вызвав его недоумение.

- Что?

Сжав губы и мимолетно стрельнув глазами по сторонам, она перешла на полушёпот.

- А если я скажу тебе, что здесь действительно есть кое-что? Что-то, что оценят в Испании в целое состояние.

Моралес подошёл ближе.

- О чём ты?

- Я из тех, кто сел на этот корабль из-за сказочек о богатствах туземцев. Но в отличие от остальных, у меня имеются серьёзные доказательства того, что здесь есть чем поживиться.

- Откуда? – печаль парня как рукой сняло. Теперь он выглядел сосредоточенным.

- Как ты сам сказал, до нас здесь была как минимум одна экспедиция. Это действительно так. И так случилось, что ко мне попал дневник одного из её участников.

- Это та самая, в которой был брат капрала Промино?

- Что? – девушка смутилась. – Брат Промино был здесь уже? Я не знала…

- Об этом знают лишь несколько человек. Капрал нашёл его голову на месте убийства группы лейтенанта.

- Ты серьёзно?! Она была прямо там? Он сам её нашёл?

- Да, да и ещё раз да, - мадридцу явно не хотелось говорить на эту тему. – Я сам не понимаю, как так вышло. Может, капралу вообще показалось. Может, это чья-то ещё голова.

- Как тут можно перепутать? Там что, был череп?

- Хуже. Она была маленькая и сморщенная, серого цвета. Как будто голова маленького человечка, размером с крысу.

Глаза Элены расширились. Она отвела взгляд и прикрыла рот ладонью, но вовсе не так, будто представила это «чудо». Такое поведение заставило Моралеса нахмуриться.

- В том дневнике что-то писали о том, что происходит с нами сейчас?

Уроженка Кадиса не успела ответить – рядом появился Сантана. Комиссар как всегда имел дружелюбный вид, но девушка уже знала, что это всего лишь напускное.

- Фабио, ты не будешь против, если я заберу ненадолго Пако – нужно поговорить с ним?

- Да, конечно…

Ловец крыс ушёл к тентам, а Сантана отвёл Элену в сторону.

- Перейдём сразу к делу. Зачем ты соврал о том, что не видел Гонсалеса?

- Я не врал. Я сказал, что не заметил его присутствия.

Полицейский ухмыльнулся.

- Сразу видно вашу породу. Давно воруешь?

- Хотите сказать, что это я украл?

- Не отрицаем, значит. Нет, я тебя не обвиняю, но уверен, что ты знаешь – кто это сделал.

Перес старалась не прятать глаза.

- Откуда мне знать, если я сам был на месте задолго до собрания?

Сантана громко выдохнул, глядя себе под ноги.

- Я ведь не слепой, Пако, - его тон предвещал нечто нехорошее. – У меня было полно времени на то, чтобы узнать каждого из вас. На корабле я заметил не только то, что ты частенько болтаешь с Че, Иваресси и Диасом – нашей криминальной бандой. И мне интересно, они знают, что их «шестёрка» в буквальном смысле не имеет яиц?

Элена беззвучно ругнулась. Комиссар, заметив реакцию, сложил руки на груди.

- Одна девчонка и шесть десятков мужиков, не считая ушедших солдат. Даже боюсь представить, что будет с тобой, если…

- Не говорите никому, пожалуйста, - девушка перебила его, вскинув голову.

Сантана спокойно наблюдал за ней.

- Это, конечно, не моё дело, но какого хрена ты вообще сюда попёрлась? Надо быть либо сумасшедшей, либо неуязвимой убийцей, чтобы полезть в это пекло в подобной компании.

- Я скажу, вам, кто украл ружья. Но взамен попрошу, чтобы вы молчали о том, кто я на самом деле.

Удивление в поведении Сантаны проявилось лишь в одном жесте – он снова засунул руки в карманы и слегка склонил голову набок.

- Ты же была у кострища.

- Была. Но у меня есть уши.

- Если это только догадки…

- Это не домыслы. Я укажу вам на виновных. Но пообещайте мне, что будете молчать.

Сантана с самым невинным видом взглянул в сторону, а затем протянул ладонь.

- Договорились, Пако. Или можно звать тебя иначе?

Спустя три часа

Неторопливо следуя в заданном ранее направлении через холмы, Кристобаль Соларес покосился на своего спутника. Пио Иваресси, известный воровским прошлым, явно был не в восторге от идеи Сантаны отправиться за фруктами, оказавшись в опасной близости от джунглей. Низенький мужчина сорока лет, с бронзовой кожей, вертел головой по сторонам, лениво жуя кусок солонины. По другую сторону очкастого учителя географии шёл Фидель Бланко – действующий журналист из Мадрида. Молодой парень с интересом изучал окрестности.

- Вы заметили – здесь солнце очень долго находится в зените? Практически в одном положении…

- Яркое доказательство того, что мы находимся где-то на экваторе, - Соларес утёр платком пот с лица. – Здесь и созвездия иные. Привычные нам теперь сдвинулись на северо-восток.

- Так вы один из тех, кто считает, что Земля – круглая?

- А путешествие Колумба – для вас не доказательство?

- Ну, учитывая, что его недавно привезли в Испанию в кандалах, а да Гама выяснил, что тот лживо назвал Индией совсем другие земли, то он запросто мог наболтать много всякого о том, где был.

- И до Колумба были учёные, которые успешно доказали гелиоцентрическую теорию. Эратосфен, Аристотель, Пифагор…

Он запнулся, услышав окрик в нескольких сотнях метров от них. Сантана распорядился разделить волонтёров на восемь групп по три человека в каждой. Все они шли одной линией вглубь пляжа и каждые пять минут подавали голос в порядке очереди. Первой группой руководил сам комиссар, который кричал «Первая!», после чего отзывалась «вторая» группа и последующие за ней. В самом лагере остались матросы, повар с трактирщиком, а также охотник, решивший пока заняться подготовкой снаряжения. Крысолов в компании помощника полицейского расставлял новые ловушки вслед за линией волонтёров.

- Пятая! – Бланко отметился, внимательно прислушавшись. Ему ответила следующая группа, следующая параллельно. – В любом случае, мы оба с вами понимаем, что пока Церковь не признала эти теории правдивыми, нам всем предстоит жить по «старым заветам».

- Ну, единственный наш священник ушёл в джунгли, так что, могу думать и своей головой.

Журналист усмехнулся, после чего в очередной раз с лёгкой тревогой посмотрел в сторону лесов, до которых оставалось минут десять ходьбы.

- Думаете, они вернутся?

- Солдаты? – учитель не успел ответить – в разговор встрял Иваресси.

- Если оттуда появится хоть один живой человек, то это определённо будет дикарь, - он заприметил деревце с яркими плодами, похожими на яблоки, и направился к нему. - Наш капрал выжил из ума от всех этих странных смертей – повёл весь отряд на убой. Не думал, что скажу это когда-нибудь, но нашему полицаю я доверяю больше, чем любому из этих вояк.

Бланко и Соларес удивлённо переглянулись, следуя за ним. Журналист прочистил горло перед тем, как задать вопрос.

- Давно хотел спросить. За какие заслуги вас взяли на борт, сеньор Иваресси? Наслышан о вашем прошлом…

Пио оглянулся на него искоса, снимая фрукт с ветки.

- Интересно, от кого?

- Сами знаете, слухи – они, что ветер в бухте Кадиса. Дует со всех сторон.

Воришка неопределённо промычал, но вскоре ответил.

- Вот вам одна из моих наглядных способностей – я отлично нахожу еду.

Журналист легкомысленно улыбнулся, надкусив сорванное «яблоко» .

- И не поспоришь.

Все трое оккупировали дерево, занявшись атакой на его плоды. Время от времени они отзывались на перекличку, заполняя тем временем свои корзины. К счастью, они знали, или, по крайней мере, думали, что знали – что здесь можно употребить в пищу. Сантана передал всем сведения погибшего ботаника, полученные в ходе первой прогулки вглубь материка – о них поведал крысолов. Конечно, можно было не рисковать и питаться одним мясом и сушёными фруктами, но те уже почти закончились, а рацион нужно было разнообразить. К тому же, всё равно следовало изучить, чем здесь можно питаться – в будущем на этом месте могла появиться новая колония.

Соларес, срывая очередной плод, случайно выронил его – тот откатился за его спину. Повернувшись, чтобы поднять его, он, нахмурившись, посмотрел туда, где начинался лес. Пальцы приподняли очки поближе к глазам, будто так можно было лучше увидеть.

- Фидель, вы видите? – учитель показал журналисту в сторону рощи. Тот сделал несколько шагов в указанном направлении. Он собрался было что-то сказать, но сперва оглянулся на Иваресси, чтобы убедиться, что их спутник наблюдает то же самое. Пио скривил лицо, прикрыв глаза от солнца ладонью.

- Чёрт меня раздери…

- Это наш? – Бланко взволнованно теребил воротник рубашки. – Это один из бойцов Промино?

- Похоже на то.

- Он там что, один? – Соларес перенял тревогу товарища.

- Кажется, он ранен, - журналист сделал ещё пару шагов вперёд. – Смотрите, он еле держится.

- Так, ты не спеши-ка, - Пио остановил его за плечо. – А если там дикари? Вдруг это ловушка…

- Ты не видишь, он весь в крови? – Фидель замотал головой, переводя взгляд между ним и солдатом. – Мы должны помочь ему.

- Я не слепой, придурок. Да только он на окраине леса стоит. Уверен, что там за деревьями никто не прячется?

Фидель определённо внял этим словам. Однако ситуация выбила его из колеи.

- Надо позвать остальных.

- Даже не думай. Только представь – что, если там сейчас поджидает вся эта дикая толпа, а мы приведём им на убой всех, кто есть на берегу. Отличный план, ничего не скажешь.

- И что делать? Бросить его?!

- Да! Захочет, дойдет сам. Дошёл же до опушки.

Парень нервно взлохматил волосы.

- Это неправильно.

Соларес же сложил ладони рупором и крикнул бойцу вдалеке.

- Эй! Вы один?! Где остальные?!

Иваресси недовольно покосился на него, но промолчал. Послышался тихий, полный страдания, голос солдата.

- Тут ещё есть…

- Вы слышали – он сказал, там есть ещё, - учитель поправил шляпу на голове и сбросил корзину с плеча. – Я пойду к нему.

- Эй, тупица, я неясно выразился? – вор остался стоять на месте. – Он мог привести с собой врагов!

- Если бы привёл, то предупредил бы, - Бланко решил поддержать товарища. – Я тоже пойду с ним.

- Вы либо психи, либо законченные кретины.

- Лучше позови Сантану. Или сбежишь, как трус? – журналист уже собрался догонять ушедшего Солареса.

- Слышь, не зарывайся. Вы оба совершаете огромную ошибку.

- Как скажешь, - парень махнул рукой и поспешил к деревьям.

Иваресси, ругаясь вполголоса, сплюнул себе под ноги. Он посмотрел туда, где должна была идти следующая группа.

- Четвёртая! Эй!

Подождав несколько секунд, он повторил призыв. Никто не отвечал.

- Да какого чёрта… Шестая! Ответьте!

Не дождавшись отклика, он простонал в пустоту и пнул камешек, уставившись в сторону ушедших. Постукивая носком по земле, Пио постоял ещё какое-то время, но затем развёл руками.

- Да хрен вам, я тут останусь…

Соларес, придерживая шляпу, бежал к солдату. Тот, сперва облокачиваясь о ствол, вдруг привстал на обе ноги и обернулся, как будто кого-то услышал. Учитель услышал, как он вяло отозвался на чьи-то голоса, а затем довольно быстро направился в чащу.

- Эй, стой, куда ты?!

- Там ещё есть…

Кристобаль оглянулся на журналиста, бежавшего за ним.

- Он куда-то уходит!

- Там, видимо, ещё раненые.

Вернув взгляд к лесу, Соларес увидел, что тот уже скрывается в глубине леса. Добежав, наконец, до первых деревьев, он с осторожностью смотрелся.

- Эй, где ты?!

- Они тут – я слышу их…, - послышался знакомый голос в полусотне метров от него.

Здесь помимо высокой растительности, обосновался весьма густой подлесок. Бурная зелень высотой в человеческий рост ревниво скрывала окрестности в пределах десяти шагов. Преподаватель, не дожидаясь Фиделя, направился вслед за бойцом, а точнее туда, где только что слышал его. Судя по траектории, тот двигался очень хаотично, меняя направление. Кажется, где-то вдалеке он слышал ещё голоса, но было трудно сказать, как далеко находятся их источники. Позади его догонял Бланко.

- Где он? Я его потерял. Чёрт…

- Он ушёл куда-то туда… По-моему, там несколько человек, я слышал.

Раздвигая заросли и переступая через окутавшую территорию на самых разных уровнях сеть лиан, они напряжённо вслушивались в окружающие их звуки. Соларес готов был поклясться, что где-то впереди звучит неясное бормотание. Сзади, впрочем, тоже поднялся мученический бубнёж.

- Что-то мне как-то нехорошо… Фух, здесь какая-то адская духота.

- Да, - рассеянно ответил Кристобаль. – Ветра нет.

Он остановился, рассчитывая уловить местонахождение вояки. Рядом опёрся рукой о дерево журналист. Его голова склонилась к земле.

- Проклятье, меня мутит.

- Может, вернёшься?

Парень махнул рукой, заставив себя поднять глаза в поисках того, кто завёл их сюда.

- Куда он запропастился?

- Не знаю, как-то он очень резво убежал. Э-эй! Где ты?!

То, что он услышал в ответ, заставило его оторопеть.

- Эй, где ты?!

Это был его собственный голос, однако к эху звук совершенно никак не относился. Другие интонации, а сам источник будто находился в паре сотен метров от них. Соларес, скривившись, посмотрел на товарища и увидел те же эмоции.

- Что…

Он нашёл в себе смелость ещё раз попробовать.

- Кто здесь?!

- Кто здесь?!

Незнакомец будто игрался с ними. Тем временем, Бланко явно стало ещё хуже – он сложился пополам и выплеснул под ноги толстую струю рвоты, еле удержавшись в стоячем положении. Учитель растерянно смотрел то на него, то в чащу – туда, откуда звучал голос. На несколько мгновений он будто ощутил холод на спине. Мурашки пробежали по позвоночнику слишком плотными рядами – запоздало мужчина понял, что происходит. Он повернул голову вбок, скосив глаза. Дыхание тут же спёрло. С нависающей над ним ветки на плечо медленно спускалась змея толщиной в женскую руку.

- Фидель…

Кристобаль видел, как журналист мутными глазами наблюдает за происходящим, но не двигается с места. Сделав осторожный шаг в сторону, учитель попытался освободиться от объятий незнакомки. Та недовольно прошипела, собираясь обернуться вокруг его талии. Сделав над собой отчаянное усилие, Соларес, с криком, схватил её за вторую часть туловища и отбросил в сторону, тут же попятившись назад. Хладнокровное обиженно съёжилось, но мстить не стало, медленно ретировавшись в кусты. Подняв взгляд выше, мужчина, тяжёло дыша, заметил нового гостя. Неподалёку, на одной из веток, восседала чёрная обезьяна размером с восьмилетнего ребёнка.

Соларес, сощурившись, приподнял очки, чтобы суетливо вытереть пот вокруг глаз, но вернув их на место, обнаружил, что примат уже пропал из виду. Он вновь посмотрел на спутника – Бланко еле держался, молча прислонившись к дереву и закрыв глаза. Тронув его за плечо, Кристобаль добился лишь вялого мычания.

- Надо уходить…, - сказав это, он тут же понял, что уже понятия не имеет, с какой стороны они пришли сюда.

Тревожно взглянув в предполагаемо нужном направлении, он с сомнением в очередной раз поправил ставший таким жарким воротник. Но стоять на месте не хотелось. Взяв товарища под руку, Соларес осторожно сделал с ним несколько шагов, прежде чем снова поднять глаза… и остановился. В двух десятках шагов от него среди кустов стояла в полный рост та самая обезьяна. Животное имело необъяснимо прямую осанку, а на его морде отпечаталось странное и абсолютно человеческое внимание к двум людям.

- Эй… уйди, - Кристобаль рассеянно отмахнулся. Почему-то этот зверь пробуждал в нём стойкое ощущение неуверенности. – Брысь.

Обезьяна проигнорировала эти жесты. Однако через мгновение проявила новую реакцию. С замиранием сердца Соларес увидел, как рот примата начал медленно, но верно расплываться в зловещей улыбке, в то время как в глазах читалась явственная одержимость психа, сбежавшего из больницы. Дыхание мужчины окончательно сбилось, а разум перестал воспринимать происходящее логически.

- Уходи!

Но обезьяна лишь медленно, шаг за шагом, начала приближаться к нему и Бланко, всё ещё безвольно держащемуся за его плечо. Соларес не мог сдвинуться с места, наблюдая, как та, ковыляя походкой примата, схожей с походкой карлика, подступает всё ближе и ближе. Он выхватил из-за пояса свой кинжал, выставив его вперёд.

- Не подходи! Иди отсюда!

Когда обезьяне оставалось дойти всего пару метров, она резко замерла. Её улыбка приняла напряжённый вид, то же самое проявилось в её глазах. Макака неестественно мелко затряслась, её голова ломаными движениями начала наклоняться то в одну сторону, то в другую. Чувствуя себя на грани паники, Кристобаль наблюдал за этим, но вскоре почувствовал, что больше не может этого терпеть.

- Прекрати!

Примат же окончательно потерял контроль над собой. Из его пасти потекла белая пена. Он упал на землю, повизгивая, но при этом не сводя цепкого взгляда с Солареса. Это вывело его из себя. Отпустив Бланко, мужчина крепче сжал клинок и подбежал к обезьяне.

- Я сказал, хватит!!!

Его рука поднялась над телом животного, после чего начала наносить удары, один за другим. Тонкое лезвие моментально обагрилось густой кровью. Учитель, сжав зубы и приподняв верхнюю губу, бил кинжалом мелкого ублюдка снова и снова, не слыша ничего вокруг. Его ноги забрызгало, а несколько капель крови попали на очки. Он не останавливался, горя лишь одним желанием – чтобы эта тварь больше не дёргалась и не пугала его. Лишь спустя минуту, заметив, что тело мартышки больше не подаёт признаков жизни, Соларес перестал орудовать клинком.

Задыхаясь, скорее не от влажного и спертого воздуха, а от того, что собственная глотка будто бы сжалась от страха, практически ничего не видя вокруг, он попытался успокоиться. Его тело бил озноб. В ушах стучало. Но голос позади прозвучал чертовски отчётливо.

- Какого хрена…

Кристобаль резко обернулся. Неподалёку стоял ошеломлённый Иваресси.

- Ты…, - его взгляд метался между учителем и обезьяной. – Что ты натворил?

- Она… она с-с-странно себя вела, - Соларес еле выдавил из себя слова.

- Кто она?

Соларес кивнул в сторону тела, но в то же мгновение оцепенел, вытаращив глаза. Человеческие ноги. Проведя глазами дальше, он увидел туловище – всё в ножевых ранениях. И наконец, лицо. Лицо Фиделя Бланко.

- О, господи…

Прикрыв рот ладонью, Кристобаль дёрнул головой. Он снова посмотрел на Иваресси, а затем резко встал.

- Я не хотел…

- А ну стой на месте, твою мать! – Пио быстро достал свою саблю, наставив её на учителя.

Он облизнул губы, взволнованно осматриваясь.

- Я без понятия, что тут вообще произошло. Но если вздумаешь пойти за мной, ты – труп. Вернёшься в лагерь – Сантана тебя в кандалы закуёт, псих недоделанный.

- Я клянусь, там была обезьяна, она…

- Заткнись нахрен!

Постояв на месте, Иваресси сделал пару шагов назад. Не отводя глаз, он повернулся и, ускоряя шаг, поспешил уйти с места происшествия. Потрясённый случившимся, Соларес даже позабыл спросить дорогу назад – чувствуя, как по лицу текут слёзы, он смотрел на труп Бланко. Колени подогнулись, и Кристобаль рухнул, сотрясаемый рыданиями. Рот исторг истеричный стон, переходящий в крик. Потеряв связь с реальностью, он сжался в комок, оставшись лежать на земле, рядом с телом журналиста. Где-то вдалеке слышались голоса, ставшие более приветливыми, но он не обращал на них внимания.

Тем временем

Иваресси, стоя у дерева с фруктами, приветственно помахал троице, подходящей с южной стороны. Двоих он знал лишь поверхностно – престарелые цирюльник да провизор – но третьим был его доверенный.

- Пако, надо сбегать за комиссаром – тут что-то чудное творится.

Паренёк, подойдя ближе, нахмурился.

- Только что – это был крик?

- Соларес и Бланко ушли туда за каким-то раненым солдатом. Не знаю, кто это был. Я их предупреждал, чтоб не ходили, но они – идиоты.

Пако не спешил идти за подмогой.

- Солдат был в крови? Ты видел его?

- Ну да. А что?

Парень не сразу ответил. Иваресси сделал шаг ближе.

- Чего? Ты тоже его видел?

- Не было никакого солдата…, - он шумно вздохнул. – Мы все в полной заднице.

- Ты о чём? Что значит – не было?

Элена посмотрела ему в глаза.

- Они не вернутся.

Мужчина кивнул в сторону леса.

- Те двое?

Ответ прозвучал одновременно приглушённо и отчётливо.

- Все.

Начало

Ночь

Тито Сантана, сидя на бревне, хмуро наблюдал за тем, как солдаты, жмурясь от ярких оранжевых лучей восходящего солнца, собирают свои пожитки под руководством капрала Промино. К своим сорока шести годам бывший комиссар окончательно определился с отношением к «армейскому брату» - стая шакалов, каждый из которых мнит себя без пяти минут «альфа-самцом».

Последние пять лет службы Сантане приходилось частенько отчитываться по особо громким делам перед мэром Кадиса, носящим чин адмирала. Заносчивый старик, не способный видеть дальше своего пивного брюха. Для всех них была характерна одна черта – неумение слышать кого-либо, кроме себя, если только этот кто-то не выше по званию. И, похоже, что Промино не был исключением из этого дрянного правила.

Минувшей ночью капрал отправил подчинённого за комиссаром из-за нового инцидента. Придя на место, Тито увидел, что кто-то перезакопал тело погибшего ранее лейтенанта, а один из солдат жестоко убит – труп висел на собственных сухожилиях, вытянутых из его ног. Единственным свидетелем происшествия был сослуживец жертвы, но Промино не позволил допросить его, сославшись на то, что это его боец. «Это не в ваших полномочиях», - сухо произнес Димас, рассеянно махнув в сторону откопанного Чавеса. – «Лучше выясните, кто надругался над телом».

Такое поведение Сантане не понравилось. Не потому что, уязвлена его профессиональная гордость – с этим комиссар давно умело справлялся. Дело было в другом. За минувшие сутки погибло уже восемь человек: боец Саласар расстался с жизнью этой ночью при невыясненных обстоятельствах, ботаник Маркес задран ягуаром (в этом сомнений не было – следы на теле говорили яснее очевидного), а отряд лейтенанта, включающий трёх солдат, фермера Мендеса и браконьера Гарсиа, до смерти изувечен. И почти каждая гибель была окутана завесой тайны, которую мог знать лишь Промино.

Задумчиво почёсывая недельную щетину, новоизбранный служитель закона взглянул в сторону священника Торре. Тот тоже готовился выступать вместе с разведывательным отрядом. Сантана видел, как падре говорил с капралом минувшим вечером. Возможно, он…

- Простите?

Тито неторопливо, с видом мудреца, отвлечённого от своих дум, повернулся к источнику тонкого голоса. Он и не заметил, как к нему подошёл этот худощавый юнец в мешковатой одежке на пару размеров больше. Комиссар молча воззрился на него, не собираясь пока отвечать.

- Сеньор Альварес послал за вами. Сказал, что это насчёт… трупов.

Мануэль Альварес был действующим врачом-хирургом. Он осматривал тела погибших, в том числе свеженького «живчика» Саласара. Неужели, что-то нашёл?

- Скажи, что буду через десять минут.

Спохватившись, Сантана окликнул уже убегающего парнишку.

- Тебя как звать?

- Пако, сеньор, - мальчишка, выглядевший лет на семнадцать-восемнадцать, сложил ладони замком, ожидая новых вопросов или приказаний, но Тито лишь кивнул, отсылая того по делам.

Сейчас у него самого есть кое-какие делишки. Не теряя времени, он направился в сторону Исмаэля Торре. Тот как раз опоясывал края рюкзака верёвкой. Священник мельком взглянул на подошедшего комиссара, а затем бросил быстрый взгляд на Промино, широкой походкой вышагивающего по пляжу в полусотне метров отсюда.

- Дайте угадаю, - падре обратился к Сантане тихим голосом, - Собираетесь допросить меня насчёт капрала?

- Ну… один вопрос – не допрос, - комиссар остановился, засунув руки в карманы. Он тоже поглядывал в сторону Промино, но из других побуждений – как бы тот не помешал. Сам же Торре выглядел весьма озабоченно. По его поведению было видно, что он и не прочь поделиться своими умозаключениями.

- Раз так…, - священник завязал узел и отложил багаж, - Задавайте его.

- О чём вы вчера беседовали с ним?

Торре неуверенно размял рукой плечо, помедлив с ответом.

- Я не уверен, что могу говорить об этом.

- Это была исповедь? – Сантана с невинными глазами поймал взгляд падре.

- Нет…

- Ну, тогда что тут скрывать? Вы ведь наверняка говорили о планах на утро? Признаться, я удивлён, что вы идёте с солдатами в джунгли.

- Это было моё решение.

Полицейский понимающе кивнул.

- Хотите призвать туземцев к голосу Бога?

- Буду рад для начала, если они услышат голос разума, - Торре позволил себе еле заметную улыбку.

- Это да… Значит, вы говорили только об этом? О вашем участии в разведке?

Священник неопределённо качнул головой, отводя глаза. Сантана не спешил – в такие моменты молчание приносит пользы больше, чем очередной вопрос. Исмаэль тихо вздохнул, уставившись себе под ноги и скрестив руки на груди.

- Там, в лесу, отряд Промино нашёл кое-что. Помимо тел, - его рот открывался и закрывался, пытаясь исторгнуть слова, но получалось не сразу. – Это была… голова. Точнее, то, что от неё осталось. Она была иссушена настолько, что уменьшилась в размерах раз в десять.

- Вы видели её?

- Своими глазами.

- Где они нашли её?

- Насколько я понял, там же, где и отряд лейтенанта.

- И чья это была голова?

- Его брата, - сказав это, священник кивнул в сторону капрала.

- То есть, его брат был здесь до нас, с другой экспедицией…

- Судя по всему.

«Торре!». Священник посмотрел в сторону зовущего его Промино.

- Мне надо идти.

Сантана проводил его взглядом, столкнувшись при этом глазами с капралом. Непроницаемое лицо солдафона явно говорило о том, что тот усиленно размышляет над темой их с падре беседы.

- Сеньор Торре, - Тито внимательно взглянул на обернувшегося Исмаэля. – Это, конечно, была не исповедь, но я бы попросил…

- Понял, - мужчина засеменил по рыхлому песку к ожидающему его капралу.

Комиссар, оставшись на месте, достал из кармана кисет с листьями и потратил какое-то время на забивку трубки. В эти же минуты оставшиеся волонтёры – те, что встали спозаранку – с тревогой наблюдали за уходом тех, кто должен был защищать их. Промино взял с собой большую часть боевой силы – из двадцати восьми оставались лишь трое. Они плюс Сантана – были единственными, кому доверили почти опустевший склад огнестрельного оружия. К сожалению, единственного свидетеля ночного убийства, бойца Рамиреса, капрал тоже забрал, лишив Тито возможности узнать истину от непосредственного участника событий.

Молодой Рауль Гонсалес, обанкротившийся наследник богатой семьи, вчера рьяно выступавший против этого боевого похода, громко возмущался, стоя вместе с бывшим торговцем Сильвио Родригесом. Эта парочка «кудахтала» на весь пляж, безрезультатно пытаясь заставить капрала передумать.

- Они бросают нас на растерзание этим дикарям! Трое солдат – да заберите и их тоже. С такой защитой нам проще сразу пойти и утопиться в море. Не желаю я, чтобы нас выпотрошили, как лейтенанта Чавеса!

- Ой, да заткнись ты! – Луис Кастильо, когда-то работавший тюремщиком крепко сложенный усатый верзила с редкими волосами на голове и кирпичной физиономией, вылез из своей палатки. – От твоего ора сейчас все туземцы сюда сбегутся. Если ты не заметил, даже с тремя десятками солдат нас крошат, как мух. Так что, пускай пойдут и найдут их нору. Лучшая защита – это нападение, слыхал такое, аристократ недоделанный?

Гонсалес, свирепея, положил ладонь на эфес своего клинка.

- Посмеешь разговаривать со мной в таком тоне, лишишься языка.

- Уже посмел, - здоровяк расправил плечи. – А ты, я смотрю, чересчур «чистоплотен», чтобы справиться со мной без своей иголочки?

Сантана недовольно сплюнул – военные ещё не ушли, а его подопечные уже навострились устроить беспорядки. Он позволил своему голосу проявить властность.

- Гонсалес и Кастильо! – он ровным шагом направился к ним. - Немедленно прекратите, здесь не дуэльная площадка. Вам, Гонсалес, отдельное замечание – разводить панику будете у себя дома, живя на остатки семейных сокровищ. Вы своё мнение ещё вчера высказали, так что поберегите дыхалку.

Тито встал между обоими, и, не дожидаясь возмущений Рауля, оглядел всех присутствующих зевак.

- А сейчас я хочу, чтобы весь лагерь собрался у главного кострища. Нам предстоит запланировать кучу дел. Если кто забыл – мы теперь тыл нашей самобытной армии. Нам предстоит обеспечить не только себя, но и их, когда они вернутся. Жду всех в точке сбора через десять минут! Разбудите тех, кто до сих пор спит.

Постояв несколько мгновений, пока остальные расходились, он окликнул верзилу.

- Сеньор Кастильо, на пару слов…, - комиссар небрежным жестом подманил его к себе. Луис послушно, но всё ещё злясь на обидчика, сделал два больших шага к Сантане.

- Я просто поставил его на место…

- Я не по этому поводу, - Тито успел оценить телосложение тюремщика. Несомненно, здесь ему пригодится грубая сила в лице такого великана. – На корабле мне говорили, что вы работали старшим надсмотрщиком в форте…

- Да. Четыре года в этой должности, и ещё десяток на постах пониже.

- Думаю, ваши навыки недооценили вчера, поставив во главе правопорядка меня. Так уж сложилось, что комиссары получают всю славу, пока такие люди как вы, надзирающие за отбросами общества, остаётесь в тени.

Он позволил себе паузу, чтобы собеседник усвоил поданные ему на блюдечке однозначные намёки. Увидев понимание, Сантана продолжил.

- Этим утром сеньор Промино установил права на огнестрельное оружие – воспользоваться им смогут лишь его бойцы и я. Но мне решать также, кому ещё позволительно его брать.

- Лишнее ружьё мне бы не помешало…

- Тем более, в нынешних условиях. Предлагаю вот что – общественный выбор уже не поменяешь, но ты, Луис, можешь сделать свой, и вершить правосудие от моего имени.

- Предлагаете пост помощника?

- Договор можно не подписывать, - Тито снисходительно ухмыльнулся.

Кастильо, по-детски надув губы, почесал подбородок.

- Обязанности?

- Многого не потребую, - Сантана, отлично играя добродушие, махнул ладонью. – Здесь же не исправительная колония. Разнять пару драчунов да повязать особо провинившихся, ну и, естественно, помощь в моих небольших расследованиях – вот и весь труд. Разумеется, придётся частенько следовать за мной.

- А что, - верзила переступил с ноги на ногу и наклонился ближе. - Уже что-то расследуете?

- Пока это тебя не касается, - Тито добавил холода в голос, сразу же расставляя границы. Чересчур умных он не любил. Луису, впрочем, ума хватило не лезть дальше – тон уловил.

- Ну, кхм… тогда я в вашем распоряжении, сеньор Сантана. Признаться, я рад, что человек вроде вас возьмётся вершить закон среди этих… любителей приключений.

- Приятно слышать, Луис. Мне нужно встретиться с сеньором Альваресом, а ты тем временем проследи за тем, чтобы все собрались там, где я сказал. Это первое собрание без военных, поэтому оно очень важно. Присутствовать должен каждый.

- Будет сделано, сеньор, - он повернулся выполнять поручение, но быстро остановился. – А когда мне можно будет получить ружьё?

- Сперва собери лагерь, а потом займёмся твоим снаряжением.

- Понял.

Сантана огляделся в поисках нужного тента. Сразу по прибытию на берег, Альварес обустроил себе мини-палату, размером с чулан и повесил над ней белый флаг. Военные не стали следить за сооружением палаток волонтёров, так что те разлеглись по пляжу в хаотичном порядке и лишь «операционную» врача можно было найти сразу. На подходе к ней комиссар увидел самого медика – тот сидел за столом, склонившись над бумагами. Даже подойдя вплотную, Тито не сумел добиться внимания – Мануэль был полностью поглощён своим делом.

- Сеньор Альварес. Вы искали меня?

Врач, резко поднял голову, придержав круглые очки на носу.

- Сантана, вы здесь…, - он так же быстро, хотя и без суетливости, встал, протянув ладонь. – Рад, что вы пришли. Слышал, намечается собрание, но я успею кое-что показать вам.

С этими словами, он взял со стола несколько документов. Присмотревшись, Тито понял, что это рисунки. Изображения тел… понятно, чьих.

- Я обследовал все тела. Как раз закончил работу над Саласаром. Честно говоря, отряд Чавеса был настолько изуродован, что я даже не знал сперва, с какой лучше «травмы» начать записи.

Альварес пожал плечами, глядя на комиссара, словно делясь с ним своим потрясением. Тито скорбно кивнул.

- Да, мы все не скоро забудем такое. Но, полагаю, вы что-то обнаружили, обследуя их?

- Совсем немного. Если быть точнее, это просто факт, который вряд ли к чему-то приведёт…

- Я вас слушаю.

Мануэль немного помедлил, после чего обратил внимание гостя на рисунки.

- Членов отряда лейтенанта изуродовали по одному принципу. Частично снята кожа, выпотрошена брюшная полость, вырваны глаза, плюс череп каждого продырявлен собственным мушкетом…

- Для этого нужны весомые усилия, не так ли? – комиссар ткнул пальцем в изображение черепушки. – Не просто проткнуть, но и протолкнуть до самой рукояти.

- Полагаю, что это делали сразу несколько человек и не в один заход точно – у каждого наблюдается множество трещин. Видно, что иногда тот, кто это делал, промахивался – есть глубокие порезы от лезвия штыка в разные стороны на затылках.

- Угу.

- Так или иначе, выглядит жутко, но ничего сверхчеловеческого здесь нет. То же касается и Саласара – в его случае мог постараться всего один человек с нужным инструментом. И вот именно этот момент – ключевой во всех случаях.

- Почему?

- Это один и тот же инструмент. Сверхострый. Изучая тела на предмет возможных рубцов – в конце концов, снять кожу за короткий срок очень и очень непросто, а я сомневаюсь, что у туземцев было много времени, пока до места убийства не добрался отряд Промино – в общем, я заметил, что операции в каждом случае, включая Саласара, были выполнены с точностью высокопрофессионального хирурга.

- Интересно. Вы бы смогли так?

Альварес вернул бумажки на стол и упёр руки в бока, вздыхая.

- С моим ножом у меня одного ушло бы несколько суток на то, чтобы освежевать шестерых человек. И далеко не так первоклассно.

- Значит, тот, кто сделал это, обладает превосходным инструментарием и навыками…

- Определённо.

- М-да…, - комиссар устало размял шею. - Вы только что разрушили одну мою версию, Альварес.

- А вы кого-то уже подозреваете?

Сантана не стал отвечать, позволив себе ненадолго уйти в себя и разорвать гипотетическую бумажку с фамилией Промино. Капрал был единственным, кому была выгодна смерть лейтенанта, ведь теперь он «командует парадом»… хотя и не преуспел в этом полностью. Единственные, кто мог рассказать правду – юный крысолов и пропойца-сторож из отряда Димаса – их он собирался допросить как можно скорее. Но в свете новых обстоятельств это было уже не в приоритете. Вряд ли Промино и его подчинённые обладали нужными знаниями и способностями к тем тонкостям, что описал медик. Пусть даже имея необходимые инструменты. Определённо, эти туземцы опаснее, чем казались ранее. Или врач способен восхитительно умело лгать.

Впрочем, это не лишало фигуру главнокомандующего пугающей таинственности. Когда священник сказал, что у капрала был брат и именно его голову он обнаружил в лесах, одержимость Димаса войной с туземцами стала понятна комиссару. Но как так вышло, что часть тела именно его родственника попала в руки к нему? И зачем он скрывает обстоятельства гибели отряда Чавеса и убийства Саласара? Чтобы не допустить панику? Или чтобы скрыть нечто преступное?

Так и не дав ответа Мануэлю, Сантана поспешил к точке сбора, поторопив заодно и врача. Только сейчас, с горькой усмешкой, он понял, что сам поддался одержимости. Там, в родной Испании, он потерпел поражение в крупном расследовании серии убийств, всколыхнувших Кадис. Молодые девушки погибали одна за другой, но ни одной зацепки Тито, несмотря на весь свой опыт, получить не удалось. Ситуация усугубилась с выборами главы города. Новый «властелин» был не таким снисходительным, как его предшественник. После очередной трагедии, журналисты разгромили своими памфлетами работу полиции и Сантану попросили на выход с вещами.

В первый месяц бывший комиссар, иногда выходя из запоя, порывался завершить следствие – искал новые улики, бродил по городу, вглядываясь в лица окружающих. Но без толку. Именно тогда его старый знакомый коллега подкинул новую возможность подзаработать. И это было путешествие к «зелёным берегам». Сантана с неохотой решился покинуть свой город, однако умом понимал, что ещё чуть-чуть, и он сопьётся здесь к чертям собачьим. А когда вечером журналюга Фидель Бланко призвал всех сделать Тито местным служителем закона, комиссар ясно учуял едкий привкус иронии. Да уж, эти газетчики обладают не меньшей властью, чем короли.

И вот он, вроде бы уже отошедший от дел, никому не нужный бывший следователь, вновь под лупой изучает серию убийств. Декорации только другие, поэкзотичнее. Сантана ещё не успел задать себе вопрос – а надо ли ему это? Но отчетливо осознавал, что в нынешних обстоятельствах выбора нет. Лишь он обладает здесь нужным опытом… и доверием. В конце концов, тут был и личный интерес – Тито вовсе не улыбалось однажды оказаться подвешенным на собственных кишках со штыком в заднице или ещё где. Не так он представлял свою смерть.

- Все здесь? – он посмотрел на Кастильо, вставшего рядом, и, получив положительный ответ, громко откашлялся, привлекая внимание гудящей толпы, образовавшей круг. Поверх голов стоявших напротив он видел спины уходящих за холмы солдат.

- Сеньор Сантана, а когда они вернутся? – Кристобаль Соларес, школьный учитель, вновь не постеснялся проявить интерес на собрании. Любопытствующая персона.

- Капрал Промино уверил меня, что уже к вечеру пришлёт гонца с последними новостями, - Тито с удовлетворением отметил, что все замолчали, как только он начал говорить. - В дальнейшем он постарается информировать нас при любой возможности. А пока что нам следует наметить свой план действий.

Комиссар намеренно ушёл от прямого ответа. Сам он был не в восторге от того, что капрал выбрал стратегию «либо мы, либо они», даже не задумавшись о возможном отступлении. О возвращении Промино вообще не заикался. Однако нет ничего хуже объятой страхом неизвестности толпы, поэтому придётся применить некоторые дипломатические навыки, коим Сантана обучился в многочисленных беседах с вышестоящими чинами.

- Сейчас главной нашей заботой остаётся провиант. Насколько я знаю, среди нас есть опытные охотник и рыболов, а также ловец крыс, которые займутся своими непосредственными задачами сегодня же. Капитан Баргас, среди ваших матросов есть те, кто сможет помочь в добыче дичи?

- Рыбой обеспечим, будьте покойны.

- Отлично, - Сантана отыскал взглядом мужчину с багровым следом звериной челюсти на щеке. – Сеньор Гальярдо, не сомневаюсь, что обеспечить свежим мясом такую толпу будет весьма затруднительно, поэтому будет разумно, если к вам присоединится какое-то количество помощников. После собрания назовите мне их имена.

- Хорошо.

- Муньос, у вас есть вторые руки для готовки пищи или вы справляетесь сами?

- Мне помогает Новарро, у него в Кадисе когда-то работала таверна.

- Славно. Предлагаю и здесь обустроить что-то вроде столовой. Притащить коробки, брёвна, доски… Думаю, этим и займемся сегодня. Обустроим общее место для питания, но прежде совершим общую вылазку вглубь берега, чтобы собрать фрукты. Увы, наши ботаник и фермер погибли, так что придётся самим решать, что здесь съедобно, а что – нет. Сбор через полчаса.

Сантана обратил внимание на поднявшего руку парня.

- Моралес, у тебя вопрос?

- Серджио… он поделился с нами кое-какими знаниями о местных фруктах, прежде чем погиб. Я могу рассказать…

Тито удивлённо развёл руками.

- Это же здорово. Подойдёшь потом ко мне.

Из толпы в центр вышел один из солдат.

- Сеньор Сантана, капрал был бы недоволен тем, что вы покидаете безопасную зону.

- Если вы пропустили вчерашнее собрание, спешу напомнить – капрал отвечает за вас, а я – за волонтёров. И будьте добры, начертите для особо тупых границы безопасной зоны. Она кончается там, где стоите сейчас вы? Потому что остальные-то двое бойцов заняты охраной склада…

Служака, под тихий смех толпы, жевал губами, но дерзнуть против аргументов не спешил. Сантана же решил закрепить свою мысль, обратившись уже к остальным.

- Уверен, что эта вылазка станет полезной не только из-за фруктов. Мы изучим местность и в случае чего не потеряемся здесь. А сидеть безвылазно на пяточке пляжа, ожидая возвращения солдат – да мы так со скуки перебьём друг друга быстрее, чем это сделают дикари. В конце концов, мы и прибыли сюда, чтобы исследовать. Да, обстоятельства сложились так, что наши защитники вынуждены отделиться от нас, но они, по крайней мере, свою работу делают.

- То есть, вылазка будет не одна? – Соларес озабоченно разминал ладони.

- А охотник, по-вашему, принесёт один раз добычу и сядет отдыхать? Конечно, нет.

Капитан Баргас шумно шмыгнул носом.

- Думаю, если бы хотя бы каждый второй получил огнестрельное оружие, нам бы жилось спокойней, сеньор Сантана.

- У отряда Чавеса было огнестрельное оружие и четверо подготовленных бойцов. Как, по-вашему, справились они с врагом?

Тито был готов к таким вопросам. Уловив смятение в реакции Баргаса, он поспешил пресечь возражения возможных последователей этой идеи.

- Начо Хименес из вчерашнего отряда Промино, обыкновенный сторож, тоже имел ружье. Удалось ему защитить товарища от простого дикого зверя? Поглядел бы я на его схватку с опытным дикарем, вооружённым луком и ещё бог знает чем, и знающим эту местность, как свои пять пальцев. Насколько я вижу, здесь нет ни одного, кто мог бы похвастаться военной подготовкой хотя бы равной умениям наших солдат. Так что, давайте-ка справляться с тем, чем умеем. Клинки, я смотрю, есть почти у каждого, вот с ними и будем защищаться.

Услышав нестройное одобрение, Сантана сделал пару шагов вперёд, оказавшись в поле зрения каждого. Он чуть повысил голос, чтобы его точно услышали все.

- С этого дня все поручения волонтёрам, а также капитану Баргасу и его подчинённым, отдаю я, Тито Сантана, ибо вы так решили. Как видите, мои идеи разумны и я искренне забочусь о нашем выживании здесь. Я – также и слуга полиции, и хотя цивилизация далеко, законы здесь будут те же, что и в Испании, и я с моим помощником…, - он показал на Кастильо. - …приложим все усилия, чтобы они соблюдались. Жду от вас такого же отношения к правопорядку.

Он оглядел присутствующих.

- Возражения?

Никто не стал перечить. Сантана благодушно кивнул.

- Давайте уже займемся тем, для чего мы здесь. Хватит бояться – мы испанцы, а не трусливые лягушатники.

Вот такие слова определённо действовали – присутствующие одобрительно закричали. Послышались возгласы «Испания!», «Во имя его величества!». Что и говорить – патриотизм был заложен в каждом, кто был рождён под ярким красно-жёлтым полотнищем. Народ медленно начал расходиться, разделяясь на мелкие группки, чтобы решить вопросы, поднятые на собрании. Тито уже собирался перекинуться парой слов с крысоловом, чтобы узнать, что такого рассказал ему ботаник, но на пути у него встал тот самый боец, что возражал против похода за фруктами.

- У нас проблема.

Приведя комиссара к складу оружия, рядом с которым стояли двое солдат, он показал на один из ящиков. Замок был взломан. Сантана, присев на колено, приоткрыл крышку – внутри было пусто.

- И что там было?

- Четыре мушкета со стандартным набором патронов к каждому.

- Охренеть, вы вообще – настоящие солдаты или из театра сбежали? – комиссар поднялся и взглянул на «старшего». - Как так вышло, чёрт возьми?!

По лицу вояки было видно, что тот сам не в восторге от такого конфуза.

- В последний момент произошла замена и вместо Кампоса и Парры на охрану решили поставить Рейеса и Вегу. Из-за этого около пары минут за складом никто не следил. Это случилось незадолго до начала собрания.

- А поточнее?

«Старший» взглянул на одного их охранников. Тот поспешил ответить.

- Когда я подходил к складу, весь лагерь был уже в точке сбора. Кажется, кто-то спрашивал о возвращении отряда.

Сантана гневно оглянулся на стоявшего рядом Кастильо.

- Скажи мне в лицо, что на собрании были абсолютно все, кто есть на пляже, не считая этих двух дебилов.

- Да все там были…

- Не ври.

- Я клянусь! Я обошёл все палатки волонтёров и заглянул в каждую.

- А матросов?

- Ну, я думал, их капитан соберёт…

Тито отвёл взгляд, шумно дыша. Он чуть сбавил тон, обращаясь к помощнику.

- Ты видел на собрании Че, Иваресси и Диаса?

- Троицу эту преступную? Да, стояли рядом с этим… который раньше палачом работал.

- Когда они пришли?

Кастильо почесал голову.

- Честно говоря, не знаю. Я точно позвал их и точно видел на собрании, но вот момент прихода...

- Ясно.

«Старший» солдат поправил ружье на плече.

- Думаете, это они?

- Думаю, что зря вам доверили оружие охранять.

- Чёрт, Сантана, я прекрасно и без вас понимаю, что опростоволосились, но так вышло. Давайте хотя бы один из нас сделает свою работу – найдите преступника. А уж виновных с нашей стороны оставьте на нашей совести.

- Своей портовой шлюшке будешь говорить, что делать, понял?! Пока вы здесь, ваша кодла только и делает, что совершает ошибку за ошибкой, и дохнут как крысы. Так что, гонор свой поубавь – с такими залётами не тебе возникать и не тебе вопросы решать.

Мундирчик явно почувствовал себя оскорблённым – его ладонь крепко сжала ружьё. Кастильо, заметив это, недвусмысленно приподнял засунутую за ремень шпагу. Сантана же сурово оглядел двух охранников.

- Ружья нам обоим выдайте, пока их всех не украли. Этот вот знает – Промино дал мне разрешение.

- Он дал разрешение только вам, - «старший» процедил это сквозь зубы.

- Да, и я возьму два мушкета. Мне, видите-ли, в нынешних обстоятельствах уже не кажется, что одного хватит. Если ты не забыл, умник, только я здесь могу найти четыре ствола, которые находятся хрен знает в чьих руках, благодаря вашему кретинизму.

Солдат еле слышно выругался в пустоту. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем он повернулся к товарищу и резким кивком дав согласие на просьбу комиссара. Получив желаемое, Сантана критично осмотрел мушкет под прожигающим насквозь взглядом бойца.

- Если вы не найдёте их, мы заберём оружие.

Тито медленно повернул к нему удивлённый взгляд в духе «Что, серьёзно?».

- Ну, посмотрим, как у вас это получится.

- Не дерзите…

- К черту иди, - полицейский повесил ствол на плечо. - Кастильо, пошли – нам есть, чем заняться.

Отойдя на приличное расстояние, Луис тихо обратился к шефу.

- Я уж думал… вы специально их на драку провоцируете.

- И на кого бы ты поставил?

- Хм… У них, конечно, ружья были, да и трое против двоих… Но я со своей шпагой запросто уложил бы тех двух щеглов. Да и вы, я уверен – не промах. Наверняка завалили бы этого засранца вашей саблей.

Сантана заговорщически посмотрел на помощника.

- В следующий раз так и сделаем.

- Вы серьёзно? – Кастильо оторопело уставился на Тито.

Тот заливисто рассмеялся.

- Чёрт, да я сам не прочь бы посмотреть на такое. Но так уж и быть – пусть живут. Промино придёт, всё как на духу перескажу ему. Сделаю все, чтоб своих тряпок мундирных лишились.

Луис добродушно хмыкнул, но затем снова принял серьёзный вид.

- Всё таки, думаете, что это Че с его компашкой?

- Думать можно что угодно, Кастильо. А вот как оно на самом деле…

- Похоже, что мушкеты нам ещё очень даже пригодятся.

- Ты чертовски прав. Главное, чтобы не пригодились патроны.

Начало

Как-то раз один пожилой сеньор сказал Исмаэлю, что люди видят Бога каждый миг своей жизни – достаточно лишь посмотреть наверх. Мол, небо – это и есть его лицо. Сейчас на «лице» Всевышнего проступали веснушки-звёзды, предвещающие тёмную тропическую ночь. Но если раньше Торре находил в этой поре нечто волшебное, сейчас его снедала тревога. В этих землях ночь не сулила ничего хорошего. Он только что закончил отпевание семи погибших, среди которых был его давний товарищ, Марко Чавес – лейтенант, возглавивший эту экспедицию.

Именно он уговорил священника присоединиться к походу, поскольку после того случая с одержимым мальчиком Исмаэль ушел из Церкви, хотя и не перестал верить в Господа. Как объяснил сам Чавес, именно такой человек и нужен был отряду – Церкви лейтенант не доверял, но отправиться за море без знающего псалтырь просто не мог.

В свете погребальных костров падре увидел, что капрал Димас Промино до сих пор стоит, взирая на огонь, хотя все остальные уже разошлись. Этому человеку теперь предстоит взять на себя обязанности Чавеса, но то было лишь малой его заботой. Исмаэль слышал от других, что капрал нашёл в джунглях останки своего брата – старший Промино отправился сюда три года назад с аналогичной экспедицией, но пропал без вести. Кроме неожиданных смертей нынешняя миссия столкнулась с массой таинственных загадок. Рассудив про себя, что от этого человека теперь зависят их жизни, Торре неторопливо подошел к Димасу, заложив руки за спину.

- Уже приняли решение?

Промино не сразу ответил, несколько секунд продолжая смотреть на пламя. Затем он дёрнул головой, словно ища источник вопроса и, наконец, взглянул на священника.

- Решение? Насчёт чего? – его голос был тоскливо-нейтрален. Превосходно зная нрав солдат,

Торре понял, что тот одновременно растерян и угнетён.

- Насчёт завтрашнего дня. Уверен, многие сегодня решат отправиться назад, в Испанию.

- А вы, падре? – капрал повернулся к нему всем телом. - После того, что вы видели сегодня, вы приняли решение?

- По поводу утра?

- По поводу Всевышнего. То, что вы увидели, их трупы – у вас не возник вопрос, как Господь допустил такое? Разве это не считается богохульством?

Гнев Димаса был вымуштрованно спокойным, но оттого не менее эмоциональным. Исмаэль отвернулся в сторону леса. Шумно вдохнул, прислушиваясь к необычным крикам ночных птиц.

- Когда испанцы убивали французских солдат или наоборот, вы задавались тем же вопросом?

Промино непонимающе переступил с ноги на ногу.

- Причём здесь это? Война – это другое.

- Ну, тогда для вашего же спокойствия, представьте, что вы на войне. Помнится мне, в Ватерлоо с некоторыми поступали не менее сурово.

Это было правдой. Французские бойцы славились хладнокровной жестокостью, а подданные испанской короны часто устраивали бесчинства над захваченными в плен. Торре несколько лет прослужил падре при батальоне Чавеса, где и сдружился с ним. И хотя покойный ныне товарищ держал подчинённых в ежовых рукавицах, иногда он позволял им такие вольности, о которых сам не подозревал. Но Исмаэль всё видел. Со временем ему стало тяжко жить рядом с этими людьми, и потому он перевёлся в один из мадридских приходов, ища покоя в родных улицах.

- Что, и головы врагов испанцы или французы тоже высушивали? – с этими словами Промино достал из кармана свёрток и развернул его. Исмаэль, справившись с волной чувств, осторожно спросил.

- Это ваш брат?

Капрал медленно кивнул. Он глядел на перекошенную сморщенную физиономию, которая, казалось бы, никоим образом не могла принадлежать когда-то реальному человеку. Однако Димас явно был уверен в том, что это именно его пропавший родственник. Исмаэль даже не хотел думать о том, какими методами этот «сувенир» получили из обычной человеческой головы неизвестные изверги. А главное, о целях такого обряда. Но наибольшее смятение вызывал тот факт, что именно голова старшего Промино была зачем-то оставлена на месте массового убийства, и именно младший брат нашел её. Будто те, кто сделал это, ведали самой судьбой и посылали тайные знаки непрошенным гостям. Наверняка, Димас задавался теми же вопросами.

- Это неспроста, - Торре старался говорить как можно нейтральнее, уже укорив себя за то, что чуть не ввязался в спор с солдатом из-за их идеологий.

- Что вы имеете в виду?

- То, что вы нашли здесь это. Я не понимаю, как подобное вообще могло произойти, но я точно знаю, что именно такими путями действует Дьявол. Даже в самых сильных духом он способен найти слабое место и заманить его в сети ада, запутывая и даруя ложную надежду.

- Намекаете, что меня пытается заманить в джунгли сам Нечистый? - в голосе Промино вновь прорезался усталый скептицизм.

- А какие у вас предположения насчёт этого? - Исмаэль кивнул на «подарок» джунглей в руках собеседника.

Тот помедлил с ответом, отведя взгляд в сторону остальных участников миссии. Затем опустил глаза, уверенно чеканя каждое слово.

- Вы сказали, чтобы я чувствовал себя здесь, как на войне, - при этих словах Торре скривился, но солдат не заметив этого продолжил. - Так вот, наш враг явно пытается обескуражить нас. То, что эта голова принадлежит моему брату - не более, чем совпадение. Скорее всего, именно здесь высаживалась его экспедиция и у этих дикарей, что убили лейтенанта и ещё пятерых людей, наверняка имеются части тел других убитых. Завтра мы пойдём в лес и попытаемся найти местонахождение противника, а затем ликвидируем угрозу.

Священник беспокойно дотронулся до креста на шее.

- Промино, напомню вам, что здесь не только ваши солдаты, но и обычные граждане…

- Они знали, на что шли. И, если вам от этого будет спокойнее, я не собираюсь посылать их никуда.

- Но кто их будет защищать, если ваш немногочисленный отряд погибнет?

- Слушайте, падре, зачем вы сюда прибыли? - капрал внимательно заглянул в глаза Исмаэля. - Я думал, ваша задача - сеять в сердцах членов экспедиции мужество, а не смуту.

- Я всего лишь пытаюсь предостеречь вас, как нового руководителя, от необдуманных шагов, - священник не отвёл взгляда. - Сегодня вы нашли высушенную голову вашего брата и похоронили своего лейтенанта. И я пытаюсь понять, насколько вы объективны в своих планах. Потому что если сейчас в вас говорит месть, а не стремление защитить тех, кто находится под вашей протекцией, я обязан знать об этом.

Капрал долго не отвечал, его челюсть ходила ходуном, а брови нахмурились.

- Шли бы вы проповедовать в другом месте, Торре.

Исмаэль изучал его лицо несколько секунд, раздумывая - продолжить ли разговор - но, отвернувшись, заключил, что лучше не доводить до худшего. Он тихо направился в сторону других костров, однако по пути передумал и свернул к морю, решив дать себе время на размышления. Встав неподалёку от границы набегающих волн, мужчина засунул руки в карманы, оглядывая тёмный горизонт. Молодая луна мягко обволакивала лучами контур стоящего у побережья корабля. Подмигивающие звёзды время от времени устало падали за край света. Где-то в стороне джунглей шумно вспорхнула с ветки крупная птица.

«Зачем вы сюда прибыли?» - вопрос, на который Исмаэль, казалось бы, уже ответил самому себе. И всё же неуверенность в необходимости его участия в этом походе точила священника изнутри. Действительно ли он всё ещё слуга Бога, если более не принадлежит Церкви? Может, Марко Чавес ошибся с выбором и ему стоило обратиться к епископу за более подходящей кандидатурой? Что, если присутствие Торре в этой экспедиции - проклятье, а не благословение? Направляясь к неизвестным берегам, Исмаэль убедил себя, что это его шанс помочь людям, которые столкнутся с чем-то чужим для них, но разговор с Промино сильно пошатнул его уверенность.

Здесь не было уютной кельи и успокаивающих свечей. А ужасное начало миссии для большинства наверняка стало дурным знаком. Как в таких условиях поддержать веру в Бога в десятках людей, половина из которых были абсолютными незнакомцами? Как убедить капрала следовать голосу разума, а не сиюминутных чувств? Как победить сомнения внутри самого себя? Вопросы плодились быстрее, чем разум осознавал их. Вдобавок к этому неконтролируемая тревога - после случившегося Исмаэль больше не чувствовал себя в безопасности - мешала здраво рассуждать. Наверно, то же происходило с капралом.

Увидев краем глаза тень сбоку, мужчина взглянул туда. В паре метров от него остановился… кажется тот бывший сторож, что ходил вместе с Промино и стал непосредственным свидетелем сначала гибели его товарища, задранного дикой кошкой, а после - группы Чавеса, распятой так, что даже черти не смогли бы придумать лучше. На корабле этот немного тучный парень приходил к Исмаэлю исповедоваться в пристрастии к алкоголю и тот вспомнил его имя - Начо Хименес. Сейчас сторож опять держал в руке бутылку, но стоял, кажется, ещё достаточно ровно. Торре начал разговор с тихой ноты.

- Обычно к священнику приходят исповедоваться после совершения греха, а не во время.

Лица сторожа не было видно, однако Исмаэль отчётливо услышал всхлип.

- Я чувствую вину, падре. Тот ботаник тщедушный… он… я его даже по имени не знал - мне сказали только потом. Он и тот крысолов - они были совершенно беззащитны. Из всех гражданских, кто был в группе, мне одному доверили огнестрельное оружие - вякнул Промино, что служил раньше.

Послышалось звонкое бульканье пойла в бутылке - мужчина сделал глоток, словно алкоголь был для него воздухом.

- Но я соврал. Не был я ни в каком батальоне. Мне просто хотелось чувствовать себя в безопасности. Мушкеты эти в первый раз видел. И стрелок из меня, как из гавна - пирог.

Торре не двигался с места, молча выслушивая признание.

- Когда появился зверь, я даже не сразу сообразил, что надо курок сдвинуть, а тот уже рвал кожу на его груди. Я даже не целился, когда стрелял - как распоследний идиот думал, что оно как-то само попадёт в него. Господи…

Раздался еле слышный плач, прерываемый частыми вздохами. Исмаэль медленно подошёл ближе, глубоко вдыхая слишком чистый воздух. Да, здесь не было кельи, но тьма ночи скрывала не хуже. Не было свечей, но тепло ярких костров умело согревать душу. И пусть он был не в своей рясе, но этот человек и без неё знал, кто сумеет провести его к Богу.

- Так как его звали?

- Серджио, - мужчина ответил гнусаво, вытирая слёзы с лица. - Серджио Маркес.

- Ты говоришь, что не знал его имени, но знал ли ты Его?

- Ну, он… растения изучал. Он помог нам найти съедобные фрукты. И даже первый их попробовал, - Хименес пару раз взглянул на священника, будто проверяя у него собственные ответы, но затем, поняв суть вопроса, устремил взгляд в море. - Он был хорошим малым. Мы всего раз общались на корабле, но я точно знал, что… он не подведёт нас всех. Что он храбрый парень и не заслуживает гибели в первый же день. И то, что я не сумел спасти его… Я чувствовал себя обязанным. Этот мушкет… он был моим молчаливым обещанием встать на защиту в случае чего, но нужно было сказать его вслух.

- Начо, твои муки - это самое естественное, что даровал тебе Господь. И путь к искуплению ты начал ещё до того, как подошёл ко мне, - Исмаэль между делом осторожно забрал бутылку из рук «прихожанина». - Знаешь, в чём разница между совестью Подлеца и совестью Праведника? Первую никто не слышит, а вторая уже говорит твоим голосом.

Он увидел, как Хименес смотрит в его сторону, но все ещё избегает глаз.

- Ты не виноват в том, что хотел обезопасить себя в первую очередь, и остальных - после. В этих землях, как мы уже успели убедиться, опасность подстерегает на каждом шагу. И если уж кто-то и обязан был позаботиться о вашей защите - так это солдаты. То, что они оставили вас одних - полностью их вина. Но и твои муки справедливы: ложь, даже ради чувства собственной безопасности, всегда - ложь. И если ты желаешь искупить этот грех, то корить себя в нынешних условиях - скорее слабость, нежели благонравие.

Сторож медленно поднял взгляд. Священник заметил в зрачках отблески огней.

- Хочешь искупить грех - действуй. Помогай другим, работай в меру своих способностей. Каждый из нас обещал принести пользу здесь, так будь полезным. Будь, как Серджио.

Сторож кивнул сперва неуверенно, но затем задёргал головой.

- Вы правы. Я должен проявить себя, а не плакаться тут, упиваясь до потери памяти. Я ведь… я ведь и плыл сюда в надежде изменить свою жизнь. И да, пусть она оказалась совсем не такая, какой я ожидал… но я все ещё обещал себе стать другим. Я должен сдержать хотя бы это обещание.

Он порывисто притронулся к ладони падре, положенной ему на плечо. Исмаэль тепло улыбнулся, хотя через секунду понял, что делает это через силу. Такое бывало каждый раз - исповедь будто служила мостом для греха, которым делился с ним человек. Чужая горькая правда камнем скатывалась прямо в руки священника, но избавиться от неё вот так сразу было невозможно. Уходя, люди оставляли Исмаэля наедине с их грехами, сами того не подозревая. Потому в его профессии оставались лишь самые стойкие.

- Общий сбор!

Торре заметил, как фигура Промино движется к основной массе людей. Похоже, капрал решил сделать объявление по поводу завтрашнего дня. Священник уже понял, что тот, вне зависимости от того, что на него повлияло, намерен исполнить свои планы - где-то в джунглях скрывалась угроза и солдат хотел избавиться от неё. Однако это абсолютно противоречило их миссии - наладить контакт с местными жителями.

Торре не строил иллюзий - официально их экспедиция должна была стать миротворческой, но на деле всем было ясно, что их послали найти новые источники обогащения страны. И, тем не менее, начинать «разговор» с населением незнакомых берегов на такой ноте казалось ему варварством. Пусть эти дикари проявили себя жестоко, но на то они - и дикари. Цивилизованный человек должен быть выше кровной мести.

Поманив за собой Хименеса, Исмаэль пошёл в сторону намечающегося собрания. Уже на подходе он услышал зычный голос капитана Баргаса.

- Мне позвать своих моряков?

- Не нужно, их это не касается, - Промино встал в свете самого большого костра и оглядел членов экспедиции. - Из волонтёров здесь все?

Послушав неясный гул, капрал поднял руки.

- Так, сегодня у нас выдался непростой день, это мы уже все обговорили. И со своей стороны я уже произнёс те слова скорби, что заслужили лейтенант Марко Чавес, рядовые Сомоса, Мударра и Линарес, а также сеньоры Мендес, Гарсия и Маркес. Думаю, и вы уже попрощались с ними, так что перейдём к непосредственно нашим нынешним проблемам.

Толпа промычала с еле заметным одобрением.

- Сперва о том, как проведём эту ночь. Я позаботился о том, чтобы выставить посты по всему периметру до самого утра. После отбоя никто не выходит за границу лагеря. Это касается всех. Если кто-то захочет поспать на корабле - это ваше желание. Но на переправу уйдёт много времени - лодки всего четыре. К тому же, и мне, и вам будет спокойнее если за припасами и снаряжением на берегу будут следить как можно больше глаз.

- И вы можете поручиться за нашу безопасность после того, что случилось там в джунглях? - Кристобаль Соларес, сорокапятилетний учитель географии, поднял руку словно в школе. - Погиб не кто-нибудь, а сам лейтенант. Если уж он не сумел…

- Их было всего четверо вооружённых, посреди незнакомых джунглей, - капрал поспешил возразить. - Мы же сейчас находимся на открытом побережье. Я изучил все возможные подходы к нашему лагерю. Здесь дикари не смогут пробраться незамеченными, и даже если их сотня - им не справиться с нашим вооружением при таких условиях.

- А если две сотни? Или три? Что, если они армию сюда приведут?

- В любом случае, деваться нам некуда. Даже если переправимся все на корабль, отправить обратно припасы до рассвета уже не успеем, так к чему вся эта суматоха? Чтобы потом опять полдня переправлять их обратно?

- Оставим их на корабле, и ночевать будем там.

- Это не рационально. Нам нужны здесь все силы, что есть. Пока я и мои солдаты будем заниматься ликвидацией врага, волонтёры станут нашим тылом. Вы должны будете позаботиться о провизии и крове.

- Так, минутку, - вперёд вышел Рауль Гонсалес, ставший на корабле своего рода знаменитостью - его семья славилась богатством, но сам юноша промотал наследие, оказавшись на самом дне. - Вы что, намерены объявить местным войну?

- Я говорю об операции по уничтожению противника. Где-то неподалёку есть их деревня или город. Завтра мы с бойцами проведём разведку и выясним их численность и вооружение. А после - нанесём удар.

- Мне казалось, у нас мирные намерения. Если бы король собирался развязать здесь боевые действия, он бы прислал больше солдат. Я думаю, со мной многие согласятся - вас не так уж много, всего три десятка человек. А если вас окажется недостаточно, а своими атаками вы лишь разбудите огромную дикую кошку, вроде той, что задрала сегодня нашего ботаника?

- Эта «дикая кошка» уже выпустила когти. Вам не кажется, что поздно нести ей дары в знак благожелательности?

Гонсалес насупился, но ответа не дал. Однако вместо него неожиданно выступил Хименес.

- А мне вот интересно, кто здесь больше имеет право приказывать нам? Насколько я знаю, солдаты здесь должны охранять, а не руководить миссией. Хотя даже это дело, как мы уже успели убедиться, у вас выходит так себе. Сеньор Торре прав - вы оставили нас там с Моралесом и Маркесом, а сами убежали куда-то в чащу! Маркес погиб из-за вашей оплошности.

При этих словах Промино недобро взглянул на священника, но тот и на сей раз не отвернулся.

- Сеньор Хименес, не вы ли попросили у меня мушкет для защиты себя и ваших товарищей?

Сторож смутился, нервно сжав ладони.

- Я ведь не профессиональный солдат...

- Вы сказали, что служили в армии, - капрал повысил голос. - Однако же вы умудрились промахнуться в большого зверя всего с трёх метров.

- Это не меняет его слов, - Торре спокойно скрестил руки на груди. - Не он здесь обязан быть хорошим стрелком. Признайтесь, что вы не сумели позаботиться о безопасности гражданских этим днём.

В наступившем молчании Промино явно осознал, что собравшиеся ждут от него извинений. Помедлив, он слегка склонил голову.

- Хорошо, сегодня мы действительно… то есть я… подвёл вас. Я виновен в гибели Маркеса, это было моё упущение. Мы услышали стрельбу и…, - внезапно он осёкся. Об обстоятельствах гибели отряда Чавеса никто, кроме него, трёх бойцов, а также сторожа и крысолова, не знал. Похоже, капрал решил не разводить лишнюю панику.

- Что там вообще случилось? - послышался голос из толпы. - Вы видели этих дикарей?

- Нет, я… мы нашли лишь тела, так что… это неважно. Важно лишь то, что теперь я намерен полностью оградить вас от любой опасности, и вам нечего бояться. Я усвоил ошибку. Однако насчёт руководства миссией, вы абсолютно не правы, Хименес. Лейтенант Чавес был главой, так что после его смерти, я как капрал отдаю дальнейшие приказы. Тем не менее, поскольку завтра я собираюсь в разведку со своими людьми, придётся кого-то выбрать главой здесь, среди волонтёров.

- Пусть это будет Сантана! - журналист Фидель Бланко показал на крепко сложенного, стройного и статного мужчину примерно пятидесяти лет с сединой волосах. - Он ведь бывший полицейский, вот пусть и будет представителем закона среди гражданских.

Промино оценивающе взглянул на Тито Сантану. Тот пожал плечами, не возражая. Священник же заметил (или ему показалось), что капрал недовольно поморщился от предложения журналиста.

- Ну, если возражений не будет… Давайте проведём голосование за местного представителя власти, который будет отвечать за порядок на пляже.

Поскольку кандидатур больше не нашлось, в итоге Сантана победил - большая часть подняла руки. Благодарно кивнув, новый страж решил проявить первую инициативу.

- Промино, думаю, что неплохо было бы прояснить и долгосрочные перспективы. Понятное дело, что вернуться назад в ближайшее время мы не сможем - припасов почти не осталось. Но что потом, когда всё образуется?

- Рано ещё говорить об этом. Всё зависит от ситуации с дикарями. Победим - останемся. Проиграем… вернёмся на корабль и попробуем поискать безопасное место вдоль берега. Учитывая, что в этом случае нас будет уже не так много, припасов должно хватить.

- Оптимистично…, - Гонсалес закатил глаза.

- Ну, я полагаю, глупцов, надеющихся на несметные богатства и подношения по прибытию, среди нас нет? Давайте смотреть правде в глаза. Мы на чужой территории, и нам здесь не рады. Но у нас поручение короля. Всё это организовано на деньги нашего народа. И от нас ждут, что эта экспедиция принесёт плоды.

Капрал развёл руками, показывая, что добавить к этому нечего. Несмотря на то, что первоначально, да и сейчас тоже, между ним и Торре была некоторая конфронтация, священник вынужден был признать, что большинство его высказанных мыслей сейчас выглядят разумно. Тем не менее, он продолжал считать, что операция, которую задумал Промино - ложный шаг. После собрания он снова подошёл к нему.

- Капрал, у меня есть к вам одна просьба.

- Да, что вы хотели? - мужчина остановился, хмуро оглядывая собеседника.

- Пойти завтра с вами на разведку.

- Вы шутите?

- Я всё ещё держусь мнения, что этот конфликт можно решить мирным путём. Наверняка возникло недопонимание - в конце концов, мы не знаем в точности, что там произошло. Возможно, лейтенант и его солдаты начали стрелять первые, чем и спровоцировали дикарей.

- Даже если и так… а зная лейтенанта, скорее всего, так и было… уже поздно что-то менять. Они своё первое впечатление уже получили, и наверняка готовятся к новой атаке.

- Димас, я не стану обузой. Просто позволь мне пойти с вами и в случае встречи попробовать поговорить с ними.

Промино вздохнул, запустив руку в волосы. Он коротко кивнул на пятисекундный доклад одного из постовых, тут же ушедшего обратно. Наконец, капрал чуть заметно расслабился, приняв решение.

- Ладно, разрешаю пойти, но на месте ничего не обещаю. Там может быть что угодно. Советую ложиться спать, потому что завтра мы выходим рано.

- Благодарю. И… спасибо, что признал свою ошибку. Именно этого я ждал от тебя во время первой беседы.

Промино, сжав губы, сухо кивнул, отведя глаза. Торре понял, что тому не часто приходилось делать это, но всё же уходил от него довольным. Возможно, и завтра священнику удастся повлиять на капрала, решив исход сражения задолго до начала.

Спустя два часа

Игнасио Рамирес ненавидел ночные дежурства, особенно если рядом не было с кем поболтать. Из-за большой площади лагеря, часовых пришлось разместить на расстоянии сотни метров друг от друга. Конечно, можно было бы подойти ближе к товарищу, чтобы перекинуться парой слов, но в случае проверочного обхода за это могло крепко достаться. Поэтому мужчина просто сидел на пустом ящике, слушая шипение моря и звуки далекого леса. Позади послышались шаги - Горацио принес паёк. Игнасио взял причитающиеся ему ломоть хлеба, кусок сухого мяса и кружку горячего чая.

События минувшего дня заставили его понервничать, и сейчас он всеми силами старался привести своё душевное состояние в норму. В какой-то момент солдат заметил, что дует на поверхность чая в такт набегающим волнам. Поток воздуха из его рта превращался из слабого дуновения в сильный выдох. Это достаточно медитативно повлияло на него, и Рамирес принялся за мясо, осторожно запивая его. Оглядывая между делом окрестности, он вдруг обратил внимание на странный сгусток теней в паре сотен метров от него. Неподалеку располагалась роща с двумя десятками деревьев и пучками низкой растительности. И там, на одной из веток, листва будто бы складывалась в сгорбившуюся фигуру, сидящую по птичьи на корточках.

Игнасио отвёл глаза, не придав этому значения - кто будет так странно следить за ними, не особо таясь? Но через несколько секунд снова взглянул туда. Неподвижный силуэт оставался на своём месте. Это бесформенное тело будто скрестило руки между широко расставленных ног, таким образом удерживая равновесие. Краем разума испанец, не прекращая жевать, с тревогой подумал, что это всё же может быть живое существо, но быстро избавился от этой мысли. Однако мозг, будучи любимцем пощекотать нервы, заставил его представить, что там действительно кто-то сидит, наблюдая за ним. Именно за ним. Солдат уже подумывал сходить туда после окончания трапезы, как вдруг существо неторопливо передвинуло руку в другую часть ветки. Игнасио пронзило током - это дикарь-разведчик.

Быстро отложив еду, он подхватил мушкет и направился скорым шагом в ту сторону. Позади послышался оклик товарища Гильермо, но Рамирес не ответил, боясь спугнуть «жертву». На половине пути крона соседнего с веткой дерева на пару секунд наклонилась под гнётом ветра и скрыла фигуру. Продолжая путь, солдат с удивлением обнаружил, что там больше никого нет. Однако изучить то место не передумал. Подойдя наконец к дереву, он внимательно осмотрел его. Здесь было пусто. Держа оружие наготове, Игнасио обвёл взглядом рощу, не обращая внимания на подошедшего Гильермо. Тот осторожно спросил:

- Ты кого-то видел?

Игнасио тихо промычал, опасаясь, что если ответит вслух, обнаружит себя. Переняв его настороженное поведение, Гильермо поднял ствол мушкета повыше. Под скрип деревьев, мерные всплески прилива и шёпот ветра они крались вперёд, оглядывая местность. Что-то было не так, но что - Рамирес не мог понять. Он прислушался к окружающим звукам, и внезапно понял, что ночные обитатели джунглей замолкли. Не было слышно ни птиц, ни зверей. Только собравшись сказать об этом напарнику, Игнасио замер, как вкопанный. Посреди нагромождения невысоких кустов в десяти метрах от него возникла чья-то тёмная макушка.

Солдат навёл ствол туда, надеясь, что Гильермо заметит это. Но тут же ошеломлённо нахмурился - макушка медленно двинулась вдоль прикрывающей растительности. С одной скоростью, не меняя высоты, подобно акульему плавнику. В ушах застучало от напряжения. То, что скрывалось там, действовало странно и нелогично. Оно будто знало, что его видят и играло с охотниками. Спустя всего пять долгих секунд «голова», переместившись из одного конца кущи в другой, так же постепенно скрылась в листве. Игнасио, нервно сглотнув, покрепче сжал вспотевшими ладонями оружие. Он начал продвигаться вперёд, ближе к кустам.

Казалось бы, нужно выстрелить туда, но он боялся. Происходящее здесь было чрезвычайно диким и не поддающимся здравомыслию. Оказавшись рядом, Рамирес навёл ствол на кусты, не представляя, что делать. Внезапно оттуда с громким кудахтаньем вылетела птица, промелькнув мимо него. Солдат дёрнулся, едва не нажав на спусковой крючок. Обернувшись, он увидел, что Гильермо пропал. Здесь больше никого не было.

- Гильермо...

Позади прозвучал шелест листьев. Рамирес резко повернулся и увидел в ногах рядом с кустами солдатскую шляпу. Мужчина сквозь зубы чертыхнулся - её здесь не было раньше. Совершенно потеряв связь с происходящим, он осторожно сдвинул её в сторону концом мушкета. Сперва показалось белесое пятно, но убрав головной убор полностью, Игнасио увидел бледное лицо, не до конца закопанное в землю. Его левая рука непроизвольно потянулась к спрятанному на шее кресту - это было лицо Марко Чавеса. Лейтенанта, которого они похоронили сегодня, но совершенно в другом месте. С дрожью в руках, часовой заметил, как губы трупа шевелятся, словно пытаются что-то сказать, но затем с омерзением понял, что это не то, что он подумал.

Прямо изо рта Чавеса выползли четыре чёрных слизняка, расползшихся в разные стороны. В следующую же секунду Рамирес не сдержал испуганный стон - слизняки оказались чьей-то рукой, вслед за которой из глотки появилась вторая. С омерзительным треском сухожилий и костей они начали разрывать рот, а затем и череп, являя на свет нечто до того чёрное, что слабый свет свет луны, казалось, ещё сильнее подчёркивал мрак потусторонней фигуры. Это было то самое существо, что сидело на ветви - Рамирес сразу понял это. Худое, костлявое, перемещающееся ломаными движениями. Этот беззвучный гуманоидный контур тьмы, резко дёрнув головой в сторону солдата, медленно направился в его сторону.

Игнасио, собрав остатки воли, прицелился и выстрелил. Поднялся густой дымок, скрывший видимость, поэтому солдат сделал несколько шагов назад, чтобы оценить урон. Пригнувшись, он ничего не увидел - существо исчезло. Решив воспользоваться моментом, он начал перезарядку, на которую должно было уйти около минуты. Руки не слушались - кисет с порохом выпал из пальцев. Нагнувшись за ним, Рамирес вздрогнул - прямо на кисть протянутой руки капнула кровь. Шумно дыша через нос и теряя последние остатки храбрости, он взглянул наверх и тут же вскрикнул, падая назад. Прямо над ним висел вверх ногами Гильермо с головой, вывернутой в другую сторону.

Упав на задницу, Игнасио оказался у ствола дерева, и с замиранием сердца заскулил - краем глаза он видел голову чёрной фигуры, сидящей за этим самым стволом. В абсолютно нерациональной надежде, что если не смотреть на существо, то оно не нападёт, Рамирес потянулся за кинжалом, закреплённым в ножнах на бедре. Но в то же время и существо потянулось рукой к его перекошенному лицу. Мгновения показались часами. Нащупав рукоять, часовой сжал её, приготовившись атаковать, как внезапно позади послышались чьи-то крики. Сюда бежали люди, встревоженные выстрелом.

Резко перекатившись в сторону, Рамирес выставил лезвие вперёд, но у дерева больше никого не было. А спустя пол-минуты сюда прибежал Промино в сопровождении десятка солдат.

- Что здесь произошло?!

Рамирес, нервно сотрясаясь, показал на висящего Гильермо. В свете факелов стало понятно, что его привязали к ветке за собственные мышцы, вытянутые из ног.

- Господи Иисусе…, - Промино с круглыми глазами прикрыл рот ладонью, пока остальные истово крестились. - Как это возможно?

Игнасио же взял факел и подошёл туда, где минуту назад лежал полузакопанный Чавес. Тело было на месте - изувеченное так, будто в голову попал разрывной снаряд. Одного из солдат стошнило при виде этого зрелища.

- Пресвятые угодники, а это кто? - капрал вопрошающе уставился на часового.

- Наш лейтенант.

Промино недоверчиво оглядел тело, но тут же переменился в лице, заметив медальон, который носил обычно Чавес.

- Зовите Торре, - Димас обвёл присутствующих ошарашенным взглядом. - И Сантану тоже. Я хочу знать, какого хрена здесь происходит. И ещё…

Он помедлил с приказом, будто спрашивая себя о его разумности. Однако спустя секунду уверенность в его глазах окрепла.

- Раскопайте могилы остальных.