Серия «Кавказ-2020. Тройка "с плюсом"»

…Сон никак не шел. Ночевали высоко, ночевали на снегу, вероятны были сильные порывы ветра, поэтому своим сожителям предложил хорошенько утеплиться – сделать стенку из двух рюкзаков в тамбуре, а оставшиеся два (жили мы вчетвером) – затащить непосредственно в палатку и использовать в качестве подушки. Наиболее уязвимым для ветра был вход, к которому мы спали головой (конструкция палатки на этом настаивала), опыт сквозняка уже был, потому решили заложить его скарбом и с внутренней стороны. К слову, было действительно очень тепло. Порой даже слишком. Это несмотря на то, что высота стоянки была 4120, а мы зарылись в снег. Ветер, конечно, присутствовал, однако никак не отражался на изменении температуры внутри нашего домика.

Поначалу от волнения, а потом и от «бурления» в животе глаз сомкнуть не мог. Попеременно вставали Наташа и Петя. Когда я сам в начале двенадцатого выбрался из палатки по малой нужде, увидел красивую картинку – падает легкий снег, наверх буксирует ратрак, темно… Почти как ранним утром рядом с Главным зданием МГУ, когда я собирался на работу в Гольяново. Только вместо ратрака в Раменках обычная снегоуборочная техника.

Быстрее бы уже два часа. Либо попытаться уснуть. Но время шло с поразительной вредностью медленно, как и сон. В итоге без пятнадцати два я включил фонарик, надел линзы, вытащил из спальника ботинки (грел их специально, чтоб не замерзнуть на штурме) и пошел на дежурство. Подпихнул Катю перед выходом – мой бессменный напарник тоже дежурит. К счастью, хоть она поспала!

Когда я выбрался из палатки, то обомлел – до чего же было красиво! Звездное небо, двухглавый массив Эля, а по нему – вереница огоньков, идущая на вершину. Где-то там вдалеке небосвод и фонарики альпинистов сливались воедино, и ты уже не понимал, где небо, а где земля… И нам именно туда! Штурмовать!

Затопил горелки, вскрыл завтрак. Пока Катя резала сыр, я надел гамаши и кошки, чтобы потом не терять время на этот процесс.

Ну же, закипай! Закипай!! Отправил Катю будить Петю и Наташу, а сам направился к нашей второй палатке:

– Так, штурмовики Шабалина! Московское время 2:30. Легкий высокогорный бриз, звездное небо и сотня желающих восходителей уже на маршруте. Просыпаемся! Кипяток почти готов!

Пока ребята вылезали, кипяток и правда, вскипел, более того – начал потихоньку остывать. Час ушел на то, чтоб все пожевали, надели кошки и вышли из лагеря.

И вот, началось! Почти как в настоящих высоких горах – темно, мы с фонариками идем в неизвестность. 3:28 – начало восхождения. Выруливаем на дорогу ратраков и начинаем медленно набирать высоту.

Экспериментирую с темпом. Если в походе я обычно быстро иду 20 минут, а затем отдыхаю, то здесь попробовал принципиально новую стратегию – идти медленно, но очень долго. Особо не приваливаешь по ходу движения, поэтому планировалось идти плотной группой, не быстро, да и чтоб без сюрпризов со стороны организма – мы, конечно, акклиматизированы уже более чем, но вдруг чего? 5 километров высоты – все-таки, не мало.

Еще было темно, мы старались не растягиваться, хотя с Сашей и Петей периодически убегали чуть вперед, как Петя с радостью объявил:

– 4438 метров. Новый высотный рекорд!

Я улыбнулся. Личные рекорды ставить – это всегда приятно. Но сегодня отметка меньше 5642 метров нас не устраивала никак!

…От начала восхождения прошел час-полтора. Занялся рассвет, поднялся сильный западный ветер. Мы подходили уже к скалам Пастухова, как высота давала о себе знать (по крайней мере, у меня точно) – шел медленно не потому что запланировал, а потому что быстрее уже было сложно. Плюс постоянное желание «дорваться до ветру», которое мы с Сашей удовлетворили как раз на скалах.

Как только солнце поднялось чуть выше, позади нас открылась потрясающая картина – мы видели не только Главный хребет (который и так виден из долины), а все, что находится за ним – при том на сотни, если не тысячи километров.

Вот возвышается купол какого-то вулкана в направлении юг-юго-запад. Что это? Неужели Демавенд? Он сопоставим с Элем по высоте (5610 м.), но достаточно далеко. Рядом проходила какая-то пара, они тоже развернулись и залипали на красоту. Мужик показывал товарищу какую-то котловину на востоке и сетовал, что это Каспийское море.

В общем, нигде я так не занимался географией, как на южном склоне Эля!

Высота давала о себе знать. Представляю, как себя чувствовал организм в это время: «Так, этот парень полез на высокогорье. Что надо сделать? Адаптироваться, нафигачить эритроцитов, чтоб он там не подох от гипоксии. Три недели я их делал-делал, вроде этот парень теперь в норме. Что он задумал? Еще выше залезть? Ну извини, я не могу так быстро этим заниматься. Так что ты давай пока погуляй, но не подыхай, а я попробую что-то придумать».

На 4800-4900 крутизна склона еще подросла, и пару раз я сбивался с ритмом и начинал задыхаться. Т.е. если ты делаешь не размеренный медленный шаг, а, условно, два-три шага вместо одного – тебя складывает, ты как утопающий ловишь ртом воздух и пытаешься не рухнуть. Ситуацию усугублял сильный ветер – такое ощущение, будто он уносил последние молекулы воздуха от органов дыхания куда-то в сторону, и ты оставался в некоем вакууме.

Петя сказал какую-то высоту, и я принялся рассчитывать, прошли мы половину набора или нет. В общем, в тех условиях, в которых приходилось это выполнять, задача оказалась мне непосильной – складывать и вычитать всего лишь четырехзначные цифры я не мог. Плюнув через тридцать секунд на это дело, просто пытался на упасть на склон.

А на 5000 мы обнаружили закопанный ратрак. Видимо, его снесло лавиной или он попал в трещину, что торчала лишь стеклянная кабина. На ней альпинисты обычно приваливают (редкое место, хотя такие нам еще попадутся).

Вылезаем на начало косой полки. Здесь тоже раскидан снег, сюда еще доезжает техника. Собираемся половиной состава – Лиза, Петя, Саша, Митя и я. Остальные девчонки на подходе. Достаю мешочек с карманным питанием, на таком ветре снимаю перчатку, раскрываю зип-пакет и быстро прячу руку – очень холодно. Последующие минут двадцать я чувствую неприятную колкость в руке, которая пытается отогреться. Саша хлещет колу, в меня никакая жидкость, тем более, газированная – не лезет. Она сильно пенится, а у меня ощущение, будто из меня самого пена вот-вот пойдет. Хоть бы никаких сюрпризов в виде отеков легких… Акклиматизация же, все дела, организм, ну чего ты?

– 5042 метра. Осталось ровно 600! Выше Казбека уже, – декларировал Петя.

Я смотрел на него и удивлялся. Петя - возрастной участник (40 лет), курил, но при этом после скал Пастухова – уверенно лидировал, обгоняя меня. Стесняюсь спросить, что было, когда он был моим ровесником?

«Алло, это здоровый образ жизни? У меня есть вопросы!»

На косой полке дорога превращается в узкую тропу, где сложно разойтись двум людям, которые идут друг другу навстречу, хотя зачищена зона шириной около метра, чтоб можно было быстро сманеврировать. Несмотря на то, что мы шли очень медленно (за исключением Лизы, которую снова пригорняжило, и она полетела, как ни в чем не бывало! Это уже происходило на Терскее, так что знаем как это работает ), очень большое количество народа наша троица Петя-Саша-я обгоняла.

Нашел оптимальный и комфортный ход, который можно назвать «английский джентельмен». Слегка запрокинув корпус, вальяжно переставлял – не переставая на него опираться – ледоруб. Суть была в том, что где-то глубоко внутри тела, в районе диафрагмы, был дискомфорт, словно что-то давит сверху. Я бы мог загнуть что-нибудь про альвеолы, разницу давлений и прочее, но на тот момент меня устраивал тот факт, что из меня не перла розовая пена, а по каким причинам – не так важно. Лишь бы дойти. Положение корпуса как раз помогало притупить этот дискомфорт, потому что распрямиться и идти «с высоко поднятой головой» было как раз проблематично. Когда нужно сделать короткую передышку, обычно кладешь руку на колено и складываешься буквой Г. Лишь спустившись, я начал подозревать, что именно непрямое положение корпуса по отношению к ногам и спасало. Насколько научно? Без понятия. Чистый кантианский опыт.

Сколько можно шагать по этой полке? Почему у меня не такой организм, как у Лизы?

Лишь бы дойти. Лишь бы дойти. Косая полка отличалась вполне лояльной крутизной склона, однако ее малая ширина была задана объективными опасностями – ниже нее находился разорванный ледник, который в народе называют «трупосборником». Основные жертвы на Эле (а их полно) – это коммерческие туристы, которые слабо подготовлены и не представляют себе всех нюансов гор. Впрочем, это не отменяет бдительности с нашей стороны!

Наконец, мы выходим на седловину – широкую, пологую, где можно привалить и собраться всей группой. Многие ребята (восходителей тут толпы) валяются прямо на снегу, кто-то пытается отдышаться, кто-то уже пришел в себя. В это время я… пытаюсь вспомнить как ходить по ровной поверхности! Черт, как это работает?! За последние несколько часов мы набрали почти 1200 метров, притом крутизна склона варьировала от совсем небольших значений до порядочных цифр. В любом случае, ты понимал, что идешь вверх. А тут – не надо вверх, надо вперед. Ледоруб до земли не доставал, из-под меня будто выбили опору.

На трясущихся ногах и с ничего не понимающими мозгами я добрался до Лизы с Петей, которые уже были на седловине и рухнул на колени. Фух!

Минут через 10 вся наша группа в сборе – даже на таком склоне мы не сильно растянулись. Ох уж эти штурмовики Шабалина!

Настя отдала сушеные бананы и орехи кешью. До этого момента мне казалось, что на такой высоте я уже точно не захочу есть (учитывая, что я переносил все эти минуты). Но это только казалось! Мало того, что я схарчил все то, что она мне отдала, слопал сверху еще свой пакет с карманным питанием, который был в два раза больше того, который обычно выделен на день на маршруте похода. Тогда казалось, что еда вообще уходит куда-то в пустоту и не помогает никак идти, поэтому какая разница, сколько придется съесть?

Петя объявил высоту – 5368 метров. Осталось меньше 300. Сможем? Безусловно. Сегодня или никогда.

Лиза стартовала первой, а я – сразу за ней. Еда никуда не делась! Она будто мгновенно конвертировалась в огромное количество энергии, а помноженная на восстановленное дыхание, позволяла мне снова ломить, будто и не было этой большой высоты!

Поскольку тропа шла вновь по крутому склону, были установлены столбы с тросами, за которые следовало держаться/пристраховываться. Впереди нас маячила целая группа народа, которые передвигались уж слишком медленно, что нам с Лизой пришлось идти на обгон – и это на высоте в 5,5 км!

Передо мной открылась панорама Предкавказья – невысокие плато, возвышенности и плоскогорья. Теперь понятно, почему на Эльбрус любят смотреть и ходить с севера – он там пафосно возвышается над всей этой мелочью, в то время как с юга он сам смотрится невзрачно на фоне более остроконечных четырех- и пятитысячников.

Лиза опять что-то фотографирует. Я спрашиваю, а сколько еще подниматься, как получил ответ:

– Да уже почти все, вон, видишь куда куча народа идет?

Ошибиться было сложно. Финальный рывок и я… на какой-то большой площадке. Абсолютно ровной. Вижу, где эта вершина – небольшой холмик над этой площадкой…

Боги, опять ровное место, как же тут ходить?! Почему так тяжело? Как встать так, чтоб ледоруб доставал до земли? Кажется, начинал понимать, почему много народа ходит не с ледорубом, а с палками. Но в случае чего – ледорубом зарубиться всегда можно попробовать, а вот с палкой такая роскошь невозможна. Медленно, очень медленно иду по этой ровной площадке. Представьте, что вы вылезаете на высшую точку России (и Европы), а вас там ждет участок размером с хоккейное поле, который надо преодолеть? В голове лишь две мысли – «какого хрена нужно так далеко идти?» и «почти дошел, почти дошел». Идя очень медленно, я все равно обгоняю толпы людей.

Сильнейший ветер. Губы обветрились уже давно, борода смерзлась с усами, спасибо, что слюна еще в жидком виде, а не застыла на таком холоде.

Поднимаюсь на этот маленький холмик, на котором тусит группа. Здесь целый трафик – быстро заходишь, фоткаешься несколько раз с табличкой и сваливаешь. Желающих сделать такое фото слишком много, чтоб толпиться на этом пятачке. Навстречу идут ребята в каких-то высотных комбезах, дают мне пять и поздравляют:

– Ты сделал это! С горой!
– Взаимно!.. – выдавливаю из себя я.

В 8:48 восхожу на вершину. Наших еще никого нет – Лиза вот-вот подойдет, остальных не видно даже на горизонте. Как и желал Саша на день рождения: «Желаю тебе первым из нас всех взойти». Это неудивительно. Лиза была уже тут, наверное, ей тут скучно. Саша тоже был. Остальные – первый раз.

Наконец, помрук-фотограф доходит до вершины. Фото на память. Поздравления. Пройдет еще 15 минут, и вся группа воссоединится на высоте 5642 метров! К тому моменту я уже порядком остыну – ревущий ветер.

Мембрана с шапкой берет львиную долю удара на себя, но голове некомфортно. Ребята вскрывают бутылку шампанского – для большинства все же это первый суровый высотный опыт.

Наконец, время спускаться. Теперь только вниз, на равнину, домой. В тепло, уют, вспоминать о тех суровых минутах, что сопровождали тебя и в походе, и на штурме. Спускаюсь первый, где-то недалеко за мной поспевает Катя, остальные – дальше. Наворачиваются слезы, я понять не могу от чего – либо я стал сентиментальным к таким вещам, либо на такой высоте обычные «Акуви Оазис» уже не столь комфортны для глаз, либо ветер просвистывает сквозь плотную резинку очков, – не знаю.

И самое время вспомнить – мама перед каждый горным походом наставляет: «Не ползайте там высоко!». Я вернусь, покажу фото с вершины и скажу: «Мама, в этой стране мне выше уже не залезть…». Впрочем, нет в мире вершин, что взять нельзя!

Спуск дается гораздо легче, чем подъем. Высоты практически не чувствую. Ее буквально отменили – я просто гуляю по Воробьевым горам, глубоко и ровно дыша. На седловине мы все собираемся и едим перевальный (или вершинный?) шоколад. Все ребята, за исключением нас с Сашей и Настей, хотят попробовать сделать «крест» – взять еще и восточную вершину Эля, которая 5621 метр. У меня столь амбициозных планов не стояло, тем более, она ниже, потому я хотел уже пообедать внизу.

Обгоняю толпы медленных туристов, которые еле плетутся. Вы же вершину взяли, можно уже остатки сил собрать и идти быстро! Поскольку было очень солнечно, снег и лед на пути ратраков уже подтаял и представлял из себя приятную кашу, по которой можно было сбрасывать. Суммарно спуск от седловины до лагеря у меня занял чуть больше часа.

Можно и пообедать.

Саша спустился чуть позже, перекусил и пошел спать. Настя завалилась спать без обеда. Плюсом неожиданно вернулся Петя, который отказался от восхождения на восточную вершину.

К 15 часам пришли и те, кто пошел на штурм восточной вершины. Удачно сходили. Что дальше? Ребята предлагали остаться здесь, но хотелось ниже, в идеале – куда-нибудь вплоть до Азау, но все сроки уже прогорели (кресельник работал до 15 часов, а до «Мира» нам надо сбрасывать 700 метров), поэтому Митя предложил «спуститься к бочкам, встать на морене, а завтра с утра спуститься в цивилизацию». Меня все устраивало, и, даже несмотря на то, что драйверы всякого движения были в меньшинстве (по сути активно выступали за перемещение лишь два человека), мы смогли-таки раскочегарить бивак и начать спуск.

К 17 часам в городке вагончиков было пустовато. Мы уже дошли до высоты 3800, а адекватных площадок под палатки с наличием питьевой воды обнаружено не было. Женская половина отряда была на нервах – зачем всех сорвали с хорошего места? Может, сказывалась и усталость от штурма.

В итоге, скрипя зубами и скрепя сердце, пришлось вставать почти у самого конца кресельной канатки. Если завтра будет хорошая погода – свалим быстро вниз. Проблема была лишь с водой – Лиза с Сашей дежурили, и им пришлось топать вообще на соседний ледник, чтоб заполучить жидкость на ужин. Зато туалет был хороший – деревянный, крепко сколоченный сортир рядом с «Бочками».

Пока ребята готовили ужин, звонил таксисту, который подвозил нас от Верхнего Баксана до Азау и договаривался на счет трансфера до Пятигорска – оттуда мы с Сашей завтра поедем на поезде, а остальные ребята останутся ждать самолета (у них несколько рейсов на 23-24 число).

Красивый закат…

А что мне нравится – так что у МТС 4G-интернет чуть ли не до вершины Эльбруса! Вечером читал книжку.

На перевал Грановского, можно сказать, взлетел, несмотря на значительную крутизну последних нескольких метров.

Даже тот факт, что он – 2А, вешать ничего не пришлось. Как всегда – шоколад, записка, Саша запускает коптер, девчонки фоткаются, я снимаю дополнительные слои одежды после ночевки…

Ну все! Теперь – точно вниз! Проторчав на седловине час, начал спускаться, потому что сегодня надо было пройти тоже какое-то большое количество километров для выхода хотя бы в Уллутау (бывший альплагерь, следовательно, ночевать там было можно относительно с комфортом).

Митя показал, где надо делать станцию, и посчитал, что веревки хватит для преодоления берга.

Мало того, что я, когда начал дюльферять, обнаружил, что веревка перебита в одном месте, так ее конец упорно скрывался в бергшрунде и для его форсирования длины веревки не хватало.

Зайонц спустился по еще одному коридору, затем – Митя. Втроем мы накумекали, что один коридор разберем и провесим дальше, по снежному мосту над бергом. Так и сделали.

Спуск всей группы по коридору из 2 веревок занял часа полтора, благо отдыхать на леднике под солнцем было гораздо приятнее, чем стоять на передних зубьях под грохочущими камнями, когда постоянно поднимается туман из долины и пытается выморозить тебя (как на Столбовом).

Начали спускаться по леднику дальше. Митя распутывал трещины, а забитые снежные места прощупывал палкой. Нам оставалось малое – просто не отставать от него. Ближе к 12 часам мы дошли до конца языка ледника и принялись обедать.

– Советую всем помыться, частично обстираться, чтоб завтра народ в цивилизации совсем уж не пугать.

Спасибо, руководитель. У меня из того, что следует постирать – штаны, термуха, трусы и носки. Авось переживут.

Наташа с Катей достали свой сюрприз – какой-то восточный суп в виде сублимата, но при этом с настоящими креветками (мертвыми, конечно)! Очень вкусно. Несмотря на то, что обед был запланирован холодным, девчонки смогли его сделать «погорячее». Почему самые вкусные приемы пищи – под конец похода?

После обеда Митя выходит на гребень морены… и мы находим отчетливую тропу, которая отмечена турами через каждые 50-100 метров! Ну теперь точно все – держись ветер, лечу тебе на встречу! Постепенно тропа с вала ушла в долину реки Адыр-су, а о близости какой-то цивилизации стали говорить встречи с редкими «горными экскурсантами», которые дивились нашему внешнему виду и массивности наших рюкзаков.

Быстрее, быстрее, нам надо в цивилизацию! Казалось, что вся группа, несмотря на то, что растягивается, в целом шла в одном темпе – между мной и Настей (она была замыкающей большую часть похода) разница по времени составляла 6-7 минут.

На погранзаставе никто нас не встречал. Возможно, там никого не было, а может, передали по рации, что идет группа «Шабалин + 7», можно не досматривать.

А где же альплагерь? Ничего подобного не было видно. Стояла какая-то двухэтажная постройка, рядом – длинный низкий сарай из пеноблока, больше похожий на конюшню. Да, много автомобилей и палаток, эдакий дикий кемпинг, но чего-то централизованного нет. Группы Кати Зеленцовой мы не обнаружили, а вот хычины – нашли. Ура, с мясом, мои любимые! Пока ребята ходили их заказывать, сторожил вещи и крал красивые кадры.

Митя предложил пройти еще пару километров (куда еще-то??), чтоб встать в леске, на берегу какого-нибудь родника (они нашли с Петей какой-то на навигаторе).

…Мимо проплывали развалины бывшего альплагеря Уллутау. Стараясь отвлечься от мыслей о приятной усталости и де-факто окончании похода, размышлял – насколько рентабельно такое заведение в современных рыночных условиях? Надо будет взять на заметку себе данную бизнес-идею: почему-то «Безенги» и его процветающее состояние не давало мне покоя.

Наконец, лес. Ура, мы стоим в «зеленке», но без комаров! И, к сожалению, без костра – все-таки, это ООПТ.

На вечер приготовил ребятам небольшой сюрприз – кавер на Шевчука «Что такое тройка?». Наташа подобрала аккорды под бессмертный хит Юлиановича и мы даже смогли (в гитаристе не сомневался, в отличие от себя) исполнить. Ребята оценили. Заодно уговорили Митю сделать «разбор полетов» по поводу линейки похода – вряд ли нам удастся заняться чем-то подобным на Эльбрусе, да и атмосфера будет уже не та: суета, люди, ратраки, канатка. Так и сделали. Вывалил на ребят очень кратко то, что чувствовал в течение всего похода. Жаль, конечно, что чувствовал себя достаточно скверно чуть ли не с первого дня. Особенно страшно, что психологически маршрут дался тяжелее, чем физически. Как мне показалось, ребята перенесли все это гораздо увереннее, чем я. Есть над чем задуматься.

Ну а дальше - спать. В теплой долине. Какой же кайф…

Почему-то посчитал, что ночью замерзну и лег спать в пуховике. При высоте всего в 2374 это было крайне опрометчивой идеей, и, проснувшись где-то в час ночи, понял, что «горю», и меня дико сушит. Тот факт, что почти каждую ночь я вставал по малой нужде в течение всей тройки – опустим.

Потихоньку двигаем дальше по долине реки. Слева открывается вдохновляющий ледопад (хорошо, что нам не туда!), а справа – какая-то помойка из конгломерата и осыпей. Ну что ж, лезем туда. Сегодня у нас такой бодрый набор высоты, нельзя терять время. Лезем по этой круче, потом по круче на траве, потом залезаем в какой-то ручей, ползем наверх по нему. Все это – при крутизне порядка 30 градусов и периодически попадающимся живым осыпям. В ручье пришлось форсировать неприятную стенку, где можно было присыпать камнями друг друга, Митя нервно командовал, кто и в каком порядке будет проходить сейчас участок.

Однако на этом веселье не закончилось. Как только мы вылезли из русла ручья на осыпь, нам предстояло перебродить небольшой бурлящий водопад. Быстро перебежав на другой берег, бросил вещи и стал ожидать группу. Видя, что Лиза замешкалась, Митя попросил меня перенести ей рюкзак. Нехотя согласился.

Стоит отметить, что в целом не отличался в тройке особым джентельменством. В то время, как остальные мужики спешили помочь девчонкам накинуть рюкзаки, я спокойно наблюдал за их действиями со стороны. Сложно сказать, что было причиной – либо скопившаяся глобальная лень (на биваке мне лишь раз пошевелиться не хотелось, не знаю почему), либо впервые побеспокоившая спина и мышцы кора. Судя по всему, где-то подхватил растяжение косых мышц живота плюс явная дистрофия разгибателей спины сделали свое дело – я начал замечать, что после ходового дня у меня какое-то неприятное ощущение пустоты в поясничном отделе позвоночника, которое отдает куда-то вперед, в район пупка. Словно воздух откачали из той области и одновременно расслабили все имеющиеся мышцы. Зря я забил на становую и гиперэкстензии в последний год! Вернусь в Москву – надо будет вернуть их в своей арсенал.

Перенес рюкзак Лизы, привалили. Время подходило к обеденному, да и мы порядком вымотались – все-таки за 3 часа набрали почти 600 метров и уверенно приближались к нашему последнему перевалу – Грановского (2А), который должны взять завтра.

Еще одна ходка… Митя вновь убегает по осыпи от всех остальных, я пытаюсь его догнать, но уже не получается. 20-минутный отрезок закончился, мы стояли посреди огромной россыпи камней на леднике, где в любой точке можно было завалиться и готовить обед, но руковод куда-то мчал вперед. Это было не совсем адекватно, как мне показалось тогда. Я понимал, что тут же рухну, пока никто не видит (Митя шел сильно впереди, остальные – еще не набрали нужной высоты), передохну (куда ставить ударение?) и попытаюсь остановить шефа.

– Митя, время! Куда ты идешь?

Может если бы я ему сказал: «Камо грядеши?» или сразу на латыни (Quo vadis?), он бы обратил больше внимания на мой возглас. Однако его массивная фигура остановилась и положила на землю рюкзак. Я обернулся. Ребята приближались, хотя и были еще достаточно далеко. Самое время доковылять, чтоб никто не заподозрил насколько тебе хреново. Если упадок психологический я испытывал и перед Безенги, и перед Башилем, то тут ситуация была обратная – 700 метров набора до обеда, физически я уже совсем стал как пакет молока, а вот морально-волевые качества оформляют остатки сил и направляют в нужное русло. Раскатал пенку, расстелил спальник, завернулся. Обед будет готовиться час. Просто полежать бы…

Собственно, лежу на заднем фоне.

У нас образовался излишек супа, потому сварили сразу борщ и что-то еще (харчо? Просто овощной? Я не помню). Наташа размешала сублимированную сметану, поэтому нам было доступно просто блюдо богов – настоящий борщ со сметаной! И это на 3000 метров!

Подпитка дала о себе знать – я был готов вновь идти. Митя хотел встать максимально близко к перевалу, т.е. в районе 200 метров набора. Получается, что после обеда нам следовало набирать еще почти полкилометра. После утренних бодрящих семи сотен это было очень лояльно.

Как-то незаметно началась открытая часть ледника… И ледопад справа. Надеюсь нам не туда?! Через пару ходок выясняется, что не туда. Впрочем, адреналина нам хватило и по дороге – огромные трещины снова вглядывались в нас, проверяя на прочность крепость наших нервов.

– Значит, тут метров 200 надо набирать и очень оперативно. Вроде ничего не едет, но черт его знает… Площадки должны быть вверху, например, на этом нунатаке (отдельно стоящей скалы, торчащей буквально из ледника). Нунатак был относительно плосковершинный, а соображения Мити – целесообразными.

Переведя дух перед финальным взлетом под перевал, начали забираться. Если идти на передних зубьях, то мой рваный ритм: бег-передышка-бег-передышка прекрасно под него подходил. Все-таки когда идешь по ровному леднику, больше подходит медленная тропежка, чем такая циклическая нагрузка.

Взлетели. А вот стоянок там не оказалось. В пору вновь заниматься ландшафтным дизайном. Палатка Мити, как всегда, заморачивается основательно, в то время как мы стараемся «абы как» уместиться. Впрочем, тоже поработали над фундаментом.

Наш перевал со стоянки толком не видно, но навигатор Пети показывает высоту 3536. Получается, за день мы набрали аж 1160 метров – очень бодрый показатель. А главное, что под вечер усталость как рукой сняло!

На ужин ребята расчехлили сразу несколько сюрпризов, которые в основном, были сладкими. Впервые с начала похода (за исключением дневок и полудневок), наелся непосредственно на маршруте!

Митя загорелся идеей взвеситься и собрал такие весы. Механизм прост – сначала взвесить эталонный вес напрямую через безмен, затем – путем взвешивания на перекладине, определить относительный коэффициент эталонного груза, а затем – на перекладине взвеситься самому. Конечно, погрешности было не избежать, но мне насчитал он 71-73 кг! Это было безумно мало, хотя, впоследствии окажется, что это был минимальный вес за поход – нас ждала усиленная раскладка на финальном участке линейного маршрута и на Эльбрусе. Но по приезде я был свои уверенные 76-77 кг, так что особо расстраиваться не пришлось.

Пообедали и стали собираться. Пограничники проходили мимо и опять попросили документы на группу у руководителя. Проверив, отправились дальше охранять границы государства.

У нас внезапно выяснился дефицит бензина! Это был отдельный номер. Оказывается, то ли на всем участке второго кольца (4-9 день), то ли в альплагерь – нам прислали весь бензин, вплоть до конца маршрута. Излишек, который образовался в альплагере, как известно, я сдал директору (там было порядка 5,5 литров). Теперь остаток похода (это 3 полных дня) мы шли на полных горелках и 1,5 литрах сверху. Как главный магнат нефтепродуктов на 2 кольце, я примерял, сколько мы примерно расходуем в день и всех убеждал, что этого хватит. Хотя Митя и Наташа выказывали желание найти у кого-нибудь в Башиле, на крайняк – попросить слить у владельцев авто. В итоге, естественно, никто никуда не пошел сливать. Митя сказал: «Если что, будем пить меньше чая», на том и порешили.

Тропа была хорошей, хотя однажды мы зарулили не туда – смутил цивилизованный мостик, брошенный через бурный Башиль-Аузусу, ревущий в каньоне. Петя вовремя спохватился, что трек идет по другому берегу и мы вновь вернулись на круги своя.

Погода к вечеру стала портиться, накрапывал маленький дождик, становилось неуютно. Митя хоть и твердил о 4х ходках на сегодня, не более, но стоянок пригодных было не очень много. Виной всему субальпика, в которой паслись стада коров, «метивших» территорию и в целом бродивших с ленивым видом вокруг всех мало-мальских текучих ручьев.

Вдобавок Саша завел какую-то уж глупую дискуссию, что коровы переваривают бактерий, которые переваривают траву, чем окончательно добил остатки позитивного настроения, которое я нес с утра в себе.

В итоге мы приземлились на небольшой площадке рядом с раскидистой сосной. Наша палатка встала прямо на склоне, не критичном, но заметном, и уж тем более – ощущаемом при отходе ко сну. Однако искать какую-то альтернативу было слишком лень. Вот этот пассивный подход мне и нравился в моих сожителях (в отличие от другой палатки, где Митя заморачивался как инженер, чтоб выровнять площадку почти по уровню).

Мы отставали от плана-графика примерно на половину дня. Это немного, учитывая протяженность маршрута (заявлено аж 23 дня). Проблем заключалась в том, что у нас был последний прием пищи на кольце – завтрак, а обед – лежал в заброске, до которой следовало дойти. Дойти 23 км.

Наташа и Митя приняли экстренные меры, чтоб выиграть какие-то продукты для паллиативного обеда – забрали с завтрака сыр, с ужина – колбасу. Таким образом, мы хоть что-то перекусывали сегодня в середине дня. Но если обычная раскладка – это соломинка утопающему (при учете нагрузок, которые переносит организм), то экстренная раскладка – половина соломинки.

Ночевка была самой холодной, несмотря на то, что не являлась наиболее высокой. Виной всему – открытый ледник и слабый ветерок, который задувал аккурат в тамбур. Несмотря на хороший «климат-контроль», постоянно дуло куда-то в районе макушки, и я, задвинув капюшон кокона вплоть до подбородка, спал так всю ночь.

Бегом, в долину, греться! Мчим в течение 40 минут по леднику – пока стопы и кисти рук не придут в нормальное состояние после студеной ночи.

Затем пологая часть ледника упирается в скалу, с одной стороны обходя его в виде ледопада, с другой – в виде относительно пологого ледового ската, на котором Митя делает станцию и кидает веревку на наиболее крутой участок. А после – начинается глобальная помойка в виде морены с конгломератом.

Намучившись где-то с час, выходим на хороший моренный карман где начинается тропа. И вот по ней уже разгоняемся!

Травянистая тропа меня выбешивает через пару ходок – ботинки скользят по сырой зеленке, а одна гнутая палка больше мешает, чем помогает. Естественно, оставшаяся одна сильно погоды не меняет – улететь с гребня моренного вала можно хоть в одну, хоть в другую сторону. Ближе к половине двенадцатого я снова начал куда-то «западать в себя». Было полно флешбеков с затяжным спуском к альплагерю Безенги – схожий рельеф, маршрут, даже суть передвижения в течение дня та же самая – свалить пониже, забрать еду!

Я сильно вымотался, а на месте предполагаемого обеда было почти что ничего – сыр, колбаса, чуток сушек. Запивать изотоником.

Подобного перекуса хватило лишь на одну ходку. Ровно чтоб мы достигли если не населенки, то по крайней мере, местности, где есть какие-то другие души. Митя говорил о том, что раньше на этой локации была турбаза «Чегем», которая ныне заброшена, однако много местных приезжает сюда отдыхать и пользуется разваливающейся инфраструктурой для осмотра местных горных красот. Вероятно, у кого-то что-то мы могли бы выменять или купить, чтоб продолжить комфортный ход.

Все оказалось куда интереснее! Мы встретили балкарскую семью, которая как раз-таки отдыхала в этом месте (пожилая пара и взрослый сын, мой ровесник +-), и они согласились (или захотели?) накормить нашу ораву. Как же вкусно! Свежие овощи, мягкий хлеб, арбуз… Я просто таю.

Перекусили, отблагодарили (мы – их, а они – нас, за то, что дали возможность накормить гостей), и пошли дальше, теперь – по автомобильной грунтовке. Оставалось до турбазы Башиль еще 11 км. Я вставил наушники, включил своих любимых W.A.S.P…

На дневке мой эндорфиновый приход был достаточно мягким – т.е. тепло в «Теплом углу» меня заполоняло изнутри, вызывая отток негатива. Сейчас все повторилось, но в стократ сильнее. Понятно, что если в ушах рубит хэви-метал, ты себя представляешь где-то на сцене, выуживая гитарные риффы и вымачивая соло, но это было гораздо сильнее. Представьте, что от счастья вам хочется закричать, но кричать нечем. Максимум – вы можете открыть рот, сделать долгий глубокий вдох, словно только вынырнули из холодной воды. Все тело перебивала дрожь, фриссон (он и в обычной жизни у меня частенько, но тут я буквально искрился) перманентный, но самая каша творилась в голове. Такое ощущение, будто в эту долю секунды сначала пропустили электрический ток. Потом – вспышка! И за доли секунды, миллисекунды – будто через оба полушария просочилась вся Вселенская Благодать. Неимоверно, непередаваемо, неподдельно!

Хотелось ли после такого ходить в походы? Если это – через 15 дней какой-то тройки, то что там, в походах более высоких категорий?

В течение последующих 40 минут я испытывал сладкое послевкусие этого эндорфинового удара – быстро шел, меня переполняла энергия и позитив, которая подпитывалась наушниками.

На четвертой ходке ребята стали значительно отставать, лишь только Митя держал одну крейсерскую скорость и мы с ним вырвались далеко вперед. Упав на привале, я решил посчитать пульс. С рюкзаком килограмма 23 и при скорости, близкой к той, с которой я хожу в Москве, было…

– Пульс шестьдесят.

Митя коротко рассмеялся.

Мы шли по красивой и ухоженной дороге, ведущей в Башиль. Логичным было предполагать наличие какой-то инфраструктуры на турбазе, поскольку туда был и трафик (мы встретили группу туристов, в основном подростки, которые тоже направлялись в ту сторону), оттуда выезжали многочисленные автомобили… Однако состояние турбазы сильно удручило. Половина домиков была развалена, еще треть – сильно покосились, что вряд ли были пригодны к использованию из-за своего аварийного состояния. В оставшихся теплилась жизнь, но в основном – это были местные, которые приехали «пожарить шашлыки» на выходные. Местами громко играла музыка.

Время 17:30. Надо было цивилизованно поужинать, а Митя разбирался с заброской и директором турбазы – желания вставать палаткой за «просто огороженную территорию» без инфраструктуры за 300 рублей с носа – не было никакого. К слову, в Безенги мы заплатили за постой 350 рублей с человека. Это при том, что там почти отдельный город в миниатюре!

Наконец, мы забрали продукты и отправились дальше. Наташа Кленина (тоже турклубовец, которая находилась там на альпсборах) указала хорошее место для стоянки на противоположном берегу от турбазы. И совершенно бесплатно для любой группы туристов.

Вечером, как и полагается в конце одного и начале другого кольца – сытнейший ужин. Я дежурил с Наташей (взамен Кати, которая выручала подругу на Тютюргу) и мы там закормили всю группу.

А завтра – полуднюем! И всего два дня до населенки!

Даже не представляю, как Петя с Катей (подменила Наташу) отдежурили с утра, ибо даже когда встало солнце, температура была запредельно низкой из-за сумасшедшего ветра. Быстро перекусив, надо было сваливать подальше отсюда!

К слову, сваливать пришлось вновь по узкому кулуару, в котором все норовило поехать. Спуск с перевала Тютюргу был очень поход на наши перебежки по склону от пер. Дополнительный, разве что сбрасывать нужно было метров 300, а не полтора километра! В любом случае, движение плотной группой по живой осыпи, да еще в долине ручейка, который щедро проспонсировал наш маршрут камнями с натечным льдом, было крайне малоприятным занятием.

В один из моментов, когда мое тело стремилось потерять точку опоры, я спокойно полагался на силу рук и двух треккинговых палок. Только вот судьба одной была незавидной – она сильно погнулась и уже не могла так эффективно выполнять свои функции. В любом случае, палка дошла со мной до конца маршрута.

А вот Катя сегодня устроила вновь акробатику – вставая с камня на привале, она как-то неудачно поставила ногу, что камень не то, что поехал, а перевернулся, и наш медик – крутанулся вместе с ним. Больше испугавшись, чем получив какие-то увечья (к счастью), она быстро пришла в норму.

Наконец, через полтора часа блужданий по этой теснине мы вырулили на огромный открытый ледник. Ярко светило солнце, не было этого зловещего ветра, который докучал нам последние 12-14 часов.

Надеваем кошки и выдвигаемся. Перевал Шаурту злобно оскалился бергшрундом, а Митя активно пытался вспомнить, как он проходил его 16 лет назад…

Через пару ходок пришлось связаться в связки. Ох уж эти однообразные команды.

В этот раз меня поставили в конец, и мне не пришлось мучиться от того, что Лиза медленно идет – теперь они с Митей сами задавали темп для меня. Стало гораздо комфортнее! А еще комфорта задавало солнышко, которое жарило на леднике. Тепло!

Стоя по щиколотку в снегу, Митя осмотрелся и обозначил театр дальнейших действий – энтузиасты технически лидируют, вешая веревки на скальный гребень, который ведет на перевал, остальные – готовят обед. Утрамбовав снег, они с Настей стали дежурить, а Лиза с Катей отправились работать на склон.

У Лизы не сразу получилось преодолеть снежный мост над бергом (который был гораздо лояльнее, чем тот, что находился непосредственно под седловиной), однако помощник руковода стоически его преодолела.

Пока топился снег и грелся чай, девчонки аккурат успели провесить две веревки и вернуться. Поразительная пунктуальность!

После обеда лихо зажумарили на гребень, далее – пешком до перевала. Снимаем записку и даже находим места под палатки!

Митя делает предложение, от которого сложно отказаться: сейчас сходить на вершину МВТУ (она рядом возвышается), упороться окончательно, а завтра идти весь в долину до турбазы Башиль, где у нас заброска – упороться второй день подряд и послезавтра дневать. Либо же забить сейчас на вершину, быстро валить вниз, завтра упороться, но попытаться взять перевал Гумачи в самом конце похода.

Бросить Гумачи – была та самая идея, которая мне понравилась с момента озвучки. Потому я сетовал за первый вариант, только при том, что на вершину сейчас мне идти совсем не хотелось. Физически я бы мог это вынести, но психологически я хотел релаксировать и аккумулировать силы на Эльбрус. Если мы не пойдем Гумачи, то это дает два дня выигрыша. Один можно потратить на дневку на линейной части маршрута, а еще один – иметь день запаса для штурма Эльбруса. Для меня, как личинки альпиниста, восхождение на высшую точку России было приоритетнее, чем один из перевалов 2А, коих я уже НАСМОТРЕЛСЯ В ЭТОМ ПОХОДЕ.

Все ребята пошли на штурм вершины МВТУ, а мы с Зайонцем остались на седловине. Саня что-то тоже был обессилен после подъема (высота была 4100). Спустя пару часов окажется, что ребята до вершины не дошли. Таким образом, я поступил весьма рационально – данная вершина всего на 24 метра поднимала мой высотный опыт, а призрак маячившего Эльбруса все-таки был куда предпочтительнее.

Бивачим на леднике! Уже на открытом! Закрытый был дважды, а вот открытый – впервые.

P.S. Долго не объявлялся, и, полагаю, понятно, почему последний пост вышел в 20-ых числах сентября.