Прям так уж у него и была возможность покинуть Германию, от чего он отказался ради сотрудничества с нацистами. Чтоб вы знали, многие страны закрывали въезд евреям из-за чрезмерного наплыва этих мигрантов

Ну и «описание гениталий» – наверное то, чего не должно было быть в дневнике... Если не ошибаюсь, я читала вот эту версию здесь https://lib.ru/INPROZ/FRANK_A/dnevnik_anny_frank.txt там я не обнаружила ничего подобного, а такое я бы запомнила далеко и надолго. То, что я могу вспомнить сейчас из того, что я прочитала, это именно про жизнь в убежище, где также она писала, что вроде Гитлер "подгорел", но к сожалению выжил. А также история с Петером, что сначала с ней дружил, потом перестал общаться, сказав, что она "слишком маленькая", а потом вновь "возообновил" общение, вроде они "закружились в танце" и случайно поцеловались. Единственный описанный пошлый момент был о том, что то типа "когда мы с отцом говорили о взрослых вещах, он сказал мне, что я не знаю, что такое влечение" – когда она думала о том, что её "влекло" к Петеру. Я смотрела британскую экранизацию 2009 года, и там были моменты о том, что "мне кажется, я ношу в себе тайну..." – о «менструации» – когда кровь идёт "оттуда", и где она рассказывала, что по ночам обычно "трогает себя" (ай-яй-яй, зина́ это грех) – опять таки, те самые моменты, что были исключены из дневника, но которые попали в "сценарий" этой экранизации

Сегодня все, что связано с Анной Франк, превратилось в большой и серьезный бизнес, который Синтия Озик называет «индустрией Анны Франк». По мотивам превращенного в фетиш дневника снимают фильмы, ставят спектакли и балеты, издают книги; Анне и дневникам посвятили множество интернет-сайтов, по всему миру создают образовательные центры Анны Франк, гастролируют передвижные выставки, дом, в котором скрывалась Анна, превратили в музей (ежегодно его посещают более миллиона туристов!)

Я не знаю, как относиться к тому, что это убежище превратили в музей – всё-таки музей холокоста. Но не знаю, действительно ли "нормально" посещать музей, где скрывалось лишь две семьи – в тех же о🐷цимах находилось много людей, даже может ваши родственники, в отличии от одгого убежища. Но может её и правда одарили чрезмерной славой. Тут вспоминается журнал Vedem, писавшийся Петром Гинцем и его "друзьями" прямо в концлагере Терезин, а именно в бараке L417, что мне кажется большем показателем "холокоста" ежели дневник, писавшийся в укрытии от этих самых лагерей. Но увы, данный журнал «никогда не переводился и не издавался на русском. Более того, сама история детей, занимающихся выпуском рукописного журнала в концлагере, никогда не рассказывалась в СССР и не была подхвачена коммунистической пропагандой. Почему - неизвестно, возможно, содержание уцелевших экземпляров журнала показалось идеологам недостаточно идейным». Да и уверена, журнал Петра Гинца тоже не единственный в своём роде, но удалось вспомнить только его

Страницы дневника, на каждой их которых разные виды почерков (!!!)====

Новый автор переставил, а кое-где объединил записи с разными датами. Вышедший из печати дневник вместе с финальной частью содержал уже 293 страницы текста, который по стилю соответствовал самым высоким литературным стандартам, а по содержанию изображал впечатляющий яркую картину исторических событий. Он воспринимается как профессиональная документалистика, а не как дневник ребенка.

Переводы на немецкий и английский языки, сделанные в 1950 году, ещё меньше напоминали работу молоденькой девочки.

Фотография отца Анны Франк, вклеенная в её дневник после записи от 7 ноября 1942. Слева видны два разных почерка.

В 1956–1958 годах в Европе много шума наделал судебный процесс по иску настоящего автора дневника — известного писателя и журналиста Мейера Левина (Meyer Levin) к отцу Анны — Отто Франку за роялти (прибыль с продажи книги). В результате Левин отсудил 50.000 долларов в качестве возмещения "за мошенничество, неисполнение денежных обязательств и незаконное использование идеи». Предметом иска в этом процессе были наиболее драматизированные версии «дневника», сделанные, в частности, для кино-, радио-, теле- и театральных постановок. Левин настаивал на признании своих авторских прав, и его иск был удовлетворен нью-йоркском городским судом. Суд установил, что Отто Франк пообещал заплатить Мейеру Левину не менее 50.000 долларов за использование диалогов, написанных Левиным, и включение их в дневник как интеллектуального труда его дочери. Затем судья закрыл своим распоряжением данные по делу на сто лет, то есть засекретил материалы процесса, из которых можно узнать какие именно фрагменты «Дневника» написаны Мейером Левиным. Даже решение суда, которым подтверждалась не полная подлинность «Дневника Анны Франк», не получило широкой огласки в прессе.

Позже стало известно, что свидетелем в суде выступала женщина, которая переписывала сочиненное драматургом с машинописных листов в тетрадки “детским почерком”, а Отто Франк всего лишь пытался доказать, что гонорар писателю уже был выплачен полностью.

Сразу после вынесения решения суда, дневники закрыли в депозитную ячейку в одном из банков Израиля — и после этого их долгое время не извлекали для просмотра, несмотря на безуспешные попытки исследователей. Отто Франк отказывался разрешить разным заинтересованным лицам проверить дневник — несмотря на растущие обвинения в  мошенничестве.