Тем временем девочку осмотрели, установили, что целомудрие Ромео и Джульетты это не про них, да и она, в итоге, рассказала все. И в компе, телефоне наркомана тоже достаточно нашлось - фотографии и видеозаписи с девочкой.

Дело благополучно ушло в суд. В процессе прокуратура заявляет иск в интересах несовершеннолетней потерпевшей о возмещении морального вреда, причиненного преступлением совершенном в отношении неё.

Это, кстати, практика получает всё большее распространение. Прокуроры по уголовным делам, где так или иначе затронуты интересы детей, взыскивают моральный вред. Не знаю как в других регионах, мож оно и давно уже практикуется, не суть. Например взыскивали компенсацию за причиненный моральный ущерб ребенку- сироте с виновных лиц в уголовных делах связанных с гибелью родителя на производстве, или в парке, аттракционах, дтп общественного траспорта. Вариантов много на самом деле.

Так вот, в этом деле органы опеки представляли интересы потерпевшей девочки, поскольку были прямо наделены таким процессуальным статусом в уголовном процессе, ибо мамашу так и не удалось заставить приехать к своему ребенку, помещенному в интернат.

Иск, как рассказала коллега, заявили уже в ходе рассмотрения уголовного дела. И тут девочка в суде заявляет, что никаких моральных страданий она не испытывала, а напротив все понравилось и хочу ещё. Любовь опять же. Компенсация не нужна, на кой хрен прокурор с иском припёрся, непонятно.

Тут надо понимать, что законодатель, наделяя взрослых, ответственных людей правом представлять интересы несовершеннолетних руководствуется множеством различных факторов. Основным из которых являются интересы ребенка с точки зрения его нормального психофизиологического здоровья, а не его хотелок.

Но у "гения" из органа опеки представления несколько иные оказались. Поскольку тётенька из опеки поддержала девчушку, мол у них любовь - какой вообще моральный вред?! Просим в иске отказать. Что суд и сделал под вытянувшееся лицо прокурора.

Впрочем, наркомана, конечно, осудили по уголовной статье.

Еще она сетовала на то, что адвокат ее бывшего супруга очень плохой человек, раз помогает такому уроду.

Тут у меня пазл и сложился, и я вспомнил про тот спор об определении места жительства детей. Реально говорят, что Саратов - это маленькая деревня, где у каждого есть общий знакомый.

- Катя, хочешь, я угадаю твою фамилию и скажу, как зовут твоих детей? - спросил я.

- Давай - ответила Катя.

Я назвал ее фамилию и имя ее девочек. Катя сильно удивилась.

- Я тебя еще больше удивлю? Я скажу как зовут твоего бывшего мужа и назову имя его юриста.

- Давай, - сказала Катя.

Я сообщид своей собеседнице имена и называю суд, где рассматривалось дело.

- Стой, а откуда ты знаешь, как зовут моего бывшего мужа, моих детей и юриста? - удивленно спросила Катя.

- Да так, просто Артем (имя юриста) мой хороший друг, и я помогаю ему в этом деле, - ответил я.

- Да твой друг - самый настоящий подонок! Он хочет отобрать детей у матери, ты считаешь такое поведение нормальным?! - эмоционально спросила Катя.

Я ей сообщил, что лично у Артема нет к ней каких-либо претензий и он не желает ей зла. Представлять интересы ее бывшего мужа - это его работа: она также могла к нему обратиться за помощью, и он бы мог представлять ее интересы. Более того, я высказал свое мнение, что отец имеет такое же право воспитывать детей, как и мать и что с матери также справедливо требовать алименты.

Кроме того, я ей сказал, что ее мнение о коррумпированности моего друга является надуманным и у Артема нет никаких подвязок в суде, чтобы повлиять на решение.

После услышанного Катя резко встает и убегает из кабинета, в котором до обеда я пребывал в гордом одиночестве.

После обеда я возвращаюсь в свой кабинет и вижу, что кто-то утащил мой новый принтер и обнаруживаю не менее удивленного старшего юриста. Далее ее слов.

"Я сижу в бухгалтерии, обсуждаю рабочие моменты. Тут неожиданно врывается эта двинутая истеричка и начинает мне предъявлять за то, что я тебя взяла на работу. Типа, зачем тебя приняли на работу - не могли девочку найти на должность юриста?

Она сказала мне, что ты со своим другом и ее бывшим мужем специально отравляете ей жизнь, что отобрали у нее детей и заставили платить алименты. Я ей пыталась объяснить, что не принимаю на работу людей, решение о твоем трудоустройстве приняли генеральный директор и главный юрист по группе компаний, поскольку твоя кандидатура как специалиста их полностью устроила.

Она не унималась, все продолжала истерить. Благо, главбух ее быстро заткнула и выгнала из кабинета."

Затем моя коллега решила спросить у меня:

- Скажи, пожалуйста, а фактически с кем дети сейчас проживают? Просто она постоянно опаздывает и отпрашивается с работы, прикрываясь детьми.

Я ответил, что дети уже год как проживают с отцом и что ее бывший муж отводит и забирает младшую дочку из садика, а также ходит с ней по врачам.

- Хорошо, я сообщу эту информацию руководству, пусть решают, что с ней делать.

По итогу:

1. Катя получила нагоняй от руководства за вранье о детях.

2. Судьбу моего принтера мы вскоре выяснили: его забрала с собой Катя, аргументируя это тем, что новый принтер ей нужнее, так как она работает с документами (как будто, я не работаю с документами и мне не нужен принтер).

3. После Нового года, чтобы не раздувать конфликт из-за мелочей, мне заказали новый принтер.

4. Спустя какое-то время ко мне подошли коллеги из другого отдела и поинтересовались, каким образом мне удалось выжить из кабинета эту неадекватную, так как она их уже задолбала. Я в шутку ответил, что могу временно к ним пересеть и заставить ее переехать в другой отдел.

5. Катя проработала у моего работодателя еще полгода и уволилась, накосячив перед этим с документацией. Думаю на новой месте она всем рассказывала, что ее на прошлой работе все притесняли и выживали (во всяком случае, у нас она так говорила)

6. На новой работе она проработала меньше месяца и уволилась по собственному желанию (по инсайдерской информации - ее убедительно попросили это сделать).

7. Чуть позже Катю привлекли к административной ответственности за побои в отношении старшей дочери.

Судебные разбирательства относительно определения места проживания детей продолжаются до сих пор. После апелляции коллега подал жалобу в кассационную инстанцию (без результата).

Затем был предъявлен иск по новым основаниям в районный суд. Первая инстанция повторно определила место жительства детей с отцом, в апелляции это решение устояло, но кассация недавно отменила судебные акты нижестоящих судов и направило дело на новое рассмотрение. Более подробно о юридической составляющей я наверное расскажу в Лиге юристов.

Больше всего меня удивляет позиция органов опеки, которые считают, что дети должны жить с матерью, несмотря на то, что мамаша была привлечена к ответственности за побои в отношении ребенка и не платит алименты на содержание детей.

-