Я не из пугливых. Выросла во дворе, где каждый второй либо псих или алконавт. В тёмных подвалах играли, на кладбище по ночам без страха бегали. Смотрела «Дом-2» — поверьте, ужасы там куда страшнее любой «Пилы».

Но то, что случилось со мной недавно, никак не укладывается у меня в голове. Не объясняется логикой, ни просто отмахнуться и забыть — не получается.

Всё началось довольно банально. Ко мне пришла ночевать моя лучшая подружка Оксанка. Сидели, болтали, хохотали до самой ночи. У неё на телефоне было это дурацкое приложение — «Ловец призраков» или как-то так называется.

Типа: камера, радар, голосовой анализатор. Мы включили его ради прикола. Экран мигал, пищал, показывал какие-то точки и странные надписи — «он рядом», «уходи», «смотри, он за спиной». Мы ржали как дуры. Потом выключили и забыли.

Спали в зале, на диване. По среди ночи я проснулась — слышу, как Оксана встала и пошла в туалет. Повернулась на бок, зевнула, собираюсь снова заснуть. Минуты через две она вернулась, легла рядом. Пошептались немного — про девчонок одноклассниц, сериалы, кто кому нравится.

И вдруг… в ванной включается кран. Ревёт, как будто трубу прорвало. Гул стоит такой, будто метро под домом проложили.

Я откидываю одеяло, бегу смотреть. Свет не включаю — дверь слегка приоткрыта, и в темноте видно, как вода полным напором льётся из крана. Я замерла. Потом медленно подошла, перекрыла. Руки почему-то судорожно дрожат. Возвращаюсь к Оксане и спрашиваю:

— Ты точно воду выключала?

Она смотрит на меня и говорит тихо, почти шёпотом:

— Я не просто выключала. Я помню, как до упора поворачивала этот чёртов кран. Я даже полотенцем потом руки вытерла.

Сердце застучало, отдаваясь где-то в горле. Мать спит в своей комнате. Сестра — через стенку. У неё походка тяжёлая, как у бегемота — если бы она прошла мимо, я бы точно услышала. А тут — тишина. Ни шагов. Ни скрипа паркета, не двери.

Мы замолчали. Просто переглянулись. И не сказали друг другу больше ни слова. Не потому что не ни хотели — потому что было страшно даже говорить.

На рассвете Оксана разбудила меня. Белая словно лист бумаги. Голос дрожал, почти срывался на плач:

— Я проснулась ночью… было около четырёх. От ощущения, что в комнате кто-то есть. Не просто чувство — я знала, что кто-то стоит рядом. Повернулась — и вижу: у твоих ног дядя Паша стоит...

Дядя Паша — это мой покойный папа!

— Просто стоит с каменным лицом и смотрит на тебя. Я хотела тебя разбудить, но не смогла. От страха залезла с головой под одеяло, и заплакала как ребёнок. Когда уже рассвело, выглянула снова — его уже не было.

Я ничего не ответила. Потому что я верила Оксанке. Потому что той ночью я чувствовала то же.

С тех пор всё изменилось.

Ночами я слышу шёпот похожий на голос отца. Не громкий — еле слышный, как будто из старой телефонной трубки:

— Лена… Лена…

Я встаю, иду в комнату к сестре. Она спит. Без движения, без звука. Губы приоткрыты, дыхание ровное. Она точно не могла шептать во сне. Я стою и смотрю на неё, пока не становится до тошноты страшно.

Иногда я вижу, как по стене пробегает человеческая тень. Как вспышка. Мельк — и сразу исчезла. Я знаю, что это он. Я чувствую, как он смотрит мне в спину.

А однажды, лёжа на кровати, почувствовала, как матрас просел рядом. Плавно. Медленно. Как будто кто-то сел. Тихо, без единого звука. Я лежала боком, спиной к тому месту. Боялась обернуться. Просто закрыла глаза и старалась дышать ровно. Как будто сплю. Как будто ничего не замечаю.

И тогда — он ушёл.

Я рассказала все маме. Но она лишь рассмеялась. Сказала, что я пересмотрела страшилок.

Но я знаю — что то грёбаное приложение не врало. Когда смеялись и кривлялись.

Папа всегда был здесь, в этой квартире. Просто мы его замечали.