Снова заболел (в 5 раз). Прихожу на прием. Показываю анализы. Говорю - давай пропьем антибиотики? Выпиши, ну ведь сидит инфекция где-то.

И доктор снова не назначает антибиотики, а назначает симптоматическое лечение и.... барабанная дробь - витамины с цинком. Типа, для иммунитета полезно.

Чем все кончилось? Пошел в аптеку, купил без рецепта антибиотики (Амкоксиклав). Быстро выздоровел и больше не болел потом около года.

@Moonstalker, а цинк был повышен из-за проблем с печенью, некоторой гемоконцентрации (мало воды пил) и большого потребления богатых цинком продуктов (много яиц в рационе). То есть банально решилось с помощью питья большего количества воды, диеты и некоторого похудения.

Особо удивляют такие комментарии:

Малограмотный товарищ, не знающий как пишется слово неврастеник и не знающий значения этого слова (неврастения не имеет отношения к повышенной мнительности), считает, что внимательное отношение к своему здоровью, в том числе и периодическая сдача анализов для скрининга здоровья, это плохо и зазорно.

Нет, дружок, обследоваться, наблюдать за своим здоровьем и проводить периодически скрининги и анализы это нормально для того, у кого есть деньги и желание прожить не только долго, но и качественно.

Хотел я с этим лекпомом схлестнуться, но поскольку у меня была высокая температура, 39 и 8, то я с ним спорить не стал. Я только ему сказал:

— Вот погоди, медицинская трубка, я поправлюсь, так ты мне ответишь за свое нахальство. Разве, — говорю, — можно больным такие речи слушать? Это, — говорю, — морально подкашивает их силы.

Фельдшер удивился, что тяжелобольной так свободно с ним объясняется, и сразу замял разговор. И тут сестричка подскочила.

— Пойдемте, — говорит, — больной, на обмывочный пункт.

Но от этих слов меня тоже передернуло.

— Лучше бы, — говорю, — называли не обмывочный пункт, а ванна. Это, — говорю, — красивей и возвышает больного. И я, — говорю, — не лошадь, чтоб меня обмывать.

Медсестра говорит:

— Даром что больной, а тоже, — говорит, — замечает всякие тонкости. Наверно, — говорит, — вы не выздоровеете, что во все нос суете.

Тут она привела меня в ванну и велела раздеваться.

И вот я стал раздеваться и вдруг вижу, что в ванне над водой уже торчит какая-то голова. И вдруг вижу, что это как будто старуха в ванне сидит, наверно, из больных.

Я говорю сестре:

— Куда же вы меня, собаки, привели — в дамскую ванну? Тут, — говорю, — уже кто-то купается.

Сестра говорит:

— Да это тут одна больная старуха сидит. Вы на нее не обращайте внимания. У нее высокая температура, и она ни на что не реагирует. Так что вы раздевайтесь без смущения. А тем временем мы старуху из ванны вынем и набуровим вам свежей воды.

Я говорю:

— Старуха не реагирует, но я, может быть, еще реагирую. И мне, — говорю, — определенно неприятно видеть то, что там у вас плавает в ванне.

Вдруг снова приходит лекпом.

— Я, — говорит, — первый раз вижу такого привередливого больного. И то ему, нахалу, не нравится, и это ему нехорошо. Умирающая старуха купается, и то он претензию выражает. А у нее, может быть, около сорока температуры, и она ничего в расчет не принимает и все видит как сквозь сито. И, уж во всяком случае, ваш вид не задержит ее в этом мире лишних пять минут. Нет, — говорит, — я больше люблю, когда к нам больные поступают в бессознательном состоянии. По крайней мере, тогда им все по вкусу, всем они довольны и не вступают с нами в научные пререкания.

Тут купающаяся старуха подает голос:

— Вынимайте, — говорит, — меня из воды, или, — говорит, — я сама сейчас выйду и всех тут вас распатроню.

Тут они занялись старухой и мне велели раздеваться.

И пока я раздевался, они моментально напустили горячей воды и велели мне туда сесть.

И, зная мой характер, они уже не стали спорить со мной и старались во всем поддакивать. Только после купанья они дали мне огромное, не по моему росту, белье. Я думал, что они нарочно от злобы подбросили мне такой комплект не по мерке, но потом я увидел, что у них это — нормальное явление. У них маленькие больные, как правило, были в больших рубахах, а большие — в маленьких.

И даже мой комплект оказался лучше, чем другие. На моей рубахе больничное клеймо стояло на рукаве и не портило общего вида, а на других больных клейма стояли у кого на спине, а у кого на груди, и это морально унижало человеческое достоинство.

Но поскольку у меня температура все больше повышалась, то я и не стал об этих предметах спорить.

А положили меня в небольшую палату, где лежало около тридцати разного сорта больных. И некоторые, видать, были тяжелобольные. А некоторые, наоборот, поправлялись. Некоторые свистели. Другие играли в пешки. Третьи шлялись по палатам и по складам читали, чего написано над изголовьем.

Я говорю сестрице:

— Может быть, я попал в больницу для душевнобольных, так вы так и скажите. Я, — говорю, — каждый год в больницах лежу и никогда ничего подобного не видел. Всюду тишина и порядок, а у вас что базар.

Та говорит:

— Может быть, вас прикажете положить в отдельную палату и приставить к вам часового, чтобы он от вас мух и блох отгонял?

Я поднял крик, чтоб пришел главный врач, но вместо него вдруг пришел этот самый фельдшер. А я был в ослабленном состоянии. И при виде его я окончательно потерял свое сознание.

Только очнулся я, наверно, так думаю, дня через три.

Сестричка говорит мне:

— Ну, — говорит, — у вас прямо двужильный организм, Вы, — говорит, — скрозь все испытания прошли. И даже мы вас случайно положили около открытого окна, и то вы неожиданно стали поправляться. И теперь, — говорит, — если вы не заразитесь от своих соседних больных, то, — говорит, — вас можно будет чистосердечно поздравить с выздоровлением.

Однако организм мой не поддался больше болезням, и только я единственно перед самым выходом захворал детским заболеванием — коклюшем.

Сестричка говорит:

— Наверно, вы подхватили заразу из соседнего флигеля. Там у нас детское отделение. И вы, наверно, неосторожно покушали, из прибора, на котором ел коклюшный ребенок. Вот через это вы и прихворнули.

В общем, вскоре организм взял свое, и я снова стал поправляться. Но когда дело дошло до выписки, то я и тут, как говорится, настрадался и снова захворал, на этот раз нервным заболеванием. У меня на нервной почве на коже пошли мелкие прыщики вроде сыпи. И врач сказал: «Перестаньте нервничать, и это у вас со временем пройдет».

А я нервничал просто потому, что они меня не выписывали. То они забывали, то у них чего-то не было, то кто-то не пришел и нельзя было отметить. То, наконец, у них началось движение жен больных, и весь персонал с ног сбился. Фельдшер говорит:

— У нас такое переполнение, что мы прямо не поспеваем больных выписывать. Вдобавок у вас только восемь дней перебор, и то вы поднимаете тарарам. А у нас тут некоторые выздоровевшие по три недели не выписываются, и то они терпят.

Но вскоре они меня выписали, и я вернулся домой.

Супруга говорит:

— Знаешь, Петя, неделю назад мы думали, что ты отправился в загробный мир, поскольку из больницы пришло извещение, в котором говорится: «По получении сего срочно явитесь за телом вашего мужа».

Оказывается, моя супруга побежала в больницу, но там извинились за ошибку, которая у них произошла в бухгалтерии. Это у них скончался кто-то другой, а они почему-то подумали на меня. Хотя я к тому времени был здоров, и только меня на нервной почве закидало прыщами. В общем, мне почему-то стало неприятно от этого происшествия, и я хотел побежать в больницу, чтоб с кем-нибудь там побраниться, но как вспомнил, что у них там бывает, так, знаете, и не пошел.

И теперь хвораю дома.

Р- мАлАдой человек мы всем даем телефон вон видите все бабушки берут телефон и звонят, все довольны.

Я - Какой смысл в телефоне если нет талонов.

Р - все идите только очередь занимаете.

Прихожу домой, думаю, этаж какая то херня, ну думаю ща накатаю жалобу.

Открываю госуслуги, пишу так и так есть показания, а процедуры нет.

Пытаюсь выбрать поликлинику 5, а ее там нет, есть какие то аббревиатуры.

Лезу на сайт поликлиники нахожу огрип, через огрип нахожу аббревиатуру поликлиники 5. отправляю жалобу.

Через 2 часа поступает звонок из поликлиники, сообщают, что Я что то не так понял и запись конечно есть, на время когда мне удобно. Записался, прошел обследования, сказали, что норм.

Т: - Ну да умер мужчина в очереди в регистратуру... Но без карточки всё равно принять не можем!

Попёрся обратно в регистратуру. Там к счастью труп уже убрали - карточку получил.

Терапевт дала направление на флюрку и анализы, сказала в той же регистратуре на анализы записаться. Пришёл, а запись на анализы - через 3 недели...

Решив, что за 3 недели я полюбому либо сдохну, любо выздоровею - забил на анализы. Флюрку только сделал, что б пневмонию исключить.

2. После сорока обнаружил у себя повышенное артериальное давление - пошёл к участковому терапевту с этой проблемой. Она выписала направления на различные анализы (подробности уж не помню).

Сдал все анализы, получил результаты - пришёл на повторный приём к терапевту. Смотрит она результаты и выдаёт:

Т: - У Вас мочевина повышенная - это ревматизм, какой сустав болит?

Я: - Никакой, не болят суставы.

Т: - Всё равно.. (и обращаясь к сидящей тут же мед.сестре) Выпиши ему направление в Ревмацентр.

М: - К направлению в Ревмацентр надо снимок больного сустава прикладывать. Если у него ничего не болит - снимок чего делать? Всего?

Мне надоедают их пререкания, говорю:

Я: - Так! К чёрту ревматизм! Давление повышенное у меня из-за чего?

Т: - А давление у Вас просто так...

Больше в поликлинике № 3 я не появлялся.