Кричит она совсем как Алеша, — тебе понравится.

(Привожу с сокращением)

----------------------------------

Историю можно не повторять да, о событиях тех лет каждый знает из школьного курса истории. Марина остаётся с детьми одна, безденежье и голод.

----------------------------------------

Письмо Звягинцевой:

Звягинцевой В. К. 18-ое сентября 1919 г.

Верочка!

Я так отвыкла от любви, что была почти в недоумении, получив Вашу записку: из другого царства, из другого мира.

Живу окруженная и потопленная Алиной иступленной любовью — но это уже не жизнь, а там где-то — как герои моих пьес.

Живу — правда — как на башне, правим с Алей миром с чердака. Ирина тоже на чердаке, но не правит.

В быту продаю и бегаю за казенными обедами.

Недавно пошла вечером с Алей и Ириной в церковь — оказалось: канун Воздвижения, Асиного 25-летия. — Мы обе родились в праздник. Простояла часть службы, кружила по Собачьей площадке, был такой вечер. — Я думала: «Если Ася жива, она знает, что я об ней думаю», — думала именно этими словами, только это, весь вечер.

— Да. —

— Приходите. Вечерами я дома, каждый вечер, нигде не бываю. Но предупредите заранее, тогда я в этот день не буду днем укладывать Ирину и смогу уложить ее вечером пораньше.

(Привожу полностью)

--------------------------------------------------

Письмо написано за 4 месяца до смерти Ирины, не видно ненависти или неприязни к дочери, обычный быт, мол, не буду укладывать ребенка, чтобы она могла пообщаться с гостями.

Далее дети оказываются в приюте, потому что матери нечем их кормить, однако Ариадна серьезно заболевает и руководство приюта требует от Марины забрать ребенка.

------------------------------------

Письмо Звягинцевой :

г.

Звягинцевой В. К. и Ерофееву А. С. 7/20-ое февраля 1920 г.

Москва, 7/20-го февраля 1920 г., пятница

Друзья мои!

У меня большое горе: умерла в приюте Ирина — 3-го февраля, четыре дня назад. И в этом виновата я. Я так была занята Алиной болезнью (малярия — возвращающиеся приступы) — и так боялась ехать в приют (боялась того, что сейчас случилось), что понадеялась на судьбу.

..........

— Умерла без болезни, от слабости. И я даже на похороны не поехала — у Али в этот день было 40,7

.........

— Живу с сжатым горлом, на краю пропасти.

.......

— Никто не знает, — только одна из здешних барышень, Иринина крестная, подруга Веры Эфрон. Я ей сказала, чтобы она как-нибудь удержала Веру от поездки за Ириной — здесь все собиралась, и я уже сговорилась с какой-то женщиной, чтобы привезла мне Ирину — и как раз в воскресенье.

(От автора: тут как раз тот момент когда сестры Эфрона хотели забрать девочку из приюта и..привезти её Марине, Марина хочет оттянуть момент когда Вера с Лилей узнают страшную весть)

— Господа! Скажите мне что-нибудь, объясните.

Другие женщины забывают своих детей из-за балов — любви — нарядов — праздника жизни. Мой праздник жизни — стихи, но я не из-за стихов забыла Ирину — я 2 месяца ничего не писала! И — самый мой ужас! — что я ее не забыла, не забывала, все время терзалась и спрашивала у Али: — «Аля, как ты думаешь — — — ?» И все время собиралась за ней, и все думала: — «Ну, Аля выздоровеет, займусь Ириной!» — А теперь поздно.

(Привожу с сокращением)

--------------------------------------------

Женщина убивается по ребенку, кто-нибудь видит тут жестокость? Или радость? Или хотя бы облегчение с потерей обузы?

--------------------------------------------

Письмо Звягинцевой:

г.

Звягинцевой В. К. 12/25-ое февраля 1920 г.

Москва, <12/25-го> февраля 1920 г., среда

Верочка!

Милая Вера, я совсем потеряна, я страшно живу. Вся как автомат: топка, в Борисоглебский за дровами — выстирать Але рубашку — купить морковь — не забыть закрыть трубу — и вот уже вечер, Аля рано засыпает, остаюсь одна со своими мыслями, ночью мне снится во сне Ирина, что — оказывается — она жива — и я так радуюсь — и мне так естественно радоваться — и так естественно, что она жива. Я до сих пор не понимаю, что ее нет, я не верю, я понимаю слова, но я не чувствую, мне все кажется — до такой степени я не принимаю безысходности — что все обойдется, что это мне — во сне — урок, что — вот — проснусь.

........

Лихорадочно цепляюсь за Алю. Ей лучше — и уже улыбаюсь, но — вот — 39,3 и у меня сразу все отнято, и я опять примеряюсь к смерти. — Милая Вера, у меня нет будущего, нет воли, я всего боюсь. Мне — кажется — лучше умереть. Зачем длить муку, если можно не мучиться? Что меня связывает с жизнью? — Мне 27 лет, а я все равно как старуха, у меня никогда не будет настоящего.

И потом, все во мне сейчас изгрызано, изъедено тоской.

........

Аля спит, каждые полчаса щупаю ей лоб — спать не хочется, писать не хочется — даже страшно думать!

И потом, Верочка, самое страшное: мне начинает казаться, что Сереже я — без Ирины — вовсе не нужна, что лучше было бы, чтобы я умерла, — достойнее! — Мне стыдно, что я жива. — Как я ему скажу?

И с каким презрением я думаю о своих стихах!

(Привожу с сокращением)

--------------------------------------

Разве это не естественные страдания молодой матери по дитя? Тоска по пропавшему мужу. Где тут фальшь, меркантильность или другие гадкие чувства?

------------------------------------

Письмо сестре, почти год после смерти Ирины:

Цветаевой А. И. 17-ое декабря 1920 г.

В феврале этого года умерла Ирина — от голоду — в приюте, за Москвой. Аля была сильно больна, но я ее отстояла. — Лиля и Вера вели себя хуже, чем животные, — вообще все отступились. Ирине было почти три года — почти не говорила, производила тяжелое впечатление, все время раскачивалась и пела.

(Привожу с сокращением)

----------------------------------

В некоторых предыдущих письмах было понятно что Ирина не здорова, сейчас мы называем это аутизм.

Бывает что тут, на Пикабу, женщина жалуется на тяжёлую жизнь с ребенком аутистом, в комментариях, люди, осторожно, чтобы не ранить, мягко наталкивают: а может приют? Там врачи, грамотный уход. Цветаевой таких слов не скажут, в комментариях она тварь, мразь и пария.

-------------------------------------

В феврале 21года Марина пишет письмо мужу, она всё ещё не знает где он, приведу из него цитаты касаемые Ирины:

Но, чтобы Вы не слышали горестной вести из равн<одушных> уст, — Сереженька, в прошлом году, в Сретение, умерла Ирина. Болели обе, Алю я смогла спасти, Ирину — нет.

С<ереженька>, если Вы живы, мы встретимся, у нас будет сын. Сделайте как я: НЕ помните.

Не для В<ашего> и не для св<оего> утешения — а как простую правду скажу: И<рина> была очень странным, а м<ожет> б<ыть> вовсе безнадеж<ным> ребенком, — все время качалась, почти не говорила, — м<ожет> б<ыть> рахит, м. б. — вырождение, — не знаю.

...............…...

Не принимайте моего отношения за бессердечие. Это — просто — возможность жить. Я одеревенела, стараюсь одеревенеть. Но — самое ужасное — сны. Когда я вижу ее во сне — кудр<явую> голову и обмызганное длинное платье — о, тогда, Сереженька, — нет утешенья, кроме смерти.

.................

Не пишу Вам подробно о смерти Ирины. Это была СТРАШНАЯ зима. То, что Аля уцелела — чудо. Я вырывала ее у смерти, а я была совершенно безоружна!

Не горюйте об Ирине, Вы ее совсем не знали, подумайте, что это Вам приснилось, не вините в бессердечии, я просто не хочу Вашей боли, — всю беру на себя!

-------------------------------------

Прошел год со смерти дочери, боль ещё не ушла, она пытается успокоить мужа.

Всю жизнь Марина вела чудесную светлую переписку с дочерью, истово любила сына. Имела много друзей.

Кто запустил эту отвратительную историю в интернет непонятно, но она цветет пышным цветом и порочит великую русскую поэтессу.

Чукча не писатель, но может кого-то я смогу переубедить

(Письма М.Цветаевой Л.А Мнухин 1 том)