И тень и прохлада в туркменских садах;
И неры и майи пасутся в степях;
Рейхан расцветает в охряных песках;
Луга изобильны цветами Туркмении.
В зеленом ли, алом ли пери пройдет —
В лицо благовонною амброй пахнет.
Возглавлен мудрейшими дружный народ,
Гордится земля городами Туркмении.
В прошлой части я описал развитие туркменского нефтегаза, которое пришлось на времена Сапармурата Туркменбаши, который скончался в декабре 2006 года. И его место занял более молодой, но гораздо менее опытный Аркадаг Гурбангулы Бердымухамедов. Примечательно, что по образованию он врач, доктор медицинских наук. Это наводит на мысли, что иметь медицинское образование далеко не всегда хорошо для политика и государственника
К тому времени у властей Туркмении планов было громадье. Надо отдать должное Туркменбаши, он не только золотые статуи ставил и "Рухнама" писал. В воздухе витал проект Nabucco и ТГК, строилась ветка в Иран Довлетабат-Серахс-Хангеран, но, самое главное, еще в 2002 году между Туркменистаном и Китайской нефтегазовой корпорацией (CNPC) начали формироваться тесные энергетические связи и в 2007 начался старт строительства трубопровода Туркменистан–Узбекистан–Казахстан–Китай.
Почувствовав себя на коне, Гурбангулы начал ссору с Газпромом, который тогда покупал и транспортировал 90 процентов туркменского газа. Камнем преткновения стал газопровод "Восток-Запада", на строительство которого дал предварительное соглашение еще Туркменбаши.
Но Великий Аркадаг 24—25 марта 2009 года, в ходе визита в Москву отказался это делать. 3 апреля 2009 года Туркмения объявила международный тендер на проект газопровода, хотя ранее предлагалось передать эти работы российскому «Зарубежнефтегазу».
Отношения накалились настолько, что произошел взрыв газопровода в буквальном смысле этого слова. Стороны обвиняли в случившемся друг друга — правда, речь шла не об осознанной диверсии, а о несогласованном изменении объемов пропуска газа. Так или иначе, транзит пришлось временно приостановить.
На протяжении нескольких месяцев Иран оставался единственным покупателем туркменского газа. В декабре 2009 года был запущен долгожданный трубопровод в Китай.
Аркадаг ликовал и решил своими понтами переплюнуть понты самого Туркменбаши. Он решил, ни много, ни мало, построить на берегу Каспийского моря курорт мирового уровня.
И ему это удалось, тогда было заложено основание нового города Аваза, о котором он грезил с 2007 года. Бердымухамедов точно решил сделать второй Кувейт, только вот идея оказалась провальной изначально. Все дело в том, что на этом участке Каспийского моря практически ежегодно случается апвеллинг, когда из глубин моря поднимается холодная вода. И происходит это в июле-августе, самом разгаре пляжного сезона. Желающих искупаться в ледяной вожде оказалось мало, у рядовых туркмен на это нет денег, а у приезжих возникают проблемы с получением визы, да и цены похлеще, чем на Красном море. Поэтому курорт как бы есть, но толку от него нет. Но понты очень красивые
Россия вернулась в число покупателей в январе 2010 года, но объемы закупок были значительно снижены. «Газпром» оказался на третьем месте в списке покупателей после Китая и Ирана.
В 2016 году между «Туркменгазом» и «Газпромом» вновь возник спор о цене, на этот раз без всякого взрыва приведший к прекращению сотрудничества. Туркменистан хотел сохранения цен на газ, не желая уменьшать цену на газ сообразно общемировому снижению стоимости. А на следующий год по такой же причине прекратил подачу в Иран.
Но к тому времени стало понятно, что Аркадага просто кинули и он совершил очень большую ошибку, поссорившись с Газпромом. Не смотря на то, что Россия была только третьей страной по объемам покупаемого газа, а Китай покупал порядка 80% туркменского газа, именно наша страна давала Туркмении давала больше всего ликвидных валютных средств. Иран накопил свыше двух миллиардов долларов долга. Туркменгаз в августе 2018г. начал арбитражное разбирательство с Национальной газовой компанией Ирана, которое продолжалось до июня 2020 г., когда было вынесено окончательное решение в пользу туркменской компании.
А вот китайцы кинули Туркмению сильнее и красивее всего. В 2018 г. в КНР было отправлено 34 млрд куб. м туркменского газа, но свыше 15 млрд куб. м из них — доля китайского ТОО «Амударья», аффилированного с CNPC. Китайцы на условиях СРП добывают углеводороды на Правобережье реки Аму-Дарья и до сих пор окупают инвестиции более чем в $4 млрд, не деля доходы с Ашхабадом. На долю собственно Туркменистана в лице госконцерна «Туркменгаз» в последние годы приходится менее 20 млрд куб. м, которые продаются по $165 за 1000 куб. м. Это приносит примерно $3,3 млрд в год.
Большая часть этих средств уходит на погашение внешних кредитов. Только Китаю Туркменистан должен более $12 млрд. Поэтому китайцы газ качают, а платят слезки.
Осознав все это, Аркадаг пошел на попятную. В апреле 2019 г., когда был подписан краткосрочный договор о поставках газа. До 2009 года «Газпром» закупал у Туркменистана до 40 миллиардов кубометров в год, с 2010-го — по 10 миллиардов кубометров, и лишь в 2015-м, перед самым разрывом отношений, закупки были сокращены до 4 миллиардов кубометров. Обеим сторонам 3 июля 2019 г. удалось подписать новый пятилетний контракт на поставки газа, но в существенно сниженном объёме, чем ранее (до 5,5 млрд кубометров ежегодно по сравнению с 10-11 млрд кубометров в 2009-2016 гг.).
И это приносит Туркмении порядка 1 миллиарда долларов в год. Сравните сами, продажа 34 миллиардов кубометров газа приносит от китайцев 3,3 миллиарда, а 5,5 кубометров, проданных России - порядка 1 миллиарда. Да уж, китайцы не зря одна из самых древних цивилизаций на земле, умеют торговать и заключать выгодные контракты, есть чему получиться Миллеру и Сечину
На фоне этого начались серьезные проблемы в добыче. Потому что для этого нужны технологии и деньги. Своих технологий у Туркмении особо нет, и с деньгами проблемы. Падение в первом полугодии 2019 года составило порядка 5 процентов, но нефть просела еще сильнее. Хотя этому есть обоснование, все же разработка ведется еще с 50-х годов прошлого века, сверхгигантских месторождений типа Самотлора у них нет, а для интенсификации с помощью методов увеличения нефтеотдачи (МУН) не хватает средств.
На сегодня у меня пока все. Вас ждет третья, заключительная часть, в которой поговорим о перспективах Туркмении в вопросах нефтегазодобычи.
