Не заставил себя долго ждать и комментарий, что секрет моего успеха – немецкий муж. Так что в этот раз немного расскажу о том, кто я и как вообще оказалась в Германии.
Родилась в 1993 в семье учителей, преподающих в деревенской школе. Времена были трудные для всех, богачами мы не были, но ребёнком всё это воспринимается совершенно некритично. Родители рассказывали про периоды, когда ели одни макароны, потому что ни на что другое не было денег. Я, разумеется, ничего этого не помню, еда для меня тогда все равно всегда была каторгой. В нашем детстве не было многих вещей, привычных сегодняшним детям, не было возможности посещать курсы, художественную или музыкальную школу, мы донашивали вещи, доигрывали чужие игрушки, песочницей нам служила привезённая соседом куча строительного песка, плюшки технического прогресса были в целом не так распространены. Но все же, я не могу сказать что у нас не было счастливого детства. У нас были книги, шалаши, плоты, тарзанки, кукольный театр и самодельные костюмы, животные, свой просторный деревенский дом и огород. Но, самое главное, родители, бабушки и дедушки – педагоги, много сил и любви вложившие в наше воспитание. И это многого стоит.
Одно из немногих семейных фото, где мы все вместе.
Когда я училась в школе, она уже находилась в стадии упадка. В первый класс мы пошли вчетвером, выпустились из девятого – двое. Для моего образования это стало неплохим стартом. По каждому предмету у меня, фактически, был частный репетитор, ведь когда вас всего двое, готовиться нужно к каждому уроку. Это позволило мне успешно сдать экзамены после 9-го и поступить на бесплатное в сильную группу в строительный колледж в областном центре. Закончив его с красным дипломом и сдав ЕГЭ, я получила возможность по упрощенной программе бесплатно поступить в Московский государственный строительный университет.
Стоит заранее сказать, что история моей эмиграции – это история эмиграции троих. Уехав из России, я забрала с собой двух ценных мне людей – моего молодого человека (уже бывшего) Дмитрия и лучшую подругу Валентину.
Уехать в Германию было моей неисполнимой мечтой. Eщё когда учились в школе, по деревне ходили байки уехавших и счастливо живущих там соседей. Ехать учиться было не вариант, для обучения и проживания нужно иметь приличный капитал на блокированном счете или получить стипендию. Уровень языка до поступления тоже не дотягивал, лишних денег чтобы платить за языковые курсы не было. Во время отношений с Димкой желание уехать именно в Германию запылало новой силой, у него там жили родственники (дед по матери и тетя с семьей) и он даже пару раз бывал у них в гостях, о чем часто мне с восторгом рассказывал. Предупреждая очередной язвительный комментарий – нет, они не помогли нам уехать. Вообще никак. Ни деньгами, ни жильем, ни работой. И даже информацией не помогли.
Летом перед моим последним курсом Димка поговорил с начальником в строительной фирме куда недавно устроился в Щелково, и тот взял меня с еще незаконченным высшим в отдел ПТО. Зарплата небольшая, но для студентки без диплома и опыта работы это казалось хорошим началом, да и жить на родительские деньги было уже откровенно совестно.
Весь последний курс я бегала за электричками и моталась между работой и универом, чтобы хоть как-то закончить учебу. Работа и первый опыт на стройке облегчили мне сдачу некоторых предметов по специальности, но постоянный пропуск занятий усложнил сдачу других.
Работали мы много, стройка кипела. Иногда засиживались в прорабской за полночь. Димка – с приемкой бетона, я – заполняя журналы и оформляя акты работ.
Ночной вид на соседнюю стройку, Щёлковское шоссе и Клязьму с крыши объекта.
На первый взгляд, все складывалось не так уж плохо, совместными усилиями мы себя худо-бедно обеспечивали и даже смогли накопить на подержанную Lacetti, помогали деньгами Димкиной семье. Уже подумывали по опыту коллег договориться с начальником о рассрочке и взять небольшую студию в строящемся доме. Но экономические потрясения случившиеся на фоне политических событий 2014 докатились и до нас.
Стройка больше не кипела, а как болото испускала редкие пузыри активности, чтобы опять затухнуть. Первыми начали сбегать разнорабочие-нелегалы, курс доллара делал их работу в России бессмысленной. Квартиры не раскупали, а инвесторы, как оказалось, не запланировали в свой бюджет никакой подушки безопасности и давили на то, что часть оплаты была обещана генподрядчику квартирами. Кредит доверия размером в 9 миллионов рублей у местного бетонного завода был достигнут, начали возить бетон плохого качества с другого конца Москвы. Материалы покупать стало не на что, выдавать зарплату нечем.
Переписка год спустя выглядит уже не так оптимистично, хотя «валить» пока предполагалось куда-нибудь в другую фирму.
Ситуация усугублялась тем, что работали мы в одной компании. И начавшиеся задержки по зарплате начались у нас одновременно. За рабочими начал разбегаться и инженерно-технический персонал. Я тоже начала искать себе другое место, активно рассылая резюме во все более-менее подходящие места, искать альтернативы через немногочисленных знакомых.
Когда вся жизнь сконцетрировалась на зарабатывании денег на еду и оплату квартиры, стали чаще посещать мысли о том, что я совсем не хочу жить в Москве или другом мегаполисе, не хочу убивать часы жизни в транспорте. Больше всего мне хотелось жить в родной деревне, ходить к Днепру и в лес, выращивать цветы, заводить собак и котов, а на работу ездить хотя бы в Смоленск. Те же 40 минут что и в Щёлково, только без пробок и толчии. Я мониторила подходящие вакансии в родной провинции, искала строительные фирмы и рассылала инициативные резюме. Но безрезультатно.
В какой-то момент моё отчаяние достигло высшей точки, я начала сомневаться в себе, в выбранной профессии, в ценности образования и диплома и прочем.
До момента получения визы не было уверенности что все получится
Никогда рассказы о счастливой жизни в Европе не были такими манящими, а моё желание уехать из России таким сильным. Не надеясь на чудо я прочесывала интернет в поисках фирм, работающих с Германией, и отправляла туда инициативные резюме. Я искала любую возможность, хоть одним пальцем зацепиться за что-то, что могло бы увезти нас из России. Начала читать и искать информацию о заграничных стажировках и программах.
И наткнулась на программу для волонтеров в Германии.
С этого момента я полностью погрузилась в поиски по теме, перечитывала тонны информации о том как правильно составлять резюме, вновь усиленно взялась за немецкий. К делу подошла со всей ответственностью, составив резюме себе, а также Диме и Валентине, резюме которые я следующие два года обновляла, улучшала и доводила до перфекционизма. Параллельно вела переписку с немцами с трех почтовых ящиков.
Первым пришел отзыв на моё резюме из Jugendbauhuette Wismar. Особенно сильно я волновалась из-за предстоящего в марте собеседования по скайпу. Не зная чего ждать, я заготовила себе фразы, но все прошло довольно неплохо. Меня спасло то, что мне практически не пришлось говорить самой, координатор из Висмара много рассказывал о том, как проходит год и что нам предстоит. Несмотря на то, что я почти ничего не поняла из его рассказа, я смогла догадаться о чем речь, так как много информации прочитала и перевела во время подготовки и рассылки резюме. В некоторых местах я просила говорить помедленее, но в большинстве случаев просто утвердительно кивала, что, видимо, создало впечатление, будто я достаточно понимаю. Несмотря на то, что Висмар не предоставлял волонтерам жилье, побоявшись, что ничего другого мне не придёт я согласилась на предложенное место, и занялась сбором документов для визы. Единственное на что я потратилась во всем этом процессе – перевод диплома выполненный переводчиком (около 2.500 руб) и покупка страховки на первые две недели для выдачи визы (около 1.000 руб).
О своем поспешном решении я пожалела когда пришел второй ответ мне и Диме из Jugendbauhuette Goerlitz. Там была возможность жить вместе в Доме Волонтеров за меньшую плату. Тем не менее я была очень рада, что он не останется в России, а тоже уедет в Германию, пусть и в другой город.
А чуть позже из Баварии пришло предложение места для Валентины. Правда в последний момент, имея на руках визу, она все же отказалась ехать, не получив академический отпуск в университете. На следующий год, по окончание магистратуры мы вновь подали её документы, но уже целенаправленно в проверенное место в Гёрлице.
К середине июня у нас обоих были визы, расторгнут договор со съемной квартирой и подано заявление на увольнение, остаток лета мы провели с нашими семьями, занимались перевозом вещей, продажей машины. А 1 сентября 2016 я впервые в жизни увидела ту самую Европу.
Германия с борта самолета
Некоторые комментаторы из того самого поста не поверили, или не захотели поверить, что я не смогла найти работу или что получала такую зарплату. Пояснили мне про мои мозги и даже решили, что пределом моих мечтаний было стать волонтером или жить в Европе за 500€. Я не знаю, может это не так очевидно для других или они просто не захотели понять, но уезжая в Германию волонтером, я ставила себе цель найти работу по специальности и остаться. Год волонтерства стал для меня возможностью выучить язык, освоиться и осмотреться, понять стоит ли игра свеч. В целом, занимаясь волонтерством, и работая в ожидании подтверждения диплома несколько месяцев на низкоквалифицированной работе, я потеряла примерно два года моей карьеры на самом её старте, но учитывая, что у немцев карьера в моей сфере начинается в среднем в 26-27 и даже позже, эти два года я могла себе позволить.
Разговоры о том, что приложив те же усилия в России я могла бы добиться большего, для меня нерациональны – я прикладывала бОльшие усилия в России, и не получила ничего. Искать работу волонтера без дальнейших перспектив в России мне нужды не было. Про усилия в Германии и про то, как искала работу напишу в следующей части.
