shinjik

Всякий раз, когда я посещаю зоопарк, я стараюсь поболтать со смотрителями. Не в каждом учреждении есть такая возможность — смотрители, в конце концов, заняты, — но когда у меня появляется такая возможность, я всегда ухожу с более глубоким чувством признательности к животным и труду, который затрачивается на уход за ними. Смотрители знают своих подопечных лучше, чем кто либо, и их проницательность может полностью изменить моё представление о поведении, темпераменте и истории манулов.

Когда я спросил Сару (кипера), что самое сложное в уходе за манулами, она быстро ответила: индивидуальность. У каждого манула есть уникальные предпочтения и причуды, и уход за несколькими одновременно требует гибкости и пристального внимания. Возьмём, к примеру, Еву и Йеши. Ева, как она мне сказала, сдержанна и в целом равнодушна к людям — она держится особняком и не утруждает себя общением с киперами или посетителями. Йеши, с другой стороны, очень подвижен. Он подбежит к забору, будет бегать за своими смотрителями и (если представится возможность) цапнет их за ноги.

Но самая поразительная часть нашего разговора была не о логистике или поведении. Речь шла о мотивации. Когда я спросил, что привлекло её к этой работе, Сара ответила, что малых кошек часто упускают из виду. Больше всего внимания и финансирования уделяется крупным, харизматичным видам — тиграм, львам, леопардам. Тем не менее, 33 из 40 видов диких кошек являются малыми, и многие из них сталкиваются с серьёзными проблемами сохранения при незначительной поддержке. Лишь немногие имеют программы реинтродукции или широкое институциональное финансирование, и даже усилия по разведению часто остаются незамеченными.

Именно это в первую очередь и привело Сару в Ред-Ривер: возможность поработать с манулами, особенно с котятами манулов. Было ясно, что эти кошки занимают особое место в её сердце, и после знакомства с Каем я смог понять почему.

Кай - один из самцов манулов зоопарка. Ему пять лет, и недавно он пережил серьёзную медицинскую травму. Во время планового медицинского осмотра у Кая случился припадок и отёк мозга. Благодаря быстрым действиям ветеринара, работающего в Ред-Ривер, его жизнь была спасена, но из—за приступа он ослеп. По крайней мере, на время. Возможно, что он сможет восстановить зрение, но нет никаких гарантий.

Я был удивлён, узнав об этом. Наблюдая за тем, как он передвигается по своему вольеру, я бы и не подумал, что что-то не так. Кай легко ориентируется в пространстве — у него явно есть мысленная карта каждой ветки и выступа. Высокие платформы были убраны в качестве меры предосторожности, но он по-прежнему уверенно патрулирует, поводя носом и навострив уши.

Казалось, он также остро ощущает присутствие людей поблизости. Он улавливал звуки приближающихся посетителей и чётко знал, когда рядом находятся смотрители. И он особенно старался оставить свой запах для Евы, своей соседки по вольеру, — без сомнения, это была попытка ухаживания.

Разговор с Сарой о Кае и заботе о нём стал главным событием моего визита. Её сострадание и преданность своей работе были несомненны. Мне особенно понравилось одно из её замечаний:

«У всех кошек одинаковое "оборудование", но разное "программное обеспечение"».

Это правда. Даже в пределах одного вида различия могут быть разительными. Кай обожает сильные запахи — духи и мех животных — его любимые формы обогащения. Ева вообще не заинтересована в обогащении; она довольствуется тем, что дремлет на своей высокой жёрдочке. Любимое лакомство Кая — корюшка, которую любит и Йеши, а вот Ева к ней не притрагивается.

Один и тот же вид. Разное программное обеспечение.

Автор

(перевела с использованием он-лайн переводчиков)