А как же принципиальность?
Я понимаю, что, увидев иллюстрацию к посту, многие начнут плеваться и закидывать меня тапками. А может и цветами в горшках.
Действительно, тема взаимоотношений Шарапова и Жеглова обглодана до нельзя. И споры о подкинутом кошельке не утихнут.
Но я сейчас немного о другом аспекте этой проблемы.
Итак, для того, чтобы узнать судьбу браслета убитой Груздевой Шарапов предложил допросить Сапрыкина (Кирпича). Правда, того ещё надо было поймать. И тогда старший лейтенант предложил
"— Я Сапрыкина хорошо запомнил по фотоснимку. Мне надо поездить на его маршрутах и постараться поймать за руку во время карманной кражи — тогда нам легче будет заставить его разговориться по части браслета Груздевой…"
Возможно, я сильно ошибаюсь, но, читая между строк, понял следующее: "Мы возьмём его с поличным, но отпустим, если он даст показания по Груздевой". А как ещё расценить эти слова?
Сослагательное наклонение дело неблагодарное, а в литературе тем более. Но, допустим, что Жеглов не стал вмешиваться в поиски Сапрыкина, а Шарапов сам поймал его с поличным. Кстати, я с трудом представляю, чтобы начальник отдела по борьбе с бандитизмом на целый день мог пропасть из МУРа и ловить карманника. И ни разу о нём начальство не побеспокоилось, никакой отчёт не потребовало? Хотя допускаю, что с бюрократизмом в послевоенный период было проще. Или Жеглову сказали: делай, что хочешь, но Чёрную Кошку ликвидируй.
Ну да ладно! Итак, допускаем, что Шарапов сам ловит Кирпича. И какой дальнейший разговор?
- Расскажи про браслет!
- Какой браслет, гражданин начальник? И что мне за это будет?
Что-то мне подсказывает, что в таком случае Шарапов даже не стал бы оформлять кражу в трамвае, а просто отпустил бы Сапрыкина. В отличии от Жеглова, который
"— Ты мне рассказываешь про одну вещичку — как, когда, при каких обстоятельствах и где она попала к тебе, — и я сам, без Мурашко, оформляю твое дело, получаешь за свою кражонку два года и летишь в «дом родной» белым лебедем. Понял? — внушительно спросил Жеглов."
Тут правда, опять нюанс. Очень может быть, что я не прав, но разве рабочий день начальника отдела не начинается с прочтения сводки (по району, городу, области)? Думаю, что Мурашко узнал потом о задержании Сапрыкина. Но это уже домыслы!
Так что, Шарапов очень принципиальный, когда ему удобно. В конце концов он же не пошёл до конца: не стал писать рапорт на Жеглова, даже понимая, что это бесполезно.
