RohipnolCarrot

Я учусь в киновузе по специальности "Продюсерское мастерство". С этого семестра у нас началась дисциплина "Охрана труда". Руководитель мастерской поделился с нами парой историй из собственной практики. Мастер мой, вот и тег "моё".

Снимали как-то последнюю сцену одного фильма. По сюжету отец с дочерью на мотоцикле должны были догнать отъезжающий самолет и передать эту самую дочь ее жениху через люк в самолете (не спрашивайте, каким образом, это низкобюджетное российское кино, тут возможно все). Отца играл довольно известный актер, фамилии его я называть не буду, мало ли у нас актеров с двойной фамилией ;). Чтобы вы представляли: съемка движущегося на большой скорости мотоцикла к взлетающему самолету - это съемка повышенной опасности, никаких поблажек, все должно быть четко по инструкции, иначе не миновать беды.

Так вот, на съемочную площадку актер, играющий отца, приезжает в драбадан пьяный. Ну совсем в драбадан. Такого не то что за руль нельзя сажать, вообще желательно в кадр не пускать. Однако, режиссер уже дает указание переодевать актера и готовиться к съемке.

Мой мастер на этой кинокартине был как раз ответственным за технику безопасности. Еще молодой, зеленый, он напрочь отказывается давать на все это разрешение. А что делать? Аэропорт - это не то место, куда можно прийти в любой день и снять эти три минуты хронометража. Мастер принимает решение снимать вместо пьяного актера каскадера. Режиссер ноет о том, мол, "как же мы крупным планом все не покажем?", но мастер непреклонен. В конце концов режиссер соглашается на такой ход. Пока каскадер переодевается, режиссер просит мастера взять рацию и пойти к воротам, удостовериться, что никакая из служебных машин аэропорта не заедет в кадр. И, как уже было сказано, мастер мой был еще молодой, подвоха не почуял, со спокойной душой взял рацию и ушел к воротам. От ворот съемочную площадку не видно. Стоит мастер себе, стоит, периодически спрашивает по рации, отсняли ли сцену, режиссер отвечает, что нет, еще чуть-чуть. И тут слышится страшный грохот. Мастер, конечно, бежит обратно, сломя голову, ведь, если что, отвечать-то ему.

Оказывается, избавившись от назойливого надзирателя, режиссер вернул актера на площадку, еще раз переодел и посадил за руль мотоцикла. Прозвучала команда "Мотор!", актер с молодой девушкой, игравшей дочь, поехал. Проехать ему нужно было через другие ворота, метров восемь в ширинку. В ворота он не попал, зато попал в бетонный забор. Мастер мой, видимо, родился в рубашке, потому что под забором (или рядом?) лежал кусок такой полой бетонной трубы (извините, я не сильна в строительных материалах, не знаю, как правильно это назвать), которая "сдетонировала" и смягчила удар. Итог: мотоцикл всмятку, девочка позади заработала вывих ноги, а актер поцарапал щеку. Если бы не причудливая конструкция под забором, все могло бы закончиться плачевно.

Второй приказ, который подписывают на съемочной площадке после приказа о запуске - приказ о соблюдении техники безопасности. Наверное, неспроста.