HektorSchulz

©Гектор Шульц

Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Часть четвертая
Часть пятая
Часть шестая
Часть седьмая
Часть восьмая
Часть девятая
Часть десятая
Часть одиннадцатая
Часть двенадцатая
Часть тринадцатая
Часть четырнадцатая
Часть пятнадцатая
Часть шестнадцатая
Часть семнадцатая
Часть восемнадцатая
Часть девятнадцатая
Часть двадцатая

Остановившись в паре шагов от Футакути, я осторожно поднял голову и осмотрел его. Высокий, худой, закутанный в серебристую мантию. Каждое его движение было резким и стремительным. Попытаться добежать до двери без его разрешения – это самоубийство. Даже Аши с Фиалкой это поняли и, вытягивая шеи, рассматривали его из-за моей спины, как и Сакура.
Несмотря на зеркальную маску, меня не покидало ощущение, что Футакути пристально рассматривает меня, а когда он встал и повернулся к нам спиной, я понял, почему его называют Двуликим. На затылке тоже была маска. Тоже зеркальная, только поверхность была темнее и отражение в ней сильно искажалось.

Страж встал рядом с троном и указал длинной рукой на столик. Обычный столик, из красного дерева, чуть пошарпанный. Но на нем лежали четыре больших и круглых медальона. Еще один, перевернутый, лежал в отдалении. Присмотревшись, я не смог сдержать удивления. Это были наши медальоны. На одном была вычеканена крохотная ягода вишни, на другом цветок, на третьем маленькая рука, а на четвертом зашитые губы. Крыса, непохожая на друзей Митаро, внимательно следила за каждым нашим движением. Я мог бы поклясться, что на морде зверя застыла ехидная и довольно знакомая ухмылка.
- Что это значит? – нахмурившись, спросила Фиалка. Футакути пока так и не произнес ни слова, а его рука не сдвинулась ни на миллиметр, продолжая указывать на медальоны.
- Возможно, стоит их взять, - буркнул я, подходя к столику. Затем, чуть помявшись, я все-таки протянул руку к своему медальону и отпрянул, когда в тишине раздался голос. Глубокий, низкий и пробирающий, как мороз, до костей.
- Трое уйдут. Один останется, - произнес Страж, даже не пошевелившись. – Выбор за вами.

- Что это значит? – снова повторила Фиалка. Она кивнула в сторону пятого медальона. – А этот?
- Наверное, Унаги и Колотун обогнали нас, - вздохнул я. – Кому-то не повезло.
- Ты видел Колотуна, - вздрогнула Сакура. – А он тебя не замечал.
- Значит, Унаги отдала его в уплату Стражу, - фыркнула Фиалка. – Я не удивлена. Получается и нам надо выбрать?
- Получается, - кивнул я, поворачиваясь к девочкам.
- Но как же тогда проходили изгои в одиночку? – спросила Сакура.
- Другие испытания, - ответил я, косо смотря на молчаливого Футакути. – Он знает, что слишком быстр и от него невозможно сбежать. Поэтому ему незачем искать изгоев. Они сами приходят. Рано или поздно. Выход один, а значит нет смысла в погонях и поисках. Нас четверо, значит пройдут трое и один останется. Я…
- Исключено, Молчун! – воскликнула примара, поняв, куда я клоню.
- Почему это? – вскинулась Фиалка. – Чем он лучше?
- Тем, что благодаря ему, ты стоишь здесь, - парировала Сакура, заставив Фиалку зардеться. – Если бы не он, мы варились бы в старухиной кастрюле или стонали, подвешенные к потолку в пыточной.
- Может тогда ты? – ехидно спросила Фиалка. Аши, вздрогнув, удивленно посмотрела на подругу. – Ты примара, сможешь вернуться…
- Я – нихил по воле Жребия, - закусила губу девочка. – И нет никаких гарантий, что я вернусь в Комнатку. А чтобы вернуться, я должна умереть не от руки Стража. И все равно, никаких гарантий…
- Я останусь, - тихо вставила Аши.
- Что?! – Фиалка резко развернулась к ней. Губы девочки задрожали. – Почему ты?
- От меня толку мало, - криво улыбнулась Аши и грустно вздохнула. – Я устала, родная. Устала бежать, страдать… Если он даст мне уснуть здесь, я снова вернусь в уютную Комнатку. Тихо и спокойно.
- Почему с нами нет Унаги. Тогда выбор был бы простым, - бросил я. Девочки на секунду замолчали, а потом рассмеялись. Свободно и легко. Я с улыбкой посмотрел на Сакуру и снял торбу, которую протянул ей.
- Молчун… - растерянно ответила она, но я резко мотнул головой, перебивая её.
- Я останусь, а ты выведешь остальных. Если у тебя есть шанс вернуться в Комнатку, то не стоит проверять это сейчас. Возьми мою торбу. Там пара консерв, печенье и коньяк. Вам хватит дойти до Врат, если будете экономить. Вам нужно всего лишь пройти кутисаке-онна и все. Дальше только Судья. Возможно он будет более милостив, чем другие Стражи.
- Молчун, - на глазах Аши блеснули слезы. – Зачем?
- Не знаю, - вздохнул я. – Но верю, что это правильное решение. Унаги наверняка приказала Колотуну остаться. И он остался. Я не хочу никого выбирать и никому приказывать. Лучше останусь сам, зная, что у вас есть шанс.

Футакути во время нашего разговора не проронил ни слова. Он так и стоял рядом с троном, ожидая решения. Решения тяжелого, но взвешенного. И дождался.
Обняв плачущую Сакуру, я развернулся к столику и взял медальон примары. Затем вложил его в её дрожащую руку. Следом отдал медальон Аши и Фиалке. Фиалка не смотрела мне в глаза, а её губы дергались, словно еще миг и она тоже расплачется. Страж заинтересованно склонил голову набок. Так, что я увидел в зеркальной маске свое отражение.

- Выбор сделан? – спросил он и в голосе мне послышалась улыбка. Но не успел я ответить, как рядом встала Сакура.
- Да. Если он остается, я тоже остаюсь, - воинственно нахмурив брови, ответила она.
- Ты чего делаешь? – покачал я головой. – Уходите…
- Нет. Я остаюсь.
- Я тоже, - тут я удивился еще сильнее, потому что по левую сторону от меня встала Аши. Пусть она и не решалась смотреть на Двуликого, но все же встала рядом.
- Аши… - прошептала Фиалка и, шмыгнув носом, направилась к двери. – Черт с вами. Хотите остаться – оставайтесь. Я иду дальше…

Аши не смотрела на подругу, но я догадывался, что её глаза покраснели от слез. Лязгнул замок, потом второй раз и наступила тишина. Фиалка ушла.
Сакура выдохнула и, посмотрев на меня, робко улыбнулась. Я взял её за руку. Затем нашел ладонь Аши и поступил аналогично. Девочка чуть подрагивала. То ли от слез, душивших её, то ли от страха. Но никто из них не дернулся, когда Страж сделал шаг вперед.

- Она твоя, - бросил он крысе. Та, лающе взвизгнув, сорвалась с места и бросилась к двери. Снова лязгнул замок, но я не решился посмотреть в ту сторону. Двуликий подошел ближе. Я ощутил слабое дыхание, похожее на робкий ветерок в лютый мороз, кусающий кожу и губы. – Решили играть по своим правилам?
- Вы сказали… трое уйдут. Один останется, - тихо ответила Аши. Футакути лающе рассмеялся. Его явно повеселил ответ девочки.
- Хитрость, дитя, не всегда выручает, - важно произнес он, закончив смеяться. Аши вжала голову в плечи, как и Сакура. Только я смотрел на свое отражение в зеркальной маске без страха. – Давно я не видел такого. Тощая девчонка, разминувшаяся с вами, не колеблясь отдала друга мне. А ты… странный нихил… захотел пожертвовать собой, ведь так?
- Так, - кивнул я. – И пожертвую еще раз, если потребуется.
- Тебе не дорога жизнь? Ты в одном шаге от Врат и готов отказаться от свободы? – усмехнулся Страж, возвращаясь на трон. Пусть его движения были ленивы и медленны, я знал, что это всего лишь маска. Как та, что закрывала его лицо. – Готов?
- Да, - снова кивнул я. Страха не было. Было лишь решение, которое я уже принял и отказываться от него не собирался.
- Я многое видел в этих стенах. Видел слезы, видел предательство, видел злость, видел ярость, - продолжил Двуликий. – И очень редко я видел жертву. Знаешь ли ты на что обрек себя?
- Нет. Но вряд ли это страшнее Моно Као или старой карги.
- Они – всего лишь дети по сравнению со мной и Маккуро, - фыркнул Страж. – Болью никого не напугать, а вот свести с ума – это уже тонкая наука. Впрочем, я обещал кое-кому ваше мясо.
- Фиалка… - Аши не договорила и, сглотнув слюну, потупилась.
- Она свой выбор сделала, дитя, - строго ответил Страж. – Как и вы. Многое я видел. Но жертва… так редка. И это стоит ценить. Даже мне. Идите.
- Что? – переспросил я.
- Если вам суждено справиться с Чернильной тьмой, то вы способны удивить и Судью Изанами, - махнул рукой в сторону двери Футакути. – Идите.

Прежде чем Сакура и Аши задали свои вопросы, я потащил их в сторону небольшой двери, куда ушла Фиалка. Сердце глухо стучало в груди, и я все еще не верил, что мы спаслись. Однако Страж не пошевелился. Он так и восседал на троне, но когда я повернулся и посмотрел на него, то увидел усталого седовласого мужчину, чье лицо выражало одну лишь скорбь. В руках была зажата зеркальная маска, а тонкие пальцы сдавливали металл так сильно, что даже побелели. Мужчина отвернулся, и я с трудом сдержал крик. На затылке было еще одно лицо. Алчное и злое. Тонкие губы изгибались в презрительной усмешке, а глаза горели первородной ненавистью.
Я мотнул головой и видение исчезло. Двуликий по-прежнему восседал на троне, а его лица были закрыты масками. На миг в голове прошелестел его смех. Тихий и холодный.

Я смутно помнил, как мы открыли дверь и нырнули в темноту – влажную, сырую и такую глубокую, что даже биение сердца почти не было слышно. Спотыкаясь, я шел вперед, не отпуская руки Аши и Сакуры, а девочки молча шли за мной. И лишь отойдя на достаточное расстояние, я нехотя выпустил их ладони.
Сакура дрожала, а Аши, с отстраненной улыбкой, уселась на пол. Затем достала из торбы бутылку коньяка и сделала два больших глотка. В сумраке почти не было ничего не видно, но глаза девочки радостно блеснули. Всего на миг, уступив место скорби.

- Аши… - попыталась заговорить с ней Сакура, но девочка мотнула головой и робко улыбнулась.
- Не надо слов. Я знала, что к этому все и идет, - ответила она, суя в рот конфету, словно сладость была способна вернуть ей радость. – В Комнатке Фиалка следила за мной, помогала. А когда мы переступили порог Двери, то она будто изменилась.
- Судилище меняет людей, - кивнул я, протягивая бутылку Сакуре. Примара тоже сделала глоток и улыбнулась.
- Но тебя и Сакуру оно не поменяло. Унаги, Колотун, Пухляш… Все остались прежними. Только Фиалка изменилась.
- Мы дойдем до Врат, - мрачно буркнул я. – После всего этого мы должны дойти до Врат. Слышите?
- Я буду рядом. Всегда, - тихо ответила примара. Аши, чуть подумав, кивнула.
- И я. Ты пожертвовал собой ради нас не задумываясь. Мы дойдем, чего бы нам это не стоило, - она запнулась и поежилась. Окружающий нас мрак был холодным, влажным и липким. Ни света, ни ветерка. Только безмолвная чернильная тьма. – Ты говорил, что Страж этого круга страшнее Моно Као и остальных, Молчун.
- Так и есть, - хмыкнул я. – Если верить Митаро.
- И что нас ждет? – непривычно тихо спросила Сакура.
- Наши страхи, - я поднялся и подал девочкам руку. – Пора идти. Не стоит долго отдыхать. Не здесь, уж точно.

И мы побрели вперед, надеясь услышать голоса или шорохи. Не было ничего. Только пустая тишина, давящая на сердце и душу. Выпивающая все силы и способность идти. Но мы шли и шли. Невзирая ни на что.

Глава двенадцатая. Чернильная тьма наших душ.

Поначалу мне казалось, что мы бредем по странным коридорам, в которые забыли провести освещение. Затем все поменялось. Казалось, что идешь по длинному канализационному тоннелю, по колено в нечистотах, слепой, как новорожденный котенок. Если надежда и была в сердце, то после того, как мы очутились здесь, она сдалась и оставила нас на милость победителя. На милость чернильной тьмы.

- Одному здесь не выжить, - буркнул я. Язык еле ворочался во рту, а ноги гудели, как после спринта по пыточной. Но там хотя бы было на что смотреть. Здесь, кроме черных стен, иногда появляющихся в поле зрения, не было ничего. Только тьма.
- Словно всю радость выпили, - согласилась Аши, идя за мной. Голос у неё был хриплым и усталым. Сакура же, идя рядом, промолчала. Я понимал, что им тяжело, как и мне. Поэтому старался лишний раз не раздражать. – Хуже всего, что мы не знаем, куда идти.
- Я вижу иной раз какие-то ответвления, но сворачивать туда не хочется, - признался я.
- Незачем, - нарушила молчание Сакура. Она шла рядом со мной, изредка опираясь на мое плечо, если ноги теряли опору. – Такое было у Обжоры. Лестницы, дыры в стенах, тупики. Лучше идти вперед и надеяться, что впереди блеснет луч надежды.
- А если его не будет? – спросила Аши.
- Тогда лучше бы нам остаться у Двуликого Футакути, - вздохнул я. – А раз мы здесь, то надо идти вперед.

Идти становилось труднее. Холодная вода, невесть откуда взявшаяся под ногами, не прибавляла комфорта. Мышцы сводило от холода, вдобавок кружилась голова, да и желание идти постепенно умирало. Хотелось усесться на сухой пол, разжечь костер и немного отдохнуть. Но я понимал, что если остановлюсь, то больше никогда не двинусь.
Приходилось бороться с собой. Со временем я перестал обращать внимания на девочек. Просто тупо и покорно шел вперед, вырывая ноги из холодной воды и тщетно всматриваясь во тьму, в надежде увидеть проблеск света. Хоть какого-нибудь. Далекого выхода или резкого и неожиданного блеска глаз Стража.
- Она единственная, кому Судья сохранил имя, - повторил я слова Библиотекаря. Казалось уже тысячу лет прошло с того момента, как мы наслаждались горячим чаем и слушали страшные истории о том, что нас ждет. Тогда, в кровати спали Пухляш, Фиалка и Аши, а мы с Сакурой, усевшись на большом кресле, слушали глубокий голос Стража…
Дернувшись, я резко обернулся. Холодный пот моментально выступил на лбу, когда я понял, что Сакура и Аши исчезли. Молча и незаметно.

Я остановился и мотнул головой, чтобы хоть немного прочистить мысли. Поддаваться панике не стоит. Судилище полно загадок и тайн, к тому же Стражи обладают странной силой, способной менять сознание. Кто знает, вдруг я сейчас лежу на полу, глотнувший воды из Судилища, а Сакура и Аши пытаются привести меня в чувство.

- «Ты был здесь», - усмехнулся внутренний я.
- Что?
- Ты. Был. Здесь, - я сделал еще два шага назад, не веря своим глазам. Напротив меня стоял я. В той же темно-серой куртке, взятой на складе Футакути, с грязными всклокоченными волосами. Только глаза наши были разными. Мои, без сомнений, напуганные, а у моего двойника спокойные и даже насмешливые. – Вспомни. Вспомни, как шел по воде, как падал и снова поднимался.
От боли резко заломило виски. Рот пересох и наполнился железным привкусом. А в голове кружились воспоминания, о которых я забыл. Мои воспоминания. Блуждания во тьме и холоде. Голод, терзающий меня, словно дикий зверь. Бессильный вой, который никто не слышит. И тихий смех, от которого останавливается сердце.

- Он нашел тебя, - усмехнулся «я». На его губах мелькнула досадная ухмылка. – Только слишком поздно, чтобы полакомиться горячей кровью. Тьма свела тебя с ума. Заплела язык и сделала уродом. Свободным уродом.
- Во второй раз тоже, - буркнул я, тяжело дыша и пытаясь успокоить разогнавшееся сердце. Мой двойник скривился. Слова попали точно в цель.
- Верно, - кивнул он. – Второй раз он выслеживал тебя, но ты был быстрее. И хитрее. Увидев, что он нагоняет, ты ушел… Но сейчас тебе ничто не поможет. Можешь сбежать, как тогда. А можешь попытаться встретиться с ним. О, он с тобой позабавится. А потом вдоволь напьется твоей крови. Твоей и твоих сладких девчушек, тоже погрязших во тьме.
Я вздрогнул, услышав вдалеке тихий и знакомый смех. Мой двойник наоборот обрадовался.
- Он идет за тобой, Молчун. Он близко. Очень близко.

Ощутимо похолодало. Как и всегда, когда рядом появлялся Страж. Вода под ногами постепенно замерзала и мне пришлось двигаться активнее, чтобы не застыть на месте, ожидая, пока тьма поглотит меня. Смех становился все ближе, но я не мог понять, откуда он доносится. Казалось, что смех повсюду: спереди и сзади, слева и справа. Снизу и сверху… Очень знакомый смех
Задрав голову, я побледнел. На меня, не мигая смотрели глаза. Черные и холодные. Во тьме блеснула улыбка и я увидел острые зубы. Белые, чуть заостренные. Идеальные для того, чтобы рвать мясо… Но это был не Страж…

Дернувшись, я повалился в воду. Хрупкий лед, сковавший её, прихватил и мои ноги, а затем и легонько царапнул по коже, когда я упал. К счастью, ледяная вода привела меня в чувство и когда рядом послышался всплеск спрыгнувшего с потолка чудовища, я развернулся и бросился бежать.
К черту потерянное направление. Сейчас было важнее просто убежать, скрыться и затаиться в одном из ответвлений, среди тьмы и холода, надеясь, что тварь меня не заметит. И ответом на эти мысли, словно издеваясь, был смех.

Я промок, замерз, мышцы сводило, а легкие горели, будто в них жидкого огня плеснули. Но я бежал и бежал. Спотыкаясь, снова падая в ледяную воду, выдергивая ноги из крепкого льда, который резал кожу подобно хорошему ножу. А смех продолжал преследовать меня. На миг показалось, что в нем мелькнула горечь. Всего на миг. Не стоит ждать пощады от тех, кто обитает в Чернильной тьме.
Теперь я вспомнил. Вспомнил все. И чертовы бесконечные коридоры, ледяную воду и медленно овладевающую мной панику. Это и свело меня с ума. Образы, далекие кошмары и смех. А холод закончил дело, заморозив сердце. Дважды я пытался скрыться от этой твари и дважды терпел поражение.
- Скрылся! – буркнул я сам себе под нос и остановился. – Зачем? Чтобы замерзнуть в темном углу, сходя с ума от смеха? Плевать…
Если тварь гонится за мной, значит у Сакуры и Аши есть время. И шанс, чтобы найти выход. А я задержу чудовище настолько, насколько смогу. И плевать на все. Хватит бегать от опасности. Пора взглянуть в глаза Чернильной тьме и увидеть то, что было суждено уже давно.

Я вздохнул и, стянув торбу, вытащил бутылку. В ней плескалось немного коньяка, на пару глотков. Но я надеялся, что этого хватит, чтобы согреть сердце перед встречей с неизвестным ужасом. Пусть у девочек будет больше времени.
Допив коньяк, я швырнул бутылку в темноту и громко закричал:
- Я жду тебя! Иди и возьми то, что так жаждешь…
Ответом мне был довольный смех, колючий и обжигающий. Он послышался впереди, а затем, неожиданно, холодным дыханием обожгло мое ухо. Не успел я подивиться скорости твари, как голову заломило от боли, и я провалился во тьму.

*****
- Вставай, соня. Полдень на дворе.
Я нехотя приоткрыл глаза и улыбнулся. Пахло теплом, выпечкой и вареным кофе. Нежная рука взъерошила мои волосы, отчего по ноге пробежал табун радостных мурашек.
- Выходной же, - пробубнил я, зарываясь в одеяло. Но одеяло резко сорвали, и я недовольно заворчал.
- Это не повод дрыхнуть до вечера, - парировал чей-то знакомый голос. – Посмотри, какая погода сказочная. Солнце, снежок, морозец.
- Да, да… - снова пробубнил я и, сев в кровати, потянулся.

В ногах стояла женщина. В легком платье до колен, с длинными распущенными волосами. Я не видел её лица. Солнце, бьющее в окно и заливавшее спальню светом, скрывало его. Но голос был знакомым… Голову неожиданно заломило от боли. Женщина встревоженно подбежала ко мне, но я уже провалился во тьму.

*****
- Нет ничего приятнее, чем разгрести снег у крыльца, - хмыкнул я, орудуя лопатой. День и правда был чудо, как хорош. Солнце, идеальное голубое небо, ни намека на облака и рвущий, колючий ветер. Нетронутый снег искрился под солнечным светом, будто бриллианты, а на душе было необычайно хорошо и тепло. Давно в префектуре Кансай не было такой хорошей погоды…
- Чай или кофе? – крикнули из дома. Я повернулся на голос и улыбнулся.
- Кофе. Черный, два сахара.
- А яичницу будешь?
- Да, - усмехнулся я, когда живот протяжно заворчал.
- Пять минут. Расчисти пока дорожку, пожалуйста.
- Не вопрос, - кивнул я и направился к дорожке. Вернее, к нетронутому снегу, который нужно разбросать в стороны и открыть доступ к калитке.

Работа спорилась. Снег, взлетая в воздух, красиво сверкал в лучах солнца, а вдалеке, словно мираж, подрагивал город. Острые шпили небоскребов, жилые высотки, казавшиеся рядом с ними игрушками. Там вовсю кипела жизнь, несмотря на выходной. Город никогда не спит и не отдыхает.
Улыбнувшись, я закинул лопату на плечо, еще раз осмотрел результат своей работы, и неспешно поплелся к дому. Разгоряченное тело совсем не замечало мороза. Хотелось еще немного побыть на свежем воздухе, достаточно намерзнуться, а потом насладиться горячим завтраком…
Голову словно взяли в железные тиски. В висках заломило, а к горлу подкатила тошнота. Я снова провалился во тьму.

*****
- Ты какой-то задумчивый, - заметила женщина. Я не видел её лица, она сидела на стуле, спиной к окну. В руках чашка с зеленым чаем, в воздух поднимаются струйки пара, а волосы горят янтарем от солнечного света, неспособного сквозь них пробиться.
- Просто наслаждаюсь короной, которой тебя наградило солнце.
- Ну тебя, - смутилась она и тут же рассмеялась. – Но ты прав. День сегодня чудесный.
- Чудеснее он еще и тем, что завтра тоже выходной, - улыбнулся я. – И если за ночь не навалит снега, то я планирую завтра спать до обеда.
- Как и всегда, - кивнула женщина. – Работа из тебя не то, что все соки выпила, но и жизнь, как иногда кажется.
- Брось. Работа, как работа, - нахмурился я, смотря в окно на далекий город. Послезавтра понедельник и я вернусь в бетонные джунгли. В них нет солнца, его поглощают собой бетонные исполины, занятые корпорациями и деньгами. В них нет снега, его жадно слизывают с тротуаров снегоуборочные машины, а тот, что остается, скоро становится черным и сливается с асфальтом. В них нет улыбок. Только сосредоточенность, большие деньги и напряженный треск клавиш, нарушаемый гудками машин, стоящих в пробках, и криках пьяных забулдыг, поймавших куш. Вздохнув, я указал пальцем в сторону города. – Без неё мы бы жили в одной из этих высоток. Не видя солнца, чистого снега и голубого неба.
- Когда-то жили и нам это не мешало, - ответила женщина и, подойдя ко мне, обвила руками шею и прижала к груди. – Что говорят на работе?
- То же, что и всегда, - фыркнул я, вспомнив коллег в обеденный перерыв. – Атмосфера так накалена, что я удивляюсь, как люди друг друга не поубивали еще. Если бы не музыка, работать было бы вообще невозможно. Ты же знаешь, не люблю я это все…
- Знаю, - улыбнулась она. Я тоже не сдержал улыбки, когда мягкие и горячие губы скользнули по шее. – А знаешь, что еще?

Виски заломило и весь мир вокруг меня словно сплющило, а затем распрямило. Перед глазами поплыли черные и красные пятна, живот скрутило и горло свел спазм. И снова тьма. Чернильная и тягучая, как битум.

*****
- Встаю, встаю, - проворчал я, когда с меня сдернули одеяло и по коже скользнул робкий прохладный ветерок. – Воскресенье же.
- Это не повод валяться весь день, - улыбнулся знакомый голос.
- Твоя правда, - кивнул я и, выбравшись из кровати, натянул штаны. – Снова снег убирать?
- Позавтракай сначала, - рассмеялась женщина. Я не видел её лица. Только длинные распущенные волосы, горящие янтарем в лучах солнца.

Ночью снова намело снега и я, наскоро залив в себя кофе, схватил лопату и поплелся чистить крыльцо и дорожку. Погода и впрямь была отличной. Яркое солнце, голубое небо, легкий морозец, ласково покусывающий щеки и нос. Дрожащий город вдалеке, как и вчера. И странная тревога в груди.
- Что случилось? – она обняла меня, когда я, согнувшись, схватился за сердце.
- Порядок, - усмехнулся я, только улыбка вышла натянутой. – Разогнался слишком сильно, вот и хапнул холодного воздуха. Отдышусь и ладно.
Тревога и не думала уходить. Сердце закололо, а в висках мелькнула боль. Еще этот мерзкий пищащий звук. Словно миллионы комаров взвились в воздух в едином порыве рядом со мной.
- Что это?! Смотри! – воскликнула женщина, указывая рукой в сторону города. Протерев слезящиеся глаза, я посмотрел вперед и закусил губу.

Маленькая белая точка, стремительно летела по небу. Она достигла центра, зависнув над самым высоким зданием, а затем вспыхнула. Вспыхнула так ярко, словно новое солнце взошло на небе. По лицу ударила слабая теплая волна, а под ногами зажурчали ручейки тающего снега. Но я не обращал на это внимания. Куда сильнее меня интересовала точка, быстро растущая в размерах.
Я слышал удивленные и испуганные голоса соседей, вышедших на улицу. Чувствовал, как быстро бьется мое сердце. Видел, как разгорается над городом ослепительно белый шар и в его сиянии тают небоскребы и высотки.
- Боже! – она обняла меня, а я, не отрываясь, смотрел на диковинный шар. Хлопок! И сияние стало невыносимым. Оно жгло глаза и кожу подобно огню. А мы, замерев на месте, даже не пытались спастись. Будто понимали, что ничего не поможет.

Шар лопнул, превратившись в гигантский сияющий гриб. Словно палец Бога ударил в центр города, пробивая его насквозь. Гриб рос и рос в размерах, соседи слева закричали и бросились бежать. А я с глупой улыбкой стоял и смотрел, как мир сгорает в жарком пламени.
Белое покрывало снега давно растаяло, обнажив черную, мерзлую землю. Уродливую и такую беззащитную. Пот стекал по моему лицу, а я все стоял и смотрел.
Первыми вспыхнули деревья на холме. Я слышал, как трещат от боли и пламени деревья, а сияющая волна от странного гриба летит в нашу сторону, сметая все на своем пути.
- Бежим! – крикнула женщина. Я повернулся и не увидел её лица. Глаза горели и все было подернуто мутной пленкой. Грустно улыбнувшись, я покачал головой.
- Незачем.
Она все поняла. Всхлипнула и прильнула ко мне, ища защиты. Я обнял её и вдохнул запах её волос. Она пахла не страхом или огнем. Она пахла цветами. Моими любимыми.
Кожа на руках пошла пузырями, но я не чувствовал боли. Только тепло. Обжигающее, пробирающее до кости тепло. Когда волна настигла меня, я уже ничего не видел. Все растворилось в ярком свете. Исчезли запахи, исчезла земля под ногами. И наконец пришла боль…

Секундная, но такая сильная, что даже моя душа взвыла от страданий. Меня словно корежило, ломало и сжигало. Раз за разом, снова и снова. Хлопок! Который я не услышал. Почувствовал. И тьма. Чернильная тьма, в которую я провалился.

*****
- Вставай, соня. Полдень на дворе.
- Нет ничего приятнее, чем разгрести снег у крыльца.
- Ты какой-то задумчивый…
- Позавтракай сначала.

Смех. Родной и теплый. Добрый и счастливый.
- Боже!
- Бежим!
- Незачем…

Боль! Жуткая боль. Сотни раскаленных игр, впивающихся в тело и мозг. Крик. Её крик. Жалобный, напуганный. И боль от этого крика куда сильнее. Она разрывает не тело. Она разрывает сердце и душу. Тьма. Чернильная тьма, в которую я снова проваливаюсь.

*****
- Вставай, соня…
- Боже!
- Незачем…

Хлопок. Вспышка. Боль. Тупая боль, медленно, но верно проникающая в каждую клеточку тела. От этой боли хочется лезть на стену, но тела нет. Только горящая во тьме душа. Крик. Её крик. Мой крик. Я не помогу помочь. Только смотрю бессильно, как сползает с неё кожа. Я не вижу её лица. Она сгорает моментально, как спичка. Ей уже не больно. А моя боль только разгорается и в этом пламени плавится мое сердце, превращаясь в уродливый комок застывшей пластмассы.

*****
- Вставай, соня…
- НЕТ!
Мой крик звенит в ушах, вибрирует в груди. Он так слаб и бесполезен. Я кричу в надежде заглушить боль. Но мои глаза видят её. Видят, как обугливается кожа и чернеет плоть. Как безжизненная земля, которую обнажил растаявший снег. Но боль все равно приходит. Снова и снова.

*****
- Вставай, соня…
- П-пожалуйста… Н-н-не на-адо.

Спазм сдавливает горло. Слова, сильные и искренние, становятся уродливыми и вырываются из перекошенного рта. Они безжизненно падают вниз, кружатся в чернильной тьме и исчезают, неспособные заглушить боль.

- Вставай…
- ХВАТИТ!
- Нет ничего приятнее…
- ЗАМОЛЧИ!
- Бежим!
- Пожалуйста. Хватит, - обессиленно шепчу я. Боль исчезает. А я проваливаюсь во тьму. Искалеченный и униженный.

*****
- Как тебе это удалось? – знакомый голос резанул по ушам и я, застонав, пошевелился. Болела каждая клеточка тела. Боль все еще пульсировала в груди, но постепенно утихала, чему я был очень рад.
Приоткрыв глаза, я удивленно вздрогнул, увидев перед собой Ратто. На его лице застыло недоумение, а рот, испачканный чем-то красным, приоткрылся.
- Ратто? – я растерянно приподнялся, но примар положив ногу мне на грудь, покачал головой.
- Как тебе удалось вырваться из тьмы? – зло прошипел он.
- Не знаю, - протянул я. – Что происходит? Как ты тут очутился?
- Нихил, дважды сбежавший от тьмы, на третий раз вырывается из её объятий! – Ратто не обратил на мои слова никакого внимания. В его глазах плескалась ярость. Точно такая же, когда он избил Месяца после Ритуала Смирения. Примар наклонился и резко врезал мне по скуле кулаком. – Как тебе удалось?

Купить мои книги можно на ЛитРес.

©Гектор Шульц

Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Часть четвертая
Часть пятая
Часть шестая
Часть седьмая
Часть восьмая
Часть девятая
Часть десятая
Часть одиннадцатая
Часть двенадцатая
Часть тринадцатая
Часть четырнадцатая
Часть пятнадцатая
Часть шестнадцатая
Часть семнадцатая
Часть восемнадцатая
Часть девятнадцатая

Вскочив с пола, я бросился к замершим девочкам. В их глазах плескалось не только отчаяние, но и страх. И если Сакура быстро пришла в чувство, то с Аши пришлось повозиться. Она так и сидела на полу, раскачивалась и боялась убрать руку от глаз.
- Посмотри на него, - шепнул я, обнимая её за плечи. – Разве сейчас он страшен?
- Что? – тихо переспросила девочка и, убрав руку, косо посмотрела в угол, где пытался подняться Страж.
- Он хочет одного. Чтобы мы отчаялись и сдались. Разве ты доставишь ему такое удовольствие?
- Все равно некуда идти, - всхлипнула Аши, но я помотал головой.
- Мы еще не все обследовали. Пойдем. Ты нужна нам.
- Я не могу… - заплакала девочка. Вздохнув, я уселся рядом, вызвав у нее неподдельное изумление. – Что ты делаешь?! Бегите!
- Без тебя нет смысла, - улыбнулся я, а потом поморщился, услышав смех твари. – Он хочет этого. Хочет, чтобы ты потеряла надежду. Как в тот раз…
- Ты освободил меня, - Аши посмотрела на меня исподлобья. – Я помню.
- А я нет, - честно ответил я. – Но сейчас я не смогу тебя освободить. Ты умрешь, если не будешь бороться…
- Молчун, он встает! – крикнула Фиалка. Она стояла у двух повалившихся шкафов, под которыми был лаз. Не рядом с подругой. Рядом с выходом. – Надо уходить!
- Иди, - кивнул я. – Я останусь с ней.
- Ты не можешь, - растерянно пробубнила девочка.
- А ты заставь меня уйти, - улыбнулся я. Аши тоже неуверенно улыбнулась, а затем поднялась на ноги. Она посмотрела на корчащегося Стража и взяла меня за руку.
- Идем. Найдем выход, - Сакура, хитро улыбнувшись, подмигнула мне и придержала шкаф, чтобы Аши смогла пролезть следом за Фиалкой. Я обернулся и вздрогнул, увидев перед собой два горящих от ярости глаза. Раньше он играл, а сейчас я видел перед собой только смерть…
- Игры кончились, нихил. Последняя попытка. БЕГИ!

И снова безумный бег по лабиринту. Снова яростный рев Моно Као позади и грохот переворачиваемых столов. Но я все же был рад, потому что девочки бежали впереди и бежали споро. Даже напуганная Аши, закусив губу, не отставала от быстроногой Сакуры.
- Ищите лестницу. Надо проверить люки, - отдуваясь, бросил я, когда мы на секунду остановились. Позади все еще слышался рев твари.
- Пока он идет по пятам, это невозможно, - растерянно ответила Сакура, а потом удивленно склонила голову. – Что ты задумал?!
- Отвлеку его.
Сакуру передернуло от страха, но она, собрав волю в кулак, кивнула, понимая правильность моего решения. Только разделившись, у нас есть мизерный шанс на спасение.
- Лестницы, шкафы рядом с люками. Проверяйте все. Я задержу его насколько смогу… - я не договорил, потому что Сакура вдруг прильнула ко мне и поцеловала. Всего мгновение, но меня обдало таким жаром, что ноги подкосились. Фиалка поморщилась, но промолчала.
- Мы будем ждать тебя, - добавила Аши. Она улыбнулась, когда я посмотрел на нее, и повторила. – Будем ждать.

Я дождался, когда девочки нырнут в дыру между столами и обрушил два шкафа, закрыв Стражу проход. Затем быстро хлебнул воды, сполоснул рот и приготовился. Рев послышался ближе, а следом раздался и злой голос:
- Мы чуем тебя, нихил. Мы идем!

Моно Као разнес в щепки стол и ринулся на меня. Лишь чудом мне удалось уклониться и протиснуться в ближайшую дыру, ободрав щеку и спину о торчащие гвозди. Десяток рук цапнул лишь воздух в том месте, где я только что был. Гонка возобновилась.
В целом мне удавалось держать Стража на расстоянии. Он настолько ослеп от ненависти, что позабыл о девочках или же поставил себе цель сожрать меня первым. В то же время я понимал, что бегать вечность не смогу. Легкие снова начали гореть, ноги устали, да и любой тупик, каковых в пыточной было много, запросто мог стать для меня могилой. Все повторялось снова. Как в обители карги, так и здесь. Продолжать гонку подстегивали только друзья. Я надеялся, что они успеют найти выход и сбежать до того, как тварь доберется до меня. Однако судьба любит преподносить сюрпризы.

- Снова ты! – рявкнула Унаги, когда я, завернув за угол, столкнулся с ней и нецесами нос к носу. Услышав вой Стража, я мотнул головой и помчался дальше. Примара, к моему удивлению, побежала следом за мной. – Что это за тварь? Почему у него столько рук и ног?
- Это Страж, - следя за дыханием, ответил я. Затем, остановившись, приподнял шкаф и кивнул примаре. – Лезь.
- С чего бы…
- ЛЕЗЬ! – заорал я, когда Страж разнес шкаф где-то совсем рядом. Унаги злобно фыркнула и нырнула в дыру. Колотун и бледная Ласточка последовали за ней.
- Просто подарок! – услышал я голос Стража. – Еще мясо. Мы любим мясо, нихил…
- Бегите и не останавливайтесь, - побледнел я. Треск и грохот слышались все ближе.

Поворот, еще поворот, сквозь поваленный стол. Отодвинуть шкаф, помочь Ласточке. Вместе с Колотуном разбросать на пути преследователя щипцы и пилы. Снова бежать. Поворот. Поворот…
Я выдыхался. Дыхание с присвистом вылетало через рот. Ноги гудели так, словно по ним неделю лупили молотками. Перед глазами плыли черные круги, а горло адски саднило.

- Молчун, сюда! – закричала Сакура откуда-то сверху. Задрав голову, я увидел, что она торчит из люка в потолке, после чего схватил Унаги за руку и указал правильное направление. – Быстрее! Он прямо за вами.
Ласточка, словно на последнем издыхании, сорвалась вперед, увидев спасение. Колотун, шумно дыша, плелся в хвосте. Он тащил все торбы, упарился и сейчас еле передвигал ноги. Унаги, закусив губу, бежала впереди.
Доски за моей спиной затрещали и затылок обожгло тяжелым дыханием Моно Као. Он понял, что добыча ускользает и зарычал. Теперь игры точно закончились.

Унаги удивленно и злобно прищурилась, увидев, что Ласточка её обгоняет. Тонкие губы примары изогнулись в презрительной усмешке, а затем она схватила девчонку за руку и сильно пихнула в сторону. Ласточка, не справившись, ударилась плечом о стол, а затем покатилась кубарем по полу.
Обернувшись, я понял, что не успею добежать до нее и помочь подняться на ноги. Но может Колотун. Однако нецес просто перепрыгнул через плачущую подругу и побежал дальше. Я мог лишь бессильно скрипеть зубами, глядя, как Страж на ходу подхватывает бледную Ласточку и одним махом разрывает её на части. Тонкий крик девочки больно резанул по ушам, но я нашел в себе силы бежать дальше.
Меж тем Унаги успела добежать до шкафа, над которым находился люк. Она ловко взлетела вверх по полкам и схватила руку Сакуры, после чего скрылась из виду. Следом за ней последовал Колотун, которому я помог взобраться. Грузный парень сопел, как паровоз, пару раз соскальзывал, но все-таки смог. Позади ревел тысячеликий Моно Као, набирая безумную скорость. Он превратился в огромное колесо, способное смести любого.
- ТЫ НАШ! -  зарычал он, но я в диком прыжке смог зацепиться за руку примары, которая втянула меня внутрь. Острые зубы Стража бессильно цапнули воздух. Мы снова спаслись, пусть и ценой чужой жизни.

Сердце гулко ухало в груди, пока я пытался восстановить дыхание. Сакура, сидя рядом со мной, протянула свою фляжку, которую я осушил в два широких глотка и все равно не смог утолить жажду. Но услышав внизу вой беснующегося Стража, я не смог сдержать довольной улыбки.
- Как вы нашли…
- Это Фиалка, - кивнула в сторону Сакура. Фиалка, зардевшись, отвернулась. – Мы так и не смогли найти лестницу, а она увидела, что один шкаф стоит прямо над люком. Мы его повалили и забрались внутрь. Не знаю, выход это или очередной лабиринт, но думаю, Страж нас тут не достанет… Погоди, вас же четверо было!
- Было. Ласточку схватил Легион, - ответил я, посмотрев на Унаги. Тощая примара снова фыркнула и гадко улыбнулась. – Я не успел…
- Ты сделал, что мог, - перебила меня Сакура. Конечно же она перехватила мой взгляд и тоже неприязненно посмотрела на бывшую подругу. – Всех спасти нельзя, Молчун.
- От этого больнее всего, - вздохнул я, осматриваясь. – Где мы?
- Что-то вроде вентиляции, - ответила за примару Аши. Она указала здоровой рукой в сторону. – Оттуда тянет свежим воздухом.
- Значит, пойдем туда, - с трудом поднявшись, я размял ноющие ноги и поморщился. Сакура тут же улыбнулась и усадила меня обратно.
- Отдохни, сначала. А потом пойдем. Минута отдыха никому не повредит.
- Дело говоришь, - визгливо поддакнула Унаги и повернулась к Колотуну. – Дай воды!
Нецес послушно выполнил приказ и отдал примаре свою флягу.
- Я все же ошибалась, - икнув, улыбнулась Унаги. – Надо было идти с вами…
- Ты не пойдешь с нами, - тихо обронил я, заставив Унаги замолчать. Та вылупила черные глазки и захлопала ртом. Я повернулся к насупившемуся Колотуну и добавил. – Ты тоже.
- А не много ты на себя берешь, нихил? – злобно прошипела Унаги, когда к ней вернулась речь.
- Я видел, как ты швырнула Ласточку в сторону. А он, - кивок в сторону Колотуна, - перешагнул через нее, хотя мог спасти.
- Она выиграла нам время, - попыталась оправдаться Унаги, но я снова покачал головой.
- Моно Као разорвал её в считанные мгновения. Никакого времени она нам не выиграла. Её смерть напрасна.
- Да и плевать, - взвилась примара, вскочив на ноги. – Без тебя справимся. Но как бы тебе не пожалеть об этом потом.
- Смирюсь, - твердо ответил я, выдержав её взгляд. Унаги снова фыркнула и, пнув Колотуна в ногу, поплелась в сторону темного прохода. Вздохнув, я обхватил голову руками. Сакура права, невозможно спасти всех.

Когда Унаги и Колотун ушли, я развязал свою торбу и вытащил консерву с соленой рыбой. Повозившись, открыл её и, зацепив кусок пальцем, отправил его в рот. Затем отдал банку Аши, которая сидела рядом. Девочка благодарно улыбнулась и поделилась едой с Фиалкой, не проронившей ни слова с момента моего появления. Сакура доела остатки и вздохнула.
- Надо идти дальше?
- Надо, - кивнул я, делая глоток виски. Обжигающая волна наполнила живот теплом. – И обиднее всего будет проиграть именно сейчас.
- О чем ты? – осторожно спросила Фиалка.
- Осталось пройти двух Стражей, и мы предстанем перед Судьей, - хмыкнул я, убирая бутылку в торбу. – И если мы будем вести себя, как Унаги, то очень скоро за это поплатимся.
- Ты прав, - блеснула фиолетовым глазом девочка. Она понурилась и закусила губу. – Просто мне страшно. Я не могу, как ты.
- Всем страшно. И мне, и Сакуре, и Аши. Даже Унаги страшно, хоть она живое воплощение угря, - улыбнулся я. – Но это не повод убивать в себе сострадание к ближним. Ладно. Пошли. Путь еще долгий.

Глава одиннадцатая. Два лика Футакути.

Пробравшись по вентиляции, мы нашли выход: тяжелую решетку, подняв которую можно было спуститься вниз. Правда перед этим я высунул голову и внимательно осмотрел помещение. В памяти всплыли слова Библиотекаря Митаро. Футакути, владыка складов и припасов. Быстрый и смертельно опасный.
После пыточного лабиринта Моно Као увидеть обычный склад, пусть и огромный, было неожиданно. Всюду, куда ни кинь взгляд, одни лишь коробки, контейнеры и высокие полки. Идеальный порядок, пахнет пылью и царит мертвая тишина.

- Что нас здесь ждет? – спросила Сакура, когда я вернулся в вентиляцию и развязал торбу, чтобы подкрепиться. Девочки тоже достали нехитрые запасы и принялись есть в полном молчании.
- Стража зовут Футакути, - хмыкнул я и удивился, когда привычный спазм не сдавил горло. Адреналин давно выветрился, но слова легко и свободно вылетали из рта. Примара, увидев мое удивление, робко улыбнулась и прикоснулась к моей руке.
- Чем он… опасен? – встряла Фиалка. Она расправилась с куском хлеба и половиной рыбной консервы и сейчас убирала остатки еды в торбу.
- Быстрый, сильный, жестокий, - повторил я слова Митаро. – Эти склады – его дом. Отсюда в Комнатку попадают припасы, одежда и инструменты.
- Каждый страж быстр и жесток, - вздрогнула Аши, вспомнив пыточную.
- Этот необычный. Библиотекарь говорил, что он может отпустить, если поймает, - припомнила Сакура.
- А может и поглотить душу, - кивнул я. – Склады Футакути опасны. Они настолько обширны, что в них можно вечность проплутать. К счастью, мы знаем, куда идти.
- И куда?
- Надо держаться правой стороны, пока не найдем неприметную дверку в стене. Это и будет выход.
- А бестии? – уточнила Фиалка. – В пыточной их не было.
- Стражу бестии не нужны. Он сам отлично справляется, - буркнул я. – Есть и хорошие новости. На складе можно разжиться припасами. Только не увлекайтесь и смотрите по сторонам. Если кто-то потеряется, то найти его будет сложно.
- Понятное дело, - хмыкнула Фиалка и потрясла пустую фляжку. – Воды бы найти.
- И еды, - добавила Аши. – Консервы почти закончились.
- Найдем что-нибудь, - вздохнул я и, поднявшись, подошел к выходу. – Готовы? Тогда пошли.

Спрыгнув, я первым делом прислушался и осмотрелся. И лишь после этого дал знак девочкам. Сакура неслышно приземлилась и помогла поймать Аши, а затем и Фиалку. Я же подошел к ближайшей полке с большими коробками и, наклонив голову, начал читать бирки, прилепленные к картонным бокам.
- «Строительный инструмент», «Садовые удобрения», «Специи и сушеные травы», - шепотом озвучил я, а потом обрадованно хмыкнул. – «Одежда и обувь. Примары».
- Давно пора сменить, - усмехнулась Сакура.

Она была права. Наша одежда выглядела плачевно. Вся в грязи, запекшейся крови и жире. Мои когда-то белые тапочки прохудились и цветом сравнялись с полом. Поэтому я, не раздумывая, стянул с полки коробку с одеждой и осторожно поставил её на пол.
Внутри нашлись комплекты примарских костюмов и, к моей радости, ботинки, которые выдавались изгоям. Девочки, выбрав свои размеры, спрятались за соседней полкой, а я остался переодеваться в одиночестве.
Новый костюм лег идеально. Правда было необычно облачиться в примарскую одежду. Хотя, если Библиотекарь не врал, каждый из нас, кроме Сакуры, когда-то был и примаром, и нецесом. Я этого не помнил. Лишь обрывки воспоминаний, путанные и блеклые, появлялись иногда в голове.

- Как приятно надеть чистое, - вздохнула Сакура, выходя из-за шкафа. Старую одежду девочки свалили в одну кучу в углу. Туда же отправилась и моя форма, и грязные тапочки. В ботинках было тепло и удобно. Ноющие ноги, умей они говорить, точно бы сказали «спасибо».
- Молчун, - окликнула меня Фиалка и, когда я подошел, указала рукой на одну из коробок. – Смотри.
- «Сухие пайки», - прочел я и улыбнулся. Удачно девочки зашли переодеться.

Раскрыв коробку, я вытащил из неё небольшой пакет в котором лежали три сухаря, пакетик с солью, шоколадка и небольшая бутылочка воды.
- Надо забрать как можно больше, - добавила Фиалка, но я помотал головой. – Чего?
- Надо наполнить фляги водой и взять сухари. Не забывай, куда это все идет.
- В Комнатку? – нахмурилась Фиалка.
- Да. Или ты забыла эти сухари и шоколадку? – улыбнулся я. Девочка открыла рот и, скривившись, кивнула.
- Точно. Ратто давал нам этот шоколад, если мы хорошо работали, - буркнула она.
- Только редко, - проворчала с набитым ртом Аши. Сладкоежка уже распотрошила несколько пайков и сейчас наслаждалась шоколадом. – Но Молчун прав. Нашим…
- «Нашим» что? – спросила Фиалка, когда Аши замерла.
- Я забыла их имена, - с ужасом ответила она. Сакура тоже нахмурилась и повернулась ко мне.
- А ведь правда, - тихо сказала примара. – Ты помнишь их имена? Я помню Унаги, Ратто, Пенсне и Лучка… И все.
- Потому что они пошли с нами, - кивнул я. Девочки рассеянно переглянулись. Неужели Библиотекарь и тут оказался прав. Они забывали старых друзей, а это значило и то, что жители Комнатки тоже забыли о нас.
- Но Ратто мы помним, - хмыкнула Фиалка. Аши и Сакура согласно кивнули. Правда девочка махнула рукой и тихо рассмеялась. – Такого не забудешь.
- Это точно, - вздохнул я. В отличие от них я помнил все. Помнил каждого. Месяца, Режу, Нику и Майо. Но почему?

Через полчаса блуждания по складу стали понятны предупреждения Библиотекаря. Заблудиться тут было раз плюнуть. Одинаковые коробки, одинаковые тупики, одинаковое освещение и тишина. Либо ты сойдешь с ума, либо привлечешь внимание Стража, чтобы покончить с бессмысленными поисками выхода.
Сакура, Аши и Фиалка медленно брели за мной, изредка спотыкаясь. Их глаза потухли, шутки исчезли, и девочки просто шли вперед, забыв обо всем. Я старался храбриться, но и на меня лабиринт действовал странно. Даже с учетом знания о том, что держаться надо правой стороны. Кто знал, та ли это сторона, или надо развернуться и идти в другую сторону. Об этом Библиотекарь умолчал.
Сначала я пытался читать бирки на коробках и контейнерах, чтобы быть в тонусе, но со временем они слились в нечитаемую мешанину. От спертого пыльного воздуха горели легкие, а ноги будто налились свинцом. Я не представлял, каково было здесь изгою в одиночестве. Если кто-то доходил до обители Футакути, конечно.
- Конца и края этому складу нет! – фыркнула Фиалка. Повернувшись, я увидел, что девочки уселись на пол и мрачно буравят полки с коробками злыми глазами. Вздохнув, я остановился и сбросил на пол торбу. Достал флягу и сделал маленький глоток, чтобы освежиться. – Ты уверен, что нам в эту сторону?
- Да, Молчун, - эхом повторила Аши. – Уверен?
- Уверен, - кивнул я. – Библиотекарь сказал держаться правой стороны.
- А что если надо развернуться? Вдруг та сторона станет нужной? – зло обронила Фиалка. Она закрыла лицо ладонями и тяжело вздохнула. – Вдруг у этого склада нет ни конца, ни края?
- Нельзя отчаиваться, - помотал я головой. – Не в этом месте. Моно Као пытался этого же добиться.
- Плевать, - поморщилась Фиалка.
- Нам надо идти!
- Давай немного отдохнем, - обронила Сакура. Глаза примары затуманились, и она сладко зевнула. – Пять минут и пойдем. Пять минут…

Не успел я моргнуть, как девочки засопели. Ровно и глубоко Сакура, с присвистом Аши и Фиалка. Меня тоже начало клонить в сон, но я чертыхнулся и, достав из торбы маленький пакетик с молотым кофе, засыпал порошок себе в рот.
От горечи свело лицо, зато мысли прояснились. Я уселся на пол, сполоснул рот водой и от скуки начал изучать бирки на коробках. «Семена», «Краска», «Одежда и обувь. Нихилы». Хмыкнув, я поднялся и стащил коробку. Затем вытащил знакомую серую куртку и грустно улыбнулся. Куртка, как и штаны, отправились в торбу…

Я решился тоже ненадолго прикрыть глаза, однако весь сон как рукой сняло, когда я услышал чьи-то шаги и тихий голос. Не успел я разбудить девочек, как слева вынырнул Колотун и медленно направился в мою сторону.
- Колотун… - я осекся, когда нецес, тупо смотрящий вперед, прошел мимо, словно меня и не было. Он, шаркая, еле плелся, а полупустая торба била его по спине в такт шагам.
- Так хочется спать, - зевнул он и, врезавшись в стеллаж, поморщился. – Чертов лабиринт. Когда он закончится.
- Где Унаги? – спросил я, однако нецес снова меня проигнорировал. Бубня под нос, он скрылся за поворотом и вновь наступила тишина.

Вздрогнув, я проснулся и понял, что сильно замерз. Мышцы сводило от холода, словно рядом была Белая леди. Однако девочки мирно спали. Но сколько времени длился сон? И сон ли?
Кое-как поднявшись с пола, я принялся приседать и скакать на месте, чтобы разогнать кровь и размяться. Странно, но ни Фиалка, ни Аши, ни Сакура так и не пошевелились. Они спали слишком крепко…
- Черт! – выругался я и, подскочив к Сакура, потряс примару за плечо. – Проснитесь! Не надо спать!
Кожа примары была ледяной, а дыхание прерывистым. Словно она замерзала.
- Сакура! Аши! Фиалка! – я метался между ними, совершенно не представляя, что надо делать. Затем, закусив губу, снова подскочил к примаре и принялся растирать ей руки. Девочка тихо застонала и приоткрыла глаза.
- Молчун… так… холодно, - она задрожала и я, снова ругнувшись, обнял её, пытаясь согреть. Помогло. На щеки Сакура медленно возвращался румянец. Каким же я был дураком, что дал им заснуть здесь.
- Просыпайся. Надо идти дальше, - бубнил я, стараясь отвлечь её от сна. Примара слабо улыбнулась и спрятала лицо у меня на груди. Я чувствовал её дыхание. Еле теплое и слабое. Скрипнув зубами, я вытащил из кармана надорванный пакетик с кофе и, запрокинув голову Сакуре, всыпал горький порошок ей в рот. Помогло. Девочка дернулась и широко распахнула глаза.
- Молчун! Фу! Что это?! – фыркнула она, сплевывая коричневую слюну на пол.
- Кофе, - облегченно выдохнув, ответил я, а затем снова нахмурился, посмотрев на бледных Аши и Фиалку. – Здесь нельзя спать. Помоги разбудить их! Достань кофе из торбы и всыпь им в рот.

Примара, с трудом поднявшись, подползла к Фиалке, а я занялся Аши. Растерев её руку, я достал еще один пакетик с кофе. Аши, кашлянув, дернулась, но я заставил её пожевать. После чего улыбнулся, увидев, как румянец возвращается и на её щеки.
Сакура меж тем привела в чувство Фиалку. Я не мог сдержать улыбки, когда увидел, что две дрожащих девчонки обнимают друг друга, пытаясь согреться.

- Холодно, - буркнула Фиалка и благодарно улыбнулась, когда я бросил ей куртку нихилов на пару размеров больше. Сакура и Аши тоже получили по подарку и, закутавшись, дружно принялись стучать зубами.
- Я видела такой прекрасный сон, - тихо сказала Аши. Сакура, чуть подумав, кивнула.
- Я тоже.
- Моя теплая кроватка в Комнатке, - продолжила Аши. – С кухни тянет жареным мясом и кофе. Так тепло и хорошо.
- Замерзая, видишь такие сны, - ответил я.
- А ты? – блеснула глазом Фиалка. – Как ты проснулся?
- Я видел Колотуна, - хмыкнул я. – Он прошел мимо, будто меня и не было.
- Может тебе снилось?
- Кто знает, - пожал я плечами. – Проснувшись, я понял, что сильно замерз. Вы тоже… были бледными и холодными.
- И ты за-засыпал в нас ко-кофе, - дрожа, протянула Сакура. Девочки синхронно рассмеялись, и я тоже не смог сдержать улыбки.
- Ты говоришь, как Молчун, - улыбнулась Фиалка. Она перестала дрожать и теперь просто наслаждалась теплом.
- Наверное в этом и есть ловушка, - вздохнула Аши. – Заснув, ты засыпаешь навсегда.
- И вечность бродишь по лабиринту среди коробок, - я вздрогнул, вспомнив Колотуна, который прошел, не заметив меня.
- Одному тут не выжить, - кивнула Сакура, посмотрев на меня. Я снова покраснел от смущения и глупо улыбнулся.

Пока девочки отогревались, я проверил стеллажи неподалеку и, вернувшись, вывалил на пол находки. Консервированные фрукты, две маленькие бутылки коньяка, перчатки для сада, шесть мясных консерв, которые обычно ели примары, моток крепкой веревки и упаковку конфет-долгоиграек, которым девочки обрадовались больше всего.

Наскоро перекусив и сделав по глотку коньяка, мы продолжили путь. В этот раз Фиалка не ворчала, понимая, что если сдастся, то останется в проклятом лабиринте навсегда. Сакура шла за мной, а Аши рядом с подругой. Она улыбалась и то и дело запускала руку в карман, выуживая новую конфету. Как мало порой надо для счастья. Я тоже улыбался, оборачиваясь и смотря на девочку. Так же она улыбалась, когда я добыл малину в Саду. Как же давно это было…

- Ты вспомнила Моно Као, когда мы были в пыточной, - тихо сказал я, когда мы остановились отдохнуть и перекусить. Девочка, вздрогнув, кивнула.
- Да. Но я не помню, как… - она запнулась и, приложившись к бутылке коньяка, вздохнула. – Помню, как он впился зубами в мою руку, а через секунду у него отросла новая рука. Ну, на…
- Я понял, - перебил я Аши. – Я к тому, что я так и не вспомнил. А вы?
Сакура, задумавшись, отрицательно покачала головой, оно и понятно. Это было первое испытание примары. Только Фиалка замялась на мгновение.
- Я вспомнила, но поздно, - хмыкнула она. – Вспомнила старуху. Только в пыточной вспомнила, а не на кухне.
- Но когда… - Сакура не договорила, как Фиалка грустно улыбнулась.
- Дважды. Когда была примаром, и когда была нецесом, - потупившись, ответила девочка. – Молчун рассказывал о столе, на котором нашел Пухляша и Лучка. Я была на нем дважды.
- Родная, если не хочешь… - Аши замолчала, когда Фиалка всхлипнула.
- Я вспомнила все. Каждый порез ножом, каждое слово ямаубы, - хрипло ответила Фиалка. – Я тоже не помню, как освободилась и вернулась в Сундук. Зато помню, как пыталась сбежать со стола. Помню, как споткнулась, и старуха секанула по лицу когтями.
Фиалка прикоснулась к челке, прикрывающей невидящий глаз, и истерично засмеялась.
- Хорошо это помню. Помню, как кровь заливала лицо, пока я бежала между столами и шкафами, уворачиваясь от кипящих горшков, которыми швырялась в меня старуха. А потом удар, темнота… как и у Аши. Впервые я забралась так далеко. И мне страшно, Молчун.
- Как и всем нам, - вздохнул я.
- А ты?
- Я?
- Ты. У тебя нет дефектов, - прищурилась Фиалка. – Ты только заикаешься. Что такого ты увидел, что начал заикаться?
- Не знаю, - честно ответил я. – Пока не знаю.
- Каждый из нас узнает, - вставила Сакура. – Кроме меня.
- Значит, радуйся и мотай на ус, - буркнула Фиалка. – В следующий раз Молчуна может рядом не оказаться…

После того, как все отдохнули, мы двинулись дальше. Сон, пусть такой странный и болезненно холодный, придал всем сил. Только я чувствовал себя разбитым. Да странное поведение Колотуна не выходило из головы. Может Фиалка права и мне это просто приснилось? Ответов не было. Да и кому они нужны? Сейчас важно найти выход из этого чертового лабиринта коробок и одинаковых стеллажей.

- Помнишь ты говорил, что начинаешь заикаться, когда опасность минует? – тихо спросила Сакура, присоединяясь ко мне. Я кивнул, посмотрев на примару. – Но сейчас опасности нет…
- Знаю, странно, - поморщился я. В памяти всплыла погоня, Моно Као и что-то лопнувшее внутри меня. – Не могу объяснить.
- Это страх, да? Он не отпускает.
- Страха нет, - улыбнулся я и снова поморщился. – Дело в той погоне.
- Когда за тобой Страж гнался?
- Ага. В какой-то момент внутри меня что-то лопнуло. Словно пузырь. В горле, - смутился я, увидев улыбку Сакуры.
- Но что было причиной? Что такое ты увидел, что начал заикаться?
- Не знаю.
- С другой стороны, тебе дважды удавалось выйти в Судилище и вернуться в Комнатку без повреждений. Лапке и Фиалке не повезло…
- Пухляш тоже был нормальным. Да и Колотун, - я осекся, вспомнив, как нецес прошел мимо меня, не замечая.
- Наверное ты прав, - вздохнула Сакура. – Каждый получил… хм… особенность. Получается, я тоже когда-нибудь…
- Если мы проиграем, - перебил я, беря примару за руку. – А я не позволю, чтобы мы проиграли. У тебя есть шанс. А у них, - кивок в сторону Аши и Фиалки, идущих позади, - нет.
- Пухляш останется навсегда на той кухне, - тихо добавила Сакура.
- Думаешь, смерть была бы лучшим выходом? – спросил я. Девочка мотнула головой и покраснела, смутившись собственных слов. – Со временем он забудет все и станет, как те пушистики, что помогли нам. Кто знает, может Судья Изанами вернет его в Комнатку когда-нибудь.
- Поэтому ты отпустил Лучка?
- Ага. У него будет другой шанс. Лучше стать нецесом, чем отправиться в кастрюлю старой карги, - невесело усмехнулся я. – Да и сложно было бы тащить безногого с собой. Не старуха, так другой Страж бы его прибрал.
- Ты прав. Прости, - примара улыбнулась, когда я сжал её ладонь. – Эти лабиринты действуют на меня удручающе. Если бы не вы, я бы просто села на пол и заорала во все горло, надеясь, что за мной явится Страж.
- А он пока не одарил нас своим вниманием, - задумчиво протянул я. – Ловушка или очередная игра?
- Сдается мне, что скоро узнаем, - хмыкнула Сакура.
- Можно вопрос задать? – когда примара кивнула я, покраснел и промямлил: - Те поцелуи… Ну… Ты примара и все такое, а я…
- Не знаю, Молчун, - улыбнулась девочка. Румянец залил её щеки, сделав примару еще прекраснее. – Правда. Это было спонтанно. Мне просто захотелось. А еще, порой мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь. Я не про Комнатку. Я про другую жизнь. Ту, которой не помню. Надеюсь, что Судья даст ответы на мои вопросы. Либо я вспомню. Хотя бы чуть-чуть, как Аши. Хоть что-то.
- Надеюсь, - кивнул я и, вздохнув, ускорился. Лабиринт начал действовать и на меня. А сдаваться еще не время. Пока.

После еще одного короткого отдыха, когда девочки перекусили, я поднял их и мы поплелись дальше, придерживаясь правой стороны. И Библиотекарь Митаро не солгал и в этот раз. Через пару стеллажей и поворотов перед нами предстала донельзя странная картина.
Склад будто закончился, но само помещение продолжало тянуться вперед и утопать во мраке. Однако не это удивило всех нас. Справа, в стене, виднелась небольшая дверка с привычным колесом, отпирающим замок. Рядом с дверкой расположился большой трон и, стоящий возле него, маленький столик с резными ножками. На троне восседала гигантская фигура в жутковатой маске, у ног которой замерла гигантская крыса.
В маске не было прорезей для глаз, носа или рта. Просто блестящая, зеркальная поверхность, в которой отражались мы и оставшийся за нашими спинами склад. Фигура не пошевелилась, когда мы сделали шаг вперед, а затем Фиалка, шумно выдохнув, попятилась.

- Это Страж! – она сделала шаг в сторону двери и замерла, как вкопанная. Потому что фигура вдруг встала с трона и указала на столик. Аши, заскулив, подошла к подруге, но тоже остановилась. В воздухе разлился мороз и раздражение. Страж явно злился, что мы не поступаем так, как он велит. Но и нападать не спешил, словно ожидая, каким будет наше решение.
- Не провоцируйте его, - прошептала Сакура, прячась за мою спину. – Он хочет…
- Чтобы мы подошли, - закончил я за нее. Несмотря на страх, я осторожно двинулся вперед и по резкому потеплению воздуха понял, что Стражу это пришлось по нраву. Он вновь уселся на трон и, склонив голову, ожидал, когда мы подойдем ближе.

Купить мои книги можно на ЛитРес.

©Гектор Шульц

Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Часть четвертая
Часть пятая
Часть шестая
Часть седьмая
Часть восьмая
Часть девятая
Часть десятая
Часть одиннадцатая
Часть двенадцатая
Часть тринадцатая
Часть четырнадцатая
Часть пятнадцатая
Часть шестнадцатая
Часть семнадцатая
Часть восемнадцатая

- Выходите! – шепнул я в сторону шкафа, где сидели Фиалка и Аши. Когда девочки вылезли, я увидел, что Аши вытирает слезы, а на губах Фиалки, наоборот, застыла довольная ухмылка.
- Бежим, пока она не вернулась, - бросила девочка и удивленно замерла, когда подруга схватила её за руку. – Ты чего?
- Она же Пухляша забрала. И Лучка, - давясь слезами, ответила Аши.
- И что? Пухляш нас и так тормозил. А мне надоело в няньку играть, - Фиалка скрестила руки на груди и задрала подбородок. – На примара мне вообще плевать. Забыла, как по его милости тебя розгами Ратто отлупил?
- Нет, - помотала головой Аши.
- Но Пухляш наш друг, - перебил я девочек. Фиалка уничижительно посмотрела на меня и тихо добавила.
- Или он, или мы, Молчун. Пора уже понять, что ему не пройти Судилище.

Я вздохнул и посмотрел на Сакуру. Примара виновато пожала плечами и подхватила с пола торбочку коротышки, в которую тот напихал пакеты с вяленым мясом. Фиалка помогла подруге и тоже закинула свою торбу за спину. Чуть подумав, я отдал Сакуре свои припасы, на что примара удивленно приоткрыла рот.

- Молчун…
- Ищите выход и ждите там, - перебил я. Сердце билось, как сумасшедшее. – Я попытаюсь найти Пухляша, если еще не поздно. Старуха наверняка будет занята и на вас не обратит внимания.
- Я с тобой, - нахмурилась Сакура, но я улыбнулся и взял её за руку.
- Втроем у вас больше шансов. Ты знаешь, что говорил Библиотекарь про остальные Круги. А они нет.
- Один ты не справишься.
- Посмотрим, - криво ухмыльнулся я. – Идите вперед, прячьтесь и не вздумайте есть старухину стряпню.
- Удачи, - всхлипнула Аши.
- Не рискуй просто так, - добавила Сакура. Фиалка, отвернувшись, промолчала.

Подождав, пока девочки уйдут, я выдохнул, успокоился и осторожно двинулся вперед. Маневрируя между шкафами и столами, я не забывал смотреть под ноги, чтобы случайно не раздавить крохотных пушистых помощников Фуцуты.
Я не винил их. Любой бы испугался. Мы были для них никем, а участь попасть в суп была куда страшнее незнакомцев, которые дали немного еды. Однако попадавшиеся мне пушистики лишь испуганно откатывались в сторону. Никто из них не пищал и не пытался привлечь внимание Фуцуты. Должно быть двое пойманных вселили в них небольшую уверенность.

Я выглянул за угол и тут же нырнул обратно. Ямауба была там. Она стояла за большим деревянным столом, заставленным закопченными сковородками, грязными тарелками и столовыми приборами. На миг мне показалось, что Фуцута стала больше. А может это просто иллюзия.
До меня донеслось перепуганное мычание Корочка и истеричный смех Лучка. Значит, они рядом. Возможно на столе. Осталось только как-то отвлечь старуху и освободить их. Но как?

- Толстого я запеку. Давно мясного пирога не было, - проворчала старуха. Пухляш замычал снова, послышался звук удара, и он затих, обиженно всхлипывая. - А тощий… Тощего засушу. А потом в суп его. Или откормить сначала? Вон как луком от него пахнет. И тратиться не надо. Можно и засолить. Косточки мягкими станут…

Старуха продолжила бормотать, попутно натачивая ножи и я рискнул перебраться ближе, под стол. Окровавленный фартук теперь был перед моим лицом, а от вони заслезились глаза. Отвернувшись, я увидел, как на меня испуганно смотрит один из пушистиков. Причем, судя по грязному рту и прилипшей к волоскам картошке, тот, которого мы угостили.
Я поднес палец к губам и мотнул головой. Существо откатилось чуть назад и посмотрело на своих друзей, таращившихся на меня из-под шкафов. Те тихонько замурлыкали. Старуха либо их не слышала, либо говорили они о чем-то другом, нежели обо мне.
- Помогите, - одними губами произнес я. Черные глазки пушистика блеснули и тут же грустно погасли. Он боялся. До одури боялся каргу. Как и остальные. Но я вздрогнул, когда в висках заломило и послышался тихий, ломкий голосок.
- «Еда… Дать… Им», - произнес он. Я с сомнением посмотрел на пушистика и голосок повторился. – «Еда… им… дать. Добрый… нихил. Как… нам… дал… другой».

Я прикрыл ладонью рот, стараясь, чтобы крик не вырвался. Пушистики когда-то были изгоями. Вот, о чем предупреждал Библиотекарь, когда говорил не трогать стряпню Фуцуты. Съешь хоть кусочек без спросу и станешь вечным слугой на ужасной кухне. Неужели нет другого способа? Только обречь Пухляша и Лучка на страдания?
Тут же в подтверждение моих мыслей раздался звук, словно нож секанул по мясу и следом сдавленный вопль Пухляша. Стол затрясся, заставив ямаубу жадно рассмеяться. На пол попадала кухонная утварь и грязная посуда.
Вздохнув, я оглянулся и, увидев нож, схватил его, после чего, не раздумывая, всадил в огромную ногу старухи. От воя, которым огласила кухню Фуцута, казалось лопнут перепонки. Но меня это не остановило. Выкатившись из-под стола, я дождался, пока старуха меня увидит, и бросился бежать.
- Дрянной мальчишка! – завопила мне вслед Фуцута. Одного взгляда, брошенного через плечо, хватило, чтобы ускориться. Старуха, раскрыв пасть и вытянув руки, бежала за мной. Будь я менее расторопен, давно бы уже закончил свою жизнь на разделочном столе, где лежали Пухляш и Лучок.

Дикая гонка в лабиринте шкафов и столов утомляла, как и побег от Обжоры. Легкие горели от спертого, жаркого воздуха, а ноги стали ватными. Старуха явно быстрее и сильнее меня. Если я забреду в тупик, то все…
Мысль обожгла и подстегнула уставшее тело. Я пытался запутать старуху, исчезнуть из поля зрения и затем можно вернуться за коротышкой. Но ямауба, наплевав на свою кухню, разносила все вокруг. Она опрокидывала шкафы, столы, разбрасывала кастрюли и швыряла в меня все, до чего могла дотянуться. Пока неожиданно не споткнулась и не упала на пол. Пушистые комочки, подстроившие каверзу, довольно замурлыкали и ринулись прочь, пока хозяйка кухни не сообразила, что к чему.

Меня подкинуло в воздух и швырнуло в сторону ржавого холодильника. Мгновение потребовалось, чтобы вскочить и нырнуть за угол, пока старуха не увидела. Поворот влево, вправо, под стол с булькающим котлом, знакомый шкаф со специями, пятна крови из рассеченной ноги карги. Разделочный стол.
С трудом взобравшись на табурет, стоящий рядом, я невольно застонал, увидев Пухляша. Толстый коротышка без одной ноги лежал на большой деревянной доске, весь в крови, бледный, как свечка. Рядом с ним затих Лучок, которого злобная старуха успела лишить двух рук. Изредка он пробуждался, истерично смеялся и снова терял сознание. Если какие-то шансы спасти друзей и были, то они с треском рассыпались в пух и прах.

- Прости, братка… - шумно дыша, сказал Пухляш. Я жалобно улыбнулся и прижал первую попавшуюся тряпку к культе. – Кто знал… А она вон как…
- Тише, - выдавил из себя я, но Пухляш, как мог, мотнул головой.
- Ничего не поделаешь, братка… Говорил же, что я бесполезный…
- «Дай… еды… им», - в голове снова послышался ломкий голосок. Повернув голову, я увидел на краю стола знакомого пушистика. Рядом с ним лежали два ошейника, одним из которых был окровавленный. Все, что осталось от несчастного, на ком Фуцута выместила злобу.
- Мяска так жареного хочется, братка, - мечтательно протянул Пухляш и почмокал губами. Истерично засмеялся Лучок. Вздохнув, я подобрался к одинокой тарелке с жареным мясом и взял два кусочка, которые тут же скормил Корочку. Тот быстро проглотил угощение и расслабленно вздохнул. А затем произошло нечто странное.

Пухляш принялся быстро уменьшаться в размерах. Затем кожа быстро покрылась мехом, руки и оставшаяся нога втянулись в тело. Еще секунда и передо мной весело подрагивал забавный пушистик, такой же, как и остальные. Они, мурлыкая, запрыгали от радости, но далекая ругань старухи, умерила их пыл.
Новенький пушистик ласково коснулся моей руки и в висках снова заломило:
- «Прощай, братка. Ты уж дойди. Ты сильный», - лежащий рядом Лучок застонал, заставив меня чертыхнуться. Дать еще мяса ему или…
В памяти всплыли слова Библиотекаря Митаро: «Проваливший попытку, вернется на ступень ниже».
- Ну, конечно! – обрадованно воскликнул я и, схватив нож, склонился над Лучком. – У тебя будет еще попытка. Если я…
И снова шок от осознания. Чтобы Лучок снова очутился в Сундуке, мне нужно убить его. Если его убьет Страж, кто знает, сможет ли он получить второй шанс, как и Пенсне, которому я помог уйти. Поэтому Белая леди была так зла. Я лишил её души.
- Надеюсь, ты это не вспомнишь. А если вспомнишь, то поймешь, - вздохнул я и резко провел лезвием по шее Лучка. Тот дрогнул, а потом затих.

Отбросив нож, я еще раз посмотрел на пушистика, который когда-то был моим другом. Криво улыбнулся и, спрыгнув со стола, бросился бежать. Скоро старуха обнаружит, чего её лишили, и кинется в погоню. Её ярость утолит только моя смерть. Надо бежать и искать выход. Другого пути нет.

Пробираясь через кухню, я невольно остановился, услышав далекий вой карги и грохот падающих шкафов. Затем мстительно улыбнулся, поправил украденный с её стола нож, который воткнул за пояс, и пошел дальше. Даже если старуха кинется в погоню, я услышу её и смогу скрыться. Она не чувствовала меня, а сидеть тихо и неподвижно я умел. Да и пушистики, наверняка, не выдадут меня. В этом я был уверен.

Я шел вперед, гадая, куда могли свернуть девочки. Чертов лабиринт же запутывал все сильнее. Появилась боязнь снова наткнуться на старуху или на бестий. Но пока радовало то, что бестии, видимо, на кухне не обитали. И если в случае с Обжорой было понятно, то старуха наверняка сама выгнала их, устав, что ненасытные твари сжирают все, до чего доберутся.
Свернув за угол, я облегченно вздохнул. Рядом с ржавой решеткой, утопленной в стену, виднелся кусок зеленой ткани. Точно из такой же ткани был мой костюм. Сакура оставила знак, не сомневаясь, что я пойму. Вдалеке бесновалась ямауба, но мне было плевать. Сердце ныло из-за потери друга, однако надо идти дальше. Впереди новые страхи и новые испытания. Хмыкнув, я напрягся, выдернул решетку из углубления и, забравшись внутрь, вернул все на место. Страшная кухня осталась позади, и я очень надеялся, что уродливой карге понравилась моя импровизация.

Глава десятая. Имя мне Легион, ибо нас – много.

Пройдя сквозь грязную трубу и собрав одеждой застарелый жир, я до одури перепугал Сакуру, Фиалку и Аши, которые тихо сидели в уголке небольшой комнатушки. Фиалка хрустела яблоком, Аши грустно смотрела в потолок, а Сакура, не находя себе места, ходила от стены до стены.
Каким-то чудом девочки не испустили синхронный визг, когда из дыры в стене выбрался я – грязный, вонючий и залитый кровью.

- Наконец-то, - буркнула Фиалка и запнулась, смотря в дыру, из которой я появился. – А Пухляш?
- Он не придет, - поняла все Аши и её губы задрожали. Сакура помогла мне усесться на пол и протянула мою торбу.
- А Лучок? Тоже?

Я честно рассказал им все. О бегстве от Фуцуты, о том, как накормил Пухляша старухиной стряпней, и он превратился в пушистика, о том, как «отпустил» Лучка. Девочки не перебивали и слушали, а вот эмоции их были разными. Сакура грустно вздохнула и положила ладонь мне на плечо. Аши всхлипнула и утерла слёзы. Фиалка фыркнула и отвернулась, словно ей и правда было плевать.

- С чего ты решил, что Лучок вернется в Комнатку, а Пухляш нет? Может его тоже стоило убить? – с вызовом спросила она.
- Другого выбора не было, - покачал я головой. – Сама подумай. Почему нихилы сплошь с недостатками? Слабоумный, заика, ты слепа на один глаз, у Аши…
- Я поняла, - резко перебила меня Фиалка. – Что если Лучок не вернется в Комнатку? Что если это все… конец для него.
- Это лучше той участи, что приготовила для него старуха, - поджав губы, ответила ей Сакура. – И разве не ты сказала, что тебе плевать на примара? Так же, как и на Пухляша.
- Ты права, - улыбка у Фиалки вышла неживой и нервной. – Плевать.
- Ссор нам не хватало, - хмыкнул я, поднимаясь на ноги. – Повторю еще раз. У меня не было другого выбора. Как и с Пенсне. Пухляш не пропадет. Кто-кто, а уж он точно сумеет не попасться в лапы карги, если той захочется сварить суп из бывших изгоев. А у Лучка будут еще попытки.
- А мы? – тихо спросила Аши. Вздохнув, я помотал головой. Аши посмотрела на Сакуру и добавила: - А у нее? Она же примара?
- Предпочитаю не проверять, - улыбнулась Сакура. – Сейчас я изгой, такой же, как вы. И выжить хочу не меньше вашего. Молчун прав. Не надо ссориться. Надо идти дальше.
- Прости, - виновато бросила Фиалка, смотря на меня. – Нервы на пределе…
- Понимаю, - кивнул я, закидывая торбу за спину. – Расслабляться рано. Митаро предупреждал об этом Круге. Пошли.

Правда покинув укрытие, мы замерли на его пороге, открыв рты. Слева горел камин, освещая тусклым красным светом грубые и грязные столы, заваленные щипцами, топорами, пилами и ножами. Справа, в темном углу, виднелись очертания тучной фигуры, которую в мыслях я назвал «Железной девой». С потолка свисали влажные крюки и цепи, жутко поблескивающие, ловя тусклый свет камина.
Вдалеке раздался отчаянный крик и в унисон ему второй, более высокий. Изредка помещение окутывало горячим паром, слышался шум работающих машин и громкий лязг, словно кто-то бил молотом по наковальне. Аши, встав, как вкопанная, затряслась от ужаса. В её глазах разгорелся такой ужас, что перепуганная Фиалка крепко обняла подругу.

- Я помню это место, - хрипло шепнула Аши. – Я помню его.
- Что ты помнишь? – я подошел к ней и заглянул в глаза. Увидев, только дикий ужас, отпрянул.
- Здесь боль. Много боли и страданий. Здесь он отнял мою руку и дал мне «лапку», - нервно улыбнулась девочка. – Он высасывает жизнь и душу. Он высосал много душ. Только мою, почему-то, не до конца. Кто-то ему помешал.
- Если она вспомнила это место, то мы дошли до того Круга, где… - Фиалка замялась, но все и так поняли. – Где закончилась её попытка.
- Кто он? Кто он, Аши? – тихо спросила Сакура, подходя к девочке. Та подняла на примару круглые глаза и скривилась.
- Сама смерть. И его смех… - её передернуло от отвращения.
- Тише, родная, тише, - Фиалка зло посмотрела на примару, словно именно Сакура причинила Лапке всю ту боль. – Хватит её мучить. Смотрю, у примаров это в крови!
- Ты и сама была когда-то примаром, - грустно сказала Сакура и отошла ко мне. Вздохнув, я взял примару за руку и слегка сжал её. На губах девочки появилась робкая улыбка.
- Надо идти. Каждый Страж страшен, но и о б-бестиях за-забывать не стоит, - поморщившись, ответил я. Чертовы спазмы снова вернулись. На миг я даже возжелал, чтобы таинственный Страж появился здесь, избавив меня от недуга.

Наученные горьким опытом, мы продвигались осторожно. Никто не ел, боясь привлечь бестий. Не говорил и не шумел. Только Аши изредка всхлипывала, натыкаясь на очередной стол с орудиями пыток. Сакура, идущая в хвосте, часто оборачивалась, проверяя, нет ли следующей по пятам ехидной твари. А я, как обычно, вел всех вперед.
Митаро не обманул. Это место пока было самым жутким. Мрачный красный свет от каминов и горнов. Влажный грязный пол. Удушающая жара. Тысячи пыточных приспособлений, на которых все еще виднелись следы давних истязаний: прилипшие волосы и кусок кожи с чьей-то головы, кровь и мясо, застрявшие в зубьях пил обломки костей.

На смену им пришло нечто более страшное. Мы, зажимая носы пальцами, ползли вперед среди останков изгоев. Кто-то навсегда затих в объятиях железного стула, чье сиденье было устлано острыми шипами. Кто-то свисал с крюка под потолком. Я несколько раз подфутболивал чьи-то головы, которые с глухим звуком отлетали в темные углы. А потом мы увидели тех, чья душа еще не покинула тело.
Они бесновались, будучи зажатыми в тиски, распятыми на столах и прикованными цепями к стенам. Их глаза безумно вращались, а из горла вырывался только сиплый крик. Сакура, зажав рот рукой, указала мне в сторону девчонки в примарском костюме, разрезанной вертикально. Половина её висела на одной стене, прибитая тяжелыми ржавыми скобами к закопченным кирпичам, а вторая половина на другой стене. Ужаснее всего было то, что несчастная была еще жива. Она слабо подрагивала и безразлично смотрела сквозь нас, словно не замечая. Когда я дернулся в её сторону, Сакура перехватила меня за руку и покачала головой.
- Всем не помочь, Молчун, - грустно обронила примара. – Их здесь тысячи.
- Но они страдают… - проглотив тягучую слюну, ответил я.
- Или это иллюзия, - жестко перебила меня Фиалка. – Эти твари запросто могут такое сделать, чтобы свести изгоев с ума.
- Это не иллюзия, - покачала головой Аши. Она немного успокоилась и сейчас в её глазах, хоть и плескался страх, однако девочка собрала все силы в кулак. – Тех, кто не выдерживает, он осушает. Выпивает их жизнь и душу.
- Кто он? – нахмурилась Фиалка, повернувшись ко мне. – Ты у нас теперь умник, Молчун.
- Моно Као. Так назвал его Библиотекарь, - вздохнул я. – Палач Судилища. Самый жестокий Страж с тысячей лиц.
- Никто и не сомневался, - буркнула Фиалка и кивнула в сторону узкого прохода между двумя шкафами. – Сюда?
- Другого пути нет, - ответил я и, с жалостью посмотрев на несчастного изгоя, прибитого к стене, снова возглавил шествие.

Протиснувшись в проход, мы очутились в более чистой части пыточной. Столы здесь не могли похвастаться грязными орудиями, да и на стенах никто не висел. Странно, но сюда даже крики и вопли не долетали. Будто кто-то создал здесь островок спокойствия посреди кровавой бани.
- Ужасное место, - поежилась Сакура, когда мы взобрались на один из столов и развязали торбы, чтобы немного перекусить. – Даже у длинношеей не так жутко было.
- Отличное место для Унаги, - фыркнула Фиалка. Аши улыбнулась в ответ на это. Впервые с того момента, как мы сбежали от Фуцуты.
- Как для х-хозяйки или для го-гостьи? – спросил я. Фиалка сначала поморщилась, а потом тихонько рассмеялась, хоть немного сбросив напряжение. Вздохнув, она пожала плечами.
- Не знаю. Какая-то часть меня желает ей остаться в этом месте подольше, а другая отчаянно этому сопротивляется, - хмыкнула она, откусывая кусок от луковицы. Я открыл консервы, украденные у Фуцуты и, вытащив пару рыбешек, сунул себе в рот, после чего протянул банку девочкам.
- Сомневаюсь, что мы найдем здесь припасы, - задумчиво сказала Сакура, ставя пустую банку на стол. – Надо экономить.
- У нас еще… - Фиалка замялась, а потом вздохнула. – Запасы Пухляша есть. Вернее то, что от них осталось.
- С-Сакура п-права. Нам еще идти и идти. В-вода т-тоже на исходе… - не успел я договорить, как рядом со столом что-то булькнуло. Приложив палец к губам, я спрыгнул и юркнул в темноту. К счастью, ни бестий, ни хозяина пыточной там не обнаружилось. Зато нашелся кран с ржавым вентилем. Повозившись, я открыл его и на пол тонкой струйкой полилась вода.
- А вдруг это вода Судилища? – с тревогой спросила Сакура. Я пожал плечами и, подставив ладони, наполнил их водой, после чего быстро выпил. Вода была теплой и ржавой, но это была вода. Я допил остатки из фляжки и доверху наполнил её этой водой. Примара наблюдала за мной, затаив дыхание. – Молчун…
- Кто?
- В смысле? – нахмурилась Сакура. – Молчун, хватит шутить!
- Я – молчун? – тупо спросил я, смотря на неё. – А ты кто? И где мы? С-странно пахнет тут…

Я не выдержал и рассмеялся. Сакура поджала губы, а потом тоже улыбнулась. Как и Фиалка с Аши. Смеясь, девочки тоже наполнили свои фляги, а затем улыбки сползли с их лиц. Нужно было идти дальше. Короткая передышка не смогла отвлечь от основной цели.

- П-понятия не имею, ку-куда идти, - буркнул я.
Мы уже больше часа кружили по пыточной, а картина не менялась. Ломило в висках от жары, хотелось пить и есть, а кричащие пленники Моно Као действовали на нервы. Сакура согласно кивнула и, открыв фляжку, сделала широкий глоток. Глаза блеснули, а потом блеск уступил тупой покорности.
- Кажется, мы тут уже были, - вставила Фиалка, кивнув в сторону распятых останков незнакомого нам нецеса. Я попытался его вспомнить, да так и не смог. Все окружение сливалось в одну сплошную темно-красную кляксу, состоящую из крови и криков.
- Или нет, - пожала плечами Аши. – Знать бы еще, как этот выход выглядит. Как дверь, или как люк в потолке.
- Какой лю-люк? – переспросил я, повернувшись к девочке. Аши вместо ответа молча ткнула в полоток пальцем. Подняв голову, я увидел в потолке ржавый люк, с которого лохмотьями свисала паутина.
- Без лестницы мы туда не доберемся… - буркнула Фиалка и злобно оскалилась, когда послышался шорох и неразборчивые голоса. Спустя пару секунд в наше укрытие скользнул удивленный Колотун, а следом и Ласточка с Унаги. – А мы гадали, куда вы запропастились.

Вид у нецесов был печальный. К обожженному лицу у Колотуна добавились и сильные порезы на груди. Фиолетовая куртка стала почти черной от запекшейся крови, а сам нецес был бледен, как Пухляш на разделочном столе карги. Ласточка смотрела сквозь нас потухшими глазами и прятала за спину руку. Лишь Унаги осталась все той же Унаги. Остроносая примара ехидно улыбнулась и задрала подбородок, гордо смотря на нас.

- Толстяка, смотрю, сожрали? – визгливо спросила она. – Или вы его бросили? И правильно.
- Вас тоже потрепало, - ответила ей Сакура. Унаги равнодушно посмотрела на нецесов.
- Сами виноваты. Вместо того, чтобы бежать от старухи, Колотун решил споткнуться…
- Я нечаянно. Меня будто уронили, - обиженно протянул воловатый нецес. Унаги взмахнула рукой, и он замолчал.
- Она его секанула по груди. Ох, кровищи было. А вы чего? Заблудились?
- Нет, - Фиалка закрыла спиной Аши, которая собралась рассказать о люке, и нагло посмотрела на примару.
- Можем в-вместе п-пойти, - запинаясь, ответил я. Унаги смерила меня насмешливым взглядом и мотнула головой.
- Сами справимся. Меньше народу, больше шанс выжить. Стража уже видали?
- Нет.
- И мы, - Унаги была раздосадована. – Старуха была глупа.
- Покалечить Лучка ума ей хватило, - процедила Фиалка.
- Сам виноват. Рот раскрыл, вот она его и сцапала, - рассмеялась Унаги.
- От другого вы не убежите, - тихо добавила Аши. Примара презрительно сплюнула.
- Поспорим?
- Вам необязательно идти с ней, - Сакура, не обращая внимания на бывшую подругу, повернулась к нецесам. Колотун было дернулся, однако под злым взглядом примары мотнул головой. Ласточка и вовсе витала в одних ей понятных мыслях. Вздохнув, я поднялся и бросил друзьям:
- Пора идти.
- Как и нам, - хохотнула Унаги и, бросив Колотуну свою торбу, нырнула под стол. Нецесы, стараясь не смотреть на нас, последовали за ней.
- Они настолько нас презирают, что лучше пойдут за примарами, - воскликнула Фиалка. Сакура в ответ покачала головой.
- Они боятся. А Унаги уверена в себе. Годы в Комнатке так просто не отпустить. Будь ты нецес или нихил.
- Она лишится души. Я помню этот взгляд, - вставила неожиданно Аши, а когда мы повернулись к ней, смущенно покраснела. – Та девочка. Нецес. Её взгляд потух. А когда человек отчаивается, за ним приходит он. Я тоже когда-то отчаялась…

Теперь слова Аши обрели смысл. Каждая минута в пыточной сводила с ума, за каждым углом мерещился притаившийся монстр, а слух ловил не только вопли изгоев, но и тяжелое дыхание бестий. Ни одного намека на выход, ни одного намека на спасение. Только кровь, боль и нарастающая жажда.

Пробираясь через завалы и поваленные шкафы, ползая на карачках под столами и вытирая рукой капающую с потолка кровь, мы медленно теряли надежду. Ни одной лестницы, чтобы проверить люки в потолке, и ни одной решетке в стене, которая могла вести в другой круг. Словно невидимый Страж, посмеиваясь, издевался над нами.
Задумавшись, я неожиданно вывалился сквозь мешанину останков, окровавленных молотков и дубин в ровный круг. Слева обнаружилась еще одна щель, а справа, за ящиком с ржавыми хирургическими инструментами намек на что-то, похожее на выход. Однако все это померкло, когда я поднял голову и увидел статую.

В центре круга стояла большая каменная статуя, изображавшая странное существо. В центре было лицо, злое и надменное. Раскосые глаза словно следили за каждым нашим шагом, а хищные губы улыбались, будто вот-вот и сквозь серую кожу блеснет острый металл. По бокам существа расположилась тысячи рук и ног. Больших и маленьких, тощих и толстых, израненных и целых. Дьявольское солнце с ликом Смерти посередине. Этот лик притягивал и пугал одновременно. И как же сложно было отвести глаза.

- Что это? – спросила Сакура, когда присоединилась ко мне. Примара, нахмурившись, подошла ближе и тут же отпрянула. – Какое-то древнее божество?
- Не знаю, - честно ответил я. Может, божество, а может и очередной садистский инструмент Стража.
- Он словно в душу смотрит, - примара посторонилась, пропуская Фиалку. Девочка настороженно посмотрела на статую и фыркнула.
- Будь оно живое, тогда была бы проблема, - сказала она и подала руку подруге. Аши, поднявшись с колен, тоже взглянула на статую и неожиданно затряслась от ужаса. Я никогда не видел такого страха, какой плескался в её глазах. Даже далекая порка за яблоки наверняка пугала её меньше. Фиалка схватила подругу за плечи и грубо тряхнула, однако девочка так и не смогла отвести взгляд. – Родная, перестань! Что? Что случилось?!
- Все кончено, - тихо, как и всегда, сказала Аши, садясь на пол. Взгляд её потух, а меня бросило в холодный пот, когда она добавила. – Он нашел нас…

Хрустнул камень. Сухо и громко. Одна из ног статуи пошевелилась. Затем рука. Потом еще одна. И еще. Камень сухо трещал, осколки падали на пол, а мы могли лишь зачарованно смотреть. Каменные губы изогнулись в полуулыбке и, как я и боялся, за серым камнем блеснула сталь. Острая и жуткая.
Злое лицо существа покрылось сетью морщин. Раздался еще один треск и каменная оболочка осыпалась на пол. Я сделал шаг назад и замер, когда ярко-красный глаз тут же уставился на меня, а второй неотрывно следил за моими друзьями. Статуя ожила. И выглядела она куда страшнее.

Черная кожа была испещрена красными прожилками. Когда существо улыбалось, то становились видны зубы – мелкие, острые и… стальные. Такие запросто перекусят и камень, и кость. Тысячи рук и ног хаотично двигались. Им словно не терпелось броситься в погоню. Схватить и рвать, рвать… рвать.
Красные глаза медленно обвели каждого из нас, а потом остановились на Аши. Черные губы изогнулись в усмешке и раздался голос. Страшный, безжизненный голос, от которого вся надежда в душе обратилась в пепел.

- Ты снова здесь, Вкусная ручка, - прошелестела тварь. Аши закрыла ладонью глаза, вызвав злой смех. – Это ты. Мы помним каждого, чью плоть вкусили. Взгляни. Вот она. Твоя славная рука.
- Родная… - с трудом протянула Фиалка. Лоб девочки вспотел, словно каждая буква давалась ей с невероятным трудом, как и мне. Аши мотнула головой, но глаза не открыла.
- Боишься? Нет… - усмехнулась тварь и с угрозой добавила. – Ты в отчаянии. Как и мы и хотим.
- Кто ты? – спросил я. Язык лениво ворочался во рту, будто я перебрал с коньяком. Только разум оставался чистым. Красные глаза резко стрельнули в мою сторону. В них зажегся интерес.
- А, старый друг… Тебя мы тоже помним. Помним, как ты забрал кое-что у нас.
- Кто ты? – повторила Сакура. Примару била дрожь, но она, нахмурив брови, пыталась устоять перед отчаянием, охватившем нас. Тварь громко рассмеялась. Смех лающий, визгливый, словно тысячи голосов сплелись в один.
- Имя нам Легион! – взревело существо. – Ибо нас – МНОГО!

Я пропустил удар, настолько стремительным был рывок чудовища. Меня отбросило назад, к столам с пыточными инструментами и один из них впился в спину. Вырвав ржавый скальпель, я швырнул его в сторону и неловко поднялся. Страж, посмеиваясь, подкатился ко мне. Каждое его движение было плавным и резким. Быстрым, что уследить попросту невозможно.
- Забыл… - колючий голос замораживал сердце. – Забыл все. Но не девчонка. Она помнит. Помнит наш поцелуй, из которого ты её вырвал. Помнит, как затихало её сердце, пока ты убегал прочь, пытаясь вырваться отсюда. Сегодня ты привел много вкусного мяса для нас. Больше ног, больше рук. И мы поиграем. Мы любим игры. Так мясо становится вкуснее. А потом оставим тебя висеть здесь. Нет, ты не уйдешь так просто. Тебя мы оставим на сладкое.
Черный язык скользнул по моей щеке, и тяжелое дыхание заставило желудок скакнуть к горлу. Липкий страх опутывал своими щупальцами, а сердце стучало от отчаяния…
- Отчаяние… Вот, что тебе нужно, - прошипел я, сжимая кулаки. Страх отступил на мгновение, но и этого хватило. Я выбросил руку вперед и с радостью ощутил, как подалась при ударе черная кожа. Что-то хрустнуло и Страж отлетел в сторону.

Купить мои книги можно на ЛитРес.

©Гектор Шульц

Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Часть четвертая
Часть пятая
Часть шестая
Часть седьмая
Часть восьмая
Часть девятая
Часть десятая
Часть одиннадцатая
Часть двенадцатая
Часть тринадцатая
Часть четырнадцатая
Часть пятнадцатая
Часть шестнадцатая
Часть семнадцатая

- Молчун! – приоткрыв глаза, я удивленно вытаращился на примару, которая вылезала из вентиляции.
- Уходи отсюда! – зашептал я, но Сакура упрямо мотнула головой и принялась развязывать ремни, удерживающие меня. – Она сейчас вернется и…
- Она далеко, - перебила меня примара. – Бусинка отвлекает. Ты знал, что Стражи терпеть их не могут? Поэтому Обжора так злился… Чёрт, что она с тобой сделала?
- Долгая история, - криво улыбнулся я, когда Сакура обратила внимание на мой внешний вид и заляпанную кровью кофту. Девочка кивнула и, расправившись с последним замком, отбросила в сторону ремень. Правда, она снова вздрогнула, когда справа раздалось мычание. Повернувшись, примара побелела и прислонилась к стене, не обращая внимания на обжигающий холод.
- Что за… - она зажала рот рукой и сделала два глубоких вдоха. В голубых озерах блеснули слезы. Я поднялся с кресла и с хрустом потянулся. Казалось вечность прошла. Но я не пошел за Сакурой, хоть она и торопила. – Молчун! Ты чего? Надо уходить! – я кивнул в ответ и подошел к столу с остатками Пенсне, который мелко вздрагивал время от времени. В его глазах застыла другая боль. Медленная и тягучая.
- Я не могу бросить его тут, - хрипло ответил я, изучая попискивающие приборы, капельницу и монитор, светящийся знакомым зеленым светом.
- Брось! – примара топнула ногой. – Мы его на себе потащим? У него ног нет и кишки вываливаются.
- Мы его не потащим, - я сглотнул вязкую слюну с сукровицей и поморщился. – Мы его отпустим.

Примар обрадованно замычал, и его глаза заблестели. Я тоже еле сдерживал слезы. Если бы не Сакура, я занял бы его место, пока Белая леди не отловит себе новую игрушку. Его муки должны были закончиться. Безболезненно и быстро, пока тварь не вернулась. Пенсне не сделал мне ничего плохого, порой мог отвесить подзатыльник, но такого уж точно никто не достоин. Даже Унаги и Ратто.
- Ты хочешь этого? – спросил я. Примар замычал и моргнул. – Хочешь, чтобы я все прекратил?
Снова одобрительное мычание и взгляд, полный надежды.
- Она не дает ему уйти, - тихо сказала Сакура, подходя ко мне и тоже всматриваясь в приборы.
- Да. И истязает просто так. Потому что ей нравится, - кивнул я. Затем посмотрел на Пенсне и, ткнув в ближайший ящик с проводами, спросил: - Если отключить его, все закончится?
Примар моргнул дважды и с трудом повернул голову в сторону зеленого монитора. Тогда и я заметил, что от монитора к другим ящикам отходят разноцветные провода, а еще на экране видна кривая пульса и непонятные мне показатели.
- Надо отключить всё? – уточнила Сакура и закусила губу. Вздохнув, я положил ладонь на горячий лоб Пенсне и робко улыбнулся. Затем обошел стол и увидел розетку, из которой торчал толстый черный провод. Он вел к блоку, спрятанному под столом, а уже из этого блока разбегались разноцветные провода. Снова вздохнув, я поднатужился и вырвал тяжелую вилку из розетки. Монитор тут же погас, как и лампы на жутких приборах. Примар расслабленно выдохнул и обмяк. Из его правого глаза медленно сбежала по щеке слеза и застыла крохотной стекляшкой на отполированной поверхности стола.
- Теперь уходим, - тихо сказал я, взяв Сакуру за руку. Примара, зажав рукой рот, всхлипнула, но все же пошла за мной.

Скрывшись в вентиляции, мы помчались вперед, как ужаленные. Тварь в любой момент могла вернуться и её точно не обрадует то, что мы лишили её игрушки. Но сейчас все мысли занимало одно. Убраться, куда подальше.
Сакура уверенно вела меня по лабиринту толстых труб. То, что у примары прекрасная память, я уже понял и сейчас лишний раз поблагодарил судьбу. Правда девочка взвизгнула, когда из-за поворота выскочила пушистая тануки и подбежала к нам. Рассмеявшись, примара ласково погладила зверька по шерстке и виновато пожала плечами, стыдясь своего испуга. Но я её не винил. В таком месте любой шорох пугает до одури.
Теперь шествие возглавила Бусинка, которая ориентировалась в системе труб лучше двух изгоев. Скоро я настолько запутался, что перестал считать повороты и ответвления, и просто полз за Сакурой, пока мы не нагнали спрятавшихся в узком ответвлении Пухляша, Фиалку и Аши. Девочки открыли было рот, чтобы задать вопросы, но Сакура так на них посмотрела, что обе поняли: вопросы подождут.

Наше молчаливое и сосредоточенное шествие прервал яростный вой. Настолько отчаянный, что сердце обдало ледяной волной. Белая леди обнаружила пропажу. Я упал на пол и зажал уши ладонями, но это не помогло. Вой разъяренной рокурокуби медленно, но верно замораживал мое сердце. Пухляша затрясло, Аши заплакала. Сакура тоже скорчилась рядом, не в силах справиться с холодом, а Бусинка, тихо повизгивая, крутилась на месте волчком, не зная, как нам помочь.
Единственное, до чего я додумался, так это доползти до примары через боль и крепко обнять её. Сакура поступила также и обвила меня руками и ногами, пытаясь вобрать хоть крохотную частицу тепла. Так же сплелись и наши друзья. Будь мы чуть ближе к Белой леди, то замерзли бы мгновенно. К тому же повезло, что лабиринт труб гасил силу её голоса. Но и этого хватило, чтобы чуть нас не убить.

Вой оборвался резко, и я с радостью почувствовал, как восстанавливается ход крови, а замерзшее сердце потихоньку разгоняется до привычного ритма. Сакура, всхлипнув, села на полу и подтянула к груди грязные колени. Вздохнув, я развязал торбу и вытащил бутылочку с чаем Библиотекаря, который еще не остыл, и протянул её примаре. Та сделала три больших глотка и её щеки сразу порозовели. Себя я тоже не стал обделять и, смочив горло, довольно хмыкнул, когда боль от вырванного зуба исчезла. Пухляшу, Аши и Фиалке тоже досталось по глотку.  
Бусинка, подбежав ко мне, ткнулась мордой в колено, и я отлил немного чая в крышечку и поставил перед тануки, которая жадно все выпила и лизнула меня в ладонь в качестве благодарности. Затем она отбежала в сторону и пискнула, требуя, чтобы мы продолжили путь. Спорить с ней никто не стал. Каждому хотелось поскорее покинуть это страшное место.

- Как ты меня нашла? – тихо спросил я примару, пока мы шли следом за Бусинкой.
- Холод, - коротко ответила Сакура. – Я боялась не успеть и летела со всех ног. И опоздала.
- Глупость, - буркнул я, заставив девочку улыбнуться. – Ты не опоздала.
- Я знала, что бестии настигнут тебя, - она виновато шмыгнула носом. – От них не сбежишь. Одно только непонятно, почему они за мной не побежали?
- Не знаю, - пожал я плечами. – Может Белая леди не любит девочек.
- Или знали, что я никуда не денусь, - вздохнула Сакура и посмотрела на енота. – Если бы не Бусинка…
- Не будем об этом, - перебил я. – Дорога долгая. Лучше поберечь силы.

Бусинка, как и говорил Библиотекарь, вывела нас к выходу. Правда нас от него разделяла решетка, которую надо было выбить, а с учетом того, что Белая леди бодрствовала и была быстрой, времени на то, чтобы сбежать, оставалось мало. К тому же рядом могли быть и бестии, которых хозяйка специально отослала караулить дверь, но я надеялся, что нам повезет.

- Дверь закрыта на ржавую щеколду, - сказала Фиалка, разглядывая дверь через щелку. – Что если с обратной стороны она тоже закрыта?
- Тогда нам конец, - кисло улыбнулся я. – В запасе у нас будет немного времени. Рокурокуби точно услышит шум и явится по наши души. У нее шея бесконечной длины.
- Хорошо, - кивнула девочка. На неё холод твари словно не подействовал. – Ты выбиваешь решетку, а я займусь дверью. Бусинка спокойна, значит бестий рядом нет. У нас есть время, Молчун. Остальные помогут, при случае.
- Надеюсь на это, - буркнул я, меняясь с ней местами. Затем я лег на пол, согнул ноги в коленях и со всей силы врезал по решетке, но она устояла. Зато воздух ощутимо похолодел.
- Быстрее, - поторопила меня примара, с тревогой смотря в темноту коридора. – Становится холодно. Она идет.
- Пытаюсь, - процедил я и снова ударил ногами по металлу. На этот раз решетка не выдержала и вылетела в коридор, а следом за ней и мы.

Фиалка тут же бросилась к двери под непрекращающийся писк Бусинки. Примара, ругнувшись сквозь зубы, присоединилась к ней, вцепилась в щеколду и потянула её на себя. Медленно, но щеколда поддавалась. Слишком медленно.
Воздух густел, а мое дыхание вырывалось через рот знакомыми клубами пара. Белая леди была близко, поэтому я оттеснил примару плечом и занял её место. Щеколда поддалась под напором, и я ногой выбил дверь, после чего пихнул в проем Сакуру и остальных, а затем пропустил Бусинку. До меня донеслось рычание бестий и зарождающийся вой Белой дамы, от которого замерзала кровь. Но из последних сил я успел вкатиться в проем и захлопнул дверь. Тут же последовал жесткий лязг вставшей на место щеколды, но это меня не удивило. Удивило другое. За дверью бушевала рокурокуби, но её вой, до этого смертоносный, остался простым воем. Отчаянным и совершенно неопасным.
- Получилось, - прошептала бледная Сакура и упала в обморок, не выдержав переживаний. Мы спаслись.

Глава девятая. Рецепт с щепоткой импровизаций.

Несмотря на то, что погоня вымотала полностью, я еще не утратил осторожности. Поэтому, перетащив Сакура в уголок и оставив с ней девочек, быстро обошел с Пухляшом крохотную комнатушку, в которой мы, волей случая, оказались.
Это была кладовая. Только заброшенная и пыльная, словно здесь никто не убирался лет эдак сто. На высоких стеллажах, уходящих в потолок, лежали ржавые банки консервов, заплесневелые сыры, каким-то чудом еще сохранявшие форму, и грязные мешки. Не лучшее место для отдыха, но хотя бы бестии и твари нам больше не угрожали.
Вздохнув, я расчистил место, нашел наиболее чистый мешок, вытряхнул из него остатки окаменелой земли и расстелил на полу. Затем бережно взял примару на руки и переложил на импровизированную кровать. Сакура, слабо застонав, неохотно приоткрыла глаза и виновато улыбнулась. Фиалка в ответ поджала губы и неодобрительно покачала головой.

- Прости, - хмыкнула она, принимая сидячее положение. – За мной такого раньше не замечалось.
- Порядок, - улыбнулся я, ставя торбу на пол и запуская внутрь руку. Чуть повозившись, я достал пару печений, рыбные консервы и остатки жареного мяса, после чего чуть подумал и, махнув рукой, добавил. – Вряд ли на запах кто-то придет. А подкрепиться надо. Налетайте.
- Согласна, - кивнула примара и сглотнула слюну. – Я сейчас и консервам буду рада.
- Держи, - я положил перед Бусинкой кусочек мяса. Зверек осторожно понюхал угощение, а потом в одно мгновение всё проглотил, заставив примару тихо рассмеяться. Пухляш добавил от себя половину сухаря и немного риса, чему тануки тоже оказалась рада.
- В этом мы с ней похожи, - улыбнулся коротышка. – Корову съедим, если дадут. А вообще… боюсь представить, братка, что было бы, если Бусинки…
- Сейчас уже не важно, - перебил я его. – Убежали и то хорошо. Впереди есть твари пострашнее и надо думать о них. Тем более, Бусинку надо отпустить.
- Ты прав, - грустно вздохнула Аши и, отломив кусочек печенья, положила его перед тануки. – С ней было как-то спокойнее, что ли.

Бусинка, словно понимая, согласно пискнула и весело захрустела печеньем. Я тем временем открыл консервы и густо намазав половину на два куска хлеба, один протянул примаре, а во второй вгрызся сам. Консерва пошла по кругу, как и все остальное. Только Пухляш жалобно вздохнул, посетовав на скудость порции. Рыба чуть отдавала странной кислинкой, но никто не обращал на это внимания, стараясь как можно скорее набить живот. Трогать продукты на полках не очень-то и хотелось, кто знает, сколько они тут лежат и что находится под проржавевшим металлом.

Перекусив и отдохнув, мы поднялись с пыльного пола и грустно посмотрели на Бусинку. Пришла пора прощаться с нашим пушистым проводником, без которого мы давно бы сгинули в мрачных и холодных коридорах Пятого круга или в пасти Обжоры.
- Спасибо, - тихо сказал я, протянув тануки руку. Та осторожно понюхала пальцы, фыркнула и блеснула черными глазами.
- За всё, - кивнула Сакура, нежно поглаживая енота по спинке. Затем, вздохнув, примара подошла к решетке вентиляции в полу и, приоткрыв её, пропустила Бусинку в темный лаз. – Береги себя.
- «И вы берегите себя», - сверкнул в наших головах робкий голосок, после чего, не успели мы удивиться, тануки юркнула в лабиринт и исчезла.
- Теперь шанса на ошибку не будет и в обмороки падать некогда, - загадочно протянула Фиалка, закидывая торбу за спину и подавая Сакуре руку. Примара поднялась с пола и, чуть подумав, кивнула в сторону двери.
- Едой пахнет. Как на кухне в Комнатке.
- Нам нельзя есть эту еду, - криво улыбнулся я, вспомнив наказ Митаро. Теперь я точно не собирался ослушаться его предупреждений. Пытка на операционном столе Белой леди научила меня уму-разуму. Пухляш обиженно засопел, но, получив кулаком в плечо от Лапки, буркнул:
- Я и не собирался, - обиженно бросил он, но в итоге неловко рассмеялся и пожал плечами. – Пойдем, братка?
- Пойдем, - кивнул я и, поднатужившись, потянул на себя тяжелую дверь, ожидая пронзительного скрипа, на который сбежится все обитатели Судилища. Но дверь, на удивление, открылась мягко, словно старые петли тоже кто-то заботливо смазал за пару часов до нашего прихода. Однако удивление сошло на нет, когда нашим глазам предстало поистине величественное зрелище.

Мы оказались на гигантской кухне, размерами превосходящей даже Пятый круг. Среди лабиринта столов нашлось место жарко горящим каминам, сотне различных плит, шкафам с разнообразной снедью и одуряюще вкусным ароматам.
На плитах варилось, тушилось и жарилось столько еды, что ей можно было бы кормить всех обитателей Комнатки в течение нескольких лет. В каминах висели большие почерневшие котлы, в которых что-то булькало, изредка проливаясь на злобно шипящие угли. Полки многочисленных шкафов ломились от обилия деликатесов всех сортов: сыры, вяленое мясо, копченые и сыровяленые колбасы, сушеная икра, наполняющая рот тягучей слюной и прилипающая к зубам, гигантские копченые лещи, сушеная мелкая рыбешка. От обилия еды наши животы тут же испустили жадные трели, несмотря на то, что мы перекусили перед тем, как выйти из укрытия. Я, словно завороженный, сделал шаг вперед к столу, на котором стояла тарелка с дымящимся жареным мясом, но Сакура, которая не потеряла самообладания, тут же дернула меня за руку и покачала головой.

- Нет, Молчун, - шепнула она и я, тяжело вздохнув, кивнул, увидев в глазах примары страх. – Ты сам говорил…
- Я не знаю, - я сглотнул слюну и махнул рукой в сторону ломящихся от еды столов. – Оно словно гипнотизирует.
- Знаю. Но надо держаться, - ответила Сакура и, неожиданно ойкнув, спряталась за мою спину. Резко обернувшись, я увидел, чего напугалась примара и не сумел сдержать улыбки. – Кто это?

Передо мной, не доставая до колена, стояло странное существо, больше похожее на кролика, только с лицо игрушечной обезьянки. Существо стояла на задних ногах, а лапкой осторожно касалось моей ноги. Белая шерстка частично слиплась от жира и грязи, а голубые глазки испуганно смотрели на меня, словно я мог причинить существу вред. Однако таких мыслей у меня не было.
Помимо странного внешнего вида у обитателя кухни тем не менее была одежда. Небольшие черные башмачки, красная бандана, криво повязанная, что придавало существу забавный и нелепый вид, и совершенно не подходящий шипастый ошейник с номером на потускневшей бронзовой табличке.

- Привет, - я осторожно присел на корточки и протянул пушистику руку. Тот поначалу отпрянул, а потом недоверчиво потянул носом и все-таки приблизился. Девочки за моей спиной, затаив дыхание, внимательно наблюдали за происходящим. Существо сделало шажок и, взяв лапкой мой палец, лизнуло его. Язык у пушистика был сродни кошачьему: шершавый и почти сухой.
- Молчун… - протянула Фиалка, понизив голос до шепота. Я лишь мотнул головой и улыбнулся, когда пушистик открыл рот и наклонил голову, словно удивляясь увиденному.
- Не думаю, что он опасен, - обронил я, когда существо потерлось о пальцы щекой и издало переливчатое мурлыканье.
- Молчун…
- Да, правда… - я запнулся, когда сверху раздалось похожее мурлыканье и, подняв голову, увидел, как на нас смотрят несколько десятков голубых глаз похожих пушистиков. Однако я вздрогнул, когда существо, державшее мой палец, неожиданно, но довольно легонько укусило меня, после чего раскрыло рот и ткнуло в него лапкой.
- Он голоден? – спросила Аши, не рискуя подходить ближе. Я же пожал плечами и, спустив торбу, покопался в ней, достал кусочек хлеба. Затем разломил хлеб на две половины, одну сунул себе за щеку, а вторую протянул пушистику. Тот понюхал угощение и, не успел я моргнуть и глазом, как моментально все съел.
- Голоден, - усмехнулся я, вытаскивая еще один кусок. На этот раз я отдал его целиком, но существо вдруг зашвырнуло угощение наверх своим друзьям. Те, с забавным мурлыканьем, растащили хлеб на кусочки поменьше. Теперь и Сакура, переборов страх, тоже протянула рисовый колобок пушистику. Он откусил кусочек и, как и хлеб, закинул угощение остальным.
- Странно, что они такие голодные, - заметила примара, обводя рукой кухню. – Тут столько всего наготовлено, что они вообще голодать не должны.
- Ох, даже я бы тут не голодал, - облизнулся Пухляш, жадно смотря на ломящиеся от еды столы. – И как тут устоять, братка?
- Не вздумай! – с угрозой бросила ему Фиалка.

Существа, отведав угощение, загалдели и спрыгнули со шкафов. Мурлыкая, они ластились к девочкам, выпрашивая еще, пока в глубине кухни не послышался тяжелый кашель и шарканье ног по полу.
Пушистики, только услышав кашель, сразу же бросились врассыпную и попрятались под столами и шкафами. Я переглянулся с примарой и растерянно посмотрел по сторонам. Однако быстрее всех сориентировалась Фиалка.

- Шкафы, в углу! – шепнула она и, схватив Аши за руку, подбежала к шкафу у входа в кладовую. Запихнув подругу внутрь, она последовала за ней и аккуратно прикрыла дверь.
- Быстрее, - побледнел я, толкая Сакуру и Пухляша к укрытию. Толстый коротышка разволновался и снова начал шумно дышать. Шарканье на миг замерло, а потом на столах затряслась посуда. Кто-то быстро приближался к нам.
- Прячься, - взмолилась примара, помогая Пухляшу забраться в другой шкаф и закрывая за ним дверь. – Сиди тихо!
- Быстрее, быстрее! – поторопил я её, открывая дверь в кладовую и пропуская примару внутрь. Затем захлопнув дверь, я быстро нырнул под стол и забился в угол. Как раз вовремя, потому что из-за угла, закрывая собой свет ярких ламп, появился Страж.

Им оказалась гигантская неопрятная старуха в грязном платье и не менее грязном фартуке поверх него. Серая, дряблая кожа навевала мысли о перемороженном мясе. Жадные, глубоко запавшие глаза внимательно изучали кухню, а длинный мясистый нос с шумом втягивал воздух. Ямауба. Уродливая карга.
У старухи оказался необычайно большой рот и когда она открывала его, то становились видны гнилые пеньки зубов, слишком больших для нормального человека. Длинные толстые руки свисали почти до колен, а ладони были больше похожи на пауков – жирных, мерзких и дергающихся. На фартуке виднелись пятна запекшейся крови, и в воздухе разливалась удушливая вонь разложившегося мяса.

- Бездельники! – прошамкала старуха и, резко наклонившись, нырнула под один из шкафов, а когда разогнулась, я увидел, что она держит паучьими пальцами отчаянно верещащего пушистика. Его друзья поблескивали напуганными глазками из темноты. – Бабулю удумали отвлекать?! Не видать вам компота, как свободы!
Когда старуха сжала пальцы в кулак, я вздрогнул, услышав противное хлюпанье, а следом и чавканье. Фуцута, раздавив пушистика, жадно слизывала его останки с ладони. Другие обитатели кухни тихонько заскулили под шкафами, напомнив мне перепуганного Пухляша. Хорошо, что коротышка не видел это ужасное зрелище, иначе точно бы упал в обморок.
- За работу, бездари! – старуха выплюнула на пол ошейник пушистика, и бронзовая табличка грустно звякнула, ударившись об кафель. Меня затошнило и лишь ценой невероятных усилий я смог сдержать в себе скудный перекус. Дверца шкафа напротив стола приоткрылась, и я увидел перекошенное от ужаса лицо Пухляша. Я покачал головой и коротышка, кивнув, прикрыл дверь. Старуха подошла ближе, мне пришлось зажал нос, чтобы не задохнуться от удушливой вони. – Найти их! Кто найдет, тому тарелку супа вне очереди!
Блестящие глазки пушистиков словно по команде уставились на меня. Однако никто из них и не думал выползать, чтобы показать старухе, где прячутся изгои. Ямауба подождала немного, громко чихнула и, шаркая, отправилась дальше, ругаясь под нос.

Я вылез из-под стола, как только шарканье затихло и пушистики осторожно покинули свои укрытия. Один из них подкатился к окровавленному ошейнику и грустно мурлыкнул. Остальные окружили меня, а в их блестящих глазах я увидел одну лишь боль.
- Она ушла? – тихо спросила Сакура, приоткрывая дверь в кладовку.
- Да. Выходите, - коротко ответил я. Первыми вылезли Аши и Фиалка, а потом, сопя носом, и Пухляш.
- Ужас какой, братка. Чуть душу-то Судье не отдал, пока там сидел, - простонал коротышка. – Все думал, а ну как откроет она шкаф, а там я…
- И сожрала бы тебя, - жестко перебила его Фиалка. Сакура покачала головой в ответ на это, но промолчала. Было видно, что примаре тоже не по себе. Но они хотя бы слышали это, а не видели, как я.
- Скажите спасибо им, - вздохнул я, опускаясь на колено. Ласково погладив грустного пушистика, оплакивающего своего друга, я вытащил последнюю вареную картошку и протянул ему. Но зверек грустно вздохнул и, не взглянув на подарок, укатился под шкаф. Зато его друзья не стали стесняться и, накинувшись на угощение, моментально его съели.

Дальше отвлекаться было нельзя. Кто знает, есть ли тут бестии, да и старуха наверняка еще гуляет по кухне. Пусть она шаркала и горбилась, я видел, как стремительны её движения, поэтому рисковать не собирался. Библиотекарь Митаро предупреждал, что каждый Страж опаснее предыдущего. И Фуцута, как он её назвал, далеко не такая безобидная, какой пыталась казаться.

- Надо идти, - буркнул я, повернувшись к друзьям. – Я впереди, потом Сакура, Пухляш и Аши с Фиалкой.
- Почему мы замыкаем? – недовольно спросила Фиалка, блеснув фиолетовым глазом. Я кивнул в сторону Пухляша и девочка презрительно поджала губы. – Понятно.
- Услышите шум или шорох, почувствуете вонь – сразу п-прячьтесь, - предупредил я, хотя все и так это понимали.
- А куда идти-то, братка? – спросил Пухляш, опасливо озираясь по сторонам.
- Вперед. Искать выход из этого лабиринта. Скорее всего, здесь тоже есть дверь, ведущая в другой Круг.

Пушистики нам не мешались, хоть и следовали за нами довольно долго. Я с удивлением рассматривал столы и плиты, на которых трудились эти крохотные создания. Пятеро пушистиков, облепив большой половник, мешали булькающее варево в большой кастрюле. Еще двое ловко резали овощи, а четверо других закидывали их в котелок с похлебкой.
Пухляш шумно глотал слюни и, если делал шаг в сторону, тут же следовало раздраженное шипение Фиалки, вынужденной за ним присматривать. Сакура и Аши, хоть и смотрели на вкусности голодными глазами, все же сдерживались.

- У нас еда кончается, - предупредила Сакура, когда мы забрели в тупик и уселись на пол, чтобы немного передохнуть.
- Можно здесь набрать, - буркнула Фиалка, не сводя с толстого коротышки злого взгляда. Она то и дело одергивала его и порядком устала.
- Можно, - кивнул я. – Только не то, что го-готовится.
- Тут есть сыр, вяленое мясо в пакетах и сушеные овощи, - тихо сказала Аши, становясь на цыпочки и заглядывая на полки.
- Берите то, что меньше весит. С полными мешками убежать будет сложно, - вздохнула Сакура, складывая в свою торбу пакеты с сушенным мясом. Я вытащил один кусочек и под настороженными взглядами друзей его съел. Мясо было старым и жестким, однако если его размочить слюной, то становилось вполне съедобно. Примара тоже присоединилась к поискам. – Сухари. Консервы. Вроде свежие, Молчун.
- Возьмем, - кивнул я, наполняя и свою торбу. Пухляш шумно пыхтел, поедая мясо. Он глотал его, не жуя, и не обращал внимания на недовольное шипение Фиалки.
- Вкусно, братка, - отдуваясь, бросил он. От него разило чесноком, а на лбу коротышки выступил пот. Мясо щедро сдобрили перцем прежде, чем завялить.
- Не налегай. Воду мы еще не нашли, - предупредил я и вздрогнул, когда из-за шкафа появилась Унаги, Лучок, Ласточка и Колотун.

Примары, не ожидая нас увидеть, застыли, как вкопанные, а затем Унаги злобно ухмыльнулась. Я же, нахмурившись, смотрел на нецесов. У Колотуна обварена половина лица, а голова Ласточки обвязана окровавленным бинтом. Однако они так и несли торбы примаров. Включая торбу Пенсне.

- Надо же. Живы еще, - процедила Унаги, с презрением обводя нас долгим взглядом. – А Пенсне не повезло.
- З-знаю. Я видел его, - ответил я.
- Видел? Чего ты мелешь? – буркнул Лучок. – Его схватила та бледная дрянь без глаз.
- И вы бросили его? – с вызовом спросила Сакура. Лучок опустил глаза, а вот Унаги оскалилась.
- Бросили. Ему ноги оторвали, на кой нам калека?!
- Зато припасы его не бросили, - тихо вставила Аши и уткнулась в пол, когда Унаги зло на нее посмотрела.
- А с вами что случилось? – Фиалка, игнорируя примару, повернулась к нецесам. Колотун шмыгнул носом и коротко ответил:
- Трубы, - Ласточка кивнула и, поморщившись, потрогала голову.
- А мне ухо оторвали. Собаки. Здоровенные такие. И страшные.
- Бестии, - шепнул Пухляш и содрогнулся. Унаги тут же ухватилась за новое слово.
- Кто?
- Бестии, - повторила Фиалка. – Слуги Стражей.
- А вы откуда знаете? – подозрительно спросил Лучок.
- Знаем, - ответил я, положив руку Фиалке не плечо.
- Плевать на них, Лучок. Нецесы! Набивайте мешки и пошли отсюда, пока эти нихилы все себе не забрали. Колотун, а ты пойди по столам погуляй. Найдешь мясо жареное, тащи сюда.
- Со с-столов нельзя н-ничего брать, - встрял я. Унаги задумчиво поджала губы и кивнула. – Она узнает.
-Она?
- Фуцута.
- Чья Фуцута? Твоя? – Унаги рассмеялась собственной шутке и тут же замолчала, вытаращив глаза. Вдалеке послышалось знакомое шарканье.
- Идиотка! – прошипела Фиалка и, пихнув Аши, заняла ближайший шкаф.
- Прячьтесь, - добавила Сакура, хватая меня за руку и потянув за собой.

Пухляш забился вместе с Унаги и Лучком под стол. Ласточка и Колотун спрятались в шкафу, а я и Сакура нашли укрытие в ящике для специй. Ящик был тесным, внутри остро пахло перцем, ванилью и чесноком, но и такому укрытию каждый из нас был рад. Тем более дверцы закрывались не плотно и оставалась небольшая щелочка, чтобы видеть, что происходит снаружи.

- Я знаю, что вы здесь, детки, - мягкий голос ямаубы обволакивал так же, как холод Белой леди. – Нечего бояться бабушку. Выходите, сиротки. Фуцута покормит вас. Вкусными супами, пирожками и тушеной рыбкой. Рассыпчатым сладким рисом…
Я вздрогнул, когда старуха врезалась ногой в ящик, где мы прятались.
- Нальет чайку и напечет печенья. А для сладких девочек припасено малиновое варенье, - я видел сквозь щелку, как она подходит к столу, под которым прятались примары и Пухляш. Бледная Унаги, не дыша, следила за каждым шагом старухи. Лучок же улыбался, а его затуманенный взгляд говорил о том, что слова Фуцуты медленно, но верно заползали в душу. Только Пухляш, зажавший уши пухлыми ладонями, поступил правильно. Услышь он заверения старухи и вся Комнатка не смогла бы его остановить.
Сакура тяжело дышала и биение её сердца казалось мне самым громким звуком на свете.
- Выходите, детки, выходите, - мурлыкала карга и вонь от её фартука становилась сильнее. Правда голос старухи изменился, когда послышалось знакомое мурлыканье. – Бездари! Почему я должна искать их? Если кто-то из них уйдет, десяток из вас отправится в суп.
Невидимый пушистик заскулил, и я увидел, как в глазах Унаги загорается ужас. Он смотрел прямо на неё.
- Нецесы, за мной! – рявкнула примара и, выбравшись из-под стола, потянула за руку Лучка. Однако тот глупо улыбнулся и остался лежать, как лежал. Дверца шкафа, где прятались Колотун и Ласточка, с треском распахнулась и два нецеса кинулись за Унаги. Старуха протяжно завыла и в этом вое мне послышались довольные нотки. Я же закрыл глаза, увидев, как Фуцута хватает за ноги неуклюжего Пухляша с одурманенным Лучком и, сунув их подмышку, бросается в погоню. Громко лязгнул металлический стол, который старуха опрокинула, не вписавшись в поворот, и с ящика, где прятались мы с Сакурой, упала на пол большая кастрюля с вонючей грязной водой.

Купить мои книги можно на ЛитРес.

©Гектор Шульц

Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Часть четвертая
Часть пятая
Часть шестая
Часть седьмая
Часть восьмая
Часть девятая
Часть десятая
Часть одиннадцатая
Часть двенадцатая
Часть тринадцатая
Часть четырнадцатая
Часть пятнадцатая
Часть шестнадцатая

- Если это самое страшное порождение Судьи, то оставшиеся два круга легче? – с надеждой спросил я, когда Библиотекарь сходил за чайником и тремя кружками. Он поставил на столик тарелку с овсяным печеньем и скупо улыбнулся, словно боялся меня расстроить. Но в итоге сдался и мотнул седой головой.
- Отчасти, Молчун. Отчасти, если можно, так сказать. Второй круг – пристанище Двуликого Футакути. И если остальных Стражей можно перехитрить или сбежать от них, то от Футакути так просто не отделаться. Он – хранитель всего и ревностно следит за целостью своих складов, которые так обширны, что обойти их не удастся и за тысячи лет. Застрявший там изгой будет обречен вечность прятаться во тьме, покуда Двуликий не найдет его. Ему не нужны бестии, он сам, как бестия. Быстрый, внимательный, жестокий. Но есть путь. Есть… Лабиринт его складов не так уж и хитер, как может показаться. Всего лишь нужно держаться правой стороны и при малейшем шорохе прятаться и молиться, чтобы Двуликий не настиг вас. Повезет, и вы найдете неприметную крохотную дверку. Достаточную, чтобы в нее пролез изгой, и недостаточную для Стража.
- Почему его зовут Двуликим Футакути? – тихо спросила Сакура, прижимаясь ко мне. Она легонько дрожала и точно не от холода.
- О, это хороший вопрос, - вздохнул Митаро. – Исхода может быть два. Если Двуликий вас поймает, то он может или отпустить, или поглотить. Никто не знает, от чего зависит решение, но я склонен думать, что Стражу подвластно нечто иное. Что он способен видеть душу изгоя. Но в любом случае, до этого лучше не доводить. Кто знает, что он решит. И как же горько будет остаться в его обители, когда Врата так близки.
- А Бусинка… - я не договорил, потому что хозяин отрицательно мотнул головой, поняв, куда я клоню.
- Бусинка проведет вас до Харчевни, а дальше полагаться придется на себя. Мои пушистые друзья постоянно рискуют, когда ищут обходные тропы для изгоев. Негоже лишний раз подвергать их ненужной опасности, - ответил он и, улыбнувшись, погладил енота по мягкой шерстке. Затем, вздохнув, Библиотекарь добавил: - Не так и много их осталось. Остальные дорого заплатили за эти знания… Ну, перейдем к Первому кругу. Последнее препятствие перед Вратами и встречей с Судьей. Самое сложное, ибо Страж – это Маккуро. Женщина с разрезанным ртом. Примара… Единственная из тварей, кому Судья позволил сохранить имя. Чернильной тьмой залиты её глаза и так же черно её сердце. Не ищите у неё сострадания, оно чуждо ей. Её не трогают слезы, боль и страх. Она умна, как тысячи примаров. Сильна, как тысячи бестий. И безжалостна, как Судья Изанами. Немногие прошли испытание Маккуро и великое множество потеряло надежду, не устояв перед ней…

Знания, которые Митаро вывалил на нас, заставили впасть в уныние. Сам хозяин библиотеки молча сидел в кресле, потягивал чай и задумчиво поглаживал прикорнувшую на плече Бусинку. Он понимал, что нам нужно время, чтобы свыкнуться с этими знаниями. Потому и молчал.
Я же растерянно смотрел на Сакуру, которая отвечала мне тем же. Радость успешного бегства от Обжоры уступила место новым тревогам. Если Библиотекарь не обманывал, то впереди нас ждали серьезные трудности.

- Понимаю, вам тяжело, - нарушил молчание Митаро, шумно отпивая чай из кружки. – Это выражение, что застыло на ваших лицах, я видел и ранее. И буду видеть еще долго, покуда существует Судилище. Но не забывайте, маленькие нихилы, о такой вещи, как надежда. Даже в темные времена надежда позволяла выпутываться из таких сложностей, о которых сейчас вряд ли кто вспомнит. Вы сильны и быстры, а опасность лишь обострит ваши чувства. Главное, не отчаивайтесь и идите вперед. Прячьтесь, хитрите, обманывайте Стражей, и вы дойдете до Врат.
- Вы в это верите? – тихо спросил я. Библиотекарь без лишних раздумий кивнул.
- Всем сердцем и душой, - улыбнулся он грустно. – Иначе давно бы опустил руки. Изгои попадаются разные. Кто-то боится меня и уходит сразу. Кто-то слушает или чем-то помогает. Отрадно, что вторых все же больше. Была тут девочка одна. На вас похожая. Сильная. Она сама добралась до меня. Обжора её чуть подрал, но не смертельно. Пройти лабиринт Обжоры без помощи… Не каждый на это сподобится.
- Наверное она уже прошла Врата, значит и мы сможем, - попыталась подбодрить меня Сакура. Я робко ей улыбнулся, но все же правда в словах примары была. Юба тоже крепкая и сильная, она спокойно приняла Жребий и спокойно ушла. Такие не заканчивают жизнь в пасти Обжоры, как Шинаши. Шинаши всегда был импульсивным, а в Судилище импульсивным не место. Тут важна холодная голова и храбрость. Может о Юбе и говорил Библиотекарь.
- Белую леди ей тоже удалось миновать, - подтвердил Митаро. – Я отправил с ней Рыжика. Он вернулся и сказал мне, что девочка нашла выход. Рыжик хотел вернуться, но я не пустил. Сильный и так справится, а слабому помощь нужнее.
- Вы их понимаете? – спросила Сакура.
- Да. Может, это дар Судьи, - ответил Библиотекарь, с любовью смотря на Бусинку. – А может, привык. Сколько времени прошло… Поначалу я пытался считать дни, а потом бросил. Сбился, да и кому это нужно.
- Тем, кто придет, - буркнул я. Библиотекарь на миг задумался, а потом кивнул.
- Возможно, ты прав. Надо было следить за днями, а я… сдался, наверное. Время в Судилище странно течет, поневоле теряешься, маленький нихил, - ответил он и, поднявшись, поманил нас за собой. – Пойдемте. Соберу вам в дорогу немного припасов.

Мы послушно пошли за Митаро в комнату, где ночевали. Там наш хозяин подошел к железному сундуку в углу, который был копией Сундука из Комнатки и, открыв крышку, задумчиво хмыкнул, разбудив Пухляша, Фиалку и Аши.
- Не густо, - констатировал он, перебирая нехитрые пожитки. – Знаниями сыт не будешь. Вот, печенья пачка и хлебцы.
- Надолго не хватит, - улыбнулась Сакура, посмотрев на Пухляша, но Библиотекарь шутливо погрозил ей пальцем.
- Знаю вас, сладкоежки. Но печенье это не простое. Одного кусочка надолго хватит. Сытость оно дает и силы бежать. Стражи чуткие, они запросто ваше мясо жареное и лук почуют. А с печеньем прятаться будет попроще. А если приестся, так в Харчевне разживетесь другим. Но помни, Молчун. Не вздумайте стряпню старухи есть. Опасная она для тех, кто из Комнатки вышел… Фляги вот возьмите. Пригодится, когда захочется воды напиться.
- Разве воду Судилища можно пить? – спросила примара.
- Внутри кругов можно. Но если покинете Первый круг и попадете на дорогу к Вратам, то придется довольствоваться своими запасами. Воду, что течет по землям Судилища, пить нельзя. Она отнимет память, волю, а потом и жизнь. Ей невозможно напиться и в этом главная опасность. Не забывайте пополнять запас. Всяк лучше печеного горла и пустой фляги, - некрасивое лицо Митаро вдруг сморщилось, а в запавших глазах блеснули слезы. – Я бы дал вам карту, да проку в ней нет. Кто-то из Стражей поймал изгоя с моей картой, а потом меня навестил Судья Изанами и… Не будем об этом. Нечего стращать вас перед долгой и трудной дорогой. Запомните еще вот что: Судилище опасно. Что здесь, под землей, что там, снаружи. Тьма не дремлет и с радостью примет в свои объятия отчаявшуюся душу. Спите вполглаза и держите ушки на макушке. Глупый Обжора вас уже не достанет, а вот остальные могут.
- Спасибо вам. За помощь и… остальное, - криво улыбнулся я. Библиотекарь кивнул и бросил взгляд на пискнувшего тануки.
- Бусинка права. Вам пора идти. Сейчас Белая леди дремлет, а когда она дремлет, она не опасна. Но очень скоро она выйдет на охоту. До этого момента вы должны успеть найти дверцу. Будет тяжело, маленькие нихилы. Я лукавить не буду. Одному сложно выжить в Судилище, но вас пятеро. Держитесь друг друга и вы дойдете до Врат.
- Пошли, - вздохнул я и повернулся к Сакуре. Бусинка уже пританцовывала у входной двери в комнату и дураку было понятно, что тануки торопится.
- Удачи вам, маленькие нихилы, - тихо обронил Митаро перед тем, как мы вышли из его каморки. Он поставил на огонь чайник и задумчиво уставился в темноту, углубившись в ему одному понятные мысли.

*****

Закинув торбы за спину, мы медленно пошли вдоль стеллажей с книгами за Бусинкой. В воздухе все так же пахло книжной пылью и ароматным чаем Библиотекаря – странного Стража, который помогал изгоям, а не пытался их сожрать.
- Как думаешь, мы дойдем до Врат? – спросила Сакура, нарушив тревожное молчание. Я чуть подумал и кивнул.
- Нас пятеро. И мы знаем м-многое. Остальное за-зависит от удачи, - буркнул я и замолчал, потому что горло снова сдавило спазмом. Но в одной фляжке все еще плескался горячий чай Библиотекаря, который он заварил нам перед уходом. Согреться хватит и то радость. Поэтому я отвинтил пробку и, сделав глоток, протянул флягу примаре. Та тоже глотнула и благодарно улыбнулась. Чай и правда убирал дурные мысли. Фляга пошла по кругу, и улыбка расцвела даже на лице гордой Фиалки.

Бусинка уверенно вела нас к выходу из библиотеки и очень скоро огромные стеллажи остались за спиной, а мы углубились в узкий коридор, в котором горел тусклый свет и откуда-то спереди тянуло холодом.
Тануки исчезла за очередным поворотом, а я задумчиво хмыкнул, увидев тяжелую металлическую дверь в пятнах ржавчины и странных, неприятных подтеках. Вход в обитель Белой Леди. Хорошо хоть петли были смазаны и скрип не всполошил всех тварей в округе, но открыв дверь, я все-таки поежился, увидев, что находится за порогом.

Звенящая тишина, поблескивающая в редком холодном свете белая плитка, тяжелый запах лекарств и давно пролитой крови, огромные металлические столы, отполированные до зеркального блеска. Шкафчики с мутными стеклами, которые прятали в себе пыльные высохшие колбы и пузырьки с неизвестной жидкостью. Тихий лязг вдалеке, пугающие шорохи и скрипы.

Я вздрогнул, когда Сакура схватила меня за руку и указала в сторону. Повернувшись, я с трудом сдержал тошноту, увидев, что на ближайшем к нам столе лежит гниющая куча чего-то зловонного и мерзкого. Куча мелко подрагивала, что полностью отбивало желание подойти и ознакомиться с ней поближе. Только дурак вроде Бидного Томо решился бы на такое. Пухляш тихонько заскулил.
Бусинка, словно понимая, что шуметь нельзя, ткнулась мокрым носом мне в ладонь и отбежала на два шага в сторону, приглашая следовать за ней. Я кивнул и дальше двинулся уже пригнувшись. Как и примара, глаза которой округлились от страха, а дыхание стало редким и прерывистым.

Тем не менее в странном помещении царила идеальная чистота. Выложенный белой плиткой пол был вымыт и блестел, словно его пять нихилов закончили натирать секунду тому назад. Но все это касалось только пола, стен и потолка. Многочисленные шкафы и столы чистотой похвастаться не могли. Где-то валялись обрывки почти истлевшей одежды. Пожелтевшая бумага, исписанная неровным почерком. Осколки от разбитых колбочек и пузырьков. По стенам были развешаны ржавые цепи, крюки и нечто похожее на кандалы. Старые кресла с потрескавшейся кожей и пятнами ржавчины. И тупая ноющая боль, которой веяло от каждой вещи в этой комнате.

- Это какая-то старая и страшная больница, - тихо прошептала Аши. Хоть она и говорила тихо, её голос показался мне громче крика. Однако она была права. У меня тоже было ощущение, что мы попали в заброшенную больницу.
- Тише, - приструнил я её и девочка, закусив губу, виновато кивнула. Правда Бусинка не металась беспокойно, поэтому я посчитал что опасность нам не грозит. По крайней мере, пока. Но я помнил предостережение Митаро. У Белой леди чуткий слух, а еще есть бестии… Конечно, друзьям я об этом тоже рассказал, просто Аши немного растерялась. Одно дело слышать о Пятом круге и совсем другое тут очутиться.

Скоро я понял, что Библиотекарь не врал. Здесь царил дикий холод, пробирающий до костей. И если Сакура дрожала, обутая в добротные ботинки, то я в своих тапочках ощутил тот самый мороз, обжигающий, как пламя.
Однажды я споткнулся и в поисках опоры уперся в стену. И тут же отдернул руку, полыхнувшую болью. Лишь Бусинке, казалось, холод был нипочем. Тануки уверенно бежала вперед, иногда замирала, нюхала воздух, тыкалась носом в мою ладонь и продолжала путь, следя, чтобы мы не отставали.

Дважды нам пришлось прятаться, когда резкий лязг впереди заставил Бусинку всполошиться. Она юркнула под стол вместе с Аши и Фиалкой, а мы с Сакурой и Пухляшом забились в темную кладовую. Толстый коротышка без лишних напоминаний закрыл ладонью нос и рот. Вылезли мы лишь после того, как Бусинка сбегала на разведку и, вернувшись, тихим писком дала понять, что можно идти дальше.
Но с каждым шагом холод становился сильнее, и я все чаще прикладывался к чаю Библиотекаря, который и не думал остывать. После глотка меня обдавало волной тепла, а в голову возвращались радостные мысли. Щеки примары тоже розовели, словно и не чай это был, а старый добрый бурбон из Комнатки.

Мы продолжали идти вперед, а конца и края жуткой больнице не было. Однако я заметил, что запахи немного изменились. Теперь пахло паленой шерстью, спиртом и свежей кровью. Да и Бусинка стала вести себя более беспокойно.
Тануки часто убегала вперед на разведку, а мы, спрятавшись в кладовой или заброшенном кабинете, ждали, пока она вернется. От постоянного напряжения болела голова, да и ворчащий живот давно требовал чего-нибудь поесть. Сакура, Пухляш и девочки тоже согласились перекусить и, пока наш провожатый не вернулся, я развязал торбу и вытащил еду, совершив ошибку, о которой меня предупреждал добрый Митаро.

Вытащив завернутое в промасленную бумагу жареное мясо, я поделил его на пять порций, а остатки убрал обратно в торбу. Сакура вытащила две вареные картофелины, соль в спичечном коробке и подвявшую головку лука. Припасы было решено делить по очереди.
Наскоро перекусив холодным мясом, я сделал глоток виски из бутылки и задумчиво посмотрел в коридор, где виднелся большой стол, заваленный лохмотьями и ржавыми железками. Сакура, поняв, поджала губы и кивнула.

- Бусинки долго нет, - тихо сказала она и пожала плечами. – Может, заблудилась?
- С-сомневаюсь. Они давно тут все и-излазили, - хмыкнул я, вытирая вспотевшие ладони об штанину.
- Бестии? – глаза примары округлились, когда в отдалении послышался лязг. Она вжалась спиной в стену и, зажав рукой рот, задержала дыхание. Я поступил также и, перебравшись ближе к примаре, рискнул выглянуть в коридор. По коже пробежал мороз, когда я увидел вдалеке силуэт собаки. Огромной и сильной собаки.

Она, прижавшись к полу, шумно втягивала носом воздух, а глаза разгорались все сильнее, навевая аналогии с углем в печке. Впрочем, когда собака сделала пару шагов в сторону нашего укрытия, я смог разглядеть её получше. И тут отличий стало слишком много.
У зверя не было шерсти, кроме как на голове. Только серая обескровленная кожа, сквозь дыры в которой просвечивало мясо. Сильное тело и развитые конечности: я видел бугры мускулов, которые лениво перекатывались, когда бестия двигалась. Горящие дьявольским огнем красные глаза и острые клыки размером с мою ладонь, не меньше. Но куда ужаснее была морда твари, смятая и обезображенная, как комок глины в руках разочарованного мастера. Теперь я понял слова Митаро. Это была не собака. Это был инугами. Настоящий демонический пёс.
Сакура, выглянув из-за моего плеча и увидев бестию, побледнела, а потом затряслась от ужаса. Лишь моя рука, сжавшая до боли колено примары, хоть как-то помогло вернуть девочке контроль над телом. Я не винил её. Бестия могла напугать любого. И сейчас она медленно подбиралась к нашему укрытию.

Я же лихорадочно принялся осматривать нашу комнату и с каждой секундой понимал, что бежать некуда. Единственная дверь у противоположной стены была завалена горой мусора, которую быстро и бесшумно не убрать. Небольшое окно было укреплено решеткой, да и разбить стекло наверняка тоже не предоставлялось возможным.
От досады я сунул руку в карман и снова покрылся испариной, наткнувшись на скатанную в шарик бумагу, в которую было завернуто жареное мясо. Библиотекарь предупреждал, что бестии сразу учуют еду, а я, идиот, забыл об этом. Однако бестия все еще была далеко, поэтому я, вздохнув, решился на риск. Вытащив бумажный шарик, я размахнулся и запустил его в противоположную от нашего укрытия сторону. И тварь тут же сорвалась с места и ринулась за ним.

- Пошли! – одними губами прошептал я и, схватив Сакуру за руку, силком потащил девочку в коридор. Примара вяло двигала ногами, а в глазах плескался натуральный ужас. Но она все же собралась с силами и резво поползла за мной, как и скулящий Пухляш. Фиалка ни на шаг не отставала от Аши, а на гордом лице, к моему удивлению, не было страха. На наше счастье бестия врезалась в стол, с которого посыпались ржавые железки и создала достаточно шума, чтобы мы спокойно перебрались в другую комнату и осторожно заперли укрепленную сеткой стеклянную дверь. Вовремя, потому что к твари прибыло подкрепление и одна из бестий ткнулась носом в дверь, где мы до этого прятались. От раздавшегося низкого рыка желудок скакнул к горлу и захотелось бежать без оглядки. Лишь чудом я не сорвался с места и, вжавшись в стену, замер.

Было слышно, как бестии добрались до моей приманки и принялись шумно её обнюхивать. Я не рисковал шевелиться, вспомнилось предостережение Библиотекаря, которым я сейчас не собирался пренебрегать. Пухляш и девочки тоже затаились в углу и, поблескивая глазами, прислушивались к тому, что происходило за дверью.
Нам повезло. Бестии, не найдя следа, разбрелись кто-куда, но я, прежде чем покинуть укрытие, старательно досчитал до пятидесяти. И лишь тогда рискнул приоткрыть дверь и выглянуть в коридор. Бледная примара буквально не отлипала от меня, но я старался не отвлекаться. Твари могли быть рядом, поэтому необходимо как можно скорее найти новое укрытие.

- Не шуми! – тихо прошептал я на ухо Сакуре. Та кивнула и, закусив губу, медленно поползла за мной вперед. Передвигались мы медленно, а все из-за того, что бестии были бесшумны и приходилось осторожничать, выглядывать из-за углов и стараться находить обходные пути.
- Молчун… - Сакура тронула меня за руку и добавила, когда я обернулся. – У меня странное ощущение.
- О чем… - я нахмурился, но не договорил. Прямо за примарой, на одном из столов сидела бестия и я мог бы поклясться, что вижу на уродливой морде человеческую ухмылку. Шумно сглотнув, я потянул девочку к себе и закрыл собой, после чего осторожно подтолкнул её, но примара, как и я, замерла на месте, рассматривая уродливую тварь. А та, словно играясь, не собиралась прыгать и рвать. Она просто сидела на столе и ехидно смотрела на нас горящими глазами.
- Бегите! – раздался в голове хриплый и искаженный, но все же знакомый голос. Посмотрев вправо, я увидел Бусинку. Шерстка окрасилась красным, а сама тануки тяжело дышала и, не мигая, смотрела на меня. И тут я понял, чей это голос. Библиотекаря Митаро. Пусть и искаженный, как в старой рации, но это был его голос. – Бегите и не оглядывайтесь!

Мы резко сорвались с места, и бестия довольно зарычала. Этот рык пробрал до мурашек, столько в нем было садистского удовольствия, и тут же отозвалась неподалеку вторая тварь. Мои друзья, пригнувшись, бежали вперед, а я, как мог, старался поспевать за ними, попутно пытаясь запутать бестий. Была лишь одна проблема. Мы не знали, куда бежать.
Но на выручку подоспела Бусинка. Тануки хоть и хромала, но все же смогла обогнать Сакуру и остальных. Я крикнул примаре, чтобы та держалась за зверьком, а сам пнул ногой железный стол, который с жутким грохотом завалился на бок, ломая плитку и заставляя бестий злобно рычать. Правда это был единственный стол, который я смог перевернуть. Остальные были огромными и тяжелыми. Тут и десять нихилов бы не помогли. Зато никто не мешал опрокидывать стулья, коробки и сбрасывать со столов мусор. Я, конечно, понимал, что эти преграды бестий не остановят, но делал, что мог.

- Направо! – закричала Сакура, видя, что я бегу в другую сторону. Но я махнул рукой и скрылся за углом. К моему удивлению, обе бестии побежали за мной. Я надеялся, что, хотя бы одна помчится следом, а тут удача - сразу две. Примара снова закричала, только как-то жалко и отчаянно. – Молчун!
- Беги! Прячься! – заорал я в ответ, надеясь, что девочка услышит. Возможно идея разделиться была не слишком умной, но в голову ничего больше не пришло. С Бусинкой у нихилов был хоть какой-то шанс. А меня уже догоняли бестии.

Одна из них сильно толкнула меня в спину головой, из-за чего я потерял равновесие и кубарем покатился по полу, пока не врезался спиной в металлический ящик, который жалобно звякнул и опрокинулся. Удар был таким сильным, что дыхание вылетело из легких, а перед глазами поплыли черные круги. Бестии ехидно рыкнули, словно насмехаясь. Я чувствовал дыхание одной твари, которая стояла слишком близко. Жаркое и тяжелое. Пропитанное солью и кровью. Вторая тварь взобралась на стол, отрезав мне единственный путь к бегству – проем, ведущий в коридор.

Я с трудом приподнялся и вздрогнул, увидев клыки бестии в миллиметрах от своего лица. Жестокие красные глаза, не мигая, смотрели на меня. В них плескалось лишь одно желание – разорвать и жадно пожрать трепещущее, теплое мясо. Но бестия не торопилась нападать. Она, как и Обжора, играла. Ждала, пока страх окончательно не возьмет надо мной верх, и тогда можно вцепиться в горло.
Однако, когда из коридора потянуло холодом, произошло что-то странное. Вторая тварь, сидящая на столе, трусливо заскулила и в безразличных до этого момента глазах вспыхнул ужас. Первая, секунду назад желавшая растерзать меня, попятилась и опустила голову. Стало еще холоднее и тут я услышал, как кто-то вдалеке мурлыкает незатейливую песенку. Сердце тревожно забилось, когда я понял, что эту песенку часто мурлыкал Бидный Томо, когда слишком увлекался уборкой и уходил в себя. Но это точно был не Томори. Томо ни за что не оставит Комнатку. Да и голос был женским. От него ныли зубы и замерзала кровь. Белая леди.

Она вплыла в комнату медленно, как и подобает хозяйке. Бестии, опустив головы, трусливо затряслись, когда до них добрался холод, источаемый Стражем. Я же, несмотря на то, что замерз, старался не шевелиться и вжался спиной в обжигающе холодный металл.
- «Она услышит стук твоего сердца. Как бегут твои мысли. Как кровь течет по венам», - всплыл в голове голос Библиотекаря. – «И сердце твое замерзнет моментально от её крика».

Белой Леди оказалась высокая, стройная женщина. Темные волосы были убраны в аккуратный пучок. Черты лица острые и красивые. Но пугало другое. Глаз у Стража не было. Вместо них лишь два черных окровавленных провала и кровь, уродливо стекающая по гладкой алебастровой коже, капала на белое платье. Помимо этого в глаза сразу бросалась и неестественно длинная шея, как у всех рокурокуби из старых сказок…
Надменно задрав подбородок, она хищно улыбнулась, обнажив мелкие, острые зубы, каких у нормального человека не встретишь. Длинные пальцы коснулись моей щеки, и я невольно вздрогнул, такими ледяными они были.

- Горячая кровь… Больная кровь… - прошептала она. Голос тоже был холодным, как и все в этом жутком белом царстве. Он гипнотизировал и баюкал. – Как давно не было теплой крови на моих губах…
Бестии снова заскулили. Жалобно и трусливо. Но стоило Белой леди вопросительно изогнуть бровь дугой, как твари резко сорвались с места и исчезли в коридорах. Страж довольно улыбнулась и, наклонившись, легко взяла меня на руки, прижав к груди. А затем снова начала мурлыкать ту самую жутковатую песенку, от которой меня начало клонить в сон.
Я чувствовал обжигающий холод её кожи, твердость её груди, и чувствовал, как замедляет ход мое сердце, которое сладко обволакивал волшебный мороз. «Зачем бежать, зачем страдать», шептал он. «Усни, мальчик. Усни».

*****

Очнувшись, я понял, что сижу в диковинном кресле, крепко стянутый кожаными ремнями. Рядом с креслом стоял металлический стол, на котором россыпью лежали разные инструменты: ржавые скальпели, стеклянные шприцы, пилы, сверла. Но стоило повернуть голову вправо, как желудок скакнул к горлу и меня чуть не вырвало.
На большом столе лежал Пенсне с всклокоченными волосами и безумными глазами. Он был подключен к большой капельнице, весь обмотан пожелтевшими трубками и его руки, так же, как и мои, были крепко зафиксированы. Только вот у примара отсутствовала нижняя половина тела. Вместо нее была лишь огромная лужа крови, начавшая густеть. Пенсне неотрывно смотрел на меня, а в глазах горела мольба сделать хоть что-нибудь. Но я, подергавшись, понял, что спеленали меня профессионально и на совесть.
И в последний момент меня пронзила мысль: значит, Унаги и остальные прошли тут раньше нас. Поэтому Страж был наготове, вместо того, чтобы спать, как говорил Библиотекарь.

Белая леди тоже была там. Она стояла в стороне и, наклонив голову, улыбалась, словно наслаждалась мычанием примара и моими безуспешными попытками освободиться. Затем она медленно подошла ко мне и без лишних слов коснулась пальцем щеки, как сделала в первую встречу. Кольнуло морозом, но Страж улыбаясь, надавила сильнее, и я застонал, когда острый, бурый ноготь вспорол кожу.
Тварь моментально облизнула палец и радостно дернулась от удовольствия. Меня обдало новой волной холода, отчего заныли зубы и сердце. Все, что я мог, так это молчать и наблюдать, как Хокайто Реди лакомится моей кровью.

- Сладкая… горячая… - прошептала она, вдавливая палец в рану. – Больная кровь…
- Отпустите! – закричал я и тут же получил такую сильную пощечину, что чуть голова не оторвалась.
- Кто кричит, потом молчит, - ответила Белая леди и ткнула пальцем в примара, который от ужаса забился в судорогах. Когда он открыл рот, я понял, что у него нет языка. Все, что Пенсне мог, так это просто бессильно мычать. И куда только девалась его надменность.

Меж тем рокурокуби отошла к столу с инструментами и принялась перебирать их тонкими пальцами, словно не зная, что взять первым. Затем она обрадованно хмыкнула и исчезла в комнате слева от меня.
Сразу потеплело. Не так сильно, но я почувствовал живительное тепло, которое ласково коснулось пальцев. И почти сразу вернулся холод, когда Страж возвратилась. Она катила перед собой странный ящик, к которому была приделана изогнутая ручка с утолщением на конце. Примар на столе, увидев ящик, снова забился в истерике, а потом и меня пробрало, когда я понял, что это такое. Стоматологическая бормашина.

Голову тут же заломило и передо мной пронеслись обрывки воспоминаний, в которых отдельное место занимал низкий свистящий звук, заставлявший сердце биться, как сумасшедшее. Митаро говорил, что воспоминания могут возвращаться. Но он не знал, какой ценой. Я был здесь когда-то. Примаром или нецесом, но точно был.
Белая леди взяла из ящика пыльную коробку с ржавыми сверлами и, загадочно улыбаясь, подошла ко мне. Затем резко запрокинула мою голову и запустила пальцы в рот. Свободной рукой она взяла бормашину и, нажав на педаль ногой, запустила дьявольское устройство, выдавшее тот самый противный свист. Пенсне, обеспокоенно мыча, попытался отвернуться, но тварь крепко стянула ремни и ему не оставалось ничего другого, как просто смотреть.

Только сверло коснулось зуба, в воздухе завоняло паленой костью, а в нос ударил вонючий дым. Белая леди радостно засмеялась, когда из моих глаз хлынули слезы. Сильные пальцы не давали мне закрыть рот и жгли десны холодом. Вот только от боли этот холод не избавил.
Боль пришла неожиданно. Сначала острая и пронзающая, она сменилась на тупую и монотонную. От вони и дыма слезились глаза, а мои побелевшие пальцы напрасно раздирали до крови ногу. Эту боль ни одна другая не смогла бы перебить.

Время перестало для меня существовать, потому что его изгнала боль. Рот наполнился кровью, которую я не мог сглотнуть, но твари было плевать на это. Белая леди методично сверлила зуб, изредка отвлекаясь на то, чтобы послушать моё мычание.
Когда она закончила, я обессиленно выдохнул и обмяк. Напрасно, потому что тварь взяла в руки большие щипцы. Не успел я удивиться или испугаться, как она одним отточенным движением вырвала просверленный зуб и отшвырнула его в сторону.

- Как комарик укусит… - прошептала она, снова берясь за бормашину. Однако неожиданно вздрогнула и повернулась в сторону темного прохода. Пару мгновений спустя, и я смог расслышать тихий вой бестии, после чего меня бросило в пот.
- «Только бы не Сакура», - стучало в голове. – «Только бы не Сакура».

Рокурокуби хищно оскалилась и зашипела, а с алебастровых губ сорвались хлопья пены. Она была в ярости, а я не понимал, что же такого сказал ей вой. Впрочем, ярость быстро сошла на нет, уступив место обычной злобе. Тварь швырнула бормашину на ящик и исчезла в темном проеме, моментально забыв обо мне.
Я закрыл глаза и вздохнул. Эту паузу и отдыхом-то не назовешь. Челюсть болела так сильно, что хотелось выть. Я и представить не мог, что перенес примар на столе и сколько времени он провел в этой ужасной комнате. Я молил лишь об одном. Чтобы Сакура и остальные спаслись…

Купить мои книги можно на ЛитРес.

©Гектор Шульц

Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Часть четвертая
Часть пятая
Часть шестая
Часть седьмая
Часть восьмая
Часть девятая
Часть десятая
Часть одиннадцатая
Часть двенадцатая
Часть тринадцатая
Часть четырнадцатая
Часть пятнадцатая

- Молчун, смотри! – тихая Аши, идущая впереди, указала рукой на стену, на которой висела картина. В простенькой деревянной рамке и закрытая пыльным стеклом, однако это не мешало увидеть, что же нарисовано на холсте.
- Это К-комнатка, - удивленно ответил я. На картине действительно была нарисована Комнатка. Пусть и криво, но узнаваемо: зеленый диван в гостиной, Телевизор в углу, шкафы с книгами, даже Пенсне в кресле и тот был. От картины так и веяло теплом, отчего я невольно улыбнулся.
- Тут еще картины, - проследив за взглядом Фиалки, я увидел, что коридор, в котором мы очутились, в самом деле был увешан картинами. В простых рамках и в тяжелых, которые обычно только в музее и увидишь. И на каждой картине была Комнатка. В быту, в отдыхе, в лицах. Месяц за чисткой картошки. Ратто с Унаги. Спальня нихилов. Бидный Томо с ведром и шваброй. Незнакомые нецесы, незнакомые примары, незнакомые нихилы. Но была и одна закономерность, которую озвучила Сакура. – Молчун. Картины становятся все лучше и лучше.
- Вижу, - кивнул я. Неизвестный художник прогрессировал, его картины выделялись все большим количеством деталей и ярким смешением цветов. Картин было так много, что они закрывали собой все стены. Я даже не представлял, сколько времени ушло у художника, чтобы не только нарисовать все это, но и так идеально подогнать, чтобы ни единой щелочки не было.

Глазея на картины, мы упустили, что простой каменный пол оказался устлан потертыми коврами. Иногда в углах попадались тумбочки, на которых лежали стопки пыльных книг, стояли примитивные вазочки из глины с засохшими цветами.
В носу засвербело от пыли и я, не сдержавшись, чихнул, чем перепугал нашего провожатого. Енот недовольно на меня посмотрел и слишком уж по-человечески помотал головой. Сакура, увидев это, улыбнулась и похлопала меня по плечу, после чего вдруг замерла на месте, приоткрыв рот.

- Ч-что т-такое? – спросил я, подходя к примаре. Та повернулась ко мне и нахмурила брови.
- Запах, - ответила она. – Так пахнет в библиотеке. И так пахло от книг Пенсне.
- Идем, - вздохнул я и, утерев нос, сдержал следующий чих. Сакура была права. Так пахло в библиотеке. Не знаю, откуда я вспомнил этот запах, но я его вспомнил, как вспомнил и то, что люблю коньяк, а не виски.

Енот тем временем забежал за угол и пискнул, привлекая наше внимание, а когда я повернул за ним, то тоже остановился и протер глаза, не веря тому, что увидел. Сакура, присоединившись ко мне, от удивления схватила меня за руку и больно сдавила пальцы. Но я не обратил на это внимания.
Перед нами раскинулось огромное помещение, по сравнению с которым лабиринт Обжоры был сродни крохотной комнатушке. Ввысь, теряясь в темноте наверху, уходили гигантские шкафы, заполненные книгами. Шкафов было так много, я не видел конца этой странной библиотеки. Словно его и не было вовсе.
У каждого шкафа сбоку висела тяжелая бронзовая лампа, испускавшая плотный желтый свет. Пол устилал мягкий, пусть и довольно грязный зеленый ковер, а у редких стен стояли большие кожаные кресла, потрескавшиеся от времени. И ни души. Ни шорохов, ни скрипов, ни тихих голосов. Только одна большая, пыльная и немного жутковатая библиотека.

Но наш пушистый проводник чувствовал себя спокойно. Он терпеливо сидел на полу в отдалении и ждал, когда же мы пойдем дальше. Отчасти его спокойствие передалось и нам. Все-таки енот спас нас от Обжоры и всегда чутко реагировал на любые посторонние звуки.
Вздохнув, я тоже сжал руку примары и нехотя пошел вперед. Аши, Фиалка и Пухляш двинулись следом. Ноги словно приросли к полу и было очень тяжело выдергивать их из мягкого ворса ковра. На мгновение мелькнула мысль, что было бы здорово посидеть в одном из кожаных кресел с книгой, под теплым желтым светом и с кружкой горячего чая в руке. Никуда не бежать, ни от кого не спасаться. Просто сидеть и читать сказки. Добрые, волшебные сказки, в которых нет места злу…
Сакуру, скорее всего, тоже обуревали подобные эмоции, потому что девочка вяло шла за мной следом, продолжая изучать странную библиотеку. А странного там было много.
На нижних полках стояли огромные, с наш рост, тяжелые, ветхие тома с подписями на корешках неизвестным языком. Ввысь уходили гигантские отполированные лестницы, и кто знал, какие книги хранятся там, на самом верху.
Была еще одна странность. Несмотря на пыль, в библиотеке царил идеальный порядок. Все книги были расставлены по категориям и алфавиту. На полу, редких тумбах и столах ничего не валялось. Пахло пылью и… свежезаваренным кофе. От этого запаха у меня слюнки потекли, а в животе жадно заворчало. Я любил кофе, но в Комнатке его имели право пить только примары. Нихилам и нецесам кофе редко доставался, если только Ратто не расщедривался на чашку-другую. Вздохнув, я мотнул головой, отгоняя дурные мысли, и повернул за один из шкафов, следуя за нашим проводником. Тот уверенно бежал вперед, словно неоднократно бывал в этом книжном лабиринте.

Мы шли долго, то снова ныряя за шкафы, то выходя с другой стороны, то порой возвращаясь назад. Но енот продолжал бежать вперед и недовольно попискивал, если мы, спотыкаясь, замедлялись.
Откуда-то потянуло холодком и зверёк, пискнув, помчался вперед. Я переглянулся с друзьями и тоже перешел на бег, но за очередным поворотом остановился, как вкопанный. Примара, побледнев, сделала шаг назад, а я, нахмурившись, закрыл её собой. Пухляш шумно выдохнул и пробормотал что-то ругательное.

Перед нами находился дверной проем, такой же гигантский, как и все в библиотеке, и рядом с этим проемом стоял необычайно тучный мужчина в пыльном костюме в тонкую полоску и кокетливо сдвинутом набок сплющенном цилиндре. Его лицо, изрытое оспинами и покрытое пигментными пятнами, удивленно вытянулось, когда он увидел нас, а маленькие черные глазки забавно округлились. Объемный живот, лишь чуть-чуть недостающий до пола, заколыхался и мужчина сделал шаг в нашу сторону, однако тут же остановился, когда мы настороженно попятились от него. Он поднял руки, и мы увидели, что они куда длиннее, чем у обычного человека, а вот ноги, наоборот были хилыми и короткими. Впрочем, это не отменяло факта, что перед нами настоящий гигант, куда больше по размерам, чем Обжора.

- Чего это я, в самом деле… Не бойтесь, - пророкотал мужчина, снимая с головы цилиндр и прижимая его к груди. Енот, спокойно сидящий у его ног, согласно пискнул. – Здесь вам не грозит зло.
- Вы… такой же, как Обжора? – осторожно спросил я, готовясь в любой момент сорваться с места и броситься бежать. Сердце глухо ухало в груди и в висках заломило от напряжения. Мужчина нахмурился и отрицательно помотал головой, заставив седые кудри забавно затрястись.
- Нет, - коротко ответил он и осторожно почесал енота толстым пальцем. Зверек блаженно зажмурился и ловко взобрался хозяину на плечо. Мужчина вздохнул и, вытащив из кармана глиняную трубку, раскурил её, после чего утонул в клубах ароматного дыма. – Это я послал тануки. Только вот не думал, что вас пятеро будет. Обычно изгой только один. Не иначе Большой Жребий случился?
- Откуда вы знаете? – спросила Сакура хозяина библиотеки, высунувшись из-за моего плеча.
- Сам изгоем был когда-то, - грустно улыбнулся он, выпуская в воздух новую порцию дыма. Я переглянулся с друзьями и пожал плечами. – Не удивляйтесь. Удивляться другому будете, а пока приглашаю быть моими гостями. Дело ваше – согласиться или уйти. Но у меня есть горячий кофе, только-только заварил, и чай, и свежий хлеб с маслом. Бусинку тоже поблагодарить надо. Одного-то от Обжоры увести сложно, а тут пятеро.
- Мы можем убежать, - хмыкнул я.
- Можете, я вас не задерживаю. Сложно поверить в радушие, когда вас чуть не сожрал мерзкий слизняк, - кивнул мужчина, ощерив в улыбке крупные, но редкие зубы. Он чуть подумал и вздохнул. – Аке не повезло. Он добрался до изгоя, а тот его палкой хватил. Лапу сломал. Дрянной мальчишка.
- Если вы про Шинаши, то Обжора его… - Фиалка, поборов робость, не закончила, потому что мужчина оборвал её взмахом длинной руки.
- Знаю. Аке рассказал, когда вернулся. Со здоровой-то лапой от Обжоры убежать сложно, а тут с перебитой… Сам свой выбор сделал, Шинаши ваш. Как и многие до него… Ну, так что? Принимаете приглашение или дальше пойдете? Кофе и чай стынет, да хлеб черствеет, - спросил мужчина, с трудом поворачиваясь и заходя внутрь другой комнаты, откуда тянуло кофе и вкусным ароматом свежего хлеба. – Если нет, то выход вон там…
- Спасибо, - ответила за меня Сакура, выходя вперед. - Мы с радостью.
- Тогда заходите, - обронил мужчина из глубины комнаты. – А я пока бутерброды сделаю. Вы, поди, рисом одним питались? Ну, да. Ну, да. Чего это я, в самом деле…

Глава восьмая. Библиотекарь Митаро.

Комната, в которую мы вошли, объединила в себе всё: и рабочий кабинет, и нехитрую кухню, и спальню. Возле одной стены стоял массивный стол из красного дерева и такой же крепкий, отполированный стул. Стол был завален книгами и исписанными листами бумаги, а на стуле висел мягкий, бежевый плед. Кухня представляла собой маленькую печку и на ней весело посвистывал старый чайник с подкопченными боками. Кровать, такая же старая и ветхая, как и все убранство комнаты, тем не менее была аккуратно заправлена. На неё как раз и запрыгнул наш пушистый проводник. Чуть потоптался на одеяле, свернулся калачиком и задремал, восстанавливая силы после тяжелой гонки с Обжорой.

Мы уселись на низенькие табуреты, которые явно были малы для хозяина и предназначались для редких гостей, и, затаив дыхание, рассматривали тучного мужчину. А он, не обращая на нас внимание, тихонько насвистывал под нос незатейливую мелодию и ловко орудовал ножом, отрезая от огромного хлеба куски и намазывая на них желтое масло.
Затем он щедро плеснул кипятка в погнутые металлические кружки, размером с небольшую кастрюльку, и поставил их перед нами, как и блюдце с десятью кусками хлеба с маслом. Сам хозяин уселся на стул и, завернувшись в плед, снова раскурил трубку.

- С-спасибо, - протянул я, отхлебывая крепкий ароматный чай из кружки и вгрызаясь в кусок хлеба. Затем, чуть подумав, кивнул остальным, которые, словно по команде, тоже налетели на еду. Хозяин, окутав нас дымом, тихо рассмеялся.
- Это ты правильно придумал, - похвалил он, указывая мундштуком на меня. – А ну как еда отравлена и сморит тебя сейчас сном мертвецким? Шучу, шучу. Ешьте спокойно. Тут, как я уже сказал, зло вам не грозит. Старый Митаро не допустит.
- А дальше? – спросила Сакура, оторвавшись от горячего чая. Чай удивительным образом успокаивал и согревал измученные гонкой тела и наполнял голову приятной усталостью.
- А дальше будет сложнее, - вздохнул Митаро, тоже прикладываясь к своей кружке, размером с ведро. – Я тут такой один.
- П-почему вы п-помогаете нам? – осторожно спросил я, с сожалением смотря на второй кусок хлеба с маслом, который в меня точно не влезет.
- Я вашему брату всегда стараюсь помогать, - ответил хозяин, махнув рукой и грустно улыбнувшись. – Только и Обжора не лыком шит. Умнеет он. Головы помусолит, уму наберется. Будто мозги ему это ум дают… Вам повезло, что за Бусинкой пошли. Если б не пошли, то Обжора с вами бы сначала в догонялки поиграл, а потом, в угол загнав, сожрал, как он всегда и делает. Скучно ему тоже в темноте ползать. А так хоть какое-то развлечение. Но вы мне вот что скажите. Как так вышло, что пятерых-то изгнали? Большой Жребий только трех выгонял, как помню. А тут и нихилы, и примара.

Мы с Сакурой переглянулись, чем заставили Библиотекаря снова рассмеяться. Он сплел на объемном животе пальцы и покачал головой, когда примара смущенно порозовела.

- Нечего румяниться, - буркнул Митаро. – Я не настолько темный, чтобы не отличить примару от нихила, хоть и одета ты, как нихил.
- Долгая история, - ответила Сакура и, вздохнув, дернула плечами. Она посмотрела на меня, дождалась одобрительного кивка и коротко рассказала хозяину о Большом Жребии.
- Ага, - чуть подумав, кивнул Библиотекарь и посмотрел на меня. – Две жертвы, стало быть. Да еще и три примара сразу. Редкость в Комнатке. Редкая редкость. Но Судья Изанами не ошибается. Если уж Чаша так решила, значит так тому и быть. А чего ж ты в нихиловом костюме ходишь?
- Я была примарой, пока не пришла новенькая. Телевизор определил её в примары, но лишь семеро могут быть примарами. Число нарушать нельзя.
- Что деется-то, - нахмурился хозяин. Он поднял пальцами уголек и раскурил потухшую трубку. – Я уж думал потрясений больше не будет. А тут на тебе. Меняется Комнатка…
- П-потрясений? – переспросил я.
- Ага. Последний раз эти потрясения в такое вылились… - он замолчал и, глубоко затянувшись, выпустил к потолку огромное облако дыма.
- Когда примары воспротивились Жребию, - тихо закончила за него Фиалка. Митаро коротко кивнул и внимательно посмотрел на неё.
- Вам рассказали об этом?
- Немного, - ответил я. – Т-т-телевизор ра-рассказал с-сказку.
- Сказку, - повторил Библиотекарь. Он вздохнул и поставил на огонь чайник. – Пожалуй надо чайку обновить. Не сказку вам рассказала морда зеленая, а правду. Тот самый примар, который пошел против воли Жребия и Судьи, гнался за вами и сожрать хотел. Он всегда любил хорошо поесть. Я помню это, хоть память моя, как чайное ситечко.
- Вы тот нихил, - догадался я, заставив хозяина улыбнуться.
- Да. Меня вытолкали за дверь вместо примара, которому выпал Жребий стать Изгоем, - кивнул он и на миг прервался, снова наполняя наши кружки крепким чаем. – Ох и осерчал Судья Изанами. Я чуть душу ему не отдал, когда Дверь за мной закрылась и я увидел его в коридоре. Но мне повезло. Не так, как остальным.

Енот, лежавший на кровати, поднял голову и жалобно заворчал, смотря на понурившегося мужчину. Тот слабо улыбнулся и поджал толстые губы, словно извиняясь за что-то. Мы не решались прервать рассказ хозяина. И дураку было видно, как ему тяжело.

- Я брел во тьме долго и удивлялся, почему Судья прошел мимо, - продолжил Митаро. Енот запрыгнул ему на колени, а потом ловко взобрался на массивное плечо и ткнулся носом в щёку хозяина. – Я шел долго, а потом устал и уснул. Не было ни еды, ни воды. Живот сводило от голода, потому как примары мне даже рисового колобка захудалого с собой не дали. Проснувшись, я сильно перепугался, потому что Судья Изанами стоял надо мной. Молчаливый и страшный. А у его ног беспокойно попискивали тануки. У одного была рыжая полоска на голове. У другого ухо отсутствовало. Третий хромал…
- Он превратил их в енотов? – распахнув глаза, спросила Аши.
- Тануки. И только нихилов. Бусинку, Аке, Растяпу и других. Не знаю, за что. Но превратил, - ответил хозяин, ласково почесывая енота пальцем. – Они сейчас уже и не помнят, кем были. Только мысли, да настроения иногда улавливают. Лишь ненависть их горит все тем же огнем. К тем, кто повинен в этом… Меня гнев Судьи миновал. Он только пальцем щелкнул, как мои кости затрещали. Трещала и плоть, и кровь кипела, а он молча стоял напротив и смотрел, как я меняюсь. Я же это тоже заслужил. Потому что промолчал и покорился чужой воле. Не воле Жребия, а воле того, кто был немного выше меня. Остальным не повезло. Обжору вы уже видели. Мало в нем человеческого, да и было ли оно хоть когда-нибудь, никто уже и не скажет.
- Значит, есть еще кто-то? – спросил я. – Ну, д-другие п-примары и не-нецесы.
- Есть. Куда хуже Обжоры, - кивнул хозяин и вздрогнул от отвращения. – К сожалению, я не могу дать вам приют. Милостью Судьи не разбрасываются. Да и каждый изгой знает, куда идет. А вот кто дойдет, это уже другой вопрос.
- Телевизор сказал, что надо дойти до Врат, - кивнула Сакура, припоминая рассказанную сказку.
- Да. Путь ваш будет тяжелым и опасным, - покачал головой Митаро. Он шумно отпил чаю и почмокал губами. – Но я дам вам знания, как даю их Комнатке все это время. Да, да, маленькие нихилы. Книги, что вы находите в Сундуке, из моей библиотеки. Какие-то возвращаются, а какие-то остаются на книжных полках Комнатки, пока не придет и их черед. Ладно, чего ненужным вас мучить… Сегодня вы можете спокойно поспать в теплой кровати, не опасаясь тьмы, что ждет вас за дверями библиотеки. А завтра… Завтра я дам вам знания и отпущу с миром. Лишь так я могу помочь вам, изгои. Лишь так.
- С-спасибо, - вздохнул я, вызвав у хозяина улыбку. Тот внимательно посмотрел на меня и загадочно хмыкнул, когда я зевнул и потер глаза.
- Да, чай этот непростой. Он убирает все тревоги, снимает усталость и дает яркие, добрые сны, - его голос звучал глухо и будто гипнотизировал. Словно повинуясь жесту Библиотекаря, мы с Сакурой встали с табурета и легли на кровать, сразу же утонув в мягкой перине. Такой мягкой, что казалось, будто ты летишь. Примара сдалась первой и спустя пару мгновений засопела с улыбкой на лице. Уснула Фиалка и Аши. Почти мгновенно отключился и Пухляш. Я боролся недолго и прежде чем провалиться в сон, увидел, как тучный Митаро достает из ящика стола чистый лист, коробку карандашей и свечу. Он вставил свечу в бронзовый подсвечник, незаметно зажег её и, вздохнув, принялся рисовать, изредка бубня себе под нос. – Спите, маленькие нихилы. Сегодня вы можете спать без страха. А я посторожу ваш сон…

*****

Я проснулся посреди ночи и с удивлением уселся на кровати. На столе продолжала гореть свеча, но самого Библиотекаря не было. Мои друзья спали рядом и, ровно дыша, улыбались во сне. Я же спать больше не хотел. Тело словно бурлило от переполнявшей меня энергии.
Поэтому я неслышно встал с кровати и отправился на поиски хозяина. Если уж уснуть снова не получится, то лучше потратить время на получение знаний о том, что ждет нас дальше в Судилище.

Библиотекаря я нашел недалеко от входа в кабинет. Он сидел в кожаном кресле и внимательно изучал тяжелую книгу, которая лежала у него на коленях. Мое появление не стало для хозяина неожиданностью, что он и подтвердил, когда я подошел ближе.
- Вижу, ты выспался, Молчун, - констатировал он и указал рукой на соседнее кресло, которое неожиданно уменьшилось до нормальных размеров. Митаро тихо рассмеялся, когда я удивленно попятился, а потом сказал: - Садись. Мне многое нужно рассказать вам.
- Мои друзья еще спят, - ответил я и запнулся, когда слова легко и непринужденно вылетели из рта.
- Чай успокаивает и усмиряет хвори, - пояснил хозяин. – Эффект, конечно, спадет, но не сразу. А нихилы… нихилы пусть спят. Они узнают все нужное от тебя. Взгляни лучше на это…
- Карта? – переспросил я, когда Библиотекарь положил тяжелую книгу на пол. На развороте и правда была карта: тщательно прорисованная и украшенная сносками и подписями. – Это карта Судилища?
- Сны удивительны, Молчун. Иногда в них ты можешь побывать в тех местах, куда вряд ли бы добрался в реальности. Но здесь мне еще помогли друзья, - Бусинка, которую я не сразу увидел на плече хозяина, согласно пискнула и вновь задремала. – Маленькие и проворные, они исследуют Судилище день за днем и забираются даже в те места, куда и Стражи-то не рискнут свой нос сунуть.
- Стражи? – меня словно холодком обдало, когда я повторил. Библиотекарь поднес палец к губам и покачал головой.
- Не стоит упоминать их слишком часто. Здесь они вам не страшны. Никто не рискнет вторгнуться в мое жилище. Сразу по шее получат. А там, за порогом, лучше молчать, а то накличешь их раньше времени.
- Это примары, да? Измененные Судьей? – я понял, куда клонит Митаро.
- Верно, - толстый палец уткнулся в карту и я, прищурившись, увидел на ней нарисованную библиотеку. Даже маленькая копия хозяина была в наличии. – Мы тут, а вот здесь - Комнатка. Она расположена на самой глубине Судилища, под Седьмым кругом. Седьмой круг – это лабиринт, в котором царствует Обжора – его Страж. Да, он настолько глуп и бесполезен, что его обитель пуста и безжизненна. Чего нельзя сказать о других.
- А вы Страж Шестого круга?
- Именно, - улыбнулся Библиотекарь и по привычке поджал губы. – Единственный, кто вашему брату хоть как-то помогает. Длань Судьи изменила меня не так сильно, и я помню Комнатку, как помню и себя… Ладно, ночь заканчивается, а столько еще нужно рассказать. Изгой уходит из Комнатки не просто так. Его цель – добраться до Врат и предстать перед Судьей Изанами. Просто так скармливать вас Обжоре или другим тварям никто не собирается, но если это случилось, то задай вопрос, пока тебя пережевывают. А достоин ли я предстать перед Судьей? Многие изгои закончили свою жизнь в темных лабиринтах Обжоры. Те немногие, кто выжил, вернулись в Комнатку.
- Вернулись? – удивленно вздрогнул я. – Но как?
- Редко, кто задумывается, отчего примары – здоровее, нецесы не так уродливы, а нихилы сплошь с недостатками, - улыбнулся хозяин.
- Не понимаю…
- Да, загадки вам ни к чему, маленький нихил. Все куда проще, чем кажется. Как ты думаешь, почему у примаров нет недостатков?
- Жребий не указывал на них! – осенило меня. – Они не бывали в Судилище!
- Молодец, - снова улыбнулся Митаро. – А нецесы?
- Были?
- Были. Были примарами когда-то. Жребий решил, что им пора и они ступили за Дверь. Но то ли Обжора сломал им ногу и не смог сожрать, то ли другой Страж свел с ума, из-за чего их путь к Вратам прервался. Эти примары вернулись в Комнатку, но путь наверх им был заказан.
- И их определили в нецесы?
- Верно, маленький нихил. Ловко ты схватываешь. Другие, до тебя, долго в это поверить не могли.
- Невероятно, - хмыкнул я и, спрыгнув с кресла, принялся мерить шагами пол. – А если Жребий выбирал их снова, они покидали Комнатку второй раз и получали еще одно… хм… несерьезное увечье?
- Несерьезное? Как сказать, - грустно улыбнулся Библиотекарь. – Думаешь, Лапке легко было бы в одиночку идти до Врат? Тут и с двумя руками сложно, а с одной и вовсе невозможно. Но ты прав. Если изгою-нецесу везло, и он снова попадал в Комнатку, то становился нихилом. А нихилу…
- Обратной дороги в Комнатку нет, - закончил я и добавил. - Но Сакура...
- Да, примара, ставшая нихилом. Я не знаю, что её ждет, - вздохнул Библиотекарь. – Только Судья Изанами, да разве он поделится с кем-то своим замыслом. Мудрость его глубже самых глубоких колодцев. Но все когда-нибудь случается в первый раз.
- Получается, что я, - мысль ошпарила меня, словно кипятка плеснули, - уже дважды был в Судилище?
- Да. Как Аши, Фиалка и Пухляш, который так любит хлеб с маслом.
- Но я ничего не помню, - нахмурился я, повернувшись к хозяину. Тот поджал губы и кивнул.
- Как и другие. Память будет возвращаться к вам урывками, потому что Комнатка больше не блокирует её. Но вспомнить всё, увы, не получится, маленький нихил.
- Значит и остальные в Комнатке забывают ушедших изгоев?
- Правильно.
- Но бидный Томо…
- Томори. Бедный Томори, - улыбка тронула губы Митаро. – Никто не знает, почему Судья так добр к нему. И тем удивительнее, что Жребий выбрал его. Словно знал, что за него кто-то вступится. Хм… Разум Томори давно в тумане и даже Комнатка не имеет власти над ним.
- Я тоже помню. Юбу, которая ушла, когда я очутился в Сундуке.
- В самом деле? – нахмурился хозяин и вздохнул. – А не должен бы. Может поэтому Жребий выбрал Месяца, зная, что ты займешь его место? Может, Судья Изанами знал, что ты готов в третий раз попытаться достичь Врат?
- А были те, кто добрался до Врат?
- Этого мне знать не дано. Но я тешу себя надеждой, что были, хоть путь до Врат сложен, - покачал головой Библиотекарь и его палец пополз по карте, остановившись у неестественно искривленной фигурки, бледной и еле видимой. – За порогом моей библиотеки её царство. И если Обжора показался вам ужасным, то очень скоро вы поменяете решение.
- И нет никакого обходного п-пути?
- Путь один, - усмехнулся хозяин. – Вперед. Ни сойти с него, ни обойти не получится. Таков удел изгоев, покинувших Комнатку. Но я помогу вам, чем смогу, хоть могу и немногое. Поэтому слушай внимательно, маленький нихил. За порогом моего дома царство боли и зла. Обитель Ховайто Реди. Белая Леди... Там темно и холодно, а пол такой ледяной, что обжигает похлеще огня. Белая Леди слепа, но пусть тебя это не обманывает. Её слух такой же чуткий, как обоняние Обжоры. Она услышит стук твоего сердца, бег крови по твоим венам и как струятся мысли в твоей голове. Если надумаешь бежать, и она услышит, то тебя настигнет её крик. Ноги станут ватными, сердце замерзнет моментально и последнее, что ты увидишь – это её клыки, вспарывающие тебе сонную артерию. Волей Судьи Изанами превратилась примара в ужасную рокурокуби, чей крик теперь сулит смерть.
- И что же делать? – растерянно спросил я, смотря на Библиотекаря. Тот вздохнул и ласково погладил по голове тануки, которая лежала у него на плече и внимательно смотрела на меня.
- Бусинка проведет вас безопасной тропой, как проводила других изгоев когда-то. Если повезет, то вы не столкнетесь с Белой Леди, но не стоит забывать и о бестиях…
- Бестиях? – нахмурился я.
- Нецесы, - коротко ответил Митаро, продолжая поглаживать Бусинку. – Те нецесы, что промолчали, когда примары нарушили Жребий, стали цепными псами Стражей. Нихилам повезло. Судья не отобрал у них волю, а вот нецесов наоборот подчинил своей. Лишь старый Обжора остался без помощников, потому что пожрал их в первый же день.
- Как они выглядят?
- Как инугами, но инугами порченные. Большие, мускулистые псы, сквозь гнилую кожу которых просвечивает плоть. Их ноги длинны и не знают усталости, а клыки запросто крошат металл и камень. Сбежать от них почти невозможно, но я дам вам кое-что, - Библиотекарь сунул руку в карман и вытащил из него крохотную бутылочку, которую протянул мне. – Была тут одна умненькая примара. Нашла в одной из книг нужное зелье, сходила на разведку в обитель Ховайто, а потом передала с Бусинкой письмо и кровь бестии, которую нужно было влить в зелье в определенный час. Зелье это непростое, Молчун. Оно отбивает любой запах и бестиям будет сложнее вас найти. Капни на палец и вотри в ключицу.
- Спасибо, - кивнул я и воспользовался советом. Кожу тут же начало печь. – Жжется.
- Так надо, - ответил хозяин, шумно втягивая воздух. – Хорошо. И друзьям твоим потом тоже дадим. Всяк полегче будет путь. Только медлить не нужно.
- А дальше?
- Дальше сложнее, - нахмурился Библиотекарь и повел по карте пальцем, пока не уперся в другого Стража. Рисунок был непонятным и изображал то ли толстую женщину, то ли толстого мужчину с длинными седыми волосами. – Харчевня. Там, среди котлов, наполненных кипящим жиром, грязных сковородок и гнили живет ямауба Фуцута (гнилая). Древняя карга, которая день за днем готовит тошнотворное варево для прочих тварей, а если ей везет, то в супы попадают изгои. Пусть тебя не вводит в заблуждение шарканье и ласковый голосок. Она быстра, хитра и кровожадна. А нежное мясо изгоев, предварительно откормленных, для нее деликатес… Да, жуткое место эта Харчевня, Молчун. И опасное. Если повезет, там вы разживетесь какой-никакой снедью, но заклинаю тебя, не смей пробовать стряпню старухи. Только закрытые консервы, банки и бутылки. Глотнешь хоть ложку её супа, так напрочь обо всем забудешь. Будешь есть до тех пор, пока не раздобреешь, а там и на плиту раскаленную дорога…

Библиотекарь отвлекся, чтобы набить трубку табаком, и, когда закурил, к нам присоединилась зевающая Сакура. Не успел я подивиться, как кресло, в котором я сидел, увеличилось в размерах настолько, чтобы места хватило и примаре. Сакура уселась в него и тут же прижалась к моей руке, что не ускользнуло от внимательного взгляда Митаро, который улыбнулся и кивнул.

- Стало быть можно и продолжить, - сказал он и протянул примаре бутылочку с зельем. – Вотри каплю в ключицу, а Молчун тебе потом расскажет, зачем.
- Хорошо, - вздохнула Сакура, когда я подтвердил слова кивком и сказал, что будет немного жечь. Она чуть поморщилась, когда зелье прижгло кожу, а потом заинтересованно скользнула взглядом по карте Судилища. – Это…
- Да, Судилище, - кивнул Библиотекарь. – Ты проснулась как раз вовремя, потому что мы переходим к Третьему кругу и тут держите ушки на макушке, потому как место это проклято самим Судьей. Там, в красном мареве горящих костров и раскаленных клещей, среди криков отчаяния и боли, алчно смеется тварь, имя которой – Моно Као. Его сердце мертво, черно и похоже на кусок рдеющего угля, который не преминет укусить пальцы, если к нему прикоснуться. Его глаза стеклянны и пусты, как и его душа. Тысячи его пальцев мечтают лишь об одном – рвать и расщеплять, калечить и ломать, заставлять выть от боли и ужаса. Палач, которым в Комнатке пугают новичков. Людоед, который заставляет дрожать даже примаров. Истинный ужас Судилища и самая страшная из всех тварей, пошедших наперекор Жребию. Устоявший пред Моно Као сердце стальное и сильное получит. Дрогнувший, навеки в этом жаре растворится. Единицы смогли вырваться из его темницы…

Купить мои книги можно на ЛитРес.

©Гектор Шульц

Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Часть четвертая
Часть пятая
Часть шестая
Часть седьмая
Часть восьмая
Часть девятая
Часть десятая
Часть одиннадцатая
Часть двенадцатая
Часть тринадцатая
Часть четырнадцатая

- Рядом Обжора, - шепнул я Сакуре. Лицо примары вытянулось, а глаза испуганно блеснули. Она схватила меня за руку и приложила палец к губам, чтобы я говорил еще тише.
- С чего ты взял? – еле слышно спросила Фиалка. Я указал рукой на пол, потом на отполированные стены, а затем на свой нос. Девочка все поняла и побледнела. Да. Обжора точно бывал тут чаще, чем в других уголках подземелья. Наверняка именно он отполировал пол и стены своей жадной пастью, вычищая даже пыль и землю из щелей.
- Тихо! Слышишь? – теперь испугался уже я, потому что из тьмы до нас донеслись знакомые шлепающие звуки и голодное урчание. С каждой секундой звуки становились все громче и даже наш полосатый сопровождающий перепугался. Енот, подбежав к моей ноге, тронул меня лапой, а потом скачками помчался к противоположной стене, после чего исчез. Прищурившись, я разглядел небольшой лаз внизу, достаточно широкий, чтобы туда протиснулись все нихилы. Шлепанье на миг замерло, а потом ускорилось так, что ни у кого не осталось сомнений: Обжора почуял нас и спешит за свежей плотью. Я пихнул друзей к стене и закричал. – Лезьте в дыру! Быстрее!

Фиалка и Аши силой запихали Пухляша в укрытие и шустро полезли следом. Примара сориентировалась быстро. Разбежавшись, она опустилась на колени и, когда до стены осталось пара шагов, легла на спину и влетела в дыру. Я такой ловкостью похвастаться не мог, поэтому, добежав до дыры, швырнул туда торбу, а потом залез сам. И вовремя, потому что до нас донеслось жадное чавканье Обжоры, который облизывал грязным языком пол в том месте, где мы стояли пару мгновений назад.
Закрыв рот и нос рукой, я жестом показал остальным сделать то же самое. Аши и Фиалка, переглянувшись, привычно облепили Пухляша. Перепуганная примара кивнула и подползла ближе ко мне. Я почувствовал бедром, как она дрожит. Но обнять её не мог. Лишний шум сделает все только хуже. Но и взглянуть на Обжору страсть, как хотелось, поэтому я осторожно опустился на колени и выглянул из укрытия.

В центре коридора сидело странное существо, похожее на огромного, бледного опарыша. Его бока блестели от слизи, а само тело постоянно пульсировало, придавая чудовищное сходство с вырванным из груди сердцем. Шумное похрюкивание сменялось утробным ворчанием и до меня то и дело доносился странный шуршащий звук. Похолодев, я понял, что слышу звук жадного языка, которым Обжора облизывал пол. А когда существо повернулось в сторону нашего укрытия, я еле сдержал крик.
У Обжоры было человеческое лицо. Но лицо странным образом искаженное и обезображенное. Вылупленные огромные глаза бледно-красного цвета, толстые слюнявые губы, маленький нос, утопленный внутрь. Даже какое-то подобие волос было, если так можно назвать жидкую рыжеватую поросль на макушке. Не удивительно, что Месяц так перепугался. Оказаться один на один с Обжорой в запертой комнате, то еще испытание.

Енот, сидящий у моей ноги, осторожно коснулся лапкой колена, а потом отскочил беззвучно в темноту, приглашая следовать за ним. Но я не решался сдвинуться с места, пока Обжора был рядом. Любой звук, даже самый тихий, казался мне раскатом грома. Однако Сакура рискнула последовать за енотом, а потом с мольбой посмотрела на меня. Её пугала одна только мысль, что нужно прятаться за тонкой стеной от Обжоры, расположившегося в считанных метрах.
Сжав зубы, я кивнул и осторожно отделился от стены. Почти сразу зашевелился и Обжора, услышавший или почувствовавший наше присутствие. Шлепанье прозвучало слишком близко, и я снова замер. Взволнованный енот, подбежавший ко мне, беспокойно вертелся рядом, но хотя бы делал это неслышно.

Обжора потоптался немного около дыры, а потом фыркнул. Меня обдало тяжелым смрадом, да таким, что невольно заслезились глаза и к горлу подкатила тошнота. Сакура, сидящая у стены неподалеку, тоже зажала нос пальцами. Глаза примары лихорадочно блестели, а сама она боялась пошевелиться. Я тоже постарался вжаться в стену, когда в дыру проникла хилая рука с очень длинными пальцами. Я уже видел эту руку. В свою первую ночь, когда Дверь приоткрылась и меня манил в темноту странный голос. Пальцы прощупали пол, в сантиметре скользнули от моего тапка, и, подхватив с пола грязную бумажку, со свистом втянулись обратно в дыру. Глаза Пухляша вылезли из орбит и, если бы девочки не поддерживали его, толстый коротышка точно бы рухнул на пол.
Енот пискнул, и Обжора за стеной обрадованно заурчал. Зверек, посмотрев мне в глаза, словно качнул головой и пулей вылетел наружу. Почти сразу после этого раздался торжествующий рев, от которого заломило в висках, и земля затряслась под тяжелой поступью Обжоры, который кинулся вслед за енотом. Причем, судя по звукам, двигался он очень быстро. И надо было нам попасться ему. Наверняка Унаги и остальные давно уже убежали вперед.
Я старательно отсчитал пять минут и только потом решился выглянуть из укрытия. Об Обжоре напоминала только толстая полоска слизи, уходящая в темноту. Повернувшись к друзьям, я кивнул им и, встав на карачки, полез обратно в дыру. Сакура, вздохнув, последовала за мной.

- Думаю, что путь только один. Вперед, - прошептал я. Сакура кивнула и нахмурила тонкие брови.
- Надеюсь, мы успеем пройти прежде, чем он вернется, - прошептала Аши, смотря со страхом в темноту.
- Если услышите любой звук, сразу прячьтесь, - предупредил я и, поежившись, указал рукой вперед, где виднелся небольшой дрожащий огонек. – Там горит свет. Пойдем посмотрим?
- Не всегда свет знаменует собой конец тоннеля, но выбора нет, - поджала губы примара, но все же, взяв меня за руку, пошла следом.

Мы неторопливо продвигались вперед, изредка замирая. Огонек впереди становился все ярче, да и воздух ощутимо потеплел. Сердце кольнуло, когда я вспомнил о Комнатке. Наверное, сейчас нихилы просыпаются, получают наряды от Месяца и идут на работу. А мы тащимся по темному подземелью и гадаем, выпрыгнет ли на нас из-за очередного поворота Обжора или нет. Наверное, то же самое чувствовала Юба, Шинаши и остальные, забытые и покинувшие Комнатку. Но я хотя бы был не один.

Однако каждый из нас не спешил сразу бежать на свет. То недолгое время, что мы провели в Судилище, научило осторожности и благоразумию. Поэтому, дойдя до провала, из которого лился теплый свет, я наклонился к Сакуре и прошептал ей на ухо:
- Справа есть дыра. Спрячьтесь там, а я посмотрю. Если все в порядке, то махну рукой, - примара кивнула в ответ и, сжав мою ладонь, заглянула в глаза.
- Будь осторожен, - сказала она. Я попытался улыбнуться, чтобы подбодрить её, но улыбка вышла кривой и неживой, однако на щеках девочки все же заиграл румянец.

Войдя в провал, я на миг замер. Повертел головой, затем повернулся к друзьям, которые выглядывали из-за угла, и помахал им рукой. Но когда Сакура первой подошла ко мне, то сразу зажала рот рукой, чтобы не закричать. Перед нами раскинулась во всей красе без сомнений самая жуткая комната подземелья. И, судя по всему, именно здесь обитал Обжора.

Первым, что бросилось мне в глаза, было огромное, идеально круглое отверстие в потолке, из которого несло нечистотами. Не иначе труба Помойного люка, куда нихилы выбрасывали отходы. Удивило меня другое.
Выйдя из Комнатки, мы просто шли вперед, игнорируя лестницы. Как так получилось, что труба выходила ровно на том же уровне, что и Комнатка. Ответа я не знал и что-то подсказывало, что так и не узнаю. Очередная тайна Судилища.

Моих друзей зацепило другое. Жилище Обжоры было заставлено сотнями небольших черепов, явно принадлежащих детям. Гладко отполированные и белые, они были сложены вдоль стен. Жутковатая коллекция притягивала взгляд и вызывала внутри груди то самое ноющее чувство ужаса, которое обуяло меня, когда я впервые увидел Обжору.

- Это… - прошептала примара, указывая рукой на кучку черепов, которые валялись в углу и не могли похвастаться такой чистотой, что и остальные.
- Думаю, да, - коротко ответил я. Губы Сакуры задрожали и в глазах примары набухли слезы. – Это те, кому не повезло выбраться из подземелья.
- А это… - палец Фиалки указал в другой угол, и я еле сдержал тошноту, увидев застывшее в крике знакомое лицо.
- Шинаши, - кивнул я. Голова нихила лежала в сторонке, рядом с покрытым слизью матрасом. – Это его трофеи.
- Что это за место? – истерично воскликнула Аши и я, подскочив, обнял её, туша в зародыше зарождающийся крик.
- Тише. Не нужно кричать, - сжав зубы, ответил я. Аши задрожала и, всхлипнув, обмякла в моих объятиях. – Он не так далеко, как мы думаем.
- Прости. Это ужасно, - девочка дернулась от отвращения и обвела злым взглядом страшную коллекцию Обжоры. – Зачем, Молчун?
- Не знаю, - хмыкнул я, косясь на выход из комнаты, за которой снова начиналась чернильная тьма и тянуло холодом. – Надо идти…

Я не договорил, потому что из пролома, откуда мы только что пришли, послышался писк, а затем в комнату, хромая, вбежал знакомый нам енот. Вид у него был плачевный. Он подволакивал заднюю лапу, шерсть была в слизи, а правое ухо кровоточило. Все-таки Обжора догнал храброго зверька.
Сакура, забыв о страхе, опустилась перед енотом на колени и, сняв торбу, вытащила из неё чистую тряпочку, которой осторожно обтерла зверька. Тот благодарно пискнул, а потом, ковыляя, подошел ко мне и тронул лапкой ногу. Примара тихонько засмеялась и на её щеки снова вернулся румянец. Я тоже улыбнулся, а потом, вздохнув, поднял енота и прижал к груди.
- Потом поменяемся, - сказала Сакура, но я мотнул головой.
- Он не тяжелый. Худой только, - ответил я и, поудобнее перехватив зверька, кивнул на выход. – Пошли, пока Обжора не вернулся. Сомневаюсь, что он пролезет в такую дыру, но кто знает, куда ведут те лестницы, которые мы пропускали.
- Молчун? – примара снова улыбнулась.
- Что?
- Ты не заикаешься, - ответила она и рассмеялась. – Чудеса.
- Или с-страх, - я поморщился, когда горло свело от спазма. – Все в-возвращается, как видишь. П-пойдем.

Но покинуть комнату нам не дали. Из темноты, куда мы собирались шагнуть, донеслось знакомое шлепанье и жадное ворчание Обжоры. Сакура побледнела и вцепилась в мою руку. В глазах примары вспыхнул ужас. Однако я быстро сориентировался и пихнул её в сторону расщелины в стене, слишком маленькой, чтобы туда пролез Обжора, и достаточной, чтобы туда пролезли мы.
Но, забравшись внутрь, я чертыхнулся. Место было настолько мало, что мы буквально сплелись с остальными в единое целое. Енот, спрыгнув, расположился в ногах и беспокойно вертел головой, ожидая прибытия хозяина жуткой коллекции черепов.
- Ох, братка. Страх-то какой, - шепнул Пухляш, обжигая дыханием мое ухо. Я мотнул головой и задержал дыхание, когда в нос ударил сладковатый запах разложения и в комнату вполз Обжора.

Уродливое лицо было исполосовано и я, не сдержав улыбки, посмотрел вниз, где у моих ног свернулся зверек, со злобой смотревший на Обжору. Сама тварь определенно устала и выдохлась, потому что дыхание было тяжелым, да и передвигался Обжора еле-еле. Совсем, как настоящий червяк.
Он подполз к матрасу и, увалившись на него, схватил голову Шинаши, которую тут же засунул себе в рот. До меня донеслось противное чавканье. Сакура икнула и позеленела. Я сжал её руку и осторожно покачал головой. Если мы себя выдадим, то уже точно никогда не выберемся. Голодный Обжора разнесет стену и достанет нас в любом случае. Но, по крайней мере, на один вопрос я получил ответ. Обжора полировал черепа, мусоля их во рту, а потом добавлял в коллекцию. Бедный Шинаши. Не зря Месяц говорил ему, что строптивость и злость до добра не доведут.

Время тянулось очень медленно. И я, и мои друзья лишний раз старались не двигаться, потому что задремавший Обжора запросто мог проснуться от любого шороха. Хуже всего приходилось Пухляшу, но коротышка худо-бедно держался. Но и не двигаться мы не могли. Сначала начали ныть ноги, потом спина и плечи. Жутко хотелось выпрямиться, хрустнуть затекшими суставами и размять мышцы. Останавливал лишь сопящий Обжора, который выплюнул череп в сторону и, кажется, окончательно уснул.
Это подтвердил енот, который, потершись о мою ногу, бесшумно выскочил из дыры и, привстав на задние лапы, потянул носом. В черных глазах зверька блеснула ненависть, но тут же их затянуло холодком. Енот понимал, что победить такого врага ни ему, ни нам не под силу. Выждав еще пару мгновений, я ухитрился повернуться к Сакуре и очень тихо прошептал ей на ухо:
- Выходим. Только очень осторожно.
- Хорошо, - одними губами произнесла примара, повторила сказанное остальным, а потом вздрогнула, когда Обжора пошевелился и перекатился на другой бок, звучно испортив воздух. Успокоив дыхание, я кивнул и первым выбрался из нашего убежища. И только сейчас понял, насколько же огромным и уродливым был Обжора.

Даже лежа на матрасе, в расслабленном состоянии, Обжора был воистину гигантским. Жирное тело пульсировало и я, сдерживая тошноту, увидел, как под тонкой, полупрозрачной кожей что-то перекатывается. На миг почудилось, что это части тех, кому не повезло. А может виной всему мое воображение.
Енот беспокойно завертелся на месте, когда спокойное сопение твари стало прерывистым, и, подскочив ко мне, снова тронул лапкой ногу. Я кивнул и, схватив примару за руку, медленно двинулся к выходу.

Как только до выхода осталось пару шагов, енот обеспокоенно пискнул, а потом резко умчался в темноту. Побледнев, я услышал, как позади ворочается Обжора, пробуждаясь от короткого сна. Переглянувшись с Сакурой, я пихнул примару, а за ней и остальных в спину и, когда они вылетели следом за нашим провожатым, побежал следом.

Вовремя, потому что Обжора на самом деле проснулся и сразу же учуял чужой запах. Он протяжно заревел и врезался в стену, пытаясь побыстрее протиснуться сквозь пролом. Я не оборачивался, понимая, что от гибели меня отделяют секунды.
- Бегите! – крикнул я друзьям, услышав за спиной мерзкий клекот и урчание. Обжора догонял и даже отполированные и вдавленные в черную землю его тушей голыши задрожали. – За енотом. Он выведет.
- Он сзади! – ответила мне бледная, как мел Фиалка, стоило ей раз обернуться. – Быстрее, Молчун!
- Пытаюсь, - чертыхнулся я, набирая скорость. Но затекшие ноги слабо слушались меня. В животе сразу возник противный холодок, но я не собирался так просто сдаваться.

Дикая гонка во тьме быстро отнимала силы. От количества темных провалов и дыр, куда мы проскальзывали, начало мутить. Казалось, что из этого черного лабиринта нет выхода, но енот уверенно бежал вперед, подгоняя нас писком.
Сакура тоже летела, как ветер, изредка оборачиваясь, чтобы посмотреть, не отстаю ли я. Пухляш стонал и сопел, но у страха глаза велики. Бежал он куда быстрее прочих. Я же задыхался от быстрого бега и мне постоянно казалось, что вот-вот Обжора схватит меня, а потом распотрошит, как остальных несчастных. Однако тварь тоже запыхалась. К тому же Обжора замедлялся, когда мы ныряли в дыру, в которую он не мог пролезть. И все же он неотступно следовал за нами, наполняя сырой воздух подземелья собственной вонью и яростными воплями.

- Молчун, сюда! – крикнула Сакура, когда я чуть отстал. Я прищурился и, увидев, что примара скользнула в очередной пролом, побежал за ней. Но неожиданно ногу свело судорогой и вместо того, чтобы заскочить следом за друзьями в укрытие, я позорно шлепнулся на скользкий пол и расквасил нос. Позади торжествующе взревел Обжора, нагоняя меня.
- Бегите! Брось меня! – заорал я, когда Сакура высунулась из дыры. Енот, обеспокоенно попискивая, вертелся рядом с ней, не желая выходить. Примара закусила губу и, с болью на меня посмотрев, исчезла в провале. Я же, улыбнувшись, кое-как поднялся на ноги, утер разбитый нос, из которого на пол падали тяжелые капли, и, хромая, развернулся, чтобы встретиться с Обжорой лицом к лицу. Если повезет, Сакура убежит далеко, и он потеряет её след, а енот точно куда-нибудь да выведет.

Обжора вылетел из-за угла, пробив собой стену, словно тяжеловесный таран. Он радостно хрюкнул и меня снова обдало вонью. Но я не собирался так просто сдаваться на его милость и осторожно отступал в другую сторону, оставляя по правую руку провал, в котором исчезли друзья.
- Иди сюда, - поманил я тварь, которая обрадованно скользнула за мной, предвкушая игру. Сердце колотилось, как безумное, но я все же взял под контроль тело и сейчас осторожно наблюдал за изготовившимся к прыжку Обжоре. Если он прыгнет, то меня ничто не спасет. Туша просто размажет меня по полу, а потом тварь жадно слижет то, что осталось.
- М… я… с… о… - прошипел Обжора и в маленьких заплывших глазках загорелся жадный огонек. Толстый язык скользнул из-за губ, а потом я увидел и зубы. Острые, мелкие и плотные. Они запросто перемелют даже самые крепкие кости. Выгнувшись, Обжора зашипел и неожиданно прыгнул.

Я успел в последний момент напружинить ноги и отскочить в сторону. Жирное тело твари с омерзительным шлепком приземлилось на пол, выбивая отполированные голыши. Длинные пальцы скользнули по моей ноге, но я вовремя поджал её под себя и откатился подальше. Обжора злобно заворчал и с трудом развернулся. В просторном помещении ему было куда легче, а здесь он был зажат со всех сторон стенами. Но и мне было нелегко. Любое движение Обжоры, которое я не смогу угадать, гарантированно размажет меня или по полу, или по стенам.
Выдохнув, я на миг замер. Среди тысячи разных мыслей, хаотично кружащихся в голове, мозг выбрал одну, а я, не дожидаясь, пока Обжора снова бросится на меня, выкрикнул, указывая пальцем в сторону, позади твари:
- Эй, что это там такое?
Обжора подался на уловку, но, когда я рискнул проскочить между ним и стеной, извернулся и успел цапнуть. Длинные пальцы сдавили ногу, словно тиски, а в голове зашумело от боли. Обжора улыбнулся и, выбравшись из тупика, потащил меня в сторону. Меня замутило, когда рукой я уперся в пульсирующий бок твари: скользкий и противный. А потом отвращение ушло, как только Обжора поднял меня над головой и схватил за голову свободной рукой.

Кости и мышцы затрещали, тело пронзила такая боль, какой я никогда не испытывал. А Обжора, словно наслаждаясь, медленно тянул в разные стороны, то ли играясь, то ли пытаясь разорвать меня. Я закусил губу до крови, попытался вырваться, но в итоге обмяк, когда очередная волна боли пронзила спину. Пришло безразличие. Хотелось лишь одного. Чтобы Обжора перестал играться, но тот, издеваясь, продолжал мучительную пытку. На уродливом лице застыло выражение омерзительного блаженства.
Однако тварь заревела, когда в студенистый бок вонзилась острая деревяшка, а на голову, откуда-то сверху свалился знакомый мне зверек. Слева мелькнуло испуганное лицо Сакуры, которая вырвала кол и снова вогнала его в пульсирующий живот твари. Примара, сжав зубы, раз за разом вонзала свое оружие в Обжору, а тот верещал от боли и ярости, пытаясь сбросить с лица разъяренного енота.
Наконец железная хватка ослабла, и я рухнул на пол, испачканный густой, как патока, и вонючей, как помои, кровью Обжоры. Сакура тут же отбросила кол в сторону и, подбежав ко мне, помогла подняться. Обжора, занятый енотом, разрывающим его лицо когтями и зубами, о нас напрочь позабыл, поэтому примара схватила меня за руку и потащила за собой к темному проходу.
- Скорее, Молчун, - поторопила меня она. Я еле тащился за ней, надеясь, что не упаду в обморок, но силы покидали измученное тело. Если бы не примара, я давно бы упал на пол, но девочка упрямо тащила меня за собой и её пальцы по силе запросто могли бы сравниться с пальцами Обжоры.

Мы провалились в чернильную тьму, и я улыбнулся, услышав злобный рев Обжоры, который упустил добычу. Ноги коснулся мокрый мех, и я протянул руку, чтобы поблагодарить енота, чей мокрый нос ткнулся в пальцы. Но зверек все еще обеспокоенно попискивал и постоянно отбегал вперед, призывая следовать за ним.
- Потерпи, - взмолилась Сакура, когда я застонал и чуть снова не упал. – Там дальше… укрытие. Мы нашли. Надо только дойти.
- Он пойдет следом, - прошептал я, слыша, как отчаянно крошит стену Обжора, пытаясь расширить проход. – Не уйти…
- Там ему не пройти. Поверь, - нервно улыбнулась примара и, закинув мою руку себе на плечо, потащила меня дальше. – Давай!

Снова дикая гонка вперед, безумно скачущее сердце и горячее дыхание Сакуры. Я слышал разъяренный рев Обжоры, который, обезумев, ломает стены, пытаясь добраться до нас. Словно тварь понимала, что мы в считанных шагах от спасения и пыталась нагнать, раздавить, сожрать, пока еще есть хоть какой-то шанс.
Воздух потеплел, и я удивленно уставился на пролетающие мимо меня лампы, которые давали пусть и тусклый, но все же теплый свет. Пол, из отполированных камешков превратился в обычный бетонный, пусть и немного потрескавшийся, а по стенам неожиданно поползла причудливая вязь блестящих труб. В их сплетении шипел пар, было жарко и именно там находилось долгожданное укрытие, куда нас с примарой вел енот.
Обжора вломился за нами в узкий коридор и то и дело оглашал шипящую тишину собственным визгом, когда жирное тело касалось раскаленных труб. Он полз вперед с тупой покорностью, словно голод отключил у него инстинкт самосохранения. Обжигался, визжал, но продолжал ползти, пусть и не так резво, как раньше. Вонь от паленой плоти стала невыносимой.
- Скорее, сюда! – воскликнула Сакура и пихнула меня в спину. Я пролетел вперед несколько метров, перелез через несколько толстых труб и обессиленно откинулся на стену, опершись об нее спиной. Рядом блеснули перепуганные глаза Фиалки, Аши и Пухляша. Спустя пару секунд ко мне присоединилась Сакура с нашим полосатым провожатым. Я мог бы поклясться, что енот самодовольно скалится, с ненавистью смотря на беснующуюся тварь, неспособную прорваться сквозь раскаленную паутину труб. Обжора был страшен. С окровавленной мордой, израненным боком, из которого продолжала сочиться тягучая кровь, он смотрел мне прямо в душу залитыми черной злобой глазами.
- Получилось, - выдохнул я и улыбнулся, услышав отчаянный вой обманутого чудовища. Но Сакура все еще была собрана. Примара всегда остается примарой, даже несмотря на Жребий.
- Возможно тут есть обходной путь. Надо убраться подальше из этого места, - хмыкнула она и, расстегнув мою куртку, вздрогнула. – Молчун…
- Он чуть меня не разорвал, - ответил я, рассматривая обширные кровоподтеки и синяки на руках, оставленные стальными пальцами Обжоры. – Если бы не ты… Зачем ты вернулась? Я же сказал…
- Потому что это неправильно! – раздраженно перебила меня Сакура. – Неправильно бросать друг друга. Тем более здесь. Мы добрались до труб, и я нашла тут кол, прислоненный к стене. А потом просто побежала обратно.
- Ох, братка. От меня помощи, как... – проворчал Пухляш. Фиалка с Аши тоже виновато пожали плечами. Но я на них не злился.
- Спасибо, - улыбнулся я и снова поморщился, когда попытался подняться. – Помогите встать. Надо найти нормальное укрытие.
- Думаю, он нас отведет, - кивнула примара, указав рукой на енота, которая снова начал пританцовывать на месте.
- Тогда пошли, - вздохнул я, снова опираясь на плечо Сакура. – И желательно подальше.

*****

По крайней мере холод больше не донимал меня. Адреналин уступил место усталости и разом заныли все синяки, ссадины и царапины. Сильно болела нога, которую помяли стальные пальцы Обжоры, и мне приходилось хромать, опираясь на Сакуру. Примара же наоборот, стиснув зубы, шла вперед, пока мы не отдалились настолько, что можно было сделать небольшой привал. Отдых был нужен всем.

В этой части подземелья было влажно. От пара, который тонкими струйками змеился вверх по блестящим трубам. От конденсата, оседающего на стенах большими дрожащими каплями. Но меня это не волновало. Главное, что Обжора остался позади, и я сильно сомневался, что он способен пробраться через этот раскаленный лабиринт.
Через пару поворотов енот пискнул, привлекая внимание, и улегшись на полу, принялся зализывать раны. Мы тоже уселись на пол, и примара помогла мне прислониться к стене. Стена была прохладной, и я блаженно улыбнулся, когда разгоряченную спину приятно обожгло холодком.

- Вот, выпей это, - скомандовала Сакура, вытаскивая из своей торбы пузырек с маслянистой жидкостью коричневого цвета. Я послушно откупорил пробку и в нос ударил яркий аромат трав с небольшой горчинкой. Горло обожгло, но всего на секунду. Следом пришло легкое головокружение и спокойствие.
- Что э-это? – спросил я, отдавая пустой пузырек девочке. Та достала еще одну баночку, в которой была приятно пахнущая мазь, и начала осторожно смазывать мои царапины и синяки.
- Успокаивающее, - улыбнулась она, когда я поморщился и зашипел. – А это заживляющая мазь. Майо сделала перед нашим уходом. Как знала.
- Надо идти д-дальше, - вздохнул я. Сакура обмотала мои руки и ноги влажными тряпочками и кивнула.
- Отдохнем немного. Другим тоже досталось, - ответила примара и, зацепив ногтем еще немного мази, подманила к себе енота, который с любопытством следила за её манипуляциями. – А это тебе дружок. Не вертись!

Енот позволил примаре смазать свои ранки, а потом забрался мне на колени, свернулся калачиком и задремал. Улыбнувшись, я осторожно погладил зверька по мягкой шкурке и повернулся к Сакуре, которая, закончив обрабатывать ссадины Пухляша, развязала мою торбу и вытащила немного съестного. Еду приходилось беречь, поэтому мы наскоро перекусили вареным рисом и кусочком жареного мяса. Еще один кусочек достался любопытному еноту, который сразу же проснулся, почуяв вкусный аромат. Быстро съев свою порцию, зверек перебрался к примаре и, уткнувшись носом в руку девочки, заснул. Задремали и остальные, но не я.

- Ты заметил странное, Молчун? – тихо спросила Сакура. И добавила, когда я мотнул головой. – Там, ну, в жилище Обжоры, были черепа. Много черепов…
- Изгои, - озвучил я очевидное.
- Их было много, - примара закусила губу и нахмурилась. – Даже Шинаши был.
- Нам п-повезло, - кивнул я в сторону енота и тот, словно поняв, что речь о нем, сладко потянулся, наслаждаясь нежными пальцами примары. – А им – нет.
- То подземелье, оно было, как лабиринт. Возможно он тоже пытался им помочь, но его не послушали? – енот, ткнувшись мокрым носом в пальцы примары, тихонько вздохнул. Почти, как человек. – Они не знали, куда идти, и Обжора пользовался этим. Играл, загонял в тупики, а потом…
- Не думай об этом, - я ласково коснулся ладонью плеча девочки. Она вздрогнула, но не отстранилась. Наоборот, серьезно посмотрела на меня.
- Не могу, - тихо сказала она. – Мы столько раз могли свернуть не туда, могли не встретить провожатого, могли не пойти за ним.
- Могли пойти за Унаги. Но мы выбрали этот путь, - твердо сказал я, сжимая пальцы. Сакура кивнула и робко улыбнулась. – Никто не з-знает, ч-что там… да-дальше.
- Никто не знает, куда нам идти, - шмыгнула носом примара.
- Врата.
- Что? – не поняла она.
- Врата, - повторил я. – Су-судья о-охраняет их. Т-т-телевизор говорил.
- Но где они? – пожала плечами Сакура. Енот, услышав эти слова, пискнул, заставив примару в очередной раз улыбнуться. – Кажется, он знает.
- Или знает т-того, кто з-знает, - задумчиво ответил я, смотря на зверька, который смотрел мне словно в душу маленькими черными глазами-бусинками.

Я не знал, сколько времени прошло с момента нашего ухода. Не знал, сколько мы отдыхали. Но мне все же удалось немного подремать, а потом я покараулил, чтобы поспала и Сакура с остальными. Когда же примара проснулась и, зевнув, протерла глаза, я, пусть и с трудом, поднялся на ноги.
- Пора идти, - хмыкнул я, указывая пальцем на енота, который суетился на месте возле участка труб – довольно широкого, чтобы мы могли пролезть.
- Да, пошли, - кивнула примара, беря меня за руку. – Тебе лучше?
- Лучше, - улыбнулся я, легонько сжав её ладонь пальцами. Щеки Сакуры порозовели, и она смущенно отвернулась.

Дальнейший путь проходил с относительным комфортом. По крайней мере было светло и тепло, а енот уверенно вел нас вперед, изредка убегая, чтобы проверить, что скрывается за очередным поворотом.
Постепенно подземелье менялось. Труб становилось все меньше, появились обычные двери и привычные сёдзи, пусть и пошарпанные, но они открывались без скрипа, способного привлечь всех тварей Судилища, что говорило о том, что за ними кто-то смотрит. Даже наш провожатый без привычной суетливости спокойно трусил впереди, практически не оглядываясь на нас.

Купить мои книги можно на ЛитРес.