Свергнув монархию, Временное правительство быстро озаботилось сменой внезапно устаревшего гимна «Боже, царя храни». Замену нашли в мелодии «Марсельезы» в обработке композитора Глазунова, но со словами покойного народника Петра Лаврова, не имевшими к французскому оригиналу никакого отношения и называвшимися «Рабочей Марсельезой». Николаю II и царской семье нужно было внимательно изучить слова официально утверждённого в марте 1917-го гимна – они образно, но без вариантов предсказывали им действия большевиков летом 1918 года. Этот мотив есть и в самых известных, первых строках Лаврова:
Отречёмся от старого мира,
Отряхнём его прах с наших ног!
Нам не нужны златые кумиры,
Ненавистен нам царский чертог.
А ещё прозрачнее намёк дальше:
Встанем, братья, повсюду зараз —
От Днепра и до Белого моря,
И Поволжье, и Дальний Кавказ.
На врагов, на собак – на богатых,
И на злого вампира – царя
Бей руби их, злодеев проклятых,
Заблести, новой жизни заря.
Эти строки с восторгом воспринимали миллионы, и не одному Якову Юровскому и прочим большевикам они въелись в сознание. Расстрелянный советской властью в 1921-м Николай Гумилёв тоже переводил «Марсельезу», правда, сохранив французские мотивы оригинала. Но революционный заряд и тут никуда не делся – кажется, что поэт и свою судьбу накликал:
Пусть не один герой падёт —
Земля других произведёт,
Всегда готовых для расплаты!
К оружью, граждане! Вперёд, плечо с плечом!
Идём, идём!
Пусть кровь нечистая бежит ручьём!
