Иногда друзья уходят.
В 18 лет Никита мне «достался» в качестве стажера, когда я работала журналистом в газете. Всклокоченный, с падающей на пол-лица косой челкой, в огромных заношенных кроссовках, невозможно пафосный в своем юношеском максимализме. Юноша учился на журфаке, и мне было поручено довести его до ума – а ему не доводить меня до белого каления. Я была для него весьма взрослая тетя, старше на целых 10 лет.
А потом как-то незаметно мы подружились на почве любимой музыки. У меня была возможность получать бесплатные приглашения на концерты известных групп – и он просто млел от счастья, когда ему доставался бесплатный билет. Никита стал приносить в редакцию гитару, подбирал мои любимые песни. Оказалось, он на редкость талантливый самоучка – откуда в его деревне учителя музыки? Потом, уже будучи студентом журфака, стажировался на радио, записывался сам, записывал меня. Нас насобиралась целая компания, таких любителей песен под гитару.
В 20 лет он вылетел из вуза за какие-то косяки и пошел в армию. Любимая девушка ему заявила, что ждать не будет, писать письма ей некогда, и звонить ей не надо – ей нужно защищать диплом. В общем, не до глупостей. Никита звонил мне, совершенно убитый. Чтобы хоть как-то поддержать парня, мы с будущим мужем приехали к нему в часть, и нам удалось устроить совершенно феерические выходные – с прогулками по Питеру, с концертом одной из любимых групп, с ночевкой в очень маленькой гостинице, которая казалась Никите практически дворцом. Когда расставались в метро – нам на вокзал, ему служить – он почти плакал. Потом писал, что это было счастье, и он хочет жить так, чтобы в любой момент можно было сорваться, поехать куда хочешь, купить билеты на любой концерт и ни из-за чего не париться. Я писала ему длинные смешные письма с историями – вроде тех, которые сейчас читает Пикабу, только про наших общих знакомых и про себя лично.
В общем, его потихоньку отпустило, спокойно дослужил, вернулся. Нашел работу, восстановился в вузе на заочку, снял комнату в трехкомнатной квартире – типа такой, в которой когда-то жил и мой муж. В квартире произошла поножовщина с трупом, и Никите (он оказался даже не свидетелем – когда пришел, стены уже были залиты кровью, и люди в форме никого не пускали на этаж), пришлось экстренно искать новое жилье. Буквально на следующий день у него в семье случилось несчастье, и он попросился пожить немного у нас – один оставаться не мог. Вечерами я ему пела «Спи, братишка, я не знаю, отчего мы все такие…»
Да разве все упомнишь? Все эти собранные шкафы и отремонтированные краны, связанные шарфики, вытащенные из сугробов машины, шашлыки, смех, споры… И музыка, которая, казалось, будет вечной.
К 25 годам он женился, стал работать в смежной со мной сфере. Поставил себе задачу – сделать хорошую карьеру. И делал, старался. Где-то ошибался, где-то попадал в точку.
В 30 получил первую свою руководящую работу. Как я им гордилась: был такое чудо в перьях, сутулый, тощий, а теперь посмотрите-ка – орел, красавец, взгляд такой уверенный, широкие плечи, улыбка белозубая, и его уже не испугать незнакомым термином. Приятно было, что в этом преображении есть доля и моих стараний, поддержки и просто желания помочь простому сельскому мальчику вырваться и взлететь. Нипочему. Я-то не с нуля начинала.
И вот сидели мы веселой компанией, отмечали его день рождения, пели песни под гитару, обсуждали жизнь, дела… Когда остались наедине ненадолго, Никита спросил, как дела у меня на работе – и я заплакала. Вот непроизвольно. Рассказала, что обстановка тяжелая, да еще рынок сильно сузился (даже в пандемию такого не было), ищу варианты, нашла один очень перспективный, надо быстро соображать, и я планирую согласиться, а то просто с катушек съеду. Поговорили, отметили, разошлись.
Через два дня я звоню в организацию, чтобы заявить о своем согласии, а там мнутся – мол, место уже занято. Спрашиваю, кем – естественно, не говорят. Но вскоре выяснилось. Он. Никита. Узнал у меня все необходимое и поймал свой шанс. И он знал, что именно сказать, чтобы предпочли его кандидатуру – человека менее опытного, но с рядом качеств, которые можно считать преимуществами (я же с ним и поделилась опасениями и все карты раскрыла – организация не местная, головной офис в столице, здесь они никого из своей сферы толком не знают…). Не буду вдаваться, но подготовился он отлично – это раньше половину сказанного пропускал мимо ушей, а сейчас прямо законспектировал в мозгу каждое мое слово. Когда и успел сразу после дня рождения. Но это в 20 лет он мог опоздать на рейсовый автобус, потому что до пяти утра играл в компьютерные игры или пил с приятелями, а теперь научился собираться и отделять важное от неважного. Вот он и отделил.
Что говорить, когда друзья уходят? Видимо, эта музыка не будет вечной. Даже если я заменю батарейки.
