Мне два раза прилетало в лицо с разрывом губы.

Первый раз в пионерском лагере, лет в 12, играли то ли в прятки, то ли в догонялки, не суть, в общем, ломанул я как лось сквозь кусты, и врезался в натянутую между деревьями проволоку.

Видели, как в фильмах партизаны немецких мотоциклистов ловили? Привязывали проволоку или тросик к дереву, перекидывали второй конец через дорогу, и ждали. Как немцы на мотоцикле подъезжали к засаде, проволоку натягивали. Водителя из седла выкидывало, мотоцикл в кусты улетал.

Хорошо, что ртом поймал, а будь проволока на 5-6 см ниже, может, и головушка бы самостоятельно вперёд поскакала.

Опрокинуло меня на землю, зубы болят, нижняя челюсть болит, во рту всё болит. Кровь хлыщет, сплёвывать больно, слезы текут. В общем, ад и израиль.

Отвели меня в медпункт, там кровь обмыли, подбородок рассечён, нижняя губа от дёсен отделилась. Приложили лёд. К вечеру опухоль опала, боль утихла, но ни есть не разговаривать не могу - боль возобновлялась при попытке задействовать губу. Шить ничего не шили, прикрыли рану тампоном на лейкопластыре, и отправили в отряд.

Три дня я только воду пил, потом через боль глотал жидкую пищу, недели через две начал есть. Шрама почти не видно, если не искать специально, и не поймёшь.

Второй раз мне прилетело в лицо тяжёлой металлической болванкой уже в старшем возрасте. Вставил заготовку в станок, подвёл резец, начал точить - вдруг удар, и свет погас. Минут 5 я просто лежал, приходил в себя. Потом поднялся, станок выключил, пошёл в раздевалку. Там умылся, осмотрелся в зеркало. Слева под носом глубокое рассечение, верхняя губа опухает.

Будучи в третьем классе, я на тренировке разбил  (прокусил) нижнюю губу. Не бес помощи старших «товарищей», но речь сейчас не об этом.

Приехали мы с папой в детскую травму. Дежурил в тот день пожилой седой хирург,  с ним была небольшая группа студентов – практикантов.  Усадив меня в кресло и осмотрев губу, врач обратился с вопросом к студентам: «Вот  пациент с травмой. Какие будут ваши действия». Один, видимо самый шустрый, вышел вперёд и, показывая пальцем, уверенно предложил наложить на губу три шва. Я вжался в кресло от ужаса, представляя всю эту экзекуцию с уколами, зашиванием губы и прочими гестаповскими радостями. Вышел второй студент с идеей сделать вместо трёх, два шва. Ну, мне, что в лоб, что полбу. Три шва или два. Боль то одинаковая. Третий, видимо отличник, доказывал,  что можно обойтись одним швом, и показал пальцем, где и как он должен располагаться. Из всего этого,  я понял, что  при любом раскладе картина для меня вырисовывается  безрадостная, и  приготовился мучительно умирать истыканный иголками с зашитой грубыми нитками отвисающей губой.

Доктор, молча выслушав мнения студентов, попросил пригласить в кабинет моего отца, к которому и обратился с вопросом:

- Вы далеко живёте, сколько вам до дома ехать?

- Минут двадцать на троллейбусе.

- Хорошо. Когда выйдите на улицу, купите ребёнку мороженое. И по дороге домой пусть ест его маленькими кусочками. Но не глотает сразу, а держит на губе,  пока оно не растает. И в дальнейшем пусть меньше болтает и поджимает губу, что бы пока заживает, не отвисала. А через три дня приходите ко мне.