evilpanda

Оладьи были очень вкусными. Я поочередно макал их то в вишневое варенье, то в сгущенку. Горячий кофе помог немного взбодриться. Две ночи подряд у меня на теле открываются, какие-то раны, и так же неожиданно закрываются. Эта мысль не давала мне покоя. Я смотрел на Аю, но думал совершенно о другом. С кем можно обсудить случившееся. К кому пойти. Из вариантов у меня были, друзья, милиция и церковь. Церковь я отбросил сразу, ибо из-за моего абсолютного неверия и тотального презрения к циркачам в рясах, вряд ли бы у нас получился конструктивный разговор. Но там, уверен, мне бы посоветовали молиться, и выгонять из себя бесов. Милиция как вариант, мне нравился куда больше. Нравился мне, но вряд ли бы понравился служителям закона. Особенно если учесть их наплевательское отношение к этому самому закону в последние годы. Единственный сотрудник органов, с кем я был готов обсудить происходящее, это мой дядя. Не смотря на то, что он уже пару лет как в отставке, дядька сохранил острый ум и поразительные аналитические способности. Единственной проблемой было то, что он сразу после выхода на пенсию, укатил на родину, в Беларусь, и связь мы с ним поддерживали нестабильно. Я оставил этот вариант пока как самый «играющий». Друзья? Ну, посмеются, предложат накатить, пошутят и разойдемся. Советники в этом вопросе из них так себе.

- Чего задумался? – Ая отхлебнула кофе.

- Да вот думаю, что и поговорить то не с кем.

- В смысле?

- Ну спросить совета, что это может быть такое.

- Ааа, ты в этом смысле. Ну да, если бы мне рассказали такое, я бы только пальцем у виска покрутила.

- О чем и речь. А если сегодня ночью опять? Я же не могу 24 часа в сутки возле тебя сидеть.

Ая смотрела в чашку, делая вид, что высматривает в ней что-то.

- Ну я не против, - почти шепотом сказала она.

- Ай, я то тоже не против… - я осекся, раньше я никогда не испытывал подобного, и сейчас я уже точно знал, что влюбился в нее, но жить вместе после двух дней знакомства, как то, не знаю, странно что ли?

После моих слов ее глаза загорелись. В них не осталось той грустинки, которая меня пленила.

- А может попробуем?

- Чиво пофрофуем? – я прожевал оладушек, - чего попробуем?

- Ну…, - она замялась, - отношения, - это слово прозвучало как вопрос. – Ты мне нравишься, если честно.

Внутри, я то понимал, что, скорей всего нравлюсь ей, но когда эти слова говорит сама девушка, их воспринимаешь совсем иначе. Я очень надеялся, что внезапно загоревшиеся щеки не сильно выдадут меня.

- Ты мне тоже, если честно.

Она улыбнулась и подсела ко мне. Я практически в одиночку умял тарелку с оладьями, и, допив кофе сказал:

- Ну так что, вечером встретимся?

- Я сейчас на работу пойду, а вечером да, можно.

Еще никогда до этого момента, я не испытывал такого чувства легкости.

- Отлично, тогда я зайду за тобой.

- Угу.

Я собрался, и, чмокнув ее в щечку, стоя у двери, вышел. Целовать в губы, я как-то не решился. Говорить про погоду смысла нет, дрянь дрянью. Я потянул резинки от капюшона, чтобы он плотнее прилегал к голове. Дойдя до дома быстрым шагом, я первым делом бросил куртку на пол и, стащив с себя свитер, заново начал изучать живот. В итоге в глазах побежали разноцветные точки, и я бросил это дело. Дел по большому счету не было, и я решил быстренько прибраться. Вдруг сегодня мы придем ко мне, а у меня бедлам такой. В итоге быстрая уборка превратилась чуть ли не в генеральную, и отняла все силы. Оставшись довольным собой, я завалился на кровать и проспал почти два часа.

Проснувшись, я первым делом посмотрел на живот. Видимо раны предпочитают ночное время. Я умылся и оценил содержимое холодильника. Надо бы затовариться, а то из болгарского перца, моркови и картофеля много не наготовишь. Я оделся и вышел из дома к ближайшему супермаркету. Эта пасмурность сведет меня в могилу. Погода в самый раз для суицида. Я решил срезать путь между домами, и, проходя через арку, и почувствовал, как ветер пробрал меня до костей.

- Брррр, - мурашки стадом разбежались по щекам и рукам. – Да неужели? – я поднял голову и смотрел, как через расступавшиеся тучи пробивались лучи солнца.

Во дворе никого не было, кроме пацана, лет восьми, который был одет, почему то в шапку, которая больше подошла бы девочке.

- Здравствуйте, - сказал мальчуган, когда я прошел мимо скамейки, на которой он сидел в окружении кленовых листьев.

- Здорова, - пацан показался мне смешным, и я протянул ему руку. Он вложил свою ладошку и потряс мою руку.

Я уже прошел скамейку и этого мальчика, как боковым зрением заметил, что один из листьев парит между его руками. Я развернулся и встал перед ним, словно завороженный глядя на этот лист. Он действительно был в пяти сантиметрах от каждой ладони и дрожал. Юный фокусник видимо засмущался и лист упал на землю.

- Круто у тебя получается, - я поднял лист с земли и протянул ему. – Фокусам учишься?

Маленький Копперфильд посмотрел на меня с каким-то недоверием.

- Каким фокусам?

- Ну вон ты как лист держал между ладонями, на нитке или как?

Недоверие во взгляде пацана возросло.

- Это не фокус, я учусь магии, хотя мама говорит, что маги сейчас не нужны, и то, что магией пользуются только бандиты.

Я попытался поддержать эту нелепость, сказанную моим новым знакомым.

- Ну ты не расстраивайся, хорошие фокусники знаешь сколько зарабатывают, ого, - я хлопнул его по плечу.

- Какие еще фокусники?

Какие-то нотки рассудительности в голосе этого мальчугана, внесли сомнения в мою голову. Зная свой характер, я еле сдерживался, чтобы не подколоть пацана. В итоге не выдержал.

- Жаль, что мама тебе врет, магия не то что не нужна, ее просто нет.

- Как это нет?

- Ну просто нет и все, - я улыбнулся.

- Странный вы какой-то.

- Ладно, покажешь чему ты там еще научился? Это какая-то книга фокусов?

Копперфильд смотрел на меня уже не то чтобы с недоверием, а как на сумасшедшего.

- Ну пока не много, я хочу все четыре вида изучить. Пока только с воздухом и водой получается.

Господи, что он несет? Нет, я конечно в детстве тоже любил, и приврать, и посочинять, но это уже откровенный бред.

- Ну так что, покажешь чего-нибудь?

Пацан поводил глазами выискивая что-то и встав со скамейки, подошел к луже.

- Сейчас попробуем, - он выставил вперед безымянный палец и, покачав им, вверх вниз дотронулся до воды.

Меня словно током ударило. На расстоянии десяти сантиметров от его пальца, вода покрылась корочкой льда. Я сел на корточки рядом с ним и отломил кусочек. Настоящий лед. Холодный и мокрый.

- Как ты это делаешь? – я старался задавить нотки паники в своем голосе, чтобы не выглядеть идиотом в глазах ребенка.

- А вы откуда вообще? – юный маг встал и поправил шапку.

- В смысле?

- Ну в прямом, вы такие вопросы задаете и таким вещам удивляетесь, как будто с луны прилетели.

- Я из деревни просто, у нас там нет такого.

- Странно, ну ладно, мне домой надо, - пацан зашагал к дому, дважды оглянувшись на меня. Я вытер руки об джинсы. Это что сейчас было? Я посмотрел по сторонам в поисках камер или ржущих друзей. Но ничего не было. Абсолютно пустой двор. Я снова сел на корточки и поднес руку к луже повторив действия мальчика. Грязная лужа так и не замерзла. Левой рукой тоже не получилось.

- Дурак ты Вадим, - я встал и, плюнув в лужу, пошел в сторону дороги.

Молодец пацан, хороший фокусник вырастет. Погода явно налаживалась, и дышать хотелось полной грудью. Мысли о вечере с Аей заставляли меня чуть ли не взлетать.

Я зашел в супермаркет и под странный взгляд охранника взял тележку и начал бродить между рядами. Я решил удивить Аю своим пловом. Это блюдо, которое у меня получалось лучше всего. Правда, готовить его дома на газу это преступление перед кулинарией, но другого выбора не было. Набрав ингредиентов и специй, я встал в короткую очередь к кассе. Девушка пропикала все покупки, я рассчитался и, сгрузив все в пакеты, вышел из супермаркета. Идиот охранник смотрел на меня, словно я вынес Ленина из мавзолея, в пакетах. Пшикнув что-то в рацию, он отвернулся. Я спускался по ступенькам, и какое-то чувство тревоги колошматило меня изнутри. Почему он так на меня смотрел? Я ведь периодически захожу к ним за продуктами. Всегда оплачиваю все, бывает даже сдачу не забираю. Какой-то недобрый у него взгляд. Я взял оба пакета в одну руку и достал сигареты. В мою сторону бежали два милиционера, видимо гонятся за кем-то, я решил не стоять у них на пути, и отошел на пару шагов левее. Два старлея подбежали ко мне и без вопросов ударили в живот. От неожиданности я потерял равновесие и, падая, ударился скулой о перила.

- Вы чо…, - договорить я не успел, потому что по моей туше дважды ударили сапогом.

- Добегался сученыш, фуух, наконец-то, - сказал старлей помоложе.

- Мужики, вы не попутали? Охренели что ли?

- Заткнись а, это только начало, ты сегодня за все ответишь.

Меня скрутили, и я решил, что лучше не дергаться, смиренно влез в подъехавший уазик.

- Пакеты дайте хоть заберу, - я тоскливо взглянул на порванный пакет с рисом.

- Может тебя еще в ресторан по пути забросить? – ухмыльнулся второй старлей и ударил меня поддых.

Суки. Хороший рис. Птички теперь съедят. И мяса кусок. Жалко.

- Мужики, я что-то не понял, вы меня ни с кем не перепутали?

Водитель уазика заржал.

- Смотрите ка на него, дурака включил. Красавчик, что еще скажешь.

- Объясните, пожалуйста, за что я задержан.

- Лёнь, перестань комедию ломать. Все, хватит, добегался.

- Какой еще Лёня? – я уставился на старлея напротив. – Ребят, вы обознались. Меня Вадим зовут.

- Короче, - рявкнул тот, что постарше, - вот мы тебя доставим сейчас, а там сами разбирайтесь Лёня ты, или Вадим, или еще кто.

Я потирал места ударов и не понимал что происходит. Розыгрыш? Может быть, но уж больно хороши актеры. Мы ехали по Фрунзенской, и свернули в неприметный проезд, оказавшись между какими-то складами.

- Что-то не похоже на отделение? – вылез я со своими комментариями.

Молодой заулыбался показав желтые зубы:

- А кто тебе сказал, что мы в отделение едем?

Злой смех подхватили остальные служители правопорядка. Хотя я уже начал сомневаться в их принадлежности к органам. Уазик остановился, и вылезший водитель открыл заднюю дверь, бубня под нос какие-то проклятия в адрес погоды.

- Выходи.

Я решил не испытывать судьбу на прочность и повиновался. Меня прислонили лицом к машине и нацепили наручники. За спиной перешептывались офицеры, но о чем, я не слышал.

- Слышь, бегунок, браслет как снял?

- Какой еще браслет?

Удар по правому боку заставил меня в следующий раз обдумывать вопросы.

- Клоунов из нас делаешь?

Я попытался повернуть голову, чтобы посмотреть на лица этих оборотней в погонах. Молодой старлей шепнул что-то водителю и мне удалось услышать только обрывок фразы «…может действительно не он?»

- Документы проверь у него, - скомандовал водитель. На плечах у него были лычки старшего сержанта, и для меня было загадкой, почему он командует старшим лейтенантом.

- Документы есть? – обратился ко мне молодой.

Тот, что постарше, не стал дожидаться моего ответа и развернув меня расстегнул куртку и полез во внутренний карман.

- Командир, ты когда за продуктами ходишь, паспорт берешь с собой?

Вопрос был риторическим, в отличии от очередного удара. Дыхание сбилось, и я начал глотать воздух как рыба.

- Нет у него документов. Давай, ведите его. Жду вас здесь, машину пока разверну.

- Давай, пошел, - два старлея конвоировали меня в сторону дальнего склада.

Я пытался обдумать ситуацию, кому и где я мог перебежать дорогу. Ничего в голову не лезло. Последние десять метров, я думал, не представлялся ли я кому-либо именем Лёня. Нет, что за идиотизм? Через секунд десять, после деликатного стука в железную дверь, она открылась, и перед нами появился здоровый грузин. Ну или армянин, не знаю. Короче житель гор.

- Поймали? – расплылся в улыбке здоровяк.

- Обещали же, - гордо сказал взрослый старлей. – Где деньги?

Грузин полез в задний карман джинсов и вытащил мятую пачку.

- Держите.

Менты развернулись, а я стоял перед дверью наедине с грузином.

- Эй, служивые, - крикнул грузин, - наручники снимите то.

Молодой мент подбежал и щелкнул ключами. Я потер запястья.

- Ну заходи, чего в дверях стоять, - жестом пригласил меня здоровяк.

Я вошел в плохо освещённый то ли склад, то ли ангар. Сделав максимально жесткий голос, я спросил:

- Это видимо какой-то розыгрыш. Объясните уже, в чем дело!

Грузин улыбнулся.

- Эх Лёня, Лёня, тебе ведь говорили, нет смысла убегать, все равно поймаем.

- Да бл… Меня Вадим зовут! Не знаю я никакого Лёню!

- Тихо, тихо, ты чего разорался? Знаем мы все. Ты и Алекс, и Пётр, и кажется еще с десяток имен. Только вот не помогли они в этот раз. Как браслет? Не доставлял неудобств?

Грузин взял мою правую руки и изменился в лице.

- Браслет как снял? – в голосе его, явно был страх.

- Какой к чертям браслет?

Собеседник ничего не сказал, лишь свистнул. Из полумрака ангара шаркая ногами, вышел седой, скрюченный дед.

- Леонид, ну наконец-то. Я уже устал ждать пока вы вернетесь.

- Василий Степанович, на нем браслета нет.

- Ого, значит все-таки прочитал?

- Да вашу мать! Что за херня тут происходит?

- Лёнь, актерская игра никогда не была твоей сильной стороной. Где книга?

- Какая. В жопу. Книга!

- Ну Лёнь, серьезно, давай заканчивай этот детский сад. Ты ведь понимаешь, что в следующий раз мы можем быть и по сердцу. А там уже и заклятия не помогут.

- Послушайте, Василий, как вас там, меня зовут Павлов Вадим Юрьевич, мне тридцать лет. Проживаю по улице Майлина, дом 6, квартира 34. Работаю в агентстве недвижимости. Не судим, не состою. И понятия не имею, о чем вы мне тут толкуете!

Дед с грузином переглянулись.

- Вано, кого они привели? Он что оттуда? – старик показал себе за плечо.

- Не знаю, доставили, я им денег отдал. Да он это, я чувствую, комедию ломает просто.

- Лёня, или даже лучше так, Вадим, чужое брать не хорошо. Верни книгу и будь свободен. Тем более что денег ты за нее уже получил.

- Старик, я вообще не понимаю, о чем ты мне говоришь. Какую еще книгу?

- Ту самую, из-за которой я обратился к тебе, как к самому лучшему вору, - повысил голос дед.

- Как называется книга то? А то может, я ей шкаф подпираю, а вы ее разыскиваете.

- Прекрати, - крикнул старик. – Лёнь, для меня загадка, как ты смог сбежать вчера, но если ты не вернешь мне то, что принадлежит мне, я сделаю твою жизнь адом. Обещаю.

- Так, - я выдохнул, - давайте по порядку. Как бы глупо это не звучало, объясните мне, кто я такой, кто вы такой, и что я вам должен.

Старик погладил бородку.

- Память отшибло кажись. Ну ладно, мне не тяжело. Ты Леонид Александров. Профессиональный вор. Специализируешься на кражах магических артефактов. В моем случае на краже книги «Об основах и причинах». Я нанял тебя, заплатил денег, ты выкрал книгу, и решил оставить ее себе. А это не хорошо. Тебя поймали, и две ночи пытали. После чего нацепили браслет повиновения, чтобы ты не сбежал, но тебе все таки как-то это удалось, и более того, снять браслет. Верни книгу, и разойдемся. Я оставлю тебе хорошую рекомендацию и забуду обо всем.

- Вот знаете, ни хера не смешно. Какая книга? Какая магия? Что за бред вообще???

- Вано? – старик вопросительно посмотрел на грузина, тот пожал плечами.

- Упакуй его пока. Обычными средствами.

Вано достал из кармана куртки пластиковые хомуты, и, завернув мне руки, затянул это подобие наручников. Я попытался брыкнуться, но Вано был раза в два меня больше и значительно сильнее.

- Посиди, подумай, - старик придвинул мне стул. – Может, станешь более разговорчивым.

Я сел на стул и попытался проанализировать ситуацию. Надеюсь, я сплю. Иначе, похоже, на то, что я сошел с ума. Какие-то книги, магия, Лёня. Ерунда какая-то.

Грузин с дедом отошли к столу и о чем-то шептались.

- А знаешь что Вадим, - старик обошел меня и встал сзади, - иди с миром, - он чиркнул ножом по стяжкам и я потер руки. – Извини за недоразумение. Мы обознались.

- Неужели?

- Да, бывает.

Вано открыл мне дверь, и я вышел из ангара. Идя на цыпочках по грязи, я старался не запачкать обувь. В итоге все равно грязи налипло не меряно, и я вышел к дороге, неся на подошвах по огромному куску грязи. Вытирая грязь с подошв о ближайший бордюр, я закурил.

- Сходил за продуктами блин, - я плюнул на брусчатку.

Доблестный мент, пока рылся в моих карманах, в поисках документов, вытащил все деньги. Урод! Я прикинул, что пешим шагом мне идти минут десять и двинулся к домам. Глубоко в душе, я очень надеялся, что это сон и мне надо проснуться. Я ущипнул себя за щеку. Неприятно, но улица, дома, магазины, все было как прежде. Ерунда какая-то. Какая к чертям собачьим магия? Я остановился и посмотрел вокруг себя. Машины ездили, люди ходили. Драконы не летали. Никакой магии. Свернув к себе во двор, я дошел до подъезда и поднялся к себе. Достав ключи, я попытался открыть верхний замок. Не получается. Более того, даже ключ не вставляется.

- Да что за день бл…

Я услышал за дверью шарканье ног. За МОЕЙ дверью, кто-то ходил. Замок щелкнул и дверь открылась. Передо мной стоял мужик лет шестидесяти в засаленном махровом халате.

- Чем могу?

Я потерял дар речи и стоял, тупо сверля его взглядом.

- Эээ… а вы собственно кто?

- А вы?

- Я Вадим, живу тут.

- А я Валерий Алексеевич, и тоже тут живу.

- Не понял.

- Я вас тоже.

- Доброе утро.

Я распахнул глаза и вскочил с кровати. Не своей кровати.

- Где я?

- Дома у меня, - аптекарша опустила взгляд.

Ночные события как скоростной поезд пронеслись в голове. Я опустил голову и уставился на свой живот. Ничего. Ровным счетом ничего. Ни бинтов, ни запекшейся крови, ни даже шрамов. Добухался ты Вадим Юрьевич, сказал я внутреннему себе, поздравляю.

- Девушка, вы извините, но я что-то не помню толком вчерашнюю ночь. Не поможете?

- Меня Ая зовут.

- Как? – я повернулся левым ухом к стулу, на котором она сидела.

- Ая.

Мда, родители не парились особо, и назвали в честь первой и последней букв алфавита.

- Очень приятно, Вадим. Так что? Как я у вас оказался?

- Ну я дежурила в аптеке…, - начала она свой рассказ.

- Это я помню, и как какой-то урод меня ножом пырнул помню, и как я к вам в аптеку заполз тоже помню, - я бесцеремонно прервал ее. Дальше что было?

- Дальше я сняла с вас рубашку и обработала раны. Потом скорая приехала, но я сказала, что ложный вызов, бабушке плохо стало но она уже ушла. Я не пустила их внутрь, потому что решила, что у вас потом проблемы будут с милицией и вообще…

Не знаю пока, правильно ли она поступила, но что-то подсказывало что правильно.

- … потом пришел мой сменщик, и мы вместе оттащили вас ко мне, я недалеко живу. Вы без сознания были. Вот. Я решила, пока вы спите, заменить вам повязку, сняла старую, а там ничего нет, - она ткнула пальцем в сторону моего живота, - ну то есть совсем ничего. Даже шрамика нет. А я ведь ночью сама обрабатывала рану.

- Послушайте Ая, а если у меня были серьезные повреждения? Почему вы отменили скорую? Вы что врач?

- У вас неглубокие раны были, это не от ножа, отвертка может какая-нибудь. Я медсестра. Временно в аптеке работаю.

- Радует ваша осведомленность и навыки. Спасибо. Я пойду.

И тут я понял, что стою перед ней в одних трусах.

- А вещи мои где?

Она молча указала на обшарпанное кресло. Я надел брюки и накинул рубашку. Уже застегивая ее, я понял, что на рубашке нет следов крови. Порезов тоже я не обнаружил. Это что еще за херня.

- Ая, - я повернулся к аптекарше, - вы меня извините за резкость. Я просто не совсем понимаю, что произошло, но я точно помню, что истекал кровью, вы точно помните, что накладывали мне повязку, сейчас на мне даже царапины нет. Я не склонен верить в волшебников и чудеса. В свою регенерацию тоже не верю. Так что, наверное, у нас с вами была галлюцинация. Где у вас тут выход, - я шагнул в комнату.

- Там кухня, выход вон, - ока указала мне на обитую дерматином дверь.

- Спасибо за помощь. Всего хорошего.

Я повернул замок и вышел в подъезд. Не знаю почему, но я обернулся и посмотрел на нее. Красивая блин. Копна темных волос до поясницы. Глаза карие, с грустинкой.

- Спасибо еще раз Ая.

Она стояла в домашней одежде и с какой-то скорбью провожала меня.

- Не за что, любой поступил бы так же. Ах да, еще кое-что, это может звучать как бред, но я все равно скажу. Когда я обрабатывала раны, мне показалось, что вас проткнули, как бы сказать, изнутри что ли. Кожа как будто наружу порвана была. Хотя глядя сейчас на вас, это кажется какой-то ерундой.

- Действительно ерунда. Счастливо оставаться.

Я спускался не оглядываясь, и только через два пролета услышал, как закрылась ее дверь. Выйдя на улицу, я первым делом отряхнул пальто. Особой чистоты это не добавило, но все-таки уже не как бомж. Погода стояла омерзительная. Я поежился и втянул шею как черепаха. Ая жила в трех домах от меня. Удивительно, что раньше я не замечал ее. А ведь действительно красивая, и добрая, судя по тому, что помогла и не побоялась притащить незнакомого мужика к себе в дом. Хотя это скорей говорит о глупости, чем о доброте.

- Вадим ты идиот? – спросил я вслух.

Тебя ночью чуть не зарезали, на утро ни одной царапины, а ты думаешь об аптекарше. Явно идиот. А о чем мне еще думать? Мужика того искать? Так я даже лица его не запомнил. Да и что я ему предъявлю? Ты, дескать, пырнул меня ночью, но раны показать не могу, их нет. Бред да и только. Я дошел до дома, по пути купив сигарет с запасом. Горячий душ в пару секунд сделал из моей ванной подобие туманного утра. Я так и стоял под напором, погруженный в мысли, что за чертовщина случилась со мной ночью. В итоге ни к чему не пришел и, выключив воду, вылез из кабинки. Ну да черт с ним, пацанам расскажу, не поверят, а вот внучатам буду байки травить. Посажу на колени и начну рассказывать, как деда их однажды зарезали. Я подошел к зеркалу в коридоре и еще раз внимательно осмотрел тело. НИ-ЧЕ-ГО. Обычное тело. Немного волос и все. Накинув махровый халат, я поднял с пола рубашку и, подойдя к окну, принялся ее рассматривать. Обычная турецкая рубашка. Пуговица одна разболталась, надо пришить. Поднеся рубашку к окну, я посмотрел на просвет. Ничегошеньки. Обычная рубашка. Да и черт с ней. Я бросил рубашку в стирку, а сам завалился на диван. От этих думок, только голова кругом. Ну их нафиг. Пощелкав каналы и не найдя ничего путного, я переключил на новости и выставив звук почти на максимум, пошел на кухню.

Холодильник холостяка, обычно, представляет собой пункт временного хранения для пива и пельменей. И десятков маленьких кетчупов/соусов/васаби остававшихся от периодически заказываемых фаст-фудов. Я же, готовить любил, хоть и ленился. Поэтому и холодильник мой отличался более менее разнообразным содержимым. Бросив два яйца в кастрюльку, я засек время и стал нарезать хлеб. К хлебу сегодня у меня колбаса из конины. Спасибо другу из Алматы. Продукт в наших краях хоть и не редкий, но по качеству все равно сильно уступает родоначальникам казы. Отрезав два ломтя потолще, чай не в ресторане, я положил их на хлеб и уставился в окно, ожидая пока доварятся яйца. Дождь накрапывает. Погода дрянь. Никуда не выйду сегодня из дома. Яйца доварились и после нарезки отправились к казы на хлеб. Толстенький бутерброд пропал в недрах моего желудка. За ним последовал второй. Мда, так себе завтрак. Я глянул на часы. Половина первого. Завтракаю в половине первого. Докатился. Надо бы обед приготовить. Я снова открыл холодильник, и не набрав продуктов ни на одно мало мальски приличное блюдо, позвонил и заказал пиццу. Доставщик примчался буквально через полчаса, и я в одного проглотил большую пиццу. Вкусно. Растянувшись на диване, я уставился в потолок и под бубнежку ведущего попытался заснуть. Не получалось. Сна не было, потому что как только я закрывал глаза, передо мной стояла аптекарша со своими грустными карими глазами.

- Старик, а ты, кажется, влюбился, - сказал я в потолок. – Да, да, вот так с первого взгляда.

Признаться честно, на душе было мерзко. Нагрубил девушке с утра, которая меня спасла, между прочим. Надо компенсировать недостаток манер, хотя бы маленьким презентом. Я оделся в чистую одежду, правда, вместо любимого пальто пришлось надевать куртку. Дождь усилился и мне пришлось натянуть капюшон. Так. А что купить то? Бутылку вина и конфет? Банальщина. Книга. Хорошая идея. Правда, ближайший книжный магазин в двадцати минутах езды на такси. Ну и ладно. Поторговавшись с таксистом, я уселся в машину и мы поехали. А что сейчас читают девушки ее возраста? Про любовь, наверное. Ладно, на месте разберемся. Отпустив таксиста, я вбежал в книжный, пытаясь скрыться от уже не на шутку разразившегося ливня. Побродив по рядам, и не найдя ничего интересного, я обратился за помощью к девушке продавщице. Она пожала плечами, и сказала, что может порекомендовать только на свой вкус. В итоге я остановился в разделе поэзии и взял томик Бродского. На любителя конечно, но есть у него пронзительные вещи. Ну, будем надеяться, понравится. Расплатившись на кассе и завернув книгу в фирменный пакет, я убрал ее за пазуху. От вина я все-таки решил не отказываться, и, положившись на совет продавца, взял красное грузинское полусладкое.

На часах была половина третьего, но из-за туч сумрак стоял как вечером. Подъехав к дому, из которого я несколько часов назад так некрасиво ушел, я отпустил такси и зашел в подъезд. Поднявшись на третий этаж, я пару секунд мешкался перед тем как нажать на звонок. Боже мой, что за дурацкий звонок. Какая-то трель жалобных птиц в лесу.

- Кто?

- Ая, это Вадим.

Терпеть не могу представляться из-за двери. Два поворота ключа и я снова увидел ее.

- Здравствуйте Ая, прошу прощения, я с утра был груб с вами, вот, зашел извиниться.

- Вы же промокли насквозь. Зайдите быстро.

На куске линолеума перед порогом осталась грязь с моих ботинок.

- Ну чего встали? Раздевайтесь, я чай сейчас поставлю.

- Да я на минутку, это вам, - я протянул пакет с книгой и вином.

Ая развернула пакет и, не обратив внимания на вино, вытащила Бродского.

- Откуда вы узнали?

- Что узнал? – я вытер нос рукавом куртки.

- Что я без ума от Бродского.

Вот так совпадение. Хотя. Может это чтоб задобрить меня? Если бы я притащил учебник по квантовой физике, она бы сказала что без ума от нее. Или?

- Не знаю, просто угадал.

- Огромное спасибо. А вы сами любите Бродского?

Люблю ли я Бродского? Хороший вопрос. В школе мельком проходили, а потом читал для общего развития. Ровно я к нему как то отношусь. Хотя есть один стих, который врезался мне в память еще лет 7 назад. Чтобы не портить первое впечатление, я еще раз вытер нос рукавом и начал.

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.

Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?

За дверью бессмысленно все, особенно - возглас счастья.

Только в уборную - и сразу же возвращайся…

- Ого, - ее глаза загорелись. – А я больше люблю вот это.

Мимо ристалищ, капищ,

мимо храмов и баров,

мимо шикарных кладбищ,

мимо больших базаров,

мира и горя мимо,

мимо Мекки и Рима,

синим солнцем палимы,

идут по земле пилигримы

Если я хоть как-то пытался подражать манере чтения Бродского, то Ая, читала просто. Без эмоций. Но как минимум то, что в ее возрасте, девушка, вместо сериалов и клубов, предпочитает поэзию, вызвало у меня неподдельное уважение.

- Может все-таки зайдете? – робко спросила она.

Я чувствовал, что носки уже давно промокли, доставляя тем самым дискомфорт.

- Ну разве что на чашечку чая, - я улыбнулся.

- Давайте куртку, к батарее повешу, пусть просохнет.

Я протянул ей мокрую куртку, снял ботинки. Носки целые. Да я прям Дон Жуан сегодня. Мы прошли на кухню и Ая поставила чайник на огонь.

- А может на ты перейдем? Мы вроде ровесники.

- Я не против.

Оказалось мы никакие не ровесники. Ая была старше меня на 5 лет.

- Вадим, а ты чем занимаешься?

- Квартиры продаю.

- Интересно, наверное.

Какая-то вялая попытка склеить наш разговор.

- Ну так, относительно, во всяком случае ко мне в офис посреди ночи не заваливаются окровавленные люди, - я попытался пошутить.

Ая смотрела не на меня, а на мой свитер.

- Да нет там ничего. Я не знаю, что это было.

- А? – она оторвала взгляд от свитера и посмотрела на меня.

- Нет говорю там никаких ран. Не веришь? На, посмотри.

Я задрал свитер и Ая принялась исследовать каждый сантиметр моего брюха.

- Видишь?

- Вижу. Странно это все, ну не бывает же так. Я в сети посмотрела, ничего подобного не нашла. Ерунда какая-то.

Ая заварила крепкий черный чай, нарезала лимон и поставила тарелку передо мной.

- Пей. Полезно, чай с лимоном.

- Чего полезно то? Витамин С в кипятке разрушается, толку нет от этой пользы, - я в очередной раз мысленно ударил себя по лицу за свою несдержанность и желание казаться умнее всех.

- А ты зануда, - с улыбкой ответила Ая.

Решив дальше не испытывать ее терпение, я положил два кружочка лимона в чашку, подавил их ложкой и начал поцеживать. Ая, как деревенская баба, подперла щеку рукой и смотрела на меня.

- Чего? – я убрал чашку от губ.

- Ничего, смотрю просто.

- А сама чего не пьешь?

- Сейчас, горячо.

Мы просидели на кухне часа три, не меньше. Ая накормила меня потрясающими блинчиками с мясом. Фарш был немного пересолен, как раз как я люблю. После чая, я открыл вино, и разлив его по бокалам, мы сидели и просто болтали. Обо всем и ни о чем. О литературе, политике, религии, кино и искусстве. Она оказалась весьма подкованным и интересным собеседником.

- Ой, - она взглянула на часы. – Мне же на смену через час.

Я впервые в жизни понял, что не хочу сейчас заканчивать разговор и уходить. Собрав всю свою наглость, я спросил:

- А ты не можешь пропустить сегодня?

Судя по ее взгляду, она ждала именно этого вопроса.

- Попробую сейчас сменщику позвонить. Я его подменяла неделю назад.

Она выбежала в коридор и набрала номер. Весь разговор я не слышал, но судя по ее троекратному «Спасибо», напарник согласился.

- Ну все, отпросилась. Может кино посмотрим?

- Давай.

Коллекция кино заставила меня еще больше уважать Аю. Сплошь классика. Она предлагала «Римские каникулы», я скривился и в ответ предложил «Крестного отца». Мы уселись на диван и начали смотреть фильм первую часть мафиозной саги. Надо отдать мне должное, за весь фильм я не распускал рук. Ближе к концу фильма, я попытался обнять ее за талию, но получил робкий отказ.

- Вадь, мы знакомы сутки. Я не из тех, кто прыгает в постель на первом свидании. Прости, но ты слишком торопишься.

- Я понял, это ты меня прости. Может завтра сходим куда-нибудь? – я встал и собрался уходить.

- Можно, а ты уже уходишь? – ее глаза до краев наполнились грустью.

Я стоял как истукан и не знал что сказать. Честно, уходить не хотелось. Но я что-то сильно разогнался, пытаясь все перевести в горизонтальную плоскость.

- Ну да, пойду уже.

- Я ведь отпросилась, чтобы с тобой провести вечер, - сказала она с неким разочарованием.

Я плюхнулся на диван.

- Ну тогда включай «Римские каникулы».

Ая вспорхнула с дивана и сменила диск. Никогда не любил этот фильм, и в очередной раз уснул на середине. Пару раз я открывал глаза и видел, что Ая гладит меня по голове и досматривает фильм. Я был заботливо накрыт цветастым пледом. Когда я открыл глаза в третий раз, то увидел, что в углу горит ночник, а у меня под головой вместо аиных ног, подушка. Видимо, тоже пошла спать. Я провалился дальше в сон. Не помню, что мне снилось, но видимо что-то хорошее, потому что я прям, чувствовал, как лежу на диване и улыбаюсь. Посреди ночи я вскочил с дивана от боли в районе живота. Сбросив с себя покрывало, я попытался встать, но боль усилилась и прошла до позвоночника.

- Ай бл… - я стиснул зубы и приложил ладонь к животу.

Кровь. Твою мать, что происходит? Меня начало трясти. Задрав свитер, я увидел на животе рану, из которой текла кровь. Я снова попытался встать, но упал с дивана. Как же больно. Я старался зажать отверстие и остановить кровь. Прижав к себе плед, я облокотился на диван и скрипел зубами.

- Что случилось? – Ая стояла в дверях в пижаме и терла заспанные глаза. – У тебя что кровь? – сон моментально ушел из ее глаз, а сама она включила свет. Я зажмурился от яркого света и убрал плед от живота.

- Господи…

Я опустил взгляд и увидел, как из дырочки на животе течет кровь.

- Я сейчас, - она выбежала из зала и через секунду вернулась с бинтом и какими-то пузырьками.

Я готов был взвыть от боли, но не хотел показывать свою слабость перед ней, поэтому просто сидел, скрипя зубами. Ая села возле меня и начала протирать кровь с живота. Ее действия были четки и уверенны. Перевернув пузырек на вату, она крепко прижала ее к моей ране. Зубы уже, наверное, сточились, и я не выдержал.

- Аааа сука…

- Тихо тихо, - она начала дуть на ватку. Результата это не принесло, и я начал скрести пальцами по паласу. Мне показалось, что боль на секунду отступила, как вдруг я увидел, что кожа слева от пупка поднимается небольшим бугорком.

- Это что за херня, - я был готов заплакать от боли, как вдруг натянутая кожа порвалась и из нее потекла кровь. В тот момент, почему то, единственной мыслью, которая проскочила у меня в голове, было расстройство от такой безалаберной потери моей крови. У меня была довольна редкая четвертая отрицательная, и сейчас моя гордость текла двумя ручейками из живота.

- Да сделай ты что-нибудь, - я крикнул на Аю.

- Не ори, успокойся, - она одной рукой смочила вторую ватку и приложила к свежей ране. – Сиди тут и не двигайся.

Я боялся пошевелиться, а она шутки шутит. Ая выбежала из зала и через пару секунд вернулась, держа в руках старенький цифровой фотоаппарат. Совсем сбрендила что ли? Я скорчил улыбочку, которую перекосило от боли, и уставился на свой красный живот.

- Смотри, еще один, - она села возле меня и указала пальцем на правый бок.

Это был точно такой же бугорок, и он точно также порвался, выпуская наружу поток крови.

- Бл… как же больно, - я закрыл глаза и запрокинул голову. Ая колдовала со своим пузырьком перекиси и ваткой. Обмотав меня бинтом, она села на диван и выдохнула:

- Вроде остановилась. Что это такое Вадим?

Боль вроде начала отступать и смог подвинуться с отекшей пятой точки.

- Я не знаю. Я спал, и проснулся от боли, смотрю, кровь течет, а потом ты пришла.

- Мне страшно, - ее голос задрожал.

- Мне тоже, если честно, - я попытался успокоить ее.

Ая помогла мне подняться на диван и, выдав новый плед села рядом.

- Может скорую? – я посмотрел на нее.

- Я не знаю, скорая сообщит в милицию, потому что это какая-то поножовщина. В квартире кроме меня никого не было. Получается это я тебя резала.

- Что за бред?

- Для тебя бред, а милиция и врачи в эти сказки верить не будут. Я же говорила, что тебя как будто изнутри резали.

- Может… да нет блин, - у меня даже версии не было, что могло вызвать такие раны.

- Все, лежи молча. Я рядом посижу, все равно уже уснуть не смогу.

Она погасила свет и села на край дивана. Боли уже не было и я, как ни в чем не бывало, отрубился.

- Вадим…Вадик, просыпайся.

Я открыл глаза и увидел оладьи на столике перед собой.

- А сколько времени?

- Десять уже. Встать можешь?

Я оперся на локоть и ничего не почувствовал. Убрав плед, я приспустил бинт и смотрел на свой живот. НИ-ЧЕ-ГО.

- Да что за х…, - я встал с дивана и развернулся к окну. Из-за туч, света толком не было, но я продолжил рассматривать свое пузо. Ни кусочка засохшей крови. Ни царапки. Ни шрамика.

- Смотри, - Ая протянула мне фотоаппарат.

Я листал фотографии, увеличивал изображение, уменьшал, подносил фотоаппарат к глазам, убирал подальше. На фотографиях был я. В скрюченной позе возле дивана. Плед вон валяется. Бинт лежит. Все было. Кроме крови. Ни капли. Ни следа. Диван чистый, плед тоже. Я сижу с животом наружу, но никаких порезов нет.

- Ничего не понимаю.

- Вадь, мне страшно. А если это какие-нибудь секретные разработки, ну военные там, не знаю. Может ты кому-то дорогу перешел? – голос у нее был спокойный, хоть и напуганный.

- Ага, инопланетянам. Их летающей тарелке. Что за ерунда?

- А это не ерунда? – она ткнула мне в лицо кусочками ваты. Чистой ваты.

- Это тоже ерунда.

Всем привет. На проводе снова evilpanda)) Думали я отстану от вас? Хуюшки. Те, кто еще не отписался, получите первую главу нового рассказа.

В одном из комментов, давным давно, я пообещал, что настанет время и я солью к ебеням весь рейтинг на какой-нибудь фантастике своего производства. Ну-с, приступим.

Как обычно, я безумно рад всем комментаторам и критике.

Что будет делать обычный человек, если в один прекрасный день столкнется с магией? Наверное радоваться. Но что будет делать человек, который из-за магии, окажется втянут в разборки влиятельных людей? Попытается выжить и спасти близких.

____________________________________________________________________

- Вадим ты вниз?

Я посмотрел на нее с неудомением.

- Лисафьева, вот смотри, мы с тобой сидим на втором этаже двухэтажного здания. На нашем этаже кроме нас, никого больше нет, есть ли смысл спрашивать, куда я иду? Естественно вниз.

Света смотрела на меня с каким-то разочарованием.

- Ну можно ведь нормально ответить. Почему ты всегда грубишь мне?

- Лиса, я бы отвечал нормально, если бы ты задавала свои вопросы нормально.

- И почему ты все время называешь меня по фамилии?

- А тебе это не нравится?

- Нет. Ощущение, что ты учитель, а я ученица.

- Хорошо Лисафьева, я подумаю над твоими словами.

Я накинул пальто и спустился в курилку. Три сигаретки, надо бы до магазина дойти, но лень моя, сильнее желания курить. Сделав две глубокие затяжки, я уселся на скамейку, которая еще толком не высохла от ночного дождя.

- Категорически вас приветствую Вадим Юрьевич.

Я обернулся на голос и поднес руку к глазам, чтобы защититься от светящего ноябрьского солнца.

- И вам не хворать Федор Алексеевич. Никак скопили деньжат на жилплощадь? У меня для вас как раз есть несколько прекрасных вариантов. Готов даже предоставить вам скидку от себя лично, так как, контора наша, не ценит таких клиентов как вы.

- Шутите все, Вадим Юрьевич, денег на собственное жилье, я, к сожалению, еще не скопил.

- А как не шутить, пятница, погода шепчет, вечером друзья и бутылочка хорошего коньяка. Что еще надо для счастья.

- Совершенно с вами согласен, однако, хотел все-таки, озвучить цель своего визита к вам.

- Ох, да можете не озвучивать, ваша цель мне известна. Что на этот раз?

- Поминки, - мой собеседник замялся, говоря это слово.

- Ого, поминки это дело серьезное. Затратное. Кто помер то?

- Да вы, наверное, и не вспомните их. Михаил и Григорий.

- Ну как же, как же, помню. Миша, который кур воровал в деревне, пока его не поймали, а вот Григория, что-то не припоминаю. Напомните?

- Григорий это бывший летчик.

- Точно! – я хлопнул себя ладонью по лбу. – А чего это они одновременно померли? Прям шекспировские страсти.

- Убили их, - Федор Алексеевич опустил взгляд, - ну точнее поспособствовали к их преждевременному уходу из жизни.

- Вы посмотрите люди добрые, что творится то. Бомжей убили, - я поцокал языком.

- Ваш цинизм, несомненно, меня радует, но, это были мои товарищи.

- Как вам будет угодно. Ну, правило вы знаете. Я вам денег, вы мне интересную историю.

Федор Алексеевич Циряпкин, бывший преподаватель истории в нашем государственном университете, которого жена выгнала из дома, где он был застукан с любовницей. Историк отчаялся, расстроился, начал пить, и прибился к компании бомжей. Человеком он был умным и грамотным, но чертовски слабохарактерным, поэтому вместо борьбы за жизнь, стал плыть по течению, как известный продукт жизнедеятельности человека. Пил, как и все бомжи. Но пил мало, так сказать, для здоровья. Истории у него и вправду были интересными. Когда закончились реальные, он начал их сочинять, или просто рассказывал мне про жизнь среди отбросов общества.

- А расскажите ка мне, как получилось так, что двух ваших товарищей, убили то?

- Ой дело было так… - начал рассказ историк.

А дело было вот как. Товарищи Федора Алексеевича, да чего греха таить, и он сам, облюбовали для своей жизни здание заброшенной типографии. Жили себе, не тужили, пили, ели. Возможно, даже, предавались другим утехам, как в один день, пришли указанные Михаил и Григорий домой, а там какая-то шпана проживает. Экспроприация экспроприаторов в самом ее дерзком виде. Великовозрастные бомжи потеряли дар речи от такого пассажа, и, резонно, захотели отжать свое имущество обратно. Правда молодость победила, и бомжи ретировались зализывать раны. А потом, по словам Федора Алексеевича, оставшиеся без крова бомжи (звучит нелепо), придумали план мести. Пришли и спалили к чертям эту типографию, мол, не доставайся же ты никому.

- А шпана чего? Молча смотрела?

- Нет, шпаны не было. Девочки были… - голос историка как-то затих.

- И???

- Ну там такая история получилась…

- Федор Алексеевич, ваши истории, конечно интересные, но вытягивать с вас каждое слово, как-то уныло, - я прикурил вторую сигарету. – Рассказывайте.

- Ну, девчушку они там одну случайно ударили, она и померла, а постарше которая была, начала их провоцировать, ну Михаил не выдержал и… как бы…, - он замялся, - вступил с ней в связь.

- Ну и друзья у Вас Федор Алексеевич. Сколько лет то девушкам было?

- Уж какие есть. Ну одна совсем маленькая, года 3-4 может, а второй лет 19, но…

Я прервал его.

- Мдаа уж, в связь то, ваш Михаил вступил со старшей, надеюсь.

- Господь с вами Вадим Юрьевич. Само собой.

- Ну и дальше то чего?

- Дальше пришли, мы сели с остальными, помянули девочку. Ну не хотели они ее убивать. Случайно так вышло. Воооот, - историк смотрел на половину сигареты в моей руке и облизывался.

- Держите, - я протянул ему остаток, и он начал жадно смолить. Себе я достал последнюю.

- Благодарю. Так вот. А спустя неделю, нас отыскали каким-то образом эти негодные подростки и избили.

Я покачал головой.

- Вам, что, тоже прилетело?

- Ну немного. А этих двоих они вроде как не убивали. Пацаны то покрепче нас, хоть и подростки. Ну а мы на заброшенной стройке жили. Ну ребята эти, нас нашли, а Михаил с Григорием, как их увидали, решили в окно сбежать. Только вот пьяны были, и, видимо, думали, что в типографии нашей, с первого этажа прыгают, а мы то в поликлинике заброшенной обитали уже. Ну, они один за другим и прыгнули, с шестого то этажа, костей не соберешь.

- Так а кого поминать собрались?

- В смысле? Михаила с Григорием.

- Так вы же говорите, костей не соберешь. Или собрали?

- Юмор ваш, Вадим Юрьевич, как клинок. Острый, но иногда лучше держать в ножнах.

- Ну уж какой есть. Спасибо за историю. В этот раз так себе, - я полез во внутренний карман пальто и достал бумажник. Историк смотрел облизываясь. – Вы знаете, вот что, денег я вам наверное не дам, - я убрал две пятисотрублевые купюры обратно в бумажник, чем вызвал грустную улыбку историка.

- Ваше полное право. Не смею претендовать.

- Федор Алексеевич, да я бы дал, но вот знаете, ну не лежит душа как-то, чтоб на мои кровно заработанные деньги поминали насильника и убийцу ребенка. Ну не лежит, уж простите. Вот будет у вас история про то как вы студентов на картошку вывозили, вот тогда я от души вам и отдам денег этих. А пока, простите великодушно, откланиваюсь.

Старик остался сидеть на скамейке, а я поднялся обратно в офис.

- Лисафьева, а ты чего спрашивала, вниз я иду или нет?

- Булочку хотела попросить.

- Булочку? – я выпучил глаза. – Ты себя давно видела в зеркало то? – я опустил руку под стол и скрипнул дверцей шкафчика. – Смотри вон, стул уже скрипит под тобой, а ты все о булочках думаешь.

- Сволочь ты Вадим, невоспитанная сволочь.

- Я тебя тоже очень люблю, - ответил я с умиленной гримасой. – Не звонил никто из вчерашних?

- Звонили. Женщина та, жена генерала того, помнишь?

- Помню, ну чего, решились что ли?

- Вроде да.

- А вроде нет, Лиса, нормально скажи, мне ехать, показывать?

- Хватит меня Лисой называть. У меня имя есть!

- Ой ой, чего ты взъелась? Ты же рыжая как лиса, тем более лисы миленькие.

- Да ну тебя.

- Ладно, не обижайся. Тебе кстати от Федора Алексеевича привет.

- Он опять приходил?

- Ну да, поминки там у них в королевстве бомжей, - я потянулся в кресле.

- А ты опять издеваешься над ним да? Истории слушаешь?

Я хрустнул пальцами.

- Нет Лиса, не издеваюсь. Просто хочу, чтоб человек зарабатывал, а не клянчил. Тем более истории то интересные.

- И что на этот раз?

- Вот ты как знала, сегодня Федор Алексеевич, травил мне какую-то херню про убийства, поджоги и месть. Денег я ему не дал, поэтому поминать нечем будет.

Света встала из-за стола и накинув куртку пошла к двери.

- Он там еще?

- Лисафьева, ну мне, откуда знать, вон окно, выгляни да посмотри.

Она не ответила и вышла, закрыв за собой дверь. Ишь, какая сердобольная мадам. Я выглянул в окно и увидел одиноко сидящего Федора Алексеевича. О, а вот и наша Мать Тереза. Неужели даст. Вот блин. Света открыла кошелек, и отсчитала организатору поминок несколько купюр. Федор Алексеевич, попытался поцеловать руку своей спасительнице, но руки ему не досталось. Я отошел от окна, и уставился на дверь.

- Ну что добрая самаритянка? Помогла детям Германии?

- Вадим, ты просто сволочь и черствый как сухарь.

- Угу. А чего ты за булочкой не сходила сразу, раз уж внизу была?

- Не хочу, - она уставилась в свой монитор. – Вадь, я, правда, толстая?

- Нет Лисафьева, ты не толстая, успокойся.

Я открыл записную книжку и набрал генеральше. Виолетта. Дурацкое имя. Ну или не дурацкое для какой-нибудь светской львицы, но уж никак, для толстой генеральской жены.

- Виолетта Петровна, добрый день. Это вас Вадим беспокоит, насчет квартиры. Вчера встречались.

На том конце провода видимо шла напряженная умственная борьба, в попытках вспомнить, что за Вадим.

- Да, помню, Вадим, - на даму сошло озарение. Чем могу помочь?

- Это я могу вам помочь, - попытался пошутить я. – Мне сказали вы звонили насчет квартиры. Хотел выслушать вас и оказать посильную помощь.

- Да Вадим, квартира нам понравилась, мы скорей всего будем ее брать. Хотела узнать как у вас со временем…

Я глянул на часы, половина пятого. Не горю я желанием тащиться сейчас, что-то показывать, но клиент есть клиент.

- …в понедельник, - уточнила собеседница.

- В любое удобное для вас время, - выдохнул я с облегчением.

- Ну тогда давайте предварительно на десять утра договоримся, а в случае чего созвонимся. Вас устроит?

- Да, вполне. Всего хорошего. Хороших выходных.

- И вам.

Я положил трубку и чиркнул в записной книжке «10.00. Виолетта».

- Лисенок, напомни мне в понедельник, о встрече с женой генерала. Мало ли.

- Опять собрался все здоровье пропить за выходные?

- Не пропить, а лишь произвести лечение качественным коньяком, - я поднял указательнй палец вверх, - чего и тебе рекомендую.

- Нет уж, спасибо. Я в приют для бездомных животных еду.

- Ооо, - я закатил глаза, - чертовски увлекательно наверное.

- Да ну тебя.

- Ладно Лиса, - я сделал серьезный голос, - я пораньше сваливаю. Прикрой меня, ладно?

- Не ладно, еще полтора часа до конца.

Уфф. Начинается. Я открыл шкафчик под столом и вытащил плитку шоколада.

- На вот, - я протянул шоколадку Свете, - покормишь котяток и щеночков завтра.

- Сволочь ты бессердечная, - грустно сказала Лисафьева, но от шоколадки не отказалась.

Я накинул пальто.

- Ладно, счастливо, до понедельника.

- Пока.

- В офис только не притащи живность свою, а то будет как в тот раз.

Света что-то буркнула под нос, но за закрытой дверью я не расслышал что именно. А в тот раз было так. Она после очередной поездки по обездоленным животным, притащила в офис щеночка. Вместе с сотрудницами офисов на первом этаже, Света поила его молочком и всячески тискала. Сердце щеночка не выдержало такого поворота в своей серой жизни и десятка юбок вокруг себя, и остановилось. Хоронить собачку выпала честь мне. Погребение произошло на газоне заднего двора, пока арендодателя не было. Короче, мы его похоронили, я, в отличии, от этой бессердечной компашки, помянул песика вискарем в разгар рабочего дня, и, сославшись на перенесенные душевные страдания, ушел с работы пораньше.

- Куда ты прешь? – я взмахнул руками на, чуть, не наехавший на меня внедорожник и женщину за рулем. В ответ, на мою светлую голову, посыпались тонны проклятий, на что я отреагировал жестом в сторону зеленого человечка на светофоре и средним пальцем, торчащим из сложенного кулака в сторону водительницы.

Перебежав остаток дороги, я заскочил в магазин и взял две пачки сигарет. Таксист, дежуривший у магазина подлетел ко мне, когда я заканчивал срывать целлофан с пачки.

- Куда едем молодой человек?

Оценив шофера и его тарантас, я сказал:

- До Шевченко, триста.

- Побойтесь бога, юноша, до Шевченко будет пятьсот, - водитель карикатурно всплеснул руками и поднес их к груди.

- Ну у кого то будет, а у меня нет. Триста. Едем?

- Едем, но если будет попутчик, я возьму.

- Если попутчик, то, пожалуйста.

Я плюхнулся на переднее сиденье. Видавший виды жигуленок скрипнул под весом моей туши, и напряг свои амортизаторы, дабы вернуться в исходное положение.

- Вот нынче дороги, - завел дежурную шарманку водила, - куда правительство смотрит? Я вот в прошлом году в Израиле был, у дочери гостил, ну и подлечиться там, здоровье поправить, так вот, так правительство перед народом, за каждый потраченный рубль ответ держит. Представляете?

- Шекель.

- Что «шекель»?

- В Израиле шекель. Правительство может ответ перед народом, за каждый рубль держать, только вот тратят они шекели.

Таксист недоуменно уставился на меня.

- Ну не суть, вы же поняли смысл. Да и вообще, там все на уровне, и медицина, и дороги.

- Так а что же вы там не остались? Жили бы себе на берегу, форшмак с хумусом ели.

- Нуу, там сложностей много, - замялся таксист. – Но вот…

Ему явно надо было найти свободные уши, и вылить тот поток политинформации, который в виде этого самого хумуса сидел у него в голове. Я уткнулся в телефон, не реагируя на его высказывания.

- Вот здесь остановите, - я протянул болтливому таксисту триста рублей.

- Спасибо, а вам совет на будущее, старшее поколение нужно уважать, и слушать. Мы то, по более вас, молодых видели.

Я уже захлопнул дверь, поэтому пришлось говорить в открытое окно.

- Кто ж виноват, что вы раньше меня родились? Да и что вы видели такого? Израиль с его дорогами?

Ответ я уже не слышал, до меня лишь донесся обрывок фразы про воспитание. Ну и катись, Макаренко местного розлива.

Я поднялся на пятый этаж кирпичной новостройки. Хороший дом, какой-то банк в свое время построил для своих сотрудников. Сотрудников оказалось меньше чем квартир, и их начали продавать на свободный рынок. Именно так, с моей легкой руки, мой друг Витя разжился собственной жилплощадью, на которой мы устраивали по пятницам наши посиделки.

К моему приходу, кутеж, уже был, если не в разгаре, то на рядомстоящей стадии.

- Здорова пролетарии, - я улыбнулся и поздоровался со всеми.

- Сам ты протеларий, - Саня уже был под градусом и не смог выговорить.

Вообще, компания наша разношерстна от и до. Педиатр, автослесарь, художник, хозяин квартиры, так и вовсе на буровой работает. Ну и я до кучи, со своими квартирами.

Мне налили сначала штрафную. Потом еще одну. Потом начались выдумки про штрафную опоздавшую. Признаюсь, пить штрафные хорошим армянским коньяком, из узбекской пиалы, то еще извращение. Но другой посуды у Вити не водилось. В итоге я не помню, как закончилась наша посиделка, но, не смотря на это, ушел я на своих ногах, и минут двадцать стоял и дышал холодным воздухом, пытаясь прийти в чувства. Вроде полегчало. С большим трудом я поймал машину и заплатил в два раза больше чем обычно, лишь бы поскорее оказаться дома.

- Как поедем? – спросил таксист.

- По дороге, и желательно быстрее.

Меня начало мутить. Верный признак скорого выхода части Армении из моего состава. Я старался не смыкать глаза, чтобы не уснуть в машине, но тепло от печки разморило мой беззащитный организм, и я уснул.

- Братишка… эй парень…, - таксист хлопал меня по плечу.

- А?

- Приехали, где тебе остановить?

Я посмотрел в окно, пытаясь понять, где я. Все, сориентировался.

- Вон под знаком остановите.

Таксист кивнул и проехал сто метров.

- Сколько с меня?

- 900.

Я отсчитал деньги и вылез из машины. Я очень надеюсь, голова с утра не взорвется. Что же это за армяне, которые делают такой паршивый коньяк? Перейдя пустую дорогу, я шатающейся походкой зашагал в сторону дома.

- Парень, сигаретки не будет?

Мужик смотрел на меня сверху вниз. На местных отжимал не похож.

- Сейчас, - я полез во внутренний карман пальто в поисках пачки. – Сейчас.

Да где же эти чертовы сигареты? Я нащупал пачку и хотел ее достать, как вдруг, меня шатнуло, и я завалился на мужика обнимая его, чтобы не свалиться на землю. Мужик меня обнял и вернул в исходное положение.

- Пить меньше надо, - с какой-то грустью в голосе сказал он и начал уходить.

Ну и хрен с тобой, учитель. Я прошел шагов пять и почувствовал что под пальто, рубашка как-то странно липнет к телу.

- Ай бл…, - я взвыл от боли и облокотился на стенку гаража. – Это еще что за херня?

Я расстегнул пальто и распахнул его.

- Сука, - я хотел крикнуть, но получился сдавленный хрип.

Моя зеленая рубашка, багровела в трех местах. Я обернулся в поисках мужика, но его уже не было в пределах видимости. Тварь. За что? Я сполз по стенке и уселся на пятую точку. Болело страшно. Я постарался зажать ладонями порезы, но учитывая, что пореза было три, а ладони две, мне пришлось задействовать еще и предплечье правой руки. Благо два пореза были на одной линии. Обняв себя таким способом, я начал крутить головой в поисках аптеки. Вот она. Свет горит. Моргающая надпись «4 часа», подсказывала, что скорей всего «24 часа». Сдавив руки посильнее, и опираясь плечом на гаражи, я медленно зашагал в сторону аптеки. Жалкие тридцать метров я шел минут десять. Боль усиливалась. Рубашка мерзко липла к телу, а периодические порывы холодного ветра, усиливали эффект во сто крат. Как назло ни одного человека вокруг. Спят все блин. Пятница же народ! Тварь, найду эту скотину завтра, или, я прижал ладонь плотнее, не завтра. Но найду. Все, вот они спасительные ступеньки. Убрав одну руку от порезов, я оперся на перила. Нахрена столько ступенек? Потемкинская лестница какая-то. Дверь закрыта. Я подергал еще раз. Нет. Звонка на двери нет. Я принялся стучать окровавленной ладонью по стеклу. Изнутри, наверное, жуткое зрелище. Идет. Заспанная девушка. Бросив беглый взгляд на кровь запачкавшую стекло, она как-то спокойно отреагировала и нажала на кнопку. Микрофон зашипел и сонный голос спросил:

- Чем могу помочь?

- Девушка, бинтов дайте срочно, и скорую вызовите, - прохрипел я.

- Вы ранены?

- Нет блин, из носа кровь пошла, - я загнулся от боли. Неуместная шуточка.

Девушка стояла и дергалась. То к телефону стоящему на полке, то обратно к двери. Мне начало казаться, что я вот-вот потеряю сознание, потому что перед глазами все плыло, хотя возможно это были последствия коньяка.

- Войти сможете?

Я уже лежал на пороге, когда девушка открыла дверь. Войти я не смог. Я кое-как вполз, оставляя за собой прерывистый след из крови. Последняя мысль, которая пронеслась у меня в голове была о том, как мне лечь, на живот или на спину.

- Пачку Pall Mall, пожалуйста, - я протянул деньги продавцу.

- Не мал еще, курить?

- Брат отправил.

- Ага, брат, на, держи.

Какой сердобольный продавец. Сорвав целлофан с пачки я достал сигарету, перевернул ее и вставил фильтром вниз. На удачу. Ее надо скурить последней, тогда и удача будет. Вытащив другую, я закурил. Итак, план действий. Что делать первым делом? В голове каша, но думать надо. В итоге, простояв минут, пять, я так ни к чему и не пришел, поэтому решил действовать по ситуации. Традиционно, срезав путь через дворы, я вышел к невысокой ограде. Она стояла держа руки на метле.

- Теть Клар.

Не слышит.

- Теть Клар, - я крикнул сильнее. Она обернулась и улыбнулась мне. – Можно?

Восприняв ее кивок в сторону калитки, как согласие, я вошел на территорию.

- Привет, а я думала все, не придешь. Ну что приступишь сегодня?

- Теть Клар, вы извините, но я не могу работать. Я переезжаю. Извините что подвел вас, вы поручились за меня.

Она смотрела на меня своими серыми глазами, наполненными грустью.

- Ну ничего, бывает, - уголки ее губ едва заметно дрогнули, и она попыталась улыбнуться. – Эх, ну вот опять одной работать, - отшутилась она.

- Простите, я не думал, что так получится. Спасибо вам. До свидания.

- Ну, давай, счастливо.

Калитка предательски скрипнула, отразившись своим стоном в моем сердце. Хорошая женщина. Обидно, что я такой идиот. Мой потрепанный вид и мятая одежда вызывали сочувствующие взгляды редких прохожих. Я шел через дворы, пока не вышел на нашу поляну. Пепелище стояло на своем месте. Я обошел обгоревшее здание и подобрал лопаты. Хорошо, что мы жили вдали от людских глаз, и никто не спер эти лопаты. Я стряхнул с них налипшую землю и взял курс на стройку.

Работа кипела, народ суетился. Я прошел через всю стройку, и на меня никто даже не обратил внимания. Тук-тук-тук.

- Открыто, чего тарабанить.

- Здравствуйте Николай Павлович.

- Явился, блять, не запылился. Ты чего дурик? Под монастырь хочешь всех подвести? Тебе работу дали, форму дали, обед дали, а ты еще и лопаты у меня решил умыкнуть. Не стыдно?

- Стыдно. Извините пожалуйста.

- Извините извините, - передразнил меня Воронаев. – Что толку от твоих извините? Шагом марш переодеваться, тебя уже Самсоныч со вчерашнего дня хочет отдубасить.

Я вернул лопаты завхозу и вышел из его вагончика. Петр Дмитриевич орал на крановщика, я решил подождать пока разговор закончится и подошел.

- Ого, какие люди, и без охраны.

- Здравствуйте Петр Дмитриевич.

- И тебе не хворать. Где напарник? Почему вчера прогуляли? Лопаты зачем спер?

- Лопаты вернул. Долгая история, извините Петр Дмитрич, мы работать не сможем, переезжаем.

- Эх вы, дурни молодые, - прораб махнул рукой.

- До свидания, спасибо, что дали шанс.

Он не ответил. Я пошел к выходу, как вдруг услышал голос.

- Стой Денис.

Обернувшись я увидел идущего ко мне прораба.

- На вот, один день вы все-таки отработали.

Я хотел было отказаться, но пораскинув мозгами, решил, что деньги, пусть даже такие малые лишними не будут.

- Спасибо еще раз.

- Бывайте. Никите привет.

Я кивнул и вышел со стройки. С каждой секундой с камня, висящего у меня на душе, откалывался кусок, и идти становилось легче. Я даже сам не заметил, как оказался у двери своей бывшей квартиры. Звонок. Звонок. Тишина. Эх, жаль. Не вышло прощание. Хотелось обнять Вичку напоследок. Хотелось взглянуть в глаза ма…, да ладно, воспитала все-таки как-никак, матери.

С Викой я хотел встретиться больше, нежели с мамой, потому что, встреча с мамой, могла плавно перетечь во встречу с милицией и получением по башке. Не судьба видимо.

Выйдя на дорогу, я словил такси.

- Перекресток Циолковского-Бульварной.

- Едем.

Согласившись на озвученную сумму без торга, я плюхнулся на заднее сиденье старой «Волги» и уже через грязное окно смотрел на свой район в последний раз. Сколько было здесь. Сколько произошло. Эх бля… Хотя кто знает, может вернусь еще.

- Вот здесь остановите, - я протянул деньги.

Выйдя из машины я запрокинул голову и посмотрел на голубое девятиэтажное здание. Взлетев по ступенькам, я подошел к окошку справочной и постучал пальцем по лакированному подоконнику.

- Здравствуйте.

- Драсьте, - небрежно бросила женщина в мой адрес.

- Извините, не подскажите, как мне найти Туркина Игоря Витальевича?

- Сегодня не приемный день.

- Так я и не на прием. Мне поговорить надо.

Ее палец высунулся из окошка и указал мне на список внутренних номеров.

- Спасибо.

Не услышав ничего в ответ, я начал бегать глазами по списку. Номер Игоря был замазан, и был только номер приемной. Рядом стоял красный телефонный аппарат, с отколотыми кусками пластика.

- Здравствуйте. Могу я поговорить с Игорем Витальевичем?

- К сожалению его нет на месте. Оставьте свои контакты, я с вами свяжусь, как он появится.

Это было чертовски досадно.

- Алло, вы меня слышали? Представьтесь и оставьте свои контакты. Вы по какому вопросу?

- Денис меня зовут, по личному, - я уже собирался вешать трубку, как девушка на том конце провода спросила.

- Карпатов?

- Он самый.

- Одну секунду, соединяю.

Это что сейчас было? Игорь предусмотрел, что я могу приехать к нему? Офигеть. Я сам не знал то, что поеду, он откуда то?

- Алло Денис?

- Да, здрасьте Игорь.

- Стой на месте, я сейчас спущусь.

- Хорошо.

Привыкнув к неприятностям, которые появляются после моего появления, я ожидал, что сейчас с ним спустится мама и наряд милиции, меня арестуют и бросят в тюрьму. Я смотрел на двери лифта, но Игорь спустился по лестнице.

- Здорова.

- Здрасьте.

Он крепко сжал мою руку.

- Как ты? Передумал?

Я покачал головой.

- Я спасибо зашел сказать.

- За что?

- Да просто так. За все.

- Ты взрослый парень, это твоя жизнь. Если одумаешься, приходи, я буду рад. Мама думаю тоже. Про наш разговор маме я говорить не буду. Ты меня извини, что я так ворвался в вашу жизнь. Я понимаю, что не прав, но я люблю твою маму. Честно.

Он сказал про любовь, и у меня перед глазами всплыл образ Марины. Как она там интересно?

- Филю это… это вы?

- Нет. Но все знаю. Но я бы не стал убивать человека, поверь. Видно судьба у него такая.

- Понятно.

Дурацкое совпадение. Не верится аж.

- Прощайте Игорь.

- Стой, - он полез в карман. – Вот, подумал, что вдруг захочешь…

Я развернул бумажку. Подгорная Наталья Семеновна. Городское кладбище №2. Карта 173. На клочке бумаге был нарисован маршрут от ворот до могилы.

- Спасибо, - голос задрожал, и я, не пожав протянутую руку, выбежал из здания вытирая слезы.

Я сел на скамейку за зданием министерства и хлюпая носом курил.

- Пацан, у тебя все нормально?

Я поднял голову и увидел мужчину лет пятидесяти.

- Да, нормально, спасибо, - сказал я, пряча бумажку в карман.

Кладбище располагалось на выезде из города, и я ловил такси минут двадцать.

В итоге договорился и сел на переднее сиденье. Мне казалось, что мы едем целую вечность. Я то и дело смотрел на прорисованный маршрут. Наконец машина остановилась у цветочных рядов. Я расплатился и вышел.

Посчитав свой бюджет, я оставил денег на дорогу до деревни с небольшим запасом, а на остальные деньги купил большой букет полевых цветов.

Карта была нарисована очень четко, и я без проблем сориентировался и нашел могилу.

- Здравствуй мама…

С серого мрамора на меня смотрела красивая женщина с приятной, располагающей улыбкой. Я стоял на коленях и плакал. Кто знает как сложилась бы моя жизнь если бы ты была жива… А сейчас она сложилась в какую-то ерунду. Вообще ни о чем. Я качусь в какую то пропасть, и дна не видно… Мамочка…

Я положил цветы на надгробие. И еще раз внимательно смотрел на гравировку. Она была как живая, смотрела на меня, желая мне удачи что-ли. Взгляд ее не был осуждающим или ругающим. Я старался запомнить ее лицо максимально четко. Очень красивой женщиной была моя мама.

- Прости меня мам, прости пожалуйста, ты же видела, я не хотел такой жизни, но вынужден был так жить.

Слезы опять полились рекой. Я уже перестал их вытирать и просто смотрел на цветы.

- Прощай мамуль…

Я развернулся, решив уходить не оборачиваясь, иначе я тут останусь и никуда не уйду. Как только я вышел за ворота кладбища, из церквушки на его территории раздался звон колоколов. Я поднял голову и посмотрел на небо.

- Я люблю тебя мам…

Таксист который привез меня, стоял у тех же рядов с цветами.

- Парень, тебе в город?

- Мне бы к почтовому отделению.

- Садись довезу.

Вспомнив свой ограниченный бюджет, я сказал:

- Только денег нет.

- Да ладно, так подброшу, мне все равно по пути.

Я сел в машину, и почувствовал, как камень на моей душе рассыпался полностью. Вот легко прям стало. Как будто ремнями грудь стянули, а потом резко отпустили. И воздух такой вкусный. И жить хочется. Сначала и нормально. Сразу нормально.

- Вот почта тебе. Бывай.

- Спасибо.

Я зашел в обшарпанное здание и попросил ручку с бумагой…

- А Денис у нас вообще будет дежурить? – спросила Валя.

- Буду. Вот сегодня и начну.

Я встал из-за стола и собрал посуду. Мы уже третью неделю жили у Ольги Филипповны, двоюродной сестры никитиной бабки, которая, к слову, померла. Ольга Филипповна приютила нас и не задавала лишних вопросов. Мы ей понравились, она нам тоже. Девчонки помогали ей по хозяйству. Серега устроился подмастерьем к местным механикам, которые в восторге от его таланта. Не зная теории, он может починить практически что угодно, были бы инструменты. Не понимаю, как он это делает. Видимо чутье. Правда вместо любимых машин, он теперь ремонтирует трактора да комбайны. Коля устроился на птицефабрику и вкалывает там, платят не особо много, но все же. Никита, пошел в шофера, его взяли, не смотря на юный возраст, потому что все местные пили по страшному.

А я устроился почтальоном, таскаю письма да газеты по деревне. Так что, если вдруг ты захочешь мне написать, я получу твое письмо, так сказать из первых рук. Надеюсь первое письмо, с описанием всех событий, которые случились после моего побега из дома тебя не расстроит и не напугает. В любом случае, жду ответа…

Я закончил писать, второй экземпляр письма, и, сложив оба, заклеил конверты.

«Карпатовой Виктории Сергеевне»

«Лазаревой Марине Александровне».

Я стиснул зубы от боли и разочарования. Две крупные слезинки упали на нарисованный домик, и фломастер размазался. Сил моих больше нет. Все. Надо решать что делать. Первой мыслью, что пришла мне в голову, было отдать, деньги Никите, а самому спрыгнуть с моста. Признаться честно, я думал об этом всерьез. Никита что-то говорил остальным ребятам, и я подошел к ним. Стараясь ни с кем не пересечься взглядом. Жили себе люди нормально, ни о чем не парились. Ходили купались, ели, жили свободно. Тут появляюсь я, и рушу все к чертям. Да я сам ненавидел себя больше, чем они все вместе взятые.

- Надо подыскать место, скоро холодать начнет, на улице долго не протянем, - Никита говорил спокойно и рассудительно. Как же я завидовал его выдержке. Настоящий мужик, не то, что ватный я.

- Где искать только? – Венера сказала это как то грустно.

- Будем думать. Я, конечно, меньше всего этого хочу, но возможно, нам в первое время, придется прибиться к кому-нибудь и жить вместе. Иначе дело плохо.

В итоге, все пришли к выводу, что Никита прав (как будто были другие варианты), и мы решили искать новый дом.

- С чего начнем? – спросил я, не поднимая головы, и смотря Никите в грудь.

- У нас с тобой дело еще незавершенное есть. Закончим сначала, потом думать будем, пошли.

Никита достал свернутый пакет из под одеяла, и мы двинули на встречу к Филе. Перед уходом, Кит раздал указания, чтобы никто, никуда не отлучался, и собрали остатки вещей, чтоб можно было переехать. Хотя в нашем случае уместнее, перейти.

Мы шли молча. Никита все время старался быть на пару шагов впереди, видимо не очень-то хотелось идти рядом с источником всех его проблем. Я был чумазый как трубочист, помыться было негде, и я искал хоть какой-нибудь источник воды, чтобы хотя бы умыться. На мое счастье, мы прошли мимо женщины, которая поливала огород, и я попросил у нее шланг на пару минут. Отмыв большую часть грязи, я вернулся к Никите, который терпеливо ждал меня шагах в двадцати.

- С Филей будешь говорить сам, я не буду даже заходить туда. Отдашь деньги, скажешь, что через пару дней вернешь остальное.

- Кит, а где я возьму остальное?

- Нигде. Мы уедем. Скрываться от каких-то бандюков в паре кварталов от их домов, не лучшая идея. Поедем за город, или вообще в другой город, короче отсюда мы точно свалим. Иначе спокойной жизни нам не видать.

Я начал в очередной раз обвинять себя внутренним голосом, но Никита как будто почувствовал это и сказал:

- Не вини себя. Это уже ни к чему. Толку сейчас от твоих копаний нет, раз случилось так, значит такая у нас судьба.

Судьба блять! Какая в задницу судьба. Я ворвался в их уютный мир, наломал дров, а он мне говорит судьба. От этих утешений, правда, стало еще хуже.

- Никит, если ты когда-нибудь сможешь, то прости меня.

Он посмотрел на меня пустыми глазами и хотел что-то сказать, но в итоге, просто махнул рукой. Первым местом нашего визита стал «Оазис», потому что, он был у нас по пути.

Я взял пакет у Никиты и вошел в кафе. Обед явно не был ходовым временем в этом заведении. Посетителей не было совсем. Официанты разглаживали застиранные скатерти, бармен натирал бокалы. Охраны я не встретил, и спросил у первого попавшегося официанта:

- Слушай друг, не подскажешь, Филя появлялся сегодня?

Официант с презрением глянул на меня и сказал:

- Нет. Попробуй посмотри в клубе.

- Спасибо.

Он буркнул что-то в ответ, но я уже не слышал.

- Ну что? – Никита встретил меня вопросом.

- Нету его, может в клубе быть.

- Пошли тогда.

Мы дошагали до клуба, и увидели человек десять стоящих у входа и что-то обсуждающих. Некоторых из них я видел и раньше, вроде как, филины помощники. Из тех, кого я знал, был Костя и его вечно бухой товарищ. Мы остановились, и я стал думать, как подходить к Филе и отдавать ему деньги. До меня опять обязательно доебется кто-то, хотя, с другой стороны, я же не дяде Ване пришел отдавать, а Филе. Надеюсь, меня никто не тронет. Я подошел к толпе, оставив Никиту наблюдать за происходящим. Учитывая мои размеры, меня даже не заметили, и разговор не прервался. Только Костя увидел меня и вопросительно кивнул. Я подозвал его рукой. Дерзость непростительная. Старшего, подзывать как собаку какую-то. На мое счастье, Костя вроде был адекватным, и подошел без лишних понтов.

- Чего хотел малой? – он первый протянул руку и я ее пожал.

- Кость, я тут Филе долг принес, не подскажешь где он?

- Что за долг?

Я уже не помнил, был ли Костя в курсе моих перипетий с Филей, или нет, но рассказал ему нашу историю вкратце.

- А понял, - Костя взял у меня пакет и развернул его, заглядывая вовнутрь.

- Давай я сам отдам.

Он ухмыльнулся и протянул мне пакет обратно.

- Свободен малой.

- В смысле?

- В прямом, свободен. Нет больше Фили. А долг твой не ровный, брать его я не собираюсь у тебя. Давай вали, а то остальные ребята у нас не такие правильные. Уяснил?

Я закивал головой так, что остатки мозгов застучали внутри черепа.

- Кость, а что случилось?

- Сбил его лихач какой-то. Насмерть.

БЛЯТЬ! Неужели?! Такого просто быть не может! Нет! Это сон какой-то. Серега блять! Собравшись с силами я выдавил из себя:

- Соболезную Кость.

Это было враньем, причем шитым настолько белыми нитками, что аж в глазах рябило. Я нихера не соболезновал.

- Все давай, - он протянул мне руку.

- А с водилой что?

- Ничего, раскаивается, все говорит, оплатит, дед какой-то, его и грохнуть жалко. Все шуруй отсюда.

Третий раз просить меня не пришлось и зашагал в сторону Никиты, который видел все происходящее и на лице его читался один вопрос « Что случилось?».

- Филя умер. Мы ничего, никому не должны. Кит, мы свободны.

Никита видимо не особо разделял мою радость, или просто был сдержаннее на эмоции, чем я.

- Не знаю даже что хуже.

- Как что хуже? Кит, у нас есть деньги, мы теперь не должны ныкаться ни от кого.

- Дурак ты наивный Денис, вроде умный парень, а дурак дураком. Кто с тобой говорил?

- Друган его, Костя.

- И что он сказал?

- Сказал, что считает мой долг неправильным, и денег брать не будет ну и отпустил.

- Сказки какие-то.

- Почему сказки? Вот я рядом с тобой иду, и в руках у меня пакет с деньгами. В чем сказки то?

- В том блять, что они бандиты, дурная твоя бошка. Бандиты блять, а не рыцари. Понимаешь? Кто такой этот Костя, чтоб решать за Филю брать твой долг или нет? У них там, вон, целый совет собрался, а он выходит и тебя отпускает. Он у них главный теперь или что?

- Чего ты орешь на меня? Я откуда знаю? Отпустил, я ушел. Что мне надо было к каждому подходить разрешения спрашивать?

- Да потому что видимо по-другому до тебя не доходит. У нас из-за этих денег, одни неприятности. Я хочу от них избавиться, а ты наоборот тащишь их ко мне. Где твой дом?

Я остановился и повернулся и хотел показать на дом где я раньше жил, но опустил руку и сказал:

- Дом мой сгорел вчера ночью. Теперь он там, где остались единственные близкие мне люди. Кит, я знаю, что ты думаешь обо мне. И честно сказать, я не понимаю, почему ты меня до сих не прогнал.

- Эх… - Никита выдохнул и махнул рукой, - что делать будешь с деньгами?

- Будем.

- Что «будем»?

- Будем делать. Так правильнее. Это общие деньги, и я не вправе распоряжаться ими один.

- Я очень не хочу этого говорить, но видимо придется. Черт с тобой «Человек-проблема» оставляй деньги, поедем куда-нибудь за город, снимем домик, начнем все с нуля.

- Кит, я думаю, нам тут хватит денег и на покупку домика.

- Посмотрим.

Мы шли молча, но это молчание уже было не тем, что было до этого, это было тихое молчание, спокойное и уставшее. Да и говорить было особо не о чем.

- Еды надо купить, там голодные все.

- Вон продуктовый, пошли, возьмем чего-нибудь.

Уже на подходе к продуктовому, я услышал знакомый гогот. Из дверей вышел Рус, а за ним Саня с Темой. Сказать, что они удивились - ничего не сказать. Мы так и стояли несколько секунд буравя друг друга взглядами, и тут произошло то, чего я меньше всего ожидал. Саня с Темой побежали. На ту сторону дороги. Прям между машинами, под оглушительные звуки сигналов. Рус остался стоять и смотреть на меня.

- Ну что, здорова? – руки я ему не протянул, ограничившись словами.

- Привет Проф.

- Эти чего, - я кивнул в сторону Сани и Темы, - боятся чтоль?

- Наверное.

- А ты чего?

- Я?

- Ты ты.

- Я не боюсь.

По его дрожащему голосу, я понял, что боится он не меньше, просто дернуть не успел. Хотя чего бояться то? Ну получили один раз они, что ж теперь всю жизнь бегать? Тем более их трое, а нас двое. Почувствовав его слабость, я решил надавить.

- Боишься Рус. Ссышь, и друзья твои ссут, вон смотри, глядят на нас. Как там у вас было? Братва? Бригада? Вон твоя бригада. Хуле вы смотрите придурки? – я крикнул через дорогу.

- Проф, извини.

- Да пошел ты Рус. Говно вы, а не друзья, и не были никогда ими, - я пошел прямо на него, и умышленно толкнул его плечом в плечо.

Уффф. Выпустил пар. Никита догнал меня и сказал:

- Ну ты чот вообще прям. Прям, я не знаю, бандюган какой-то, говорил так, прям ууууххх, мне аж самому неловко стало.

Никиту переполняли эмоции, и вроде даже на его лице проскользнула улыбка. Честно, я был бы рад, если бы хоть на секунду, он отвлекся от мыслей о Насте. Но эти слова видимо были просто маской для показухи, а реальная боль у него внутри. И показывать он ее не собирался. Он итак за последнее время, слишком мне открылся.

Мы закупили продуктов, и пошли к нашему пепелищу. Ребята сидели в тишине, смиренно принимая свалившуюся на них информацию.

- …так что, мы уезжаем из города и начинаем жить по новой.

Пообедав тем, что мы принесли, все дружно встали, и, не сговариваясь, пошли к настиной могиле. Встав полукругом, мы просто стояли и молчали.

- Ну все. Давайте. Выдвигаемся. Пока доедем, уже стемнеет, - скомандовал Никита.

Венера с Валей смахнули слезы, мы забрали уцелевшие вещи и двинулись к дороге.

Никита разумно предположил, что ехать на поезде для нас вообще не вариант, так как это привлечет внимание милиции, а вот снять машину это самое то. Изначально была, конечно, версия автобуса, но рейсовые автобусы за город уезжали утром, и нам пришлось бы куковать до завтрашнего утра.

- А куда поедем то Китос? – спросил Серега.

- За городом есть деревня, небольшая, Захаровка, я там, в детстве отдыхал у бабки. Там старики в основном живут, так что, надеюсь искать нас не будет никто.

Пока мы ловили машину, Никита вдруг вернулся к теме Фили.

- А от чего умер то Филя твой? Забыл спросить.

- Машина сбила.

Он уставился на меня.

- Серега???

- Да не ори ты, нет, не Серый, дед какой-то.

- Фуууух.

Две машины Никита поймал быстро, мы распределились и уселись.

Я таращился в окно, и думал, как же резко изменилась моя жизнь, и я даже не знаю в какую сторону. Произошедших событий, хватит на десяток судеб, а тут все мне одному.

- Стойте, - я похлопал водителя по плечу.

- Что такое? – Кит развернулся с переднего сиденья.

- Кит, у меня кое-какие дела есть, я хочу закончить их, а завтра приеду. Хорошо?

- Ну давай. Найдешь нас?

- Уж вас то, точно найду, тем более сам говоришь, деревня небольшая.

Я достал из пакета несколько купюр, чтоб хватило на дорогу, и протянул пакет Никите.

- Возьми.

Он принял пакет без лишних разговоров. Я открыл дверь и вышел. Нельзя начать новую жизнь, не закончив старую, и я пошел обратно…

Никита уже минут десять сидел над одеялом и тихо плакал то и дело, всхлипывая «Доча, Настенька…Принцесса моя…». Я подумал, что от потрясения он забылся и называл Настю дочкой. Вопросительный взгляд на Валю и кивок в ответ, заставили подкатить к моему горлу шар размером с футбольный мяч.

- Она его дочь, он не любил это афишировать, по его мнению, так удобнее было, - Коля встал рядом со мной и протянул тлеющую сигарету. Раньше я никогда не видел его курящим.

Я понимал, что сейчас не лучшее время для выяснения родословных подробностей, но Коля продолжил, и избавил меня от задавания дурацких вопросов.

- У Кита девушка была, родила ему Настьку, все нормально было. Он как раз на работу устроился, думали квартиру начать снимать, а потом ее отец, по пьяни подумал, что она деньги своровала, и избил ее так, что она и умерла. Кит вроде пришел к нему, у них драка была, не знаю подробностей, но вроде как, Кит его то ли ударил неудачно, то ли он сам неудачно упал, короче ударился головой об тумбу, и помер. Кит забрал Настю и сбежал.

Мда уж, это вообще край.

- А его родители? А менты?

- Его родители как-то спокойно отреагировали, по его словам, и сказали что у них нет сына больше, а менты, ну что менты, не знаешь, как это делается? Какой-то родственник Кита оказался сотрудником милиции, и сказал ему, чтоб он уехал из города. Вот Кит и переехал сюда. Насколько правда не знаю, Кит один раз рассказывал брату эту историю, напились они как-то, вот его и накрыло.

- Ясно.

- Пойдем Серегу успокоим, там я водки купил.

- Пошли. Так что произошло то?

- Что что? Вы ушли, после вас, Валя убежала собирать бумагу и бутылки, а я пошел на мойку.

- Подожди. Ты же должен был сидеть дома?!

- Должен был, - Коля опустил глаза и перешел на шепот, – Венера с Настей хотели в парк пойти, и я подумал, что управлюсь до их возвращения.

Обвинять Колю в том, что он оставил дом без присмотра, у меня не было никакого морального права, и я лишь выдохнул и опустил голову.

- Так случилось то что?

- Венера говорит, бомжи какие-то пришли, начали приставать к ней. Настька бросилась защищать ее, один из них вроде как ударил Настю по голове прутом железным, и она упала. А Венеру того… - Коля показал движение тазом, - изнасиловали. А потом дом подожгли. Ну Венера только и успела малую вынести.

- Пиздец…

Венера так и осталась сидеть с Валей, которая проявляла какую-то недюжинную выдержку, и не плакала совсем. Никита продолжал плакать стоя на коленях. Мы подошли к Серому, который сидел чуть поодаль от всех, и как маятник раскачивался взад-вперед, бубня что-то себе под нос.

- Я не виноват. Я не виноват.

- Серег, успокойся, не виноват.

Коля похлопал Серого по плечу, а я ни хрена не понял, почему он винит себя. Он ушел раньше всех, и уж кто-кто, а он, точно не виноват.

- Серый человека сбил. Насмерть.

Мой эмоциональный заряд уже был опустошен, и я как-то безучастно и хладнокровно спросил:

- Как сбил? Какого еще человека?

От собственного безразличия, у меня мурашки по телу побежали. А может от этой новости. Не знаю. Коля открыл бутылку и протянул Сереге:

- Пей.

Он сделал пару хороших глотков, поперхнулся и протянул бутылку мне. Я выдохнул и поднес бутылку ко рту. Водка встала комом в горле. Ни запить, ни закусить. Попытавшись сглотнуть слюну, и не преуспев в этом, я отдал бутылку Коле.

- Я в сервисе машину взял. Думал прокатнусь и поставлю на место, пока не видит никто. А он дорогу переходил. Машина дернулась. Я испугался и от страха нажал на газ. А потом голова его как мячик от асфальта отскочила. Представляешь? Как мячик! И все в крови.

- Бляяяя... – больше из меня ничего не вырвалось.

- Я не хотел. Правда. Вы мне верите?

- Верим, верим, на, глотни.

Серега сделал еще два глотка и вернул бутылку.

- А дальше что?

- Ничего, народу не было почти вокруг. Я машину бросил и убежал. Меня найдут да?

- Никто тебя не найдет. Успокойся.

- Зачем я ее вообще взял, - Серега уткнулся лицом в колени и что-то бубнил под нос.

- Мда уж… Что за день, - я взял бутылку и тремя глотками допил ее.

От бессилия хотелось плакать. Хотелось, чтоб кто-то ущипнул меня и сказал, что это все плохой сон. Но нет. Все было наяву. Я почему то вспомнил дом, там где мама и Вика. Ну или не мама, все равно уже. Какой же я идиот. Зачем я заварил всю эту кашу. А моя настоящая мама? Я даже не знаю, как ее зовут. По закону подлости, начался дождь. Две капли уже шлепнули меня по лбу и растерев их, я повернулся в сторону Венеры и Никиты. Кит уверенным шагом шел к нашей тройке, и без слов, ударил Колю ногой по щеке и начал избивать.

- Ты сука. Ты. Из-за тебя все. Я что говорил? Урод. Сука. Ненавижу тебя. Сдохни блять!

Кит был в ярости и пинал Колю со всей силы, а тот даже не защищался.

- Ну… убей… меня… блять… я… виноват… - слова вырывались из легких прерывисто.

Серый похоже помешался и продолжал раскачиваться, смотря на все происходящее каким то стеклянным взглядом.

Я вскочил и налетел на Никиту.

- Кит, остынь. Успокойся.

- Успокоиться? Подожди блять. Я сейчас его завалю, потом твой черед. Ты тварь. Без тебя мы так спокойно жили. Ннна сука.

Никита вложил в этот удар кажется всю силу, и я кубарем откатился от него. Скула стала словно из ваты. Кит так и не попытался встать, и продолжил плакать. Я подошел к нему, приподнял и обняв начал плакать:

- Кит, прости меня пожалуйста. Умоляю прости. Я не думал что так получится. Я не знал. Я не хотел.

Он обнял меня и уткнулся в грудь своей белобрысой головой. Мы так и сидели минут двадцать, обнявшись, и я не понимал, что у меня на лице, дождь или слезы.

- Ребят, дождь разошелся, надо что-то делать, - я поднял голову и увидел над нами Валю. Удивительная девочка. Ни одной слезинки. Хотя одному богу известно, что у нее внутри.

- Ты права, - Никита встал. – Серый, Коля, пошли, посмотрим, что там с домом.

- Серего не трогай, я пойду, - сказал я.

Никита махнул рукой и мы втроем пошли к дому. Точнее к тому, что от него осталось. Достав фонарик он осветил помещение тусклым светом. Дышать внутри было нечем. Кое-где еще тлели угольки. Никита прошелся по помещению и констатировал:

- Здесь спать нереально. Ляжем под навесом.

Следующий час, мы сидели у костра, который Коля перенес из под дождя под наш навесик на входе, и обсуждали планы на завтра. Перед тем как Никита начал говорить, Коля пересказал ему историю с Сергеем и Венерой, которая вроде бы успокоилась, но услышав все по новой, опять разревелась. Настьку в одеяле мы уложили в дальний угол навеса. Никита еще минут сорок сидел возле нее. Правда, уже не плача, но что-то нашептывая.

- Похороним завтра утром. Надо гроб сколотить. Лопаты нужны.

Все молча смотрели на костер.

- Пойдешь завтра на работу один и украдешь две лопаты. Не знаю как.

Я кивнул.

- Серега, успокойся. Никто тебя не выдаст. Мы семья и вместе до конца будем. Понял?

Серый кивнул и опять уткнулся в колени.

- Всем спать. Завтра тяжелый день.

Оказалось, что Венера успела вытащить из дома несколько одеял и два матраца. Сложив все в одну кучу, мы улеглись все вместе. Сразу отрубились Венера и Серега. Коля после выпитого на пустой желудок, тоже быстро уснул. Я лежал и ворочался. Сна не было. Совсем. Периодически, поднимая голову, я смотрел на Никиту сидящего возле Насти. Что он сейчас переживает. Мне хотелось придушить самого себя. Одни проблемы. Одни неприятности. Валя лежала в противоположной от меня стороне, и скрипела зубами, временами всхлипывая, как будто не хватало воздуха. Она даже не плакала, она скулила. Прорвало.

Я уснул под утро. Мне показалось, что проспал я часов десять, не меньше. Никита разбудил меня хлопком по плечу.

- Вставай. Тихо только, - прошептал он.

Вместо глаз у него были две красные черешни, обрамленные чернейшими кругами. Видимо плакал он всю ночь.

Я поднялся, встряхнув затекшую ногу и безо всяких сборов, пошел на стройку.

- Не задерживайся. Бери и уходи.

- Понял.

До стройки я бежал. В итоге сбив дыхание, последние пятьсот метров я просто быстро шагал. Народ начинал собираться. Мужики уже курили, кто-то в робе, кто-то еще не успел переодеться. За ночь дождь превратил землю в какое-то месиво, ходить по которому было сродни пытке. Я обогнул школу и уперся в вагончик Воронаева.

- Здорова салага, ну как первый день?

- Хорошо. Здрасьте. Там Самсоныч две лопаты просил. Можете выдать.

- Отчего же не могу. Могу конечно. Только ему лично.

- Он уже на третьем этаже, меня отправил, как салабона, - я подумал, что его же словечко, окажется ключом к получению инвентаря. Чувство не подвело.

- Старый пердун. Какие лопаты нужны?

- Обыкновенные. Копать чтобы.

Воронаев выдохнул, и погладил усы.

- Чего ты там блять на третьем этаже копать собрался? А?

- Ну там…

- Мусор вам там убирать надо, вот, - Воронаев протянул мне совковую лопату.

Я представил, как ей копать, и сказал:

- И одну вот такую, - я ткнул пальцем на обычную заостренную лопату.

- Ну бери.

- Самсе скажи, чтоб в обед зашел и расписался.

- Обязательно.

- Шагом марш.

И я замаршировал. Точнее рванул с двумя лопатами в руках. Меня кажется никто не видел, и я без проблем покинул территорию стройки. Бежать обратно сил не было и я перешел на шаг. Стараясь идти дворами, чтобы не привлекать внимание спешащих на работу людей своей ношей, я уперся в продуктовый магазин. Меня как будто молнией ударило.

На входе меня остановил властный голос.

- Куда ты с лопатами своими прешься?

- Да я быстро.

- Лопаты на входе оставь.

Я повиновался и прислонил лопаты к стеклу. Магазин, по-видимому, только открылся, и сонные продавщицы поправляли товары.

- А сколько стоит?

- Килограмм, 96.

- Дайте пожалуйста.

Худенькая продавщица положила ананас на весы и посчитала стоимость.

- 153 рубля.

- Вот, - я выгреб все деньги из кармана, схватил ананас и пошел к выходу.

- Парень, много тут, забери.

Я вернулся к тетке продавщице и забрал разницу.

До дома я бежал. Из последних сил, на бегу выплевывая горячую, тугую слюну.

- Это что? – Никита взял лопаты и уставился на ананас.

- Настя… так и не попробовала… - я опустил взгляд.

Никита промолчал.

- Давай иди Коле помоги.

Коля сидел возле кучи полностью и частично обгоревших досок и камнем выколачивал из них гвозди. Рядом лежала небольшая кучка результата его работы. Гвозди были ржавые и кривые. Я нашел камень и принялся ему помогать.

В итоге мы наковыряли достаточное количество гвоздей, а Серега с Никитой собрали более-менее приличные и не обгоревшие доски.

- Кит уйди, я сам, - Коля оттолкнул Никиту, и начал сам вколачивать гвозди в доски.

Мы с Серегой взяли лопаты и начали копать на месте где указал Никита. Место было чуть поодаль от дома, в небольшой тополиной рощице. Земля была как каша, и мы изволись в грязи уже после нескольких взмахов лопатой.

- Ну как ты Серег?

- Нормально вроде, но внутри все равно стремно.

Я не решился лезть дальше со своими расспросами и копал молча. Спустя два или три часа, к нам присоединился Коля, заменив Серегу. К обеду могила была готова.

Настю уже положили в гроб, который сколотил Коля. Из-за отсутствия пилы, некоторые доски приходилось ломать, и они торчали рваными кусками, несмотря на то, что Коля постарался отбить их камнем.

Девчноки стояли чуть поодаль от нас, обнимая друг дружку, и не могли смотреть на это. Я положил ананас Насте под руку, поцеловал ее в лоб, и прошептал: « Прости меня принцесска».

По очереди все попрощались с маленькой. Последним подошел Никита, держа в руках какую-то тряпку.

- Прости Настюш, что не уберег, - он шептал эти слова ей на ухо, но они звоном отдавались у меня в голове.

Я разглядел тряпочку. Это был Настин рюкзачок, весь обгоревший. Из него торчали сплавленный кусок пластмассы. Фломастеры…

Как же больно на душе. Мы спустили гроб в могилу, и бросили по горсте земли. Коля с Сергеем засыпали могилу землей, и воткнули небольшой крестик. Никита встал на колени перед холмиком, а мы решили отойти, чтобы дать им попрощаться. Через минут десять он подошел к нам, с красными от слез глазами.

- Ну вот и все. Нет больше нашей Настьки.

Все стояли молча. Никита взял меня за плечо и отвел на несколько шагов.

- Это видимо тебе, было у нее в кармашке.

Я развернул лист бумаги, и заплакал. Мы всей гурьбой, даже Толя с Катей, стояли возле нашего нового дома, сверху в виде ангела был нарисован Чинга, а я стоял в центре…

Мне показалось, что Игорь смотрит куда-то сквозь меня, не замечая. Я впихнул в себя остаток тефтели, нацепил каску и вышел из-за стола.

- Ты куда накрахмалился? – остановил меня Самсоныч.

- В туалет захотел.

- Ааа ну иди.

И я пошел. Дальней стороной, стараясь не смотреть в сторону стола и Игоря. Вот блин! Увидел или нет? Узнал? Из изменений на мне была только копна волос, в отличии от привычного «ёжика». Может не узнал? Вот угораздило же а?

- Денис.

Я остановился, пытаясь понять, пробило ли мое сердце пятки. Руки моментально вспотели. Я продолжил стоять как истукан, пока голос Игоря не повторил.

- Денис.

Секунды казались мне вечностью, поэтому я не спеша обдумывал план побега. В конце концов, приду за деньгами ночью. А сейчас надо валить. Свалить не получилось. Тяжелая рука опустилась мне на плечо.

- Ты чего молчишь?

Я развернул голову и встретился взглядом с Игорем. А что я, по-твоему, должен сказать блин?

- Тебя мать ищет, и милиция. Скажи мне только одно, ты взял эти деньги?

- Нет…да… блин там долгая история…

Голос мой дрожал, а воздух из легких выходил урывками.

- Так я никуда не спешу. Рассказывай.

Меня вдруг затошнило, не знаю от чего больше, от нервов из-за встречи, или от самого Игоря, но живот крутило, а во рту появился вкус горечи.

- Что рассказывать?

Игорь уже давно убрал руку с моего плеча, и ничего не сдерживало меня от побега. Прикинув факты, что в костюме и туфлях, вряд ли он догонит меня, я решался на побег. Стоп. Хватит с меня этих побегов. Куда уже бежать то? От меня одни неприятности. От себя вот никак не получается убежать.

- Ну все рассказывай. Что произошло.

И я начал. Доставая из памяти не самые приятные куски последних месяцев жизни. Основной акцент в этом повествовании пришелся, конечно, на украденные деньги. Игорь внимательно слушал, и ни разу меня не перебил, лишь пару раз уточнил кое-что из рассказа. Уточнения его были насчет Фили и Вовчика. Я говорил и говорил, даже во рту пересохло. Сглотнув слюну, я полез в карман и попытался найти сигареты.

- На, - Игорь протянул мне свои.

Я вытащил одну и прикурил от его зажигалки.

- И что дальше?

Ноги уже давно были как вата и не могли держать даже мое щуплое тельце.

- Ну что что? Филя повесил долг Вовчика на меня, и теперь я до конца недели должен вернуть ему деньги. С учетом того, что я подозреваю, что деньги так и лежат в той трещине, куда я их положил, я надеюсь вернуть хотя бы часть, и получить отсрочку.

- Сбежал то почему я так и не понял.

- Честно?

- Само собой.

- Потому что вы мне не нравитесь. Вы появились у нас сразу после смерти отца, и даже если вы давно вместе с мамой, могли бы хоть немного подождать.

Игорь удивленно поднял бровь.

- Да знаю я все, - фильтр прилип к губам, и я пытаясь его достать, чтобы выпустить дым, скользнул пальцами вдоль сигареты и обжегся тлеющим концом.

- Я вижу, что знаешь, мне больше интересно, откуда.

- Это не особо важно.

- Ну что, все? Поведете меня в милицию? – я протянул руки, показывая чтоб надел на меня наручники.

- Больно надо. Ты, наверное, меня никогда не поймешь, и это твоя, правда. Мне искренне жаль, что так получилось. Я не знаю, стоит ли мне это говорить тебе, но я считаю, что ты должен знать. Твоя мать, это, - Игорь замялся, - ну как бы помягче, не твоя мать. Она просто тебя воспитывает. У твоего отца был первый брак, и его жена умерла во время родов. Подробностей не знаю, можешь не спрашивать. Твой отец, познакомился с твоей… эмм… мачехой и они стали жить вместе. Потом родилась твоя сестренка. Я знаю про твои отношения с матерью, - Игорь остановился.

- Сейчас он подойдет, - я обернулся и увидел, стоявших шагах в тридцати от нас Самсоныча и Никиту с ребятами.

- И?

- Я знаю про ваши отношения. Я не поведу тебя ни в милицию, ни к маме, более того, я попрошу ее забрать заявление. Это твоя жизнь, тебе решать, как ей управлять. Хочешь жить с бомжами, твое право, но я думаю, твоему отцу не особо понравилась бы эта затея.

- А вы не думайте. И не говорите про моего отца ничего, - я огрызнулся.

Игорь тяжело вздохнул.

- Я очень люблю твою маму, и готов воспитывать вас как своих детей. Решение за тобой. У тебя за месяц случилось столько событий, что иному взрослому будет с головой. Учитывая все факты, принимай его сейчас. Я понимаю, что решение трудное, но ты мужчина и должен принимать такие решения.

Возвращаться домой и забыть про весь этот ужас за последний месяц? Или остаться на улице, без средств к существованию и бомжевать?

- Игорь, спасибо вам. Я не скажу, что поменял свое отношение к вам, но оно сдвинулось в лучшую сторону. Домой я не вернусь. Можете передать маме мои извинения, а Вичке, что я ее люблю.

Игорь достал сигареты и протянул мне. Вторая за пять минут. Да и хер с ним. Мы закурили.

- Я понял тебя. Не буду врать, я поступил бы также в такой ситуации. Как мне найти Филю?

- ЧТО? Зачем он вам?

- Не ори. У тебя и без него достаточно проблем в жизни, в качестве искупления своей вины перед тобой, я хочу хоть как-то тебе помочь.

- Не скажу. Вы сделаете только хуже.

- Денис, ты понимаешь, что как только ты отдашь ему деньги, он найдет повод повесить на тебя еще что-нибудь. И ты будешь постоянно ему должен. Просто скажи мне, где его найти, и я решу с ним все твои вопросы. Обещаю.

Заманчивое предложение. Тем более, где брать вторую часть денег я не представлял. Да и с первой еще ничего не ясно. Голова, казалось, начала кипеть. Я в лучших шахматных традициях пытался нарисовать себе ситуацию на несколько ходов вперед и представить все последствия. Ничего не получалось. Доля истины в словах Игоря была. Филя с меня не слезет. Однозначно. А лезть в петлю, как кореец, у меня пока не было желания.

Я назвал адрес компьютерного клуба и «Оазиса» как места частого появления Фили и описал его внешность.

- Даю тебе слово, что он больше тебя не тронет. Если вдруг надумаешь вернуться домой, я буду рад. Отца я тебе, конечно, не заменю, но сделаю все возможное, чтобы ты ни о чем не думал.

- Спасибо. Но нет. Я не хочу.

- Твоё право.

Игорь пожал мне руку и ушел в сторону терпеливо ждущего Петра Дмитриевича, а я остался наедине с собой и своими мыслями. На удивление, но в голове было пусто. Просто звенело что-то и все. Правильно ли я сделал? Еще раз попытавшись разобраться в ситуации, я пришел к выводу, что не знаю ответа на этот вопрос. Пока не знаю. Сейчас не знаю. А если Игорь меня обманет? Нахер я вообще ему все рассказал.

- Ты блять будешь сегодня работать или где? – Самсоныч орал с окна третьего этажа.

- Да иду я, иду.

- Ишь какой, уже с министерством контакты налаживает, - едкие шуточки сыпались как из рога изобилия.

Я поднялся на третий этаж и продолжил выбрасывать мусор. Никита что-то спрашивал, но я ничего не слышал и не слушал. Лишь машинально брал и бросал, брал и бросал.

Из оцепенения меня вывела в очередной раз вывел голос нашего начальника.

- Так, все. Хватит на сегодня. Мыться и по домам.

Я даже не понял, что мы проработали вторую половину дня. Никита хлопал меня по плечу и что-то говорил всю нашу дорогу до вагончика. Я кивал, и судя по его лицу, отвечал совсем не впопад.

- Ден, ну але, ты меня слушаешь вообще?

- Ага.

- Чего ага? Я говорю идем или нет?

- Идем конечно. Там ждут нас уже наверное.

Никита поправил майку и уставился на меня.

- Кто ждет?

- Ну дома.

- Блять. Я говорю тебе про нычку твою. Деньги мы идем искать или нет?

- В смысле?

Никита опять выругался.

- Пока ты как вареный ходил, я вспомнил про второй вход в подвал. И проверил его даже. Он открыт.

- Ни фига себе.

- А я тебе о чем весь день талдычу.

- Пошли?

- Идем конечно.

Мы попрощались со всеми ребятами в вагончике и двинули за стройку. По пути Никита рассказывал мне как он вспомнил про этот ход. Оказывается когда они только нашли эту стройку, этот вход был завален мусором. Его использовали жители окрестных домов в качестве свалки. Сегодня, когда начали расчищаться его, Никиту осенило. Мы обошли здание и оказались перед похожим спуском. Посмотрев по сторонам, Никита исчез в темноте подвала. Я шагнул за ним.

- Сейчас.

Тусклый свет от фонарика освещал наш путь.

- Вот сюда, голову пригни.

Мы пролезли через два низких проема и вышли к нашему бывшему залу.

- Ну где? Давай быстрее.

- Вот она.

Никитя крякнул и сел на колени запустив руку в щель.

- Ну что?

- Есть.

Бляяяяяя… Я готов был расплакаться.

- Подцепить надо только, пакет сдвинулся. Посмотри проволоку какую-нибудь.

Я начал искать на полу хоть что-нибудь, но как всегда, ничего не было.

- Все не надо, достал.

Никита встал и развернул пакет.

- Твоё?

- Угу.

- Ни хера не твоё. Филино.

Никита снова смотал пакет и мы пошли в сторону выхода.

- Завтра утром идем и отдаем.

- Никит, тут такое дело…

- Что?

Я пересказал ему весь свой разговор с Игорем. Мы уже подходили к дому, когда я закончил. Никита резюмировал.

- Ну дурак. Что еще сказать. Филя бы твой конечно попытался тебя еще на что-нибудь подвязать, но теперь ты на крючке у этого Игоря. Еще лучше.

- Да он вроде нормальный мужик.

- Нормальный… все они норма… - Никита прервался на полуслове и встал как вкопанный.

Я не успел ничего понять, как он выронил пакет и рванул в сторону дома. Подобрав пакет я побежал за ним.

- Что случилось? – он орал.

Венера хлюпала носом и вытирала глаза. Валя старалась ее успокоить. Серега сидел белый словно простыня и раскачивался вперед-назад. Цвет его лица выделялся даже в темноте. Наш новый дом уже был потушен и лишь местами дымил. Я от бессилия рухнул на колени.

- Настя где??? – Никита тряс Венеру за плечи.

Вразумительного ответа она дать не могла, и оттолкнув его, лишь указала рукой на накрытое одеялом маленькое тело…